опытом Бога, с состраданием к людям, с пониманием житейских проблем, он—

человек среди нас, только особого рода человек. И я думаю, что я могу это

изъяснить примером.

В детстве я воспитывался на Востоке, на границе азиатской степи, и одно из

моих ярких воспоминаний это такая картина: бесконечная равнина, бездонное небо,

и между этими двумя бесконечностями, как бы охваченный ими, стоит человек,

пастух, и вокруг него— небольшое стадо овец. И когда смотришь на них,

делается ясно, что и пастух, и овцы бесконечно малы на лице этой земли или под

этим небом, они такие хрупкие, они такие уязвимые, а вместе с этим между

пастухом и овцами— громадная разница. Овцы пасутся, они не думают о себе

и, конечно, не думают друг о друге, они переходят от пастбища к пастбищу, ища

зеленой травы, и только. Пастух же стоит над ними, как страж, он их защитник,

он их жалеет, он их охраняет, он их любит, они ему— свои. Весь опыт его

жизни и жизни ряда поколений воплощен в его заботе и жалости, в желании спасти

этих овец от волка, от страха, от несчастья.

И вот так мы рассматриваем и священника. Это человек, о котором нельзя

сказать, что он не похож на нас: он такой же человек, хрупкий, слабый, у него

могут быть свои проблемы, свои внутренние борения. Но это человек, который

почему-то узнал, познал Бога лично, был поражен этим опытом приближения Бога,

почувствовал, что если Бог таков, если Бог полон любви, полон заботы о людях,

то и он должен свою жизнь отдать для этих людей и посвятить ее этим людям,

каковы бы они ни были— умные они или глупые, привлекательные или нет,

грешные или праведные— без всякого разбора, они— Божии, они Богом

любимые, Ему родные. И весь опыт тысячелетий любви, тысячелетий понимания

духовных путей, человеческих падений и человеческих взлетов— в руках

этого священника, который всю жизнь хочет посвятить тому, чтобы каждый человек,

который около него, приобщился к этому чуду познания Бога, к этой радости

бесконечной, ни с чем не схожей.