Прежде чем говорить о православной духовности, дадим точное определение каждому из двух слов, составляющих это понятие, — «православный» и «духовность». Так поступали и святые отцы Церкви. Преподобный Иоанн Дамаскин в своей замечательной книге «Источник познания», а именно в разделах, названных «Философские главы», анализирует значения слов «сущность», «природа», «ипостась», «лицо», «событие» и др. Поскольку термины могут определяться по-разному в зависимости от контекста, Дамаскин объясняет, почему они определены у него именно таким образом.

Прилагательное «православный» происходит от существительного «православие» и означает признак, отличающий Православную Церковь от других христианских вероисповеданий. Под словом «православие» понимается истинное знание о Боге и творении. Такое определение дает святой Анастасий Синаит.

«Православие есть неложное мнение о Боге и твари, или истинное понятие обо всем, или учение о сущем, как оно есть».

Святитель Анастасий Синаит

Термин «православие» (греч. ортодоксиа) состоит из двух слов: правый, истинный (ортос) и слава (докса).

Слово «докса» означает, с одной стороны, верование, учение, веру, а с другой — славословие. Эти значения тесно связаны между собой. Правильное учение о Боге включает правильное славословие Бога, ибо если Бог абстрактный, то и молитва этому Богу также будет абстрактной. Если же Бог личный, то и молитва принимает личностный характер. Бог открыл истинную веру, истинное учение. И мы говорим, что учение о Боге и обо всем, что связано со спасением личности, есть Откровение Бога, а не открытие человека.

Бог открыл эту истину тем людям, которые были к тому подготовлены. Апостол Иуда, брат Господень, призывает подвизаться за веру, однажды преданную святым (Иуд. 1, 3). Здесь, как и в других подобных местах Писания, ясно видно, что Бог открывает Себя, и открывает прежде всего святым, то есть тем, кто достиг такого состояния духовной жизни, чтобы воспринять это Откровение. Святые Апостолы сначала освятились, а затем восприняли Откровение. И это Откровение они передали своим духовным чадам не только через научение их, но, главным образом, через Таинства, через их духовное возрождение. Чтобы сохранить эту веру, Апостолы и святые отцы запечатлели ее в определениях и догматах. Мы принимаем догматы и определения — иначе говоря, принимаем эту откровенную истину и остаемся в лоне Церкви, чтобы исцелиться. Ибо вера — это, с одной стороны, Откровение для очищенных и исцеленных, а с другой — прямой путь, приводящий к обожению (теозис) тех, кто избрал этот путь.

Существительное «духовность» (пневматикотнс) происходит от прилагательного «духовный» (пневматикос). Следовательно, духовность — это состояние духовного человека. У духовного человека определенный тип поведения, определенный образ мыслей: он руководствуется иными мотивами, чем недуховные люди.

Однако духовность Православной Церкви не ведет к абстрактной религиозной жизни, она не есть плод внутреннего усилия человека. Духовность — не абстрактная религиозная жизнь, потому что Церковь — это Тело Христово, а не просто религия, которая теоретически верует в Единого Бога. Второе Лицо Святой Троицы, Слово Божие, приняло человеческую природу, соединило ее в Своей Ипостаси с Божественной природой и ради нас стало Главой Церкви. Итак, Церковь есть Тело Богочеловека Христа. Духовность не есть также проявление душевных энергий, таких как разум, чувства, гнев и т. д. Об этом важно сказать, ибо многие люди склонны называть духовным человека, который развивает свои умственные способности: ученого, художника, поэта, актера. Такое толкование не принимается Православной Церковью. Разумеется, мы ничего не имеем против ученых или поэтов, но не можем называть их духовными людьми в строго православном смысле слова.

По учению Апостола Павла, духовный человек четко отличается от человека душевного. Духовным является тот человек, который имеет в себе действие Святого Духа, тогда как душевным человеком является тот, у кого есть душа и тело, но кто не стяжал Святого Духа, дающего жизнь душе.

Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно. Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может (1 Кор. 2, 14—15).