5. Иаков в Месопотамии (29-31). На пути в Паддан-Арам Иаков видит во сне небесные ступени и слышит весть об обетовании. Казалось бы, это должно укрепить в нем абсолютную веру. Но Иаков продолжает постоянно перестраховывать себя, словно еще не имеет полного доверия к Богу.

Повествование о жизни Иакова у Лавана в Месопотамии отличается драматизмом и ярким бытовым колоритом. Его характер освещается с разных сторон. Он способен к глубокой любви и готов долгие годы служить батраком за невесту. Ради нее он терпит несправедливости от Лавана. Экзегеты отмечают, что в отношениях между Иаковом и его родственником есть нечто недосказанное. Лаван утверждает, что у него есть некие права на племянника. Быть может, он усыновил его и тем самым получил власть над ним и его имуществом. В конце концов споры между родственниками кончаются тем, что Иаков со своими женами, детьми и стадами тайно покидает Лавана.

Примечания:

1) У израильтян господствовала моногамия, хотя в эпоху патриархов еще допускалось многоженство[14]. Поэтому Писание не осуждает Иакова, взявшего двух жен. «Сам Иаков, — говорит бл. Августин, — как видно из Писания, не желает более одной жены… Приходил он взять одну; но когда ему подставлена была вместо одной другая, — он не бросил и эту» (О Граде Божием, XVI,38). Благословение, почившее на нелюбимой Лие, показывает, что Бог — защитник обиженных. Причина ошибки Иакова (29,25) кроется в том, что невесту во время свадьбы выводили к жениху с покрывалом на лице.

2) Рождение четырех детей от служанок (30) соответствовало, как мы знаем, законам того времени (§21). Некоторые толкователи отмечают, что эти дети наложниц (Гад, Ассир, Дан, Неффалим) были родоначальниками колен, наиболее тесно связанных с хананеями (они расселились на севере Палестины в соседстве с язычниками).

По Священническому преданию (35,22-26), все дети Иакова родились в Месопотамии, а по Элогистическому, Вениамин появился на свет уже в Ханаане (35,16-18).

6. Иаков в Ханаане. Воля Божия заключалась в том, чтобы Иаков покинул Месопотамию. Как и Аврааму, ему было сказано: «Выйди из земли сей» (31,13). Но если «исход» Авраама был бескорыстным послушанием призыву Божию, то побуждения Иакова обрисованы в Бытии как двойственные: немалую роль в них играют и земные соображения (в частности, желание освободиться из-под власти Лавана). Этими же соображениями объясняется и поступок Рахили, похитившей «терафимов» (в синод. пер. «идолов») Лавана (31,19,34-35). Согласно Нузийским текстам, такие фигурки богов домашнего очага давали их владельцу право на наследство. Оттенок пренебрежения к ним, заметный в рассказе (Рахиль спрятала их под седло), отражает взгляд Бытописателя на идолов.

После бегства и примирения с Лаваном Иаков направляется в Палестину. Там он узнает, что навстречу ему идут люди Исава, и его снова охватывает страх. Уповая на Бога, он в то же время принимает меры предосторожности.

На границе обетованной земли, у реки Иавок, совершается загадочное событие: Некто таинственный преграждает Иакову путь, и он вступает с Ним в борьбу. Борьба эта символизирует как бы новое обретение прав на св. землю. Дар Божий дается только тому, кто прилагает усилия (ср. Мф 11,12).

«Не только борется сила Божия с духом человеческим в лице Иакова, но и видит «яко не может противу ему». Сила Божия может все, чего хочет, Она может сокрушить и уничтожить человека, но не хочет. Она хочет внутренней победы, чтобы человек сам, своею волею подчинился Богу и соединился с Ним, и если человек борется и не хочет подчиниться прямому действию силы Божией, она избирает косвенный образ действия: «и прикоснулся широте стегна его». Стегно означает область материальной жизни в человеке… Лишь через познание своей природной немощи гордый дух человеческий смиряется и вместо борьбы ищет благословения… Итак, сила Божия достигла своей цели: человеческое начало само, собственною волею, усиленно и настоятельно требует войти в богочеловеческий союз; он требует благословения и тем самым признает свою подчиненность… Но в этом признании своей подчиненности безусловному началу человек сохраняет свою относительную силу и утверждает свою самостоятельность: что и требуется для целей Божиих»

(Вл. Соловьев. История Теократии, II, XXIII).

С этой борьбой Писание связывает второе имя Иакова — Израиль, которое означает одновременно: «Да владычествует Бог» и «Боровшийся с Богом».

«Вероятнее всего, — замечает современный комментатор, — «борение с Богом» представляет собой нравственный кризис в жизни Иакова, описание которого дано в связи с близкой встречей с братом, страх перед которым вызвал отчаянную мольбу о помощи. Здесь подвергается испытанию вера Иакова, в значительной мере еще не испытанная» (Р. Д. Фейли).