уйти, ему остается только смотреть на грядущую смерть и на все, что в его

прошлом является мучительным злом или чем-то недоделанным.

А у священника своя роль. Не обязательно, я бы даже сказал, лучше, чтобы не

он сообщал больному о смерти (разве что больной— его личный друг, но

тогда это в другом плане происходит). Иначе больной в священнике всегда будет

видеть профессионала, то есть человека, который пришел ради того, чтобы выполнить

какую-то задачу. А нужно, чтобы сказал о смерти самый близкий человек, не

обязательно тот или другой, а именно самый близкий. Это может быть друг, это

может быть жена, это может быть брат, сын, дочь, кто угодно— тот, кто

самый близкий и кто останется, кто будет при больном все время.

Я помню ужасный случай. Близкий мне человек умирал, мне не сказали ни о его

болезни, ни о том, что грядет смерть. Меня вызвали, когда он был уже без

сознания: «Отец Антоний, ты можешь причастить Мишу?» —«Нет, не могу

больше причастить: он глотать уже не может. Почему вы меня не позвали раньше?!»

—«Мы побоялись. Понимаешь, на тебе черная ряса». А мы были друзьями

двадцать лет, он меня видел в черной рясе сколько угодно, и он меня не боялся…

И человек ушел, потому что его «пожалели». А он давно знал, конечно, что

умирает, потому что это состояние приходит не в одно мгновение.

Мы говорили о том, как действовать священнику при постепенном умирании

человека. Но ему придется иметь дело и с экстремальными ситуациями. Умирает

человек неподготовленный, но нуждающийся в поддержке как никогда прежде…

Большей частью самая страшная для умирающего мысль— та, что он

отходит, умирает одиноко, то есть он был частью общества, семьи, жизни, а

теперь вдруг настала смерть, и ему никто не может помочь. И мне кажется, что

очень важно священнику (а если священника нет, то любому человеку, даже

неверующему) подойти и дать умирающему почувствовать, что он не один. Когда

человек в таком состоянии, то священник или близкий друг должен считать, что этот

человек— единственный на свете, и ему отдать все внимание и все