- Найду.

- Когда встречаемся?

- Часов в десять утра. Нормально?

- Рановато, но я поставлю будильник.

- Понимаю, богема должна просыпаться поздно.

- Как остроумно. По-моему, тебе пора отдохнуть.

- Заметно?

- Есть немножко. А Лизе от меня привет. И Наталье Михайловне. Надеюсь, ты нас познакомишь. Через несколько минут они расстались: Софья мчалась на своей машине по ночной Москве, а Киреев спал прямо на полу, укрывшись пледом. Вместо подушки в его изголовье лежала связка книг.

Глава двадцатая

"Спешка нужна при ловле блох", - покойный Владимир Николаевич Воронов не только часто повторял эту расхожую мудрость, но и сам предпочитал жить без спешки. Софья, многому научившись у дяди, разумеется, умом понимала, что делать торопливые шаги в данной ситуации ей не следует, но... Ей ведь не было еще двадцати четырех лет. Опыт Смока, настоянный на долгих годах жизни, для Софьи, при всем ее уважении к Воронову-старшему, являлся чужим опытом. А Софье так хотелось насладиться своей победой. С другой стороны, хотелось поскорее почувствовать себя в полной безопасности. Вороновой бы подождать еще день-другой, проводить Киреева, а уж после... Впрочем, легко быть умными задним числом. А если ты еще и молодая современная женщина, привыкшая проводить значительную часть своей жизни у телефона... Одним словом, примем все это во внимание и не осудим Софью за то, что на следующий день в телефонном разговоре с Аллой она поведала подруге о болезни Михаила, о том, что он надумал идти пешком в Старгород. Алла охала и ахала: "жаль мужика", "он и впрямь ненормальный", давала Софье советы: "у тебя же есть связи, помоги ему". Соня не призналась бы даже себе, однако то, что Алла, пусть косвенно, но как-то связывала ее с Киреевым, рождало в душе неведомые ранее ощущения. Кто он был ей? Никто. Так, мимолетный знакомый, коих у Софьи - "вагон и маленькая тележка", как любила говорить тетя Вера. Но послушай кто разговор Софьи с Аллой, наверняка подумал бы другое.

- А разве я ему не говорила? - горячилась Воронова. - Говорит, операция бесполезна. Сердце у него слабое.

- Слушай, - в конце концов не выдержала Петрова, - ты, часом, не влюбилась, подруженька?

- С чего ты взяла? - неожиданно для себя Софья смутилась. - Сама говорила, жалко мужика. Он, оказывается, отца моего знал, так тепло его вспоминал, я даже растрогалась.

- Да шучу я. А какое у тебя дело к нему было?

- Так, ничего особенного. Узнала, что он из Старгорода, захотелось кое-что из прежней жизни уточнить.

- Понятно. Он мне звонил где-то около часа назад. Поблагодарил за контейнер. Сказал, что все нормально, осталось только ключи передать новым хозяевам... А потом был звонок к Селивановой.

- Юля? Добрый день, - Софья не говорила - ворковала. Когда-то Смок говорил, что в ней погибла великая актриса, на что она скромно отвечала: "Почему погибла? Живет и здравствует, просто ей подмостков не надо". - Как мои дела? Спасибо. Вашими молитвами. Уже у четверых человек по моим адресам были? Прекрасно. Нет, не стоит меня благодарить. Да, да. Мне это ничего не стоило... Юля, мне совет ваш нужен. Любой массажист, наверное, всегда еще немножко врач. Что случилось? Не пойму, то ли шею надуло, то ли повернулась неудачно... Да, болит. Остеохондроз? Не рано ли? Нет, вроде и на тренажеры хожу, и в бассейн. Может, и надуло, понимаю. Какая больница? Вторую неделю - праздники. Понимаю. Нет, Юлечка, это неудобно. Ну, если не трудно. Я буду очень благодарна. Хорошо, через полчаса жду.

Все складывается как нельзя лучше, думала Софья. Икону она сначала завернула в целлофан, а затем положила в пакет. Софья была очень довольна собой: по ее замыслу икона должна все время находиться в комнате во время ее беседы с Селивановой. Если блефовать, так красиво и до конца. Юля была точна, как фрейлина королевы. Звонок в прихожей раздался ровно через тридцать минут. Пока Даша открывала дверь, пока гостья раздевалась, Софья взяла мобильник и легла на диван. Пакет с иконой лежал рядом.

- Можно? - В двери появилось улыбающееся лицо Юлии. - Здравствуйте, Софья Николаевна. Что, так плохо?

- Здравствуйте, Юлечка. Проходите, пожалуйста. Вы готовьтесь, хорошо? Я сейчас халат сниму. Мне из Германии звонят, я договорю сейчас, - произнесла Софья почти шепотом. - Ладно?

- Конечно, конечно, Софья Николаевна, делайте, что вам надо. Юля вымыла руки, достала из сумочки крем. Разумеется, она успела заметить, что иконы на месте не было. Все оставалось на своих местах: картины, фарфор, даже эта маленькая изящная вазочка на столике - иконы не было. "Спокойно, Юлек, спокойно. Улыбайся и не дергайся. Икону могли перенести в другую комнату? Вполне. Сейчас все выясню. Судя по всему, у Софьи Николаевны настроение неплохое".