Who will hear the linnet?
- Можно вас отвлечь? Перед ним стояла, улыбаясь, Софья. Просто стояла и улыбалась, а ему показалось... Впрочем, он и себе не решился бы сказать о том, что ему показалось в это мгновение.
- А я уж испугался, что не придешь.
- Правда? Извини, попала в "пробку". Что, пойдем? Неожиданно улыбка сошла с его лица. Он как-то неуверенно затоптался на месте.
- Михаил, что-то случилось?
- Даже не знаю, как сказать... Посмотрел на нас со стороны...
- Знаешь, а мне понравилось, с каким достоинством ты вел себя тогда у Аллы. Хотя... Белая куртка с серым свитером - это, прости, нечто. Хорошо, что ты ее сейчас не взял.
- Она в рюкзаке лежит.
- Понятно.
- С достоинством, говоришь? Я и сейчас весь одно сплошное достоинство. Разве не заметно?
- Почему же стесняешься тогда? Мы ведь не на прием к английской королеве пришли.
- Я не стесняюсь. Просто вдруг подумал, что тебе неловко будет со мной. Софья посмотрела на Киреева долгим взглядом. Он успел заметить, что, когда что-то привлекало ее внимание, взгляд становился долгим-долгим.
- Глупости, - наконец сказала Воронова. - И вообще, я сегодня поднялась в такую рань, что мне пора выпить хорошего кофе.
- А где икона? Софья молча показала ему на пакет, который она держала в руке.
- Здесь? Я и не подумал.
- Почему?
- Не знаю.
- А в чем ее надо носить? Он промолчал.
- Вот и я не знаю. Пошли? Через несколько минут они уже сидели за столиком и пили кофе.
- Как кофе, нравится?
- Нормально.
- Слушай, я ведь и обидеться могу. Нормально!
- Почему? Ведь не ты же кофе варила.
- Но я тебя сюда привела.
- Понял. Я в жизни не пил ничего вкуснее. Только чашки маленькие очень.
- А ты привык кружками свой растворимый хлебать.
- Слушай, я ведь и обидеться могу. Хлебать. Я русский человек. Мне надо всего много.
- Русский человек, мне можно задать тебе вопрос?
- Когда спрашивают разрешения, я начинаю волноваться. А мне это вредно.
- Я серьезно.
- Тогда задавай.
- Ты очень странный. Вот идешь, сам не зная куда. Квартиру продал. Вместо того чтобы лежать в больнице и лечиться - ходишь по каким-то дням ангела к маленьким девочкам...
- Прости, что перебиваю. Это - вопрос или речь прокурора?
- Я всю жизнь была эстеткой. Мне нравились ухоженные, смазливые мальчики, от которых хорошо пахнет и которых удобно забыть на следующий день. Мне нравилось быть сильной и одинокой. Скажи, мне просто по-бабьи жаль тебя? Или ты притягиваешь своей странностью?
- Я думаю, все проще, - очень серьезно сказал Киреев.
- Вот как?