2. Страшная кара – и тот неописуемый стыд, который тогда испытают грешники. Ибо, как отмечает святитель Василий Великий, они увидят свой позор и печати, свидетельства грешных дел, так что стыд, который они испытают, будет ужаснее тьмы и вечного огня. {стр. 519} С этим стыдом грешники будут жить вечно, чтобы всегда иметь перед глазами знаки греха, совершенного телом; эти знаки, как некая несмываемая краска, будут вечным укором их душам. И весь этот «стыд и вечное поругание», которое они испытают, когда Судия сядет на престоле и перед Ним задрожит все творение, представляют собой «наказание, горшее всех» [1136], самое жестокое и невыносимое наказание из всех наказаний. Позор этот будет невыносим, ибо на этот ярком и открытом для всех зрелище будет явлено все, и наши знакомые и незнакомые увидят все наши грехи! Зрителями всего этого будут святые, которые светлее «и злата, и камней драгоценных, и лучей солнечных». За всем этим будут наблюдать и «еще более прославленные – Ангелы, Архангелы, Престолы, Господства, Силы, Власти» [1137].

Святитель Симеон Новый Богослов, размышляя о страхе, трепете и стыде, который испытает он сам и другие монахи, если не достигнут цели своей жизни, пишет: «О горе, какой страх, трепет и стыд тогда нас постигнет? Поверьте мне, братия, что этот стыд будет более ужасным адом, чем вечный ад для грешников, живших в миру (а не монахами в монастыре). Ибо когда я, монах, отрекшийся от всего мира, […] встану рядом с теми, у кого были жены и дети и кто был обременен мирскими делами, встану, чтобы получить равное с ними наказание, то они обернутся, увидят меня и скажут: «И ты, монах, покинувший мир, стоишь здесь вместе с нами? Почему ты здесь?» Разве я смогу перед ними оправдаться? И что я им скажу? Кто, братия мои, найдет слова, чтобы передать ту великую скорбь, которую я тогда испытаю?» [1138]

{стр. 520}

Вечного стыда, который будут испытывать грешники, страшится и божественный Максим. Он пишет: «Увы, ужасен стыд, никогда нескончаемый! Я не могу стать свободным иначе, как освободившись от многих моих зол» [1139].

3. Но это еще не все наказания. При всем том нераскаянный грешник «всегда будет находиться в окружении самих своих врагов, бесов». Это «хуже всех остальных видов наказания, согласно святому Максиму», который соотносит лишение грешников присутствия Божия и сосуществование их в аду вместе с бесами. Он пишет: «Но, откровенно говоря, что прискорбнее и тяжелее всего, о чем страшно и подумать, а уж тем более перенести, так это «отделение от Бога и святых Его и предание диаволу и коварным его бесам», длящееся вечно. Ведь жить вечно с теми, кто тебя ненавидит и кого ненавидишь ты, «тяжелее и ужаснее любого наказания». Преподобный Никодим, потрясенный этими словами святого Максима, восклицает: «Будь проклят грех, терзающий меня! Нет! Не хочу тебя совершать и за малое твое наслаждение купить целую вечность мучений» [1140]. Добавь к этому невообразимому стыду, напоминает божественный Златоуст, и великие «адские муки», а именно что грешники предаются огню и «мучениям» и вверяются «злым силам», то есть ненавистникам рода человеческого бесам. Грешник будет послан в «место мрачное», где будет «тьма внешняя», плач и скрежет зубов (Мф. 22, 13), что означает самые невыносимые страдания [1141].

Светоч кесарийский, святой Василий, пишет, что перед грешником предстанут некие ужасные и мрачные {стр. 521} ангелы, огневидные и огнедышащие, по причине горького, отравленного расположения. Их лица подобны ночи, поскольку ими владеет ненависть к людям. Кроме того, там есть глубокая пропасть, и тьма безысходная, и огонь несветлый, который хотя и сохраняет свою палящую силу во тьме, но потерял свою светлость. К тому же, есть там еще род ядовитых и плотоядных червей, жадно пожирающих и никогда не насыщающихся и вызывающих этим пожиранием нестерпимые страдания!.. [1142]

4. Святой Златоуст, чтобы живее обрисовать картину адских мучений, говорит: «Если какой–нибудь аристократ будет брошен в темную и грязную темницу, закованный в цепи вместе с убийцами и прочими преступниками, разве не будет это наказание тяжелее самой смерти? А если так, то «уразумей», как ужасно нам будет «гореть вместе с убийцами рода человеческого, не видимым ни для кого и ничего не видящим». Ибо «тьма и мрак», царящие там, не позволят даже находящемуся рядом узнать нас. Но если уже эта тьма сама по себе потрясает наши души, то каково же нам будет, если помимо этого существуют столь многие и великие мучения от огня?» [1143] Так что в этом безблагодатном месте продолжается иная, невообразимая «жизнь». Там царит иная смерть, более тяжкая и горькая, чем разлучение души и тела, и смерть эта – вечный ад с неутешным плачем!..

