больного ребенка: у нее нет чувства, что она «исполнила свой долг». Она просто

не может поступить иначе. Платная сиделка исполняет свой долг. То же самое

справедливо сказать, когда мы отдаем свою жизнь, когда живем или умираем ради

чего-то, что глубоко заложено в нас, что важнее для нас, чем то, чему мы

противостоим.

Страдание— не всегда зло. Это знает врач, знает медсестра, знают

бывалые пациенты. Боль— момент, когда нам дается предупреждение, что

что-то не в порядке. Иначе мы оказались бы в трагическом положении без всякого

предупреждения. Начинающего медика учат, что, если пациент страдает, не следует

облегчать его боль, пока не найдена ее причина: если снять боль, у врача порой

не остается никаких данных; это же относится к душевным страданиям. Бесполезно

снимать боль успокаивающими средствами, или «опиумом для народа», или слабыми

формами опиума, отводя людей от переживания страдания, заставляя их забыть о

страдании на короткое время. Мы должны быть готовы помочь людям обнаружить

причину страдания и помочь им справиться с ней.

Вы, может быть, скажете, что в медицинской ситуации все обстоит проще,

потому что довольно быстро врач находит причину болезни и может облегчить ее.

Да, но и тут есть другая сторона вопроса. Вы, наверное, замечали, как легко нас

охватывает страх перед страданием, и сам этот страх становится причиной

страдания даже большего, чем объективное страдание, которое мы несем. Если мы не

научимся выносить страдание, когда оно настигает нас, как можно дольше, до

предела наших сил, мы постепенно сможем терпеть все меньше и меньше, пока,

наконец, потеряем всякую способность терпеть что бы то ни было. Мысль о

страдании, страх, что оно вернется, заставит нас принимать какие-то меры или

лекарственные средства— и мы доведем себя до полного поражения. Вы ведь

знаете, как люди часто прибегают к аспирину или чему-то подобному, потому что

чувствуют, будто что-то не в порядке. Часто это ощущение оказывается

обманчивым, ничего не случилось бы, но если вы снижаете свой уровень