Понятие о вере, как о субъективном начале освящения человека

Таким образом освящающая Благодать, как мы видим и по учению Откровения и Церкви не только не исключает собою личное участие со стороны человека в деле его освящения, а напротив, необходимо предполагает и требует этого участия. Какое же именно требуется здесь со стороны человека участие и в каких формах или видах оно может и должно выражаться и осуществляться? Это участие, как оно изображается в Писании, по своему существу есть вера. Вера признается даром или делом Божиим, потому что ей вспомоществует Сам Бог (Ин. 6,43, Фил. 1,29; Еф. 1,8, 1 Кор. 12,3), но в то же время везде изображается и как лично - свободное дело самого человека, точно также вполне зависящее от него, как и неверие. Поэтому она всегда требуется от него как необходимое условие и признак его свободного участия на всем пути его освящения и спасения. Без этого немыслим истинный христианин, немыслимо возникновение и развитие в нем духовно-благодатной жизни. Так Сам Иисус Христос по поводу исповедания Петром веры в Него, как Сына Бога Живаго, сказал, что это открыли ему, не плоть и кровь, а Его Отец, Сущий на небесах" (Мф. 16,16-17); но в то же время Он совершенно ясно такую веру в других признавал, при Божественном содействии, и их собственным делом, вполне зависящим от их личной свободы. (Иначе Он не начал бы Свое Обращение к Петру: "Блажен еси Симоне вар Иона..."" (Мф. 16,17). На вопрос иудеев: что нам делать, чтобы мы могли творить дела Божия. Он так отвечал: "се есть дело Божие, да веруете в Того, Егоже посла Отец" (Ин. 6,28-29). Он указал им такое дело, которое они сами действительно могут совершить, если только поистине решились творить дела Божий. Христос учил, что Он сошел с небес не для того, чтобы творить Свою волю, а волю пославшего Его Отца, и что воля пославшего Его Отца в том именно заключается ("да всяк видят Сына и верует в Него, имать живот вечный" (Ин. 6, 38-40). Эту истину Он усилил произнесением приговора о тех, которые не уверовали в Него и Пославшего Его: "аще не бых пришел и глаголал им, греха не была имеем, ныне же вины (извинения) не имут о гресе своем" (И. 15,22). Если же по слову Спасителя, так тяжко были виновны те, которые, видев Его, не уверовали в Него, то понятно, что такое ожесточенное неверие зависело только от них самих. От них же самих зависело, подобно другим, уверовать в Него, чего они, однако, не захотели сделать. Такой смысл заключает в себе и сказанное Иисусом Христом Никодиму слова: "веруяй в Онь (Сына Божия) не будет осужден, а не веруяй уже осужден есть, яко не верова во Имя Единороднаго Сына Божия" (Ин. 3,18). Иисус Христос прямо требовал от Своих последователей свободной и искренней веры для вступления в Свое царствие, и для получения спасения: "Приближися царствие Божие, покайтеся и веруйте во Евангелие" (Мр. 1, 15), "аще не покаетеся, погибнете" (Лк. 13,3). Требуемая в этом случае, соединенная с покаянием вера, как само собою понятно, должна быть делом свободного избрания и решения, вполне зависевшим от человеческой воли. Такова и та вера, которая имела потребоваться для спасения всех народов и о которой предрек Спаситель, посылая на проповедь Своих учеников и так сказал им: "шедше в мир весь, проповедите Евангелие всей твари. Иже веру имет и крестится, спасен будете и иже не имет веры, осужден будет" (Мр. 16,16). Так учили о вере и апостолы, признавая ее не только даром Божиим, но и делом личной свободы человека; хотя, по ап. Павлу, вера - от слышания, а слышание от слова Божия, но причина того, почему одни уверовали, а другие нет, заключалась в воле человеческой; по ее настоянию одни послушались благовествования, другие - нет. Эту веру Апостол признавал собственным достоянием верующих (1 посл. к Сол. 3,7,10) и наставлял "не угашать духа" (1 Сол. 5,18), т.е. не терять этой веры. Но что это такое по своему существу вера, как изображается она в учении Христовом и апостольском? Прежде всего вера - принятие за истину того, что было возвещено Христом и Боге и о Нем Самом как Сыне Божием и Искупителе мира. Именно, такое понятие главным образом соединялось с верою, когда напр. Иисус Христос требовал от иудеев веры в Себя, как посланного Отцом Сына Божия; такое же значение вере, как доверие к возвещенному Спасителем, придавал Он, когда посылал на проповедь учеников Своих, с заповедью научить все народы тому, чему Сам учил: "Иже веру имет... спасен будет, а иже не имет веры, осужден будет" (Мр. 16,16; Мф. 28,20). Такое же конечно, было понятие веры, когда и апостолы называли верующими тех, кто с полным доверием принимал их благовестие и, наоборот, апостолы же считали неверующими тех, кто противился их слову. Это понятие