Все, что говорилось о муках ада, может показаться преувеличением. Но это, тем не менее, полностью согласуется с учением нашего Господа. Наказания, уготованные грешникам, Господь называет «погибелью» (Мф. 7, 13). Он ведь учил нас, что грешники пойдут в муку вечную (Мф. 25, 46), что соблазнившийся будет ввержен в огонь вечный, в геенну огненную (Мф. 18, 8, 9), {стр. 522} где червь их не умирает и огонь не угасает (Мк. 9, 48) [1144]. Он сказал, что те, кто соблазнял к согрешению других, будут ввержены в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов (Мф. 13, 42). Притчей о талантах Он учил, что ленивый раб будет выброшен во тьму внешнюю , туда, где плач и скрежет зубов (Мф. 25, 30).

Богодухновенные Апостолы описывают загробную жизнь подобным же образом. Они называют ее «погибелью» (Флп. 3, 19), «вечной погибелью» (2 Фес. 1, 9), «великой скорбью» (Откр. 2, 22), «смертью» и «второй смертью» (Рим. 6, 21; Откр. 2, 11; 20, 6–14; 21, 8). Грешников ожидает гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога (Рим. 2, 5), ярость огня, готового пожрать противников (Евр. 10, 27), они наследуют участь в озере, горящем огнем и серою (Откр. 21, 8), им приготовлен мрак вечной тьмы, мрак тьмы на веки (2 Петр. 2, 17; Иуд. 13).

Таковы образы неописуемых адских мучений. Святитель Григорий Нисский замечает, что полную мук и скорбей жизнь тех, кого отвергнет Судия, даже сравнить нельзя с нашим представлением о скорбях, сложившимся из опыта настоящей жизни. И хотя для описания {стр. 523} будущих наказаний мы используем те же самые знакомые слова, разница все же остается большая. Так что когда ты слышишь об огне адском, то разумей нечто отличное от известного тебе огня, ибо тот огонь имеет иные свойства, отличные от земного. Тот огонь неугасим, тогда как земной огонь можно погасить тем или иным способом. И это большая разница. Значит, огонь ада это нечто другое и не схожее с тем огнем, который ты знаешь. И также когда ты слышишь о «черве» будущего ада, то пусть ум твой по созвучию не обращается к известному «червю» земному. Ибо свойство червя, что он «неусыпающий» (Мк. 9, 48), совершенно убеждает нас в том, что это нечто в корне отличное по природе от известного червя [1145].

Божественный Златоуст пишет: «Не думай, что это тот же огонь только потому, что называется огнем». В отличие от огня материального, который палит и уничтожает все, что принял, адский огонь вечно палит попавших в его власть и никогда не утихает, почему он и называется неугасимым [1146].

Аналогичное толкование дает библейским описаниям и святой Иоанн Дамаскин. Он пишет, что будут ввержены «диавол, и демоны его, и человек его, то есть Антихрист, и нечестивые, и грешники в огнь вечный». Но огонь этот «не естественный», не такой, как огонь на земле. Каков тот огонь, знает лишь Бог [1147].

Поскольку мы не можем даже вообразить загробный мир, ибо он нам совершенно неизвестен, то невозможно точно определить и природу наказаний для нераскаявшихся грешников. Только притча о богаче и о бедном Лазаре (Лк. 16, 19–31) дает нам некоторое, неясное, {стр. 524} впрочем, представление об этом. Мы узнаем из этой притчи, что в ином мире грешный богач лишается всего, чем наслаждался он в жизни настоящей. Он испытывает мучительные страдания, неутолимую жажду, невыносимый страх, бесконечную тревогу и непрестанные угрызения совести, которые, однако, не приемлются Богом, так как проявляются после смерти. В то же время он испытывает отчаяние, видя, что другие, те, кого он презирал, например Лазарь, наслаждаются вечным счастьем и блаженством.

Но где же находится место мучения ? (Лк. 16, 28). Прежде всего, это «место» (а не просто условия), которое отделяется «великой пропастью» от места непрестанной радости праведников. В том мрачном и безблагодатном месте грешники живут «вместе с духами неописуемой жестокости и злодейства» [1148]. Жизнь там настолько невыносима, что невозможно ясно понять всю ее тягостность, проистекающую от лишения благ Божиих [1149].