непостижимаго нельзя постигнуть,

и нѣтъ нужды постигать. Не

будемъ ожидать чудеснаго явленія какого

нибудь ангела, который бы вразумилъ

насъ и истолковалъ намъ то,

чего не понимаемъ: у насъ есть ангелъ,

вѣрный наставникъ и толкователь—

св. церковь, ея будемъ слушаться,

ей будемъ вѣрить во всемъ.

б) Праведный Симеонъ предъ смертію

увидѣлъ исполненіе непостижимаго таинства,

въ которомъ однажды дерзнулъ-было

усумниться. Предъ смертію, слушатели,

и у насъ откроются глаза, и мы узнаемъ

то, чего теперь не хотимъ знать,

и мы тогда убѣдимся въ томъ, въ чемъ

теперь сомнѣваемся. Да, предъ смертью

узнаемъ и убѣдимся, что по ту сторону

гроба есть другая жизнь — вѣчная,

о которой мы теперь такъ мало

заботимся; предъ смертію узнаемъ

и убѣдимся, что въ будущей жизни

грѣшниковъ ожидаютъ мученія — вѣчныя,

которыхъ теперь такъ мало боимся;

предъ смертію узнаемъ и убѣдимся,

что есть правосудный Богъ, воздающій

каждому по дѣламъ, Котораго

мы теперь такъ мало страшимся; ясно

узнаемъ и вполнѣ убѣдимся тогда во

всемъ, чему учитъ насъ св. церковь,

которой мы такъ мало слушаемся; но

увы! можетъ быть не на радость откроются

тогда наши глаза.

в) Праведный Симеонъ узрѣлъ предъ

смертію спасеніе, а грѣшникъ узритъ тогда

свою погибель; сердце Симеона наполнилось

утѣшеніемъ, а сердце грѣшника

наполнится отчаяніемъ; Симеонъ

предъ смертію говорилъ: иду съ миромъ,

— а грѣшникъ принужденъ будетъ

сказать: иду съ трепетомъ, ожидая

мученій во адѣ.