веры, как принятие истины о Божественном посланничестве Спасителя ясно указано и евангелистом Иоанном: "Сия же написана быша, да веруете, яко Иисус есть Христос Сын Божий" (Ин. 20,31). Но указанное понятие веры далеко еще не охватывает всей сущность веры. Оно определяет более внешнюю сторону, чем ее внутреннюю и первоосновную. Между тем она то (последняя) и составляет самое главное и существенное в вере. Без этой внутренней сущности веры не может быть и признана верою в истинном смысле этого слова. Это станет понятным, когда мы вспомним слова Спасителя, сказанные Им в изъяснении притчи о сеятеле: можно, услышавши слово Божие, с радостию его принимать, но не иметь для него в себе надлежащей почвы, допускающей укоренение веры; вера ограничивается временем какого-нибудь искушения, когда она сама собою исчезнет (Лк. 8,13). Что же составляет внутреннюю сторону веры, и где должен быть ее корень? Ответ на это находим в той же притче Спасителя; объясняя, что означает семя, упавшее на добрую землю, Он говорит, что это - те, "иже добрым сердцем и благим слышавше, слово держат" (Лк. 8,15). Здесь дана мысль о том, что вера, ограниченная одним внешним и поверхностным принятием слова Божия, - не истинна и не плодотворна. Истинной и плодотворной может быть только та вера, которая, принимая слово Божие, в то же время углубляет и вкореняет его в сердце, давая ему чрез это возможность проникнуть всю душу человека до самых глубоких ее основ. Только одно принятие разумом недостаточно. "Сердцем бо воруется в правду, усты же исповедуется во спасение" (Рим. 10,10). - Значит вера не только заключается в принятии ее слухом, но всем существом человека. Требуется глубокое сердечное принятие и усвоение слышанного. Но и это не все, Истинная вера сопровождается всецельным влечением, устремлением верующей души к предмету своей веры - к Богу. Это значит, что истинная вера неотделима от любви к Нему, которая возводит верующую душу до внутреннего живого общения, единения с Ним. По учению ап. Иуды, вера служит основанием, на котором должна созидаться и сохраняться любовь Божия (Иуд. ст. 20, 21). Вера - взаимодействие божественного и человеческого. Она - основание религиозного союза, в котором Бог нисходит к человеку, а человек возвышается к Богу. Это возвышение - в любви к Богу. Следовательно, спасающая или оправдывающая вера, как она изображается в Откровении, есть постоянное и глубоко внутреннее настроение души. Оно проникает все существо души, следовательно, не только ум, но и сердце, и волю. Можно согласиться умом с истинами Откровения, но это будет только начало веры. Вся внутренняя жизнь человека должна быть настроена по воле Божией, что необходимо выражается в соответственных действиях или добрых делах. Без этого немыслима истинная вера.

Понятие спасающей веры, совместностьи нераздельность веры и добродетели

Учение Православной Церкви об условиях усвоения спасения со стороны человека формулируется в 13 чл. "Послания восточных патриархов" в таком виде: "веруем, что человек оправдывается не просто одною верою, но верою, споспешествуемою любовию, т.е. чрез веру и дела". Раздельный указание на "веру" и "дела" как на два условия оправдания являются здесь, как видим, лишь в качестве пояснения понятия "веры, споспешествуемой любовию". Такое расчленение на два составных понятия одного объединяющего их понятия "веры любовию споспешествуемой" было обусловлено полемическими целями, - необходимостью разъяснить истинный смысл оправдывающ. веры, ввиду ложного понимания его протестантами как это видно из дальнейших слов 13 чл. "Послания", где авторы его признают "нечестивой" мысль о том, будто вера заменяя дела, приобретает оправдание во Христе, и утверждают, что не призрак только веры, а сущая в нас вера через дела оправдывает нас во Христе. Если бы не было этих полемических мотивов, для авторов "Послания" не было бы никакой нужды объяснять посредством расчленения на два понятия, единого понятия оправдывающей или спасающей веры. Действительная вера не расчленялась для них на веру и дела, как два обособленные друг от друга условия или фактора оправдания, а мыслилась в качестве единого (со стороны человека) фактора спасения, который как нераздельное целое состоит из того и другого. Вера мыслилась как вера в делах или "вера чрез дела", как необходимо проявляющаяся. Теми же полемическими причинами было обусловлено расчленение веры и дел как двух факторов спасения в другой (явившейся тремя десятилетиями ранее) т.