[33] Такова, например, точка зрения Эрна (Сковорода. Стр. 325: "принципиально не враждуя с Церковью, Сковорода тем не менее находится в какой-то глухой, бессознательной оппозиции ей"). Издатель сочинений Сковороды Бонч-Бруевич идет дальше и, основываясь на отдельных выражениях Сковороды, хочет представить его близким к сектантству.

[34] Отсюда иногда у Сковороды резкие выражения против "школьных богословцев", насмешка над "монашеским маскарадом" и т.д.

[35] Соч. Стр. 445 (цитирую всюду по изданию Бонч-Бруевича).

[36] См. об этом специальный этюд Чижевского. "Сковорода и немецкая мистика". Труды Рус. Науч. Инст. в Праге. 1929.

Сковорода жил своей верой и ему совершенно чужда боязнь растерять веру на путях свободной мысли. "Мудрование мертвых сердец, со вздохом пишет он, препятствует философствовать во Христе"[1].

В одном из стихотворений он пишет:

"Не хочу я наук новых, кроме здравого ума,

Кроме умностей Христовых, в коих сладостна душа.

...О, свобода!! тебе я начал мудреть...

До тебе моя природа, в тебе хочу и умреть".

Сковорода убежденно говорит в одном месте, что "истина Господня, а не бесовская"[2], т.е. кто в истине, тот и в Боге. Эта идея (близкая к новой философии Мальбраншу[3]) позволяет Сковороде почувствовать язычество так, как тогда не чувствовали его нигде (кроме, конечно, тех, Кто стоял на линии релятивизма), для Сковороды язычество имеет в себе предварение истины, в полноте раскрытой во Христе[4]. В свободном стремлении к проникновению в тайну бытия Сковорода часто кажется во власти того рационали-

70 НА ПОРОГЕ ФИЛОСОФИИ

зирующего критицизма в отношении к Библии, который впервые проявился у Спинозы и столь усиленно развивается в Европе в XVIII веке. Но сходство здесь лишь кажущееся, как мы увидим позже.

9. Из религиозной сосредоточенности и постоянного погружения в молитву у Сковороды складывается новое понимание жизни и мира, новое восприятие человека, формируется его учение о путях познания. В свете мистических переживаний Сковороде настойчиво преподносится мысль, что "весь мир спит"[5]. В его песнях встречаем много суждений о сокровенной жизни мира, которую можно почувствовать лишь религиозно, Сковорода глубоко чувствует тайную печаль, тайные слезы в мире. Задолго до Шопенгауэра, так исключительно чувствовавшего страдания мира (под влиянием индуизма), Сковорода постоянно останавливается на скорби и мире.

"О прелестный мир! Ты океан, пучина,

Ты мрак, вихрь, тоска, кручина"...

И еще:

"Мир сей являет вид благолепный,

Но в нем таится червь неусыпный;

Горе ти, мире!

Смех мне являешь,