Но Трубецкой чувствует, что этого одного недостаточно, чтобы вскрыть тайну "соборности" сознания, он, очевидно, боится дать в своей конструкции лишь новый вариант трансцендентализма (при котором соотношение индивидуального и вселенского сознания признается последним, неисследуемым дальше фактом), он делает по отношению к "вселенскому" сознанию тот самый шаг, какой в свое время Шопенгауэр сделал по отношению к индивидуальному сознанию (дав "физиологическое" истолкование априо-

750 XX ВЕК

ризма). Вот что пишет Трубецкой[20]: мы должны прийти "к признанию вселенской сознающей организации, которая осуществляется в природе и заключает в себе общую норму отдельных сознаний и их производящее начало". Гипотеза смелая (возвращающая нас к Плотину)... Неудивительно, что вскоре появляется у Трубецкого понятие "вселенской чувственности"[21], что вслед за Спенсером он думает, что "сознание и чувственность индивидуального существа есть... продолжение предшествовавшей, общеорганической чувственности... Чувственность не рождается, а продолжается, как жизнь протоплазмы... сознание есть от начала родовой, наследственный процесс"[22]. "Безличное, родовое, инстинктивное сознание составляет базис человеческого сознания, как нижний слой"[23]. Заключительная формула у Трубецкого совершенно уже совпадает с идеями Спенсера (с большим акцентом на социальной обусловленности сознания): "С эмпирической точки зрения два фактора определяют степень психического развития человека: его мозг и общество"[24]. Так неожиданно огрубляется у Трубецкого его замечательное учение о зависимости индивидуального сознания от "вселенского"[25], о "взаимопроницаемости индивидуальных сфер сознания[26]. Трубецкой не боится говорить о "социальных представлениях"[27], вскрывает "внеличные элементы" индивидуального сознания ("в каждом из нас таится как будто несколько различных потенциальных личностей")[28]. "Человеческая личность не есть что-либо индивидуальное", пишет Трубецкой[29], но он признает, немного неожиданно после такой системы антропологии, что "человеческая личность есть цель в себе", но тут же добавляет: "таково основное предположение нравственного сознания"[30]. Надо признать, что для такого предположения в антропологии Трубецкого, собственно говоря, оснований нет и когда дальше Трубецкой ставит вопрос, как .реализовать "потенциальную соборность", т.е. как поднять индивидуальное сознание до того идеала соборности, который живет в нем и движет его деятельностью, то сама эта задача еще более остается ничем не обоснованной задачей. Сам Трубецкой полагает, что "вопрос о природе сознания приводит нас к этической задаче" (т.е. к задаче осуществления идеала соборного со-

751 ЧАСТЬ IV

знания)[31], но как раз этого мы и не находим у него: анализ индивидуального сознания как такового никак не может быть связан у него с понятием личности, как "самоцели", а потому и не ведет к "этической задаче". Так же мало обосновано у него неожиданное утверждение[32], что идеал соборности может быть осуществлен лишь в "церковном богочеловеческом организме".

Трубецкой не обосновал своего "метафизического социализма" именно через анализ им же защищаемого понятия "вселенского сознания". Впрочем, в одном месте у Трубецкого становится ясным, отчего он не только недоговорил, но и не разъяснил всех связанных с понятием "вселенского сознания" моментов. Отвечая Б.Н. Чичерину на его возражения по поводу статей "Основания идеализма", Трубецкой несколько подробнее изъясняет свое учение о "вселенском сознании" или "универсальном субъекте" и, давая эти подробности (к которым мы сейчас перейдем) пишет[33]: "мне не хотелось распространяться" о том, что многим могло "показаться фантазией"... Можно только пожалеть, что Трубецкой из странной боязни показаться "фантастом" не договорил до конца своих идей: его антропология тогда была бы внутренне последовательна, а без этого онтология человека и этические его претензии быть "самоцелью" остаются не связаны друг с другом. Все же обратимся к тем небольшим указаниям, которые мы находим у Трубецкого.