е. символической книге - "Православного Исповедания" Петра Могилы. Но здесь обособление веры и дел приведено сильнее и резче, чем в "Послании восточных патриархов". Если последнее, обособляя веру и дела все же говорит о них как двух условиях, совместимых друг с другом, то "Исповедание" находит возможным поставить их в порядке последовательности. В вопросе 2-м говорится: "почему христианин должен прежде веровать и после того уже творить добрые дела? "Это противопоставление "прежде" и "после", так же, как "во-первых" и "во-вторых", читаемых в ответе на вопрос 2-й, явно показывают, в какой отчетливой форме автору "Исповедания" предносилась мысль о вере и делах, как двух самостоятельных, обособленных одно от другого условия спасения. Несомненно, указанная обычная постановка учения об условиях усвоения Искупления имеет основание в Священном Писании, где указывается на необходимость веры и добрых дел. Так указание на веру, как условие спасения мы находим в Ин. 3,15; 5,24; 6,40,47; 20,31; 1 Петр. 1,8-9; Рим. 1,16-17; 3,22; Гал. 2,16; Еф. 2,8 и др. местах. Указание на дела находим в Мф. 25,34-36; Иак. 2,14-26; 1 Ин. 5,13 и др. Равным образом и в творениях святых отцов можно встречать многочисленные указания то на веру, то на дела, как два одинаково необходимые условия спасения человека. Как основанная на данных Писания и церковного Предания, обычная формула данного учения верно выражает сущность последнего. Но раздельное упоминание о вере и делах в Догматике нужно понимать лишь как методический прием, имея в виду, что для правильного понимания обычной формулы учения о вере и делах необходимо условие - мыслить веру и дела нераздельно соединенными, всегда совместными условиями спасения. Именно таков смысл откровенного учения. По слову Самого Господа, только те истинно веруют, которые, слыша слово Божие, хранят его в добром и чистом сердце, и подобно семени, посеянному на доброй земле, приносят плод в терпении (Лк. 8,15). Потому-то Он вместе с верою требовал покаяния (Мр. 1, 15), самоотвержения (Мф. 16, 24), любви (Мф. 10, 37). Слышащего и исполняющего Его слово Он уподоблял благоразумному мужу, строящему свой дом на камне; наоборот, всякого слышащего Его слово и не исполняющего его сравнивал с человеком безрассудным, строящим свой дом на песке (Мф. 7, 24, 26). Еще прямее и доступнее Он выразил Свою мысль, когда учил: "Не всяк глаголяй Ми, Господи, Господи, вниде в царствие небесное, но творяй волю Отца Моего, Иже есть на небесех" (Мф. 7, 21). "Не любяй не позна Бога, яко Бог любы есть"(1 Ин. 4, 8). Если же ап. Павел учит: "Мыслим убо верою оправдатися человеку, без дел закона" (Рим. 3,28), то здесь говорится о других делах. В этом случае он противопоставляет вере только такого рода дела, которые совершались без искренней веры и которыми думали оправдаться иудеи. Тех же дел, которые являются выражением истинной глубокой веры, он не только не отрицал, но и считал их необходимой принадлежностью веры. Потому-то о самой вере он учил, что "о Христе Иисусе ни обрезание, что может, ни необрезание, но вера любовию споспешествуема" (Гал. 5,6). "Аще имам всю веру, яко и горы преставляти, любве же не имам, ничто же е есмь" (1 Кор. 13,2). Ап. Иаков как бы продолжает и вместе с тем еще яснее раскрывает и точнее определяет учение ап. Павла об оправдывающей вере, как о живом деятельном начале. Истинная и оправдывающая человека пред судом Божиим вера - не та, которая заключается в одних словах и не переходит в дела, а та, которая содействует делам, и в делах сама достигает своего совершенства (Иак. 2,22). Только вера, отображающаяся в делах, представляет собою внутренне-жизненное органическое единство, похожее на то, какое представляет из себя живой человеческий организм: "Якоже бо тело без духа мертво есть, тако и вера без дел мертва есть" (Иак. 2,26). В Откровении, следовательно, ясно указывается совместность и нераздельность веры и добродетели. Недостаточное осознание этого может не только быть причиной неточности общего формулирования учения об этом, как это можно видеть из ранее изложенного, но привести и к углублению этой погрешности до размеров, когда затрудняется уяснение действительного взаимоотношения веры и дел в восприятии даров Искупления. Естественно, что это создает неблагоприятные условия для отчетливого выяснения и неизменного сохранения понятия о вере и делах. Неблагоприятные для догматической точности стороны данной постановки учения об усвоении спасения побуждают искать иной формулы для общего выражения его; необходимо яснее выразить истину неразрывной, органической связи веры и дел, так, чтобы в самой формуле заключалось надлежащее определение понятия о них и не требовалось бы дополнительного разъяснения неразрывности и совместимости. Такою удовлетворявшею указанным требованиям формулою, можно признать формулу, данную в "Послании восточных патриархов" и приведенную ранее, но отбросив, как излишнюю, ее полемическую часть, т.