Тоня вспыхнула. Алла непонимающе посмотрела на нее. Софья уже с интересом смотрела на этого человека. Он же, медленно поставив чашку, встал:

- Чай просто замечательный. Спасибо. Если не возражаете, я пойду.

- Михаил, вы мне такой подарок сделали, - Алла была искренна в своей благодарности. - Посидите еще немного, а?

Мужчина впервые за все время своего присутствия здесь улыбнулся:

- Признаюсь вам, Алла Ивановна, что мне... не очень ловко слушать ваши слова благодарности. И скромность здесь не при чем. Если бы вы знали, как я до последней минуты боролся с собой, когда нес эти деньги...

- Но вы же принесли.

- И, поверьте, теперь только рад этому, - Михаил обвел всех глазами. - Мне было приятно познакомиться с вами. - И тут он увидел картину, стоявшую в стороне от праздничного стола.

- Маслов?

- Что? - не поняла Алла. - Ах, да, моя подруга Софья подарила мне ее.

- Чудесная работа, - одобрил Михаил и, еще раз поклонившись, вышел из комнаты. Когда Киреев оказался на улице, страшная усталость обрушилась на его плечи. Он стоял у подъезда и дышал прохладным воздухом, мечтая о постели, как о манне небесной. Но до его дома на самой окраине Москвы надо было еще ехать и ехать.

- Простите, - раздался женский голос.

Киреев оглянулся. Из подъезда выходила та красивая девушка, которую он видел у Петровой. Обращалась она, кажется, к нему.

- Простите. Вас ведь Михаилом зовут?

- Да.

- Я могу подвезти вас. Вот моя машина. Киреев удивленно смотрел на нее. Там, в квартире, эта необыкновенно красивая брюнетка с синими глазами показалась ему высокомерной. Чего стоило только то, как она рассматривала его наряд. И вдруг это - "простите".

- Спасибо большое, но я далеко живу.

- А я не спешу.

- Посидели бы еще.

- Чувствую себя неважно. Да и вы, по-моему, тоже. Поедем?

Киреев назвал свой адрес, и они поехали. Оба молчали. Софья не понимала, какая сила заставила ее вдруг резко распрощаться с Аллой, чтобы затем предложить этому странному человеку, одним словом смутившему Алекса и определившему автора картины, довезти его до дома? Не меньше был удивлен Киреев. Он нравился женщинам, не прилагая для этого никаких усилий, - десять лет назад. После ему приходилось пускать в ход все свое красноречие, чтобы привлечь внимание женщины, справедливо считая, что слабый пол любит ушами. Но сейчас Киреев меньше всего хотел кому-нибудь понравиться. Даже такой красотке. К тому же он не очень комфортно чувствовал себя в этой иномарке. А улицы Москвы утопали в огнях. Было поздно, но москвичи гуляли вместе с детьми. Молчание явно затягивалось. Софья начинала злиться - и на себя, и на этого чудака, сделавшего вновь счастливой Аллу.

- Я люблю ночную Москву, - заговорила первой Софья. - А наступят теплые дни - здесь просто столпотворение будет.