Одни упражнялись в подвижничестве, иные же пожили каждая в своем состоянии. Некоторые во вдовстве

провели большую часть жизни и сокрушаемы были

скорбями и многими бедствиями. Есть из них некоторые, в девстве и вдовстве сначала павшие, и покаянием и многими слезами опять восстановленные в прежний чин».

Взяв меня оттуда, отвели потом в некоторые места, страшные по виду и ужасные для зрения, исполненные всякого плача и рыданий».

Намереваясь же начать рассказ о сем, в такой пришла моя сестра страх, что слезами омочилась вся

одежда ее, и от страха рассказываемого прерывался ее

голос, язык же невольно запинался, двигался, не издавая звука. Но, принуждаемая мной, так начала она

говорить:

«Видела я места столь страшные и ужасные, что

ни зрением, ни слухом нельзя понять. О них предстоящие мне говорили, что они приготовлены для всех

нечестивых и беззаконных и для тех, которые в мире назывались христианами, но много зла делали. Там

видела я печь разжженную и издающую страшное некое клокотание.

104 - 105

Увидев ее и ужаснувшись, спросила я: «Для каких

нечестивых приготовлено сие?»

Они же сказали: «Для клириков, из сребролюбия

же и беспечности Церковь Божию оскорбивших и в

постыдной жизни проживших без покаяния». В числе

их ясно сказали и имена некоторых, иных из городских, о которых и сам ты слышал, что они постыдно

жили, некоторых же и из моей церкви».

Я же, трепеща, возгласила: «Ужели для находящихся в клире и девстве приготовлены такие бедствия?»

Один же из бывших вдали, отвечая, сказал мне:

«Бедствия, девица, назначены им соответствующие

нечестию их против Бога и неправде их против ближнего. Ибо ни тех, кои страдают в мире, не презирает

Бог, ни тех, кои делают неугодное Ему, не оставляет

без наказания. Всем за доброе и злое воздает по достоинству Бог Всемогущий».

Еще, отошедши, остановились на месте, полном

глубокой тьмы. Все там наполнено было воплем и смущением и скрежетом, слышались жалобные голоса и