е. выразив ее словами: "человек оправдывается чрез веру, любовию споспешествуемою". Эта формула заимствована из Свящ. Писания (Гал. 5,6) и обладая этим достоинством, она соответствует указанным требованиям, указывая, с одной стороны, на неразрывность веры с любовию, с другой - точно характеризуя православное учение в отличие от католичества с его искаженным представлением о добродетели и от протестантства с его неправильным пониманием оправдывающей веры. Славянское выражение: "вера любовию поспешествуема" (Гал. 5,6) не вполне ясно передает мысль греческого: "…πίστις δι΄ α̉γάπης ε̉νεργονμένη". Первое выражает мысль о соединении веры и любви, как двух сил, или психических состояний, сопутствующих одно другое; второе говорит о проникновении веры любовию, когда та и другая мыслятся уже не как два сосуществующих и лишь соприкасающихся друг с другом состояния, а как одно нераздельное состояние. По-видимому, русский перевод: "вера, действующая любовию" лучше передает мысль подлинника. Это есть состояние веры, действующей, проявляющейся чрез любовь, - вера, которая в любви получает свою жизненную энергию, без каковой немыслимо и самое бытие указанного состояния (веры). Но если любовь, давая жизненную энергию вере, делает ее действительной верою, т.е. является условием последней, то, в свою очередь, и любовь возникает у человека только при вере, в ней почерпает свои силы и крепость. В этом едином состоянии веры, содействуемой любовию, одно немыслимо без другого, п.ч. одно для другого служит условием и основанием. Здесь, следовательно, не может быть хронологического следования одного за другим понятия "прежде и после", потому что вера и любовь пребывает совместно и всегда, во всяком моменте, совпадают в одном слитном акте душевной или, лучше сказать, духовной деятельности. Необходимость такого понимания отношения веры и любви можно легко видеть, если мы обратим внимание на первый момент появления их в душе человека, т.е. на момент обращения грешника. В это время вера и покаяние или, что то же, - любовь, не - мыслима одна без другой: без веры человек не может вступить на путь самоотверженной любви к Богу; равным образом без предварительной настроенности и зачатков самоотречения, выражающихся в полном осуждении себя, но не может придти к вере в Того, Кто может освободить его от тяжести греха. Вот почему первый призыв Христа: "покайтеся" неотделим от "и веруйте во Евангелие". Так как и весь дальнейший процесс содевания спасения представляет ничто иное, как непрестанное воспроизведение того, что совершается в момент обращения, то и во всей дальнейшей жизни возрождаемого взаимоотношения веры и покаяния (-любви) остается тем же самым, Вера неизменно остается средой, насыщенной любовию. Если в момент обращения она дала человеку решимость восстать на борьбу со своими злыми наклонностями, отречься от своего "я", чтобы отдать себя на служение воле Божией, то после того, как чрез нее открывается человеку новый мир блаженства, покоя и святой радости при возрождении в купели крещения или слезах покаяния, она тем более будет возбуждать его к борьбе с остатками зла и возгревать желание жить всецело для Господа. "Тот, кто истинно верует в Бога, - говорит Златоуст, - никогда не согласится удалиться от любви". "Воистину невозможно - учит св. Тихон Задонский - имеющему светильник веры, в сердце горящий, к вечным благам не стремиться и тако в истинном покаянии не быть и от всякого греха не удаляться". Следовательно, если нет в человеке покаянных движений, это признак того, что угас в сердце огонь веры. А раз вера утрачена, теряется и настоящий смысл жизни и побуждение к добродетели. Если, таким образом, только при вере возможна истинная духовная жизнь, и без нее человек, подобно вырванному из земли растению, обречен на бесплодие и духовную смерть, то и вера, в свою очередь, требует непрестанного возгревания покаянием - выражением любви. Вера не есть раз навсегда установившееся состояние, а подлежит процессу постоянного возрастания, равно как может ослабевать и исчезать совершенно. Вот почему верующий всегда должен духовно бодрствовать и постоянным подвигом самоотречения испытывать, не угасла или не угаснет ли в нем вера. Из сказанного уясняется понятие веры, через которую человек получает спасение, т.е. веры, поспешествуемой любовию. Она есть стремление к Богу всех сил души, проникнутой сознанием милующей любви Божией, есть такое состояние духа, когда человек решительно отрицает от своего "я" и грехов мира, бывших началом его деятельности, и ставит средоточием и целью всей своей жизни исполнение божественного закона и приближение к Богу, т.к. в Нем только он может обрести свое истинное благо.

