видно, что Онъ воскресъ безъ всякаго человѣческаго содѣйствія, од- ною силою Божества, въ Немъ обитавшаго (Кол. 2, 9), или, — скажемъ словами апостола,—ожилъ духомъ Своимъ (1 Петр. 3,18). Помянутые воскрешенные люди вовсе не знали о томъ, что они воскреснутъ по смерти, а посему и не предсказывали объ этомъ; напротивъ, I. Христосъ ясно и многократно говорилъ, что воскреснетъ въ третій день по смерти Своей (Матѳ. 16, 21*, 17, 23), и дѣйствительно воскресъ, какъ предсказывалъ. Тѣ, по воскресеніи своемъ, опять вскорѣ умерли-, а Сей вознесся на небо, и ктому уже не умираемъ (Рим. 6, 9). Видите, какое великое различіе между воскресеніемъ первыхъ и послѣдняго! Тамъ во всемъ видна немощь воскрешенныхъ, свойственная человѣческой природѣ*, а здѣсь, напротивъ, во всемъ видно такое могущество Воскресшаго^ какое можетъ имѣть только Богъ.

III. Пріидите же вси вѣрніи, поклонимся святому Христову воскресенію, чрезъ которое мы познали, что начальникъ и совершитель вѣры нашей есть истинный Богъ, Который разрушилъ смерть и насъ нѣкогда воскреситъ для жизни вѣчной. Теперь каждый изъ насъ смѣло можетъ сказать съ апостоломъ: вѣмъ^ Емуже вѣровахъ (2 Тим. 1,12),-— знаю въ Кого я вѣрую, — знаю, что Онъ, будучи распятъ какъ человѣкъ, воскресъ яко Богъ! и насъ воскреситъ изъ мертвыхъ ио время предопредѣ ленное Имъ. Итакъ, благословимъ Его за это, и будемъ вѣчно радоваться Его воскресенію: Радуйтеся всегда о Господѣ; гь паки реку, радуйтеся. Аминъ. (Состав. по Ч.-М. и Слов. и бесѣд. Платона, митроп. кіевскаго).

Поуч. 2-ое. Праздникъ обновленія храма Воскресенія Христова.

(Значеніе этого праздника).

I. Настоящій праздникъ по-видимому незначительный, судя по тому, что въ ряду другихъ церковныхъ праздниковъ онъ не отличенъ никакою торжественностію. Но между тѣмъ по внутреннему своему значенію онъ можетъ стоять на ряду съ важнѣйшими праздниками.

II. а) Въ самомъ дѣлѣ, что мы празд-

Мѣ с я ц ъ сентябрь. 279

нуемъ въ настоящій день? Обновленіе храма не болѣе; но какого храма? Храма во имя воскресенія Христова. А воскресеніе Христово есть основаніе христіанства. Аще Христосъ ие воста, суетна вѣра наша. flo воскресеніе Христово есть залогъ и нашего воскресенія, залогъ вѣчной жизни и вѣчнаго блаженства. Христосъ воста оть мертвыхъ, начатокъ умершимъ бысть. Везъ воскресенія Христова мы не имѣемъ упованія на жизнь вѣчную, а безъ упованія жизни вѣчной что такое человѣкъ? Нелѣпое и несчастнѣйшее созданіе. Въ самомъ дѣлѣ, послѣдній червякъ имѣетъ свое опредѣленное назначеніе въ цѣпи созданій и свою долю счастія, потому что, какъ онъ ни ничтоженъ и слабъ, онъ находитъ полное удовлетвореніе своихъ маленькихъ потребностей и вполнѣ наслаждается своею жизнію, пока не прекратитъ ее клювъ птицы или нога человѣка. Но что такое человѣкъ съ своими высшими потребностями духа, которымъ нѣтъ здѣсь, на землѣ, удовлетворенія, съ своими идеалами, которымъ нѣтъ осуществленія, съ своими страстями, которыми онъ гнушается, которыя терзаютъ его и которымъ онъ или работаетъ съ проклятіями, или борется, не зная для чего, только по непонятному и неодолимому требованію своего духа, борется до истощенія силъ безъ всякой надежды одержать рѣшительную побѣду, борется, пока не падаетъ въ этой безплодной борьбѣ разбитый и истерзанный? Что такое человѣкъ, вѣчно порывающійся къ небу и безпрестанно падающій въ грязь, блуждающій во мракѣ сомнѣній и загадокъ, вѣчно недовольный, несчастный мученикъ если не своихъ страстей, то самолюбія другихъ людей? Что такое онъ безъ упованія вѣчности? Нелѣпое и несчастное произведеніе безсмысленной игры слѣпыхъ силъ природы. Аще Христосъ не воста, то не только мы можемъ сказать съ апостоломъ, какъ христіане, что мы окаяннѣе всѣхъ человѣкъ, но и можемъ прибавить, какъ человѣческія созданія вообще, что мы окаяннѣе всѣхъ тварей. Поэтому воскресеніе есть не только основаніе христіанства, но и основаніе человѣчества. Таково догматическое значеніе настоящаго праздника,

б) Не менѣе важно его историческое значеніе.

Когда и по какому случаю освященъ іерусалимскій храмъ во имя воскресенія Христова? Онъ освященъ былъ равноапостольнымъ императоромъ Константиномъ въ IY вѣкѣ послѣ трехсотлѣтнихъ гоненій на христіанскую церковь, освященъ въ первый разъ публично, съ величайшею торжественностію, въ первый разъ, какъ церковь вздохнула свободно и провозглашена была господствующею во всемірной тогда римской имперіи. Итакъ это памятникъ торжества церкви надъ язычествомъ, свѣта надъ тьмою, добра надъ зломъ, жизни надъ тлѣніемъ. Это памятникъ безпримѣрныхъ гоