Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
встречаемся с вечностью, то есть с Богом. Наша связь с теми, кто ушел из этой
жизни, в настоящем, она принадлежит именно категории вечности, а не времени.
Да, действительно, нет физической встречи, физического общения, но в любом
случае мы общаемся не на этом уровне. Даже в теперешнем нашем состоянии, когда
между нами есть отношения, они обусловлены не просто взаимопониманием на уровне
слов, языка, символов. Мы понимаем друг друга, отношения существуют, постольку
поскольку мы встречаемся в молчании, на глубинах, душа с душой. В каком-то
смысле, подлинное общение начинается там, где все способы общения оставлены в
стороне. Подлинное взаимопонимание— за пределом слов. Когда страдает
ребенок, мы актом веры должны принять его способность вырастать все больше в
тесную близость с Богом, потому что он— живая душа, и мы должны быть уверены,
что то, что с ним происходит, не напрасно. И когда дети уходят из жизни, мы
должны помнить, что Бог есть Бог живых.
При всем этом нельзя недооценивать прикосновение, физический контакт. Почти
все религиозные обряды совершаются через контакт: возложение рук,
благословение— так многое совершается физически, и мы должны осознавать
духовные способности, восприимчивость нашего тела к области духа. Без тела мы
не могли бы причащаться таинству Тела и Крови Христовых, не могли бы
приобщиться Богу. Через тело и благодаря тому, что оно представляет, чем
является, можем мы иметь это соединение со Христом и Богом. В человеческих
взаимоотношениях прикосновение играет колоссальную роль. Столько сострадания,
любви, нежности можно передать прикосновением руки, не словами и речами,
а— взяв человека за руку, положив руку ему на плечо… Это тем более
относится к больным детям. Или вернее, нет, не только к детям— потому что
в тяжелой, серьезной болезни каждый снова становится ребенком. Прикосновением
можно передать столь многое— тинственное, священное или просто
человеческое (что тоже является священным и тинственным), и этому
следует научить родителей больных детей: где бессильны слова, где нет как будто