Этот же вывод о спасительном значении веры представляется обоснованным, если рассматривать дело спасения с другой стороны, - со стороны отношения Бога к человеку. Если вера соединяется с любовью человека к Богу, то в ней же открывается возможность и полного излияния любви Бога к человеку; это уясняется из следующих соображений: спасение дается только во Христе, т.к. совершеннейшая святость, чуждая и тени греха, каковая только и делала бы возможным Богообщение, для человека самого по себе невозможна. "Пусть будет он праведник, - говорит Златоуст, - но будь он хоть тысячу раз праведник, он - человек", т.е. пред Богом он все-таки неправеден. Пред Богом он оправдывается только чрез праведность Христову: "се же есть дело Божие", - дело спасения человека - "да веруете в Того, Егоже посла Он" (Ин. 6,29). В человеке, соединенном чрез веру со Христом, Бог созерцает уже не недостаточную личную его праведность, а объемлющую всех верующих праведность Христа, становящегося пред правдой Божией на место грешника, и в Нем, как Новом Адаме, вступает в тесный союз любви с верующим. Таким образом, спасение, с какой бы стороны мы его не рассматривали - с субъективной или объективной - в самом своем существе посредствуется верою. С принятием указанной формулы: "человек спасается чрез веру: любовию споспешествуемою" устраняется возможность неправильного понимания веры и добродетели и их отделения одного от другого, с поставлением их в хронологической последовательности. Спасение, как разъяснено, приобретается полной переменой настроения человека, - внутренним обновлением, совершающимся в душе грешника при озарении верою. Это новое внутреннее состояние - возрождение - не может не выражаться и в соответствующих новых внешних формах. Но успеет ли оно в них выразиться или не успеет, для снискания спасения это не имеет определяющего значения. Подобно пришедшим "во единонадесятый час", получающим одинаковую плату с трудившимися целый день, и только что крестившийся, если умирает, не успев совершить никаких добрых дел, может оказаться на той же степени блаженства богообщения, которой достиг человек, проведший всю свою жизнь в подвигах.

Вот почему разбойнику на кресте сказано было: "днесь со Мною будеши в раи"; тоже может быть сказано и многим мученикам в самый момент их обращения. Отсюда уже вполне ясно, что не вера, следовательно, "сначала оправдывает" человека, а потом "добрые дела спасают его", но что есть только одно условие и начало спасения, одинаково действующее на протяжении всего процесса его содевания, - от первого до последнего его момента, - это настроение человека, возникающее в нем при озарении верою во Христа и слагающееся из: 1) сознания своего собственного ничтожества и недостоинства, 2) веры в прощение и помилование Христом и 3) стремления всеми мыслями, чувствами и желаниями к Богу. Вера есть то состояние, при котором возможно спасение или, по выражению преосв. Феофана, вера - пособница к образованию нового уклада жизни; чрез нее указывается путь к нему, чрез нее же приобретаются силы для образования этого уклада. Ввиду такого значения веры можно сказать, что она, как благодатное состояние, спасает человека; но спасает не сама по себе, а чрез вызванным ею новый уклад жизни. Путеводительницей и пособницей она является не как простое лишь ведение о Божественной любви (к чему сводится учение протестантов), а как проникшее в глубины сердца сознание ничем незаслуженного помилования, ибо только такое сознание предполагает самоосуждение себя грешником и вызывает желание не оставлять путь приближения к Богу. Как не вера сама по себе, следовательно, оправдывает человека в начале, так и не дела сами по себе доставляют ему спасение впоследствии. Дела имеют значение лишь постольку, поскольку служат выражением соответствующего расположения. Вот почему две лепты вдовицы или чаша воды могут пред Богом оказаться великом делом любви, а множество обильных приношений богачей - лишенными всякой цены. Главное в том - чем живет человек и куда стремится. Истинно верующий, все стремление которого к Богу, не может не творить добра; но они спасают не сами по себе, а в неразрывном соединении с вызывающим их внутренним расположением; они являются лишь выражением совершающегося спасения. Древо добра приносит и плоды добрые. Как многочисленны и велики будут подвиги спасающегося человека, это зависит уже от внешних обстоятельств и не служит основанием для различения степеней приближения к Богу. Последнее, а, следовательно, и блаженство, измеряется глубиною любви, какую питает человек к Богу, для которой видимая добродетель является лишь внешним свидетельством. Отсюда понятно, насколько чуждо истинному пониманию существа спасения понятие о делах, как о заслугах, которыми человек может, будто бы зарабатывать себе спасение. "Поелику дары велики, - говорит преп. Макарий Египетский, - то невозможно найти достойных трудов. Но велики должны быть вера и надежда, чтобы ими, а не трудами измерялось воздаяние. Основание же веры - духовная нищета и безмерная любовь к Богу. Верная и истинно любящая душа, созерцая вечные блага и неизглаголанные дары Божественной Благодати, себя самому, все рачение, труд и подвиг свой считает недостойными сокровенных оных благ и обетований".

