6. Шестоднев и естествознание. Говоря о «тверди» как оболочке, которая отделяет небесные воды от вод земных, бытописатель имеет в виду древневосточное представление о Вселенной. Согласно этому представлению, Земля со всех сторон объемлется мировым Океаном. Снизу ее поддерживают прочные «столпы», а сверху ограждает «твердь», по которой двигаются светила. С того времени как писалась Книга Бытия, представления о Вселенной менялись много раз. Как было уже сказано, Откровение не дает человеку в готовом виде то, что он может постигать собственным разумом. Основы учения о Творце не зависят от той или иной научной космогонии. Теория о вращении земли, современные гипотезы об эволюции Вселенной и жизни являются областью исследования науки. Но сами по себе многообразные и сложнейшие закономерности мира всегда остаются великим чудом; и чем более человек узнает о природе, с тем большим основанием он может повторять слова псалмопевца: «Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь» (Пс 18,2).

7. Сотворение человека по Шестодневу. Если все этапы миротворения определяются лишь Божественным повелением, то созданию человека предшествует таинственный «совет», что подчеркивает центральное значение нового существа в замыслах Божиих. Только оно создается по образу и подобию Божию. В словах «сотворим» и «по образу Нашему» иногда без всякого основания усматривали следы политеизма. Однако текст Шестоднева, по мнению этих же критиков, был создан около VI века, когда единобожие окончательно восторжествовало в сознании Израиля (ср. Ис 44,6; 45,5-7).

По другому толкованию, Бог обращается к элохимам, ангельским существам (ср. 3 Цар 22,19; Пс 81,1). Тем не менее среди св. Отцов преобладает мнение, что в Шестодневе речь идет о внутрибожественной тайне, о «Троичном совете». Этот взгляд согласуется с тем, что в Ветхом Завете частично была уже приоткрыта тайна Ипостасей. Хотя троичный догмат явлен лишь в Новом Завете, Ветхий — знает о Духе, Премудрости и Слове и говорит о них языком, близким к ипостасной терминологии (см., напр., Пс 103,29; Ис 31,3; 55,10-11; Иов 28).

8. Образ и подобие. Адам. Слова «образ (евр. селем) и подобие (евр. демут)» употреблены в Шестодневе как синонимы или, во всяком случае, как понятия очень близкие. Первое слово носит более конкретный характер, его можно перевести как облик, изображение (см. Ам 5,26); второе — более абстрактное, связанное с идеей, замыслом, планом (ср. 4 Цар 16,10 сл., где слово «демут» имеет значение образца). В данном случае перед нами характерный библейский параллелизм, который углублен в святоотеческом толковании. Так свт. Григорий Нисский рассматривает «образ» как то, что дано человеку от природы, а «подобие» как тот высший идеал, к которому человек должен стремиться (Об устроении человека, XVI).

Поскольку Бог есть начало духовное (в противоположность тварному и плотскому: ср. Ис 31,3), то и образ Божий в человеке есть его духовное свойство. По библейскому сказанию богоподобие человека определяет его «владычество» над прочей тварью (1,26). Следовательно, речь идет о личностном разума существа, имеющего свободную волю.

Слово «Человек» (евр. Адам) св. автор часто употребляет в значении множественном («да владычествуют они»; ср. Иов 14,1; Пс 33,13; 36,8; Ис 6,12; Иер 32,19, где Адам означает просто человек или все человечество).

В том же смысле понимают библейский образ Адама и Отцы Церкви. Свт. Григорий Нисский именует его всечеловеком (Об устроении человека, XVI). По словам бл. Августина, Адам есть «тотум генус гуманорум», т. е. весь род человеческий. По словам свт. Григория Богослова, «через преступление пал целый Адам» (Слова таинственные, 8). Так же и прп. Макарий Египетский именует «целым Адамом» «все колена земные» (Беседы, 12,13). Прп. Симеон Новый Богослов учит, что Христос пришел в мир «ради Адама» (Слово 1). Точно так же православное богослужение говорит о спасении человечества как Адама. «На землю сшел еси, да спасеши Адама» (утреня Великой Субботы). В дни Пасхи прославляется Господь, Который «совоскресил всеродного Адама».

"The divine image inherent in man, in the person of Adam," writes V. N. Lossky, "refers to all mankind, to the 'all-man'. Therefore, in the race of Adam, the multiplication of personalities, each of which is conformed to God, one could say the multiplicity of the image of God in the multitude of human hypostases, does not at all contradict the ontological unity of nature common to all people... There is one nature, common to all people" (BT, v. 8, p. 65).

The power of man over the animals of St. Basil the Great also interprets it broadly, as power over sin and the flesh. This understanding is confirmed by the fact that in the Old Testament animals (especially aquatic monsters) often symbolize the forces of evil (cf. Rev 12:3; 13:1). What the "old Adam" was unable to accomplish was accomplished by the new Adam, the Son of Man, who is depicted in Daniel 7 as the conqueror of the "monsters and beasts of prey" that come out of the sea.

9. The perfection of the world. Saturday. Although the Six Days contain hidden references to the elements of creation that run counter to God's plan (darkness, Chaos), God defines it at each stage of creation as "good", beautiful (Hebrew Tob), and at the end it is said: "And God saw all that He had created, and behold, it was very good" (1:31). This seeming contradiction is removed by the fact that the Creator, being the alpha and omega, contemplates the creature outside of time and in a state of possible ultimate perfection for it, which the Church Fathers called the'osis, deification.

In the story of the Sabbath day, two aspects should be distinguished, divine and human:

(a) If it is written that God "rested from his works," this should be understood figuratively. For, according to St. J. Chrysostom, the writer of Genesis "condescended to human custom" (Discourses on Genesis III, 3). The "rest" of God here signifies the milestone separating the great creative deeds (the creation of the world, life, man) from the new period, when man began to act as a participant in God's plans. However, for God's Providence, the Sabbath rest never comes. "My Father worketh hitherto, and I work," says Christ the Saviour (Jn 5:17).

B) In the Six Days, the end of creative acts is combined with the commandment of the Sabbath day. The origin of the word "Sabbath" (Hebrew Shabbat) is unclear. It is sometimes associated with the Babylonian shapattu - the day of the full moon. The Israelites apparently observed the Sabbath as a solemn festival, somehow dependent on the new moon (cf. 2 Kings 4:23; Is 1:13; Hos 2:11; Amos 8:5). The institution of the Sabbath undoubtedly belongs to Moses (Ex 20:8). By linking the "day of rest" with the history of creation, the Six Days finally separated it from the pagan festival of the new moon. The Sabbath became the only "day of God" repeated every week in the ancient world, when both people and livestock rested. It determined the necessary break in work in order to free a person for prayer and thoughts about God. In later times, the Sabbath was given even greater importance (Nehemiah 10:31; 13:15). It was believed that a person on the Sabbath should refuse to do things in which his power over nature is manifested. It was like a constant reminder of the Creator's supreme authority. During the Second Temple period, the Sabbath became one of the hallmarks of Judaism. Gradually, however, the overly passionate attitude towards the Sabbath led to a ritual fanaticism, which was condemned more than once in the Gospel (Mk 2:27).

The Six Days concludes with the solemn concluding words: "This is the origin (Heb. a tuldot) of heaven and earth at their creation" (Gen 2:4a).