- Поговори с ней, глядишь, мне чего перепадет, если моей синьоре что подыщут... Гришаня вновь погрустнел, будто вспомнил что.

- Ты что? Впрочем, если трудно, не говори.

- Да это нетрудно. Я вспомнил, как вчера на похоронах она ко мне подошла. Тоже про болезнь спросила. И посмотрела странно так... Я, говорит, не чаяла тебя в живых застать, значит, долго жить будешь. Может, догадывается?

- Брось. Ну, злится, конечно, ты же телохранитель его. Его убили, а ты жив. Что же теперь, тебе прощения у нее просить? Или она тебя с работы попросит?

- Не думаю. Она дядиным бизнесом заниматься не будет, это точно. Свою долю получит - это да. Ворон ее любил, у него ведь ни жены, ни детей не было. Только она. Богатая, стервоза... Слушай, есть икона. Точно.

- Что?

- Икона. Древняя очень. Недели две-три назад мы как раз с Владимиром Николаевичем к Софье Николаевне ездили. Я на кухне сидел с домработницей, а он племянницу уму-разуму учил. Вот. А потом икону ей передал. Я еще сам икону из "мерса" нес, только не знал, что это такое - она в бумагу завернута была.

- А откуда ты знаешь, что древняя?

- Разговор их немного слышал. Ворон говорил, что всю жизнь ее искал, что века она очень древнего. Юлька даже подпрыгнула:

- Древнего, говоришь? Здорово! Ты что, ничего не понимаешь?

- Нет.

- Барсук, ты случайно не в Виллабаджо родился?

- Нет, в Москве... Ты опять смеешься?

- Разве что самую малость. Ты рекламу не видел про "Ферри"? Чистят им посуду. В одной деревне умные люди жили, поедят всем миром - и этим "Ферри" посуду давай драить, а их соседи в Виллабаджо...

- Вспомнил! Сковорода такая большая, а они все моют ее, моют... Только при чем здесь я?

- А при том. Голова у тебя для чего?

- Я понял, куда ты метишь, не дурак. Только не продаст Софья Николаевна картину, тьфу ты, икону.

- И не надо. Мы с тобой продадим.

- Не понял.

- Ладно, объясню после. Скажи мне, Гришаня, а икона еще у нее дома или нет?

- Откуда же я знаю?

- Сходи, хороший мой.

- Да ты что? Кражами я не занимался и не буду.

- Не зарекайся. Ты сам говорил, что она богатая. Одной иконой больше, одной меньше. А для нас с тобой это целое состояние. И вот что еще. Когда к ней придешь...

- Да не пойду я к ней.

- Пойдешь. Расскажешь, как переживаешь, как места себе не находишь. А потом за меня попросишь.

- За тебя?

- А почему бы нет? Скажи, хорошая знакомая, ребенка одна растит, добавишь, что я массажистка классная, что могу дома клиенту и маникюр, и педикюр сделать. Я знаю этих дамочек. Из грязи они быстро в князи выходят, им нравится, когда их на дому обслуживают. Кстати, ты не соврешь - я дело свое знаю. Она довольна будет.