Поэтому как бы ни были велики подвиги истинно верующего, он никогда не помыслит сослаться на них, как на заслугу, требующую вознаграждения. Вот почему и в последний день Суда праведники смиренно исповедуют свое недостоинство и с удивлением вопрошая: "Господи, когда Тя видехом алчуща, и напитахом? Или жаждуща и напоихом?" принимают как дар только милости Божией благословение придти и наследовать царство, уготованное им от создания мира (Мф. 25,36 и дал.).

Святоотеческое учение о вере иее отношении к освящению человека

Так учили о вере в ее отношении к освящению человека все отцы и учителя Церкви, начиная с мужей апостольских. Под истинною спасающею верою они поймали не одно только внешнее принятие учения Христова, но соединенное с ним искреннее и постоянное влечение души к Богу при соответствующем, конечно, воздействии на нее Самого Бога. На веру они смотрели как на дело Благодати Божией и личной свободы человеческой. Поэтому, они признавали веру таким духовным состоянием, при котором возрождается и укрепляется внутренняя сущность человека. Такая вера естественно и необходимо должна проявляться вовне, насколько к тому представляется возможность. Проявляться же она может только в добродетельной, богоугодной жизни и если этого нет, то это - ясный признак, что человек не имеет истинной Христовой веры. Св. Киприан об этом говорит так: "Кто имеет истинную веру, тот хранит страх Божий, а кто хранит страх Божий, тот помышляя о Боге, милосердует о нищих; он творит добрые дела потому, что верует, потому что сознает истину возвещенного в слове Божием и непреложном божественном Писании, в котором сказано, что "бесплодные деревья, т.е. люди немилосердные, иссекаются и во огнь ввергаются". С IV века в учении о вере замечается та особенность, что впоследствии почти непрерывной и упорной борьбы с ересями, стало, по-видимому, больше значения усвояться догматической или исторической стороне веры. Это объясняется тем, что для того, чтобы принадлежать Церкви, требовалось прежде всего непременно иметь правую или православную веру; все, не удовлетворявшие этому условию, без всяких колебаний от Церкви отсекались, предавались анафеме. Но это вовсе не изменяло прежнего взгляда на существо оправдывающей веры. Если - прежде всего от верующего требовалась правая вера, то она требовалась именно потому, что, как пояснил св. Киприан, верующий ложному не может получить истинного. Потому-то отцы и учителя этого периода, требуя правой догматической веры, вместе с тем по прежнему указывали, как на единственно спасительную и оправдывающую веру сердечную, живую и деятельную, которая естественно и необходимо выражается в добрых делах. Вот что пишет по этому поводу св. Кирилл Иерусалимский: "образ богопочитания заключается в сих двух вещах: в точном познании догматов благочестия (1) и в добрых делах (2). Догматы без добрых дел не благоприятны Богу, не приемлет Он и добрых дел, если они основаны не на догматах благочестия. Ибо что за польза знать хорошо учение о Боге и постыдно любодействовать? С другой стороны, что за польза быть как следует воздержну и нечестиво богохульствовать?!" Св. Иоанн Златоуст: "Ни крещение, ни отпущение грехов, ни знание, ни приобщение Тайн, ни священная Трапеза, ни вкушение Тела Господня, ни приобщение Крови и ничто другое не может принести нам никакой пользы, если мы не будем вести жизнь честную, строгую и чуждую всякого греха. Вера без дел есть тоже, что призрак без жизни". Иоанн Дамаскин главную мысль о вере всех древних отцов и учителей выражает так: "Без веры невозможно спастись, потому что на вере основывается все, как человеческое, так и духовное. Но вера не иначе приходит в совершенство, как чрез исполнение всего указанного Христом. Без дел же вера мертва, равно как и дела без веры. Истинная вера показывается в делах".