Установив понятие "вселенского сознания", которое во второй работе Трубецкого постоянно именуется "универсальным субъектом, он прежде всего отделяет этот "универсальный субъект" от понятия Абсолюта или Бога[34]. Но что же такое сам этот "универсальный субъект"? На это Трубецкой отвечает так[35]: "Прежде всего надо решить вопрос есть ли вселенная простой механизм, в котором случайно образовались отдельные организмы, или она есть живое, одушевленное Целое"? "Я, пишет дальше Трубецкой, признаю мир одушевленным". Одно из "решительных доказательств" в пользу этого он видит в "открытии" Канта относительно пространства и времени (т.е. в уяснении того, что вся "объективность" пространства и времени заключается в их трансцендентальности). Есть, продолжает дальше Трубецкой, "некая универсальная, мирообъемлющая чувственность" (ибо пространство и время, предваряя всякий опыт, "априорны", но эта априорность не есть форма субъективной чувственности, но будучи общей, она должна быть возведена к "универсальной" чувственности). Но кто же является субъектом этой универсальной чувственности? "Если субъектом ее, - пишет тут же Трубецкой, -

752 XX ВЕК

не может быть ни ограниченное индивидуальное существо, ни Существо Абсолютное, то остается допустить, что ее субъектом может быть только такое психофизическое существо, которое столь же универсально, как пространство и время, но вместе с тем, подобно времени и пространству, не обладает признаками абсолютного бытия: это космическое Существо или мир в своей психической основе, то, что Платон назвал Мировой Душой".

Нельзя не пожалеть, что указанным отрывком ограничивается все, что написал Трубецкой оо "универсальном субъекте". Без преувеличения можно сказать, что он остановился лишь на пороге этой проблемы, столь же важной для антропологии, как и космологии. Е.Н. Трубецкой в незаконченной своей книге "Из Прошлого"[36] пишет о своем брате, что он с юных лет (очевидно, под влиянием Вл. Соловьева его "Чтений о Богочеловечестве") думал о том, что "претворяет хаос в космос". "Я знаю, пишет Е. Трубецкой, что брат мой незадолго до окончания университетского курса работал над сочинением о Св. Софии... но не знаю, уцелела ли его рукопись". В журнале "Путь" (№ 47, апрель июнь 1935) сестра С. Трубецкого кн. О. Трубецкая напечатала отрывок (12-ю главу) из указанного труда. Здесь мы читаем: "София Вселенская (то же ли, что и "Мировая Душа"? Это остается неясным. В.З.) есть совокупность творческих первообразов или идей"[37]. Это небольшое добавление, еще теснее связывающее С. Трубецкого с Вл. Соловьевым, ничего не уясняет нам в той концепции "универсального Субъекта", которая увенчивает антропологию и обосновывает космологию С. Трубецкого. "Имманентное всеединство сущего"[38] поэтому и объясняет "возвышение материального бытия до высших форм"[39], что мир есть "одушевленное существо", в котором существуют "чувственные формы". Все это очень интересно, как гипотеза, но и как гипотеза это стоит собственно лишь у порога проблемы.

3. В ближайшей связи с антропологией стоит у С. Трубецкого его гносеология и его метафизика, но поскольку метафизические утверждения Трубецкого стоят в связи с гносеологическими анализами, мы обратимся, прежде всего, к его истолкованию познания.

С. Трубецкой следует здесь Вл. Соловьеву не столько в том, что рядом с опытом и разумом, как источниками познания, ставит он веру, это учение слишком часто встречается в истории философии, чтобы видеть здесь непременно зависимость Трубецкого от Вл. Соловьева, сколько в том, как он развивает свои гносеологические идеи. Больше всего Трубецкой следует Вл. Соловьеву в его "Критике отвлеченных начал".

753 ЧАСТЬ IV

В своей основной работе "Основания идеализма" Трубецкой делает попытку "дать оценку положительных открытий умозрительного идеализма в области метафизики"[40], иначе говоря, он пытается вскрыть диалектические отношения между различными гносеологическими позициями, чтобы в этой диалектике уяснить "природу сущего". "Если сущее познаваемо, пишет он[41], хотя бы только отчасти, оно сообразно законам нашего разума, т.е. общим логическим законам нашей мысли, а следовательно, эти общие логические формы, эти категории, которым подчинена наша мысль, суть 6 то же время внутренние законы, формы, категории сущего. Логический принцип нашего знания есть в то же время и универсальное начало познаваемого нами сущего".