принципиальные признаки различия болезней— душевных, невротических,

психосоматических?

Я не уверен, что о себе самом можно знать столько, сколько можно ощутить в

другом; одно мне кажется достоверным: духовное не есть просто продолжение или

высшее выражение душевного, совершенство душевного. Нельзя сказать, что где-то

кончается душевное и начинается духовное: есть какая-то область, где самым

нормальным образом совершается взаимное проникновение. Трудность опознать, где

что начинается или кончается, в том, что духовный опыт мы сознаем в душевной

плоскости: все духовные явления так или иначе отражаются в нашей психической

области. Скажем, благоговение, радость, страх Божий (в хорошем смысле, не в смысле

испуганности перед Богом, а благоговейный трепет)— это духовные явления,

но охватывают нас душевно и физически, отражаются в этой области и делаются

предметом нашего сознания. Старец Силуан говорил, что благодать достигает

нашего духа, затем нашей души— психики— и, наконец, заполняет нашу

плоть; это, конечно, предел, говорящий о святости. Просто я не знаю такого

критерия. Если можно так выразиться, иногда, имея дело с другим человеком, на

нюх как бы, на слух какой-то, знаешь: вот, это душевный человек говорит, а вот

в это мгновение человек тебе сказал что-то, что принадлежит к области духа.

Делатели молитвы Иисусовой большое внимание обращали на физические феномены:

у них преимущество то, что их не создашь искусственно, поэтому, если какой-то

феномен присутствует, он вне вашей воли, вашего выбора и потому может являться

объективным элементом в расценке. И духовные наставники говорили, что такие-то

и такие-то физические ощущения, переживания относятся к той или другой области,

но опять-таки, нужно, чтобы говорящий знал, о чем говорит, чтобы он сам прошел

этот путь.

Аскетическая традиция считает область телесности гораздо более надежным

путем к пониманию того, что происходит в духовной области, чем душевность.

Духовный опыт достигает нашего тела, и подобно тому как Божество Христа