Раздел II. О церкви

Так учили о вере в ее отношении к освящению человека все отцы и учителя Церкви, начиная с мужей апостольских. Под истинною спасающею верою они поймали не одно только внешнее принятие учения Христова, но соединенное с ним искреннее и постоянное влечение души к Богу при соответствующем, конечно, воздействии на нее Самого Бога. На веру они смотрели как на дело Благодати Божией и личной свободы человеческой. Поэтому, они признавали веру таким духовным состоянием, при котором возрождается и укрепляется внутренняя сущность человека. Такая вера естественно и необходимо должна проявляться вовне, насколько к тому представляется возможность. Проявляться же она может только в добродетельной, богоугодной жизни и если этого нет, то это - ясный признак, что человек не имеет истинной Христовой веры. Св. Киприан об этом говорит так: "Кто имеет истинную веру, тот хранит страх Божий, а кто хранит страх Божий, тот помышляя о Боге, милосердует о нищих; он творит добрые дела потому, что верует, потому что сознает истину возвещенного в слове Божием и непреложном божественном Писании, в котором сказано, что "бесплодные деревья, т.е. люди немилосердные, иссекаются и во огнь ввергаются". С IV века в учении о вере замечается та особенность, что впоследствии почти непрерывной и упорной борьбы с ересями, стало, по-видимому, больше значения усвояться догматической или исторической стороне веры. Это объясняется тем, что для того, чтобы принадлежать Церкви, требовалось прежде всего непременно иметь правую или православную веру; все, не удовлетворявшие этому условию, без всяких колебаний от Церкви отсекались, предавались анафеме. Но это вовсе не изменяло прежнего взгляда на существо оправдывающей веры. Если - прежде всего от верующего требовалась правая вера, то она требовалась именно потому, что, как пояснил св. Киприан, верующий ложному не может получить истинного. Потому-то отцы и учителя этого периода, требуя правой догматической веры, вместе с тем по прежнему указывали, как на единственно спасительную и оправдывающую веру сердечную, живую и деятельную, которая естественно и необходимо выражается в добрых делах. Вот что пишет по этому поводу св. Кирилл Иерусалимский: "образ богопочитания заключается в сих двух вещах: в точном познании догматов благочестия (1) и в добрых делах (2). Догматы без добрых дел не благоприятны Богу, не приемлет Он и добрых дел, если они основаны не на догматах благочестия. Ибо что за польза знать хорошо учение о Боге и постыдно любодействовать? С другой стороны, что за польза быть как следует воздержну и нечестиво богохульствовать?!" Св. Иоанн Златоуст: "Ни крещение, ни отпущение грехов, ни знание, ни приобщение Тайн, ни священная Трапеза, ни вкушение Тела Господня, ни приобщение Крови и ничто другое не может принести нам никакой пользы, если мы не будем вести жизнь честную, строгую и чуждую всякого греха. Вера без дел есть тоже, что призрак без жизни". Иоанн Дамаскин главную мысль о вере всех древних отцов и учителей выражает так: "Без веры невозможно спастись, потому что на вере основывается все, как человеческое, так и духовное. Но вера не иначе приходит в совершенство, как чрез исполнение всего указанного Христом. Без дел же вера мертва, равно как и дела без веры. Истинная вера показывается в делах".

О церкви, как посреднице освящения

Как явствует из прежде изложенного, для освящения человека безусловно необходимы как божественная Благодать Св. Духа со стороны Бога, так и вера со стороны самого человека, и притом вера истинная и живая. В конечном счете, конечно и вера - Дар Св. Духа, а от человека требуется согласие воли к такой вере.

