либо психическим расстройством— я к этому вернусь через мгновение,—

либо греховностью в смысле разврата.

Как психологическая расстроенность он может объясняться различно. Есть

причины, о которых у нас еще нет ясного представления. Но часто бывает, что

человек делается тем, что на русском языке называют мужеложником, потому что в

течение всего своего детства он был под гнетом или любовной заботой матери или

какой-нибудь женщины, которая заменяла ему в жизни мать, и в результате у него

получился страх, отвращение, ужас ко всему женскому.

Началось это тогда, когда он не мог еще думать ни о том, что он под гнетом,

ни о том, что не все женщины— по образцу гнетущей его. Но это уже

вкрапливается в его психику, в его сознание, так что он не может от этого

отделаться. У него рождаются страх, и отвращение, и отчуждение от всего

женского, от всякой женщины. И так как в нем есть естественное половое

побуждение, то он его обращает к себе подобным. С этим он может бороться либо

может поддаться. Если он поддается этому влечению, с точки зрения Церкви он

согрешает. Об этом ясно говорит и апостол Павел (напр., 1Кор6:9), и

церковные каноны, это несовместимо с тем, чтобы себя называть христианином.

Речь не идет, конечно, о том, что в человеке могут быть те или другие

побуждения, если он с ними борется. Тогда это делается такой же проблемой,

какая бывает у любого человека, мужчины или женщины, у кого есть сильное

влечение к другому полу, но который на основании своей веры или просто по

внутреннему сознанию своего достоинства и чистоты этому влечению не поддается.

Если человек поддается такому влечению по отношению к людям иного пола, мужчины

по отношению к женщинам и наоборот, то он осуждается не за влечение, а за

действие; грех делается грехом не когда в тебе есть побуждение и ты с ним

борешься, а тогда, когда ты ему поддаешься.

В этом отношении в житиях святых у нас есть замечательный пример разницы

между Божиим судом над побуждением и над действием. Был священник, монах;