- Ты о чем?

- Да все о том же. Правильно ты все говоришь, но, смотри: Мишку Титова уже год как похоронили. Так? На похоронах народу сколько было! Толпа! А теперь считай, из той братвы, что с нами Мишку хоронили: Хромика убили, Вязю убили, Серого тоже убили.

- Ну и что из этого?

- Как что? На кой хрен мне бабы эти, джип, если меня завтра вперед ногами понесут? Гнилой смерил Бугая взглядом:

- Братан, а ты думаешь жить вечно?

- Не вечно, но...

- Все равно подохнешь. Да, из "быков" до тридцати-сорока мало кто доживает. Но по мне это лучше, чем за гроши вкалывать на чужого дядю до пенсии. Ты вспомни, как того же Мишку хоронили.

- Круто было.

- А памятник ему какой поставили? Не зря жил человек.

- Ты прав. Между прочим, - впервые за все время разговора Бугай обернулся назад, в сторону Юли и Шурика, - у меня тоже место приготовлено.

- Где? - наивно спросила Юля, до этого молча слушавшая разговор мужчин.

- В... На кладбище, где же еще? И памятник будет. Я, - Бугай неожиданно засмущался, - стихи сочинил. Ну, не совсем я, с друганом одним...

- Прочти, - попросила Юля.

Остальные поддержали ее. Откашлявшись, Бугай стал декламировать: Допейте мой стакан, братки,

И докурите сигарету. А если вдруг кто спросит обо мне,

Скажите: его больше нету.

- Ну как? - обвел он взглядом честную компанию.

- Здорово! - сказал Шурик.

- Мне понравилось, - явно лукавя, высказала свою оценку Юля.

- А для меня напишешь что-нибудь такое? - неожиданно попросил Гнилой.

- Для тебя - конечно, - Бугай был явно польщен.

- Все, кончаем базар, - поставил точку в разговоре Гнилой. - Давайте лучше будем решать, что делать дальше.

- Смотрите, - опять подал голос Бугай, - стадо.

- Ты что, коров никогда не видел? Я ему о деле, а он то стихи читает, то коровами любуется. - Гнилой стал "заводиться".

Юля заметила, что делал он это с пол-оборота.

- При чем здесь коровы? - Утро только начиналось, а Бугай обиделся уже в третий раз. - Коров пастухи гоняют. Весь день. Соображаете?

- А это идея, - одобрил Шурик. - Юля, пойдем поговорим с людьми. Одобрил Бугая и его напарник:

- Только, братки, разговаривать на этот раз буду я. Впрочем, пастух, невысокий шустрый старик в телогрейке, уже сам шел к машине.