лекарства, рекомендует профилактические средства, иногда даже употребляет

прижигания и хирургическое вмешательство; однако гораздо труднее врачевать

«нравы, страсти, образ жизни и волю», исторгая из души все животное и дикое и

насаждая в ней все кроткое и благородное10.

«По всем этим причинам,— заключает святой Григорий,— считаю я нашу

медицину гораздо более трудной и значительной, а потому и более

предпочтительной, чем та, что имеет дело с телами, еще и потому, что последняя

мало заглядывает вглубь, но по большей части занимается видимым, тогда как наша

терапия и забота всецело относится к сокровенному сердца человеку»11.

Говоря собственно о медицине, святитель Григорий называет ее «плодом

философии и трудолюбия»12,

подчеркивая свое уважение к ней. Впрочем, среди Отцов Церкви не было

профессиональных медиков: и Григорий Богослов, и Василий Великий, и многие

другие Отцы изучали медицину в университетах, но не были практикующими врачами,

а потому их рассуждения о врачебном искусстве не выходили за рамки

общеизвестных сведений из области медицины. Владыка Антоний в этом смысле идет

гораздо дальше Отцов: он привлекает реальный врачебный опыт для интерпретации

различных феноменов физического и духовного бытия человека.

Следующий раздел книги посвящен извечному конфликту между верой и неверием,

религией и атеизмом. Лейтмотив всех материалов этого раздела— тема

верности Бога человеку: даже если человек отвергает Бога и противится Ему, Бог

никогда не оставляет человека, если человек неверен Богу, «Он пребывает верен,

ибо Себя отречься не может» (2Тим2:13). Что бы ни происходило с

человечеством и с каждым конкретным человеком, Бог остается верным ему в Своей

любви, от которой не может и не хочет отречься. Эта любовь возвела Бога

воплотившегося на Крест: в страданиях и муках Голгофы Сын Божий и Сын

Человеческий испытал ту богооставленность, которая в большей или меньшей

степени является опытом всякого человека. Потеряв Бога на Кресте, Христос явил