Иоанна Златоуста: "Если бы ты был бестелесен, то Бог преподал бы тебе дары Свои непосредственно: но поелику душа наша соединена с телом, то и подаются тебе дары сии в чувственных видах". Следовательно, если человеку должна преподаваться божественная спасительная сила, которая называется Благодатию, чрез какое-то посредство, то это посредство должно существовать видимо. Такое видимое посредство и даровано нам в основанной Христом Спасителе Церкви. В ней действует Св. Дух и по Его действию она обладает вечностью существования и непогрешимостью. Через Церковь осуществляется единение людей во Христе, чрез нее происходит призывание к вере, сообщаются дары Св. Духа, совершается спасение человека. Слово "Церковь" соответствующее греч. "ε̉κκλησία" от глагола "ε̉κκαλέω" (призываю на собрание) - означает собрание или общество званных. О верующих, как "званных" неоднократно говорит Писание. Поэтому слово "Церковь" в Филологическом смысле означает общество лиц, услышавших призыв Господа ко спасению и последовавших этому призыву. Включая в себя это общее понятие призвания, слово "Церковь" употребляется однако в различных значениях. В самом широком смысле слово "Церковь" в ее человеческом составе означает общество всех верующих во Христа Спасителя и соединенных с Ним как единой Главою своею. В состав Церкви в этом смысле входят все разумно-свободные существа, - как живущие на земле, так и умершие в вере люди: ангелы также входят в состав Церкви, понимаемой и еще более широким смысле. На такое значение Церкви указывается в послании ап. Павла к Ефесянам. Он говорит, что Бог "в смотрение исполнения времен (в устроение полноты времен) положил возглавити всяческая о Христе, яже на небесах и яже на земли в Нем... и Того даде Главу выше всех Церкви, яже есть тело Его" (Еф. 1,10, 22, 23). Прикровенно на единение в Церкви неба и земли указывал и Сам Спаситель, когда говорил об ангелах, принимающих близкое участие в судьбах людей, и Отцы Церкви употребляли слово "Церковь" в этом обширном смысле. По словам св. Иоанна Златоуста "Церковь есть место ангелов, место архангелов, царство Божие, само небо". То же - и по мысли некоторых церковных песнопений. "Ты, неизреченно соединявшего с небесным. Христе, земная, и едину Церковь совершивша ангелов и человеков, непрестанно величаем". (Служба ангел. 8 ноября, песн. 9, 2). К числу членов Церкви, скончавших земную жизнь, принадлежат не только усопшие в вере во времена христианства, но и до пришествия Христа. Св. Иоанн Златоуст, поясняя понятие о "едином теле Церкви", говорит: "верные всех мест вселенной, - живущие, умершие и имеющие явиться на свет, а также угодившие Богу и до пришествия Христова составляет одно тело. Почему? Потому что и они познали Христа. То, что многие верующие перешли в иной мир, не препятствует им быть членами Церкви, потому что это изменение состояния ощутительно только для нас, а в Боге все живы". Несть Бог мертвых, но живых: вси бо Тому живи суть" (Лк. 20, 38). Поэтому верующие, живущие на земле, вступая в Церковь, приступают, по словам Ап. Павла, "к Сионстей горе, и ко граду Бога Живаго, Иерусалиму небесному и там ангелов, торжеству, и Церкви первородных (торжествующему собору и церкви первенцев) на небесах написанных, и Судии всех Богу, и духом праведник совершенных, и к Ходатаю Завета Новаго Иисусу" (Евр. 12,22-24): т.е. чрез вступление в завет с Богом и Христом верующие приступают к невидимой горе Сионской, вступают в общение с небом и живущими на нем ангелами и духами праведников - Церкви первородних (по благочестию), названных так потому, что они усвоены Богу, как некогда прообразовательно усвоялись Ему первенцы. Здесь, в горнем Иерусалиме, верующие приближаются к Самому Христу и Богу. В посл. к Ефесянам ап. Павел учит, что хотя мы и живем на земле, но не чужды святым: "Темже убо ктому несте странни и пришельцы, но сожителе святым" (Еф. 2,19). Следовательно, Церковь в ее широком понимании включает в Себя Церковь земную и Церковь небесную, включает в себя все разумно - нравственные существа. Все верующие, живые и отошедшие в иной мир принадлежат к Церкви при условии, что умершие отошли в иной мир в вере и покаянии. Церковь, включающая живущих на земле, называется видимой Церковью земной. Она называется Церковью странствующую или воинствующею: первое слово по своему смыслу отвечает изречению Ап. Павла: "не имамы зде пребывающего града, но грядущаго взыскуем" - имеется в виду небесный Иерусалим. Второе слово "воинствующая" придано Церкви в отображение ее борьбы с врагами спасения. Церковь, включающая ангелов, святых и всех усопших в вере и покаянии - невидима и называется небесною или торжествующее. Она торжествующая потому, что она достигла горнего Иерусалима, духовного отечества всех верующих, она свобода от искушений врагов и всех опасностей земного странствования. Она торжествует, участвуя в бесконечной славе и блаженстве вместе со Христом. Победителем смерти и ада, в общении с сонмами чистейших духов - ангелов. Понятно, что земная Церковь есть установление приуготовительное к переходу в Церковь небесную. Вечное пребывание праведных душ - в Церкви торжествующей. Поэтому Церковь небесная в своем человеческом составе является как бы духовным плодом Церкви земной. Понятна, поэтому, и связь между тою и другою. Церковь земная подготовляет души для перехода в Церковь спасшихся - Церковь небесную. Последняя вспомоществует Церкви земной в достижении спасения ее членами. Эта помощь осуществляется в молитвенном предстательстве Церкви небесной пред престолом Божиим.