мельницу: группа наркоманов случайно прочитала книгу The Cloud of Unknowing76 и обратилась к священнику (то был не я):

«Мы обнаружили именно то, чего ищем, и нам обошлось бы гораздо дешевле

достигать этого таким путем, чем наркотическими средствами»…

М.Ласки: И это был бы более здоровый способ…

Митр.Антоний: Несомненно. И сейчас есть целый ряд примеров,

скажем, как наркоманы через созерцание достигают того, чего они ищут в

наркотиках, и отходят от наркотиков в другую область. Что касается приемов, я

совершенно согласен с вами, потому что приемы основаны на общечеловеческих

свойствах. К какой бы цели вы ни стремились, ваши мысли— это человеческое

мышление, ваши чувства— это ваши человеческие эмоции. Но верующий

почему-то скажет (по той же причине, по которой вы признаете красоту в музыке,

в природе, в искусстве): «Опыт, который я пережил, принадлежит не моим эмоциям,

самообольщению, не моему физическому состоянию данного момента, то была встреча

с чем-то иным, глубоко отличным от меня, что, даже при некоторых познаниях в

социологии, психологии или биологии, я не могу отнести к чему-то во мне самом,

присущему мне».

М.Ласки: Это и есть основоположная разница между нами!

Переживание, с которым мы столкнулись,— отлично ли оно от нас самих?

Является ли оно самопроизвольным чувством или произведено другим, берет начало

извне? Не в этом ли главное различие между нами?

Митр.Антоний: Да. Верующий скажет: «Я объективно знаю, что Бог

есть; это означает, что мое познание— приобретено, а не надуманно». Но

разве то же самое не относится к иррациональному опыту в обычной жизни? Опыту,

подобному любви, чувству красоты в искусстве, в музыке?

М.Ласки: Я готова предположить, что чувство красоты

иррационально, необъяснимо лишь до поры. Я часто вспоминаю, как двести лет

назад философ Юм сказал, что мы знаем, что хлеб нам полезен, но никогда не

узнаем, почему; теперь-то нам это известно. И я думаю, что в будущем—