головой и, удивляясь, говорили: «Видно, этот человек настолько был неприятен Богу, что даже земля не

принимает его для погребения». Но чтобы тело его не

предалось разрушению в самом доме, и потому не сделалось невозможным пребывание в нем, похоронили

его кое-как, несмотря на то, что непогода и дождь не

переставали.

Мать моя, получив большую свободу по смерти

отца, с большим исступлением предалась злоупотреблению телом и, сделав дом наш домом разврата, проводила жизнь в величайшей роскоши и в увеселениях. Когда же настала и ее смерть, то она сподобилась

великолепного погребения. Самый воздух, казалось, принял участие в проводах тела ее, столь прекрасной

была погода.

После кончины матери я осталась в отроческих летах, и уже телесные вожделения начали действовать

во мне. Однажды вечером я начала размышлять, чью

жизнь избрать мне в подражание. Отца ли, который

жил скромно, тихо и воздержанно, но во всю жизнь

свою не видел ничего доброго для себя, всю ее провел в болезни и печали; когда же скончался, то земля

даже не принимала тела его? «Если б такое жительство, — думала я, — благоприятно было Богу, то по

какой причине отец мой, избравший это жительство, подвергся стольким бедствиям? Лучше жить, как жила мать, — сказало мне помышление мое, — предаться вожделению, роскоши, плотскому сладострастию.

Ведь мать моя не упустила никакого скверного дела!

Она провела всю жизнь свою в пьянстве, пользуясь

здоровьем и счастьем».

Итак, мне следует жить, как жила мать! Лучше верить собственным глазам и тому, что очевидно, лучше

наслаждаться всем, нежели верить невидимому и отказываться от всего. Когда я, окаянная, согласилась в душе моей избрать жизнь, подобную жизни матери моей, настала ночь, и я уснула. Во сне предстал мне некто

высокий ростом, взором страшный. Грозно взглянув на

меня, гневно и строго спросил он у меня: «Исповедуй

мне помышление сердца твоего». Я, испугавшись его, не смела и взглянуть на него. Еще более громким голосом повторил он приказание, чтоб я исповедала, какое

жительство мне понравилось. Растерявшись от страха

и забыв все помышления мои, я сказала, что не имела

никаких помышлений. Но он напомнил мне все, о чем

я размышляла в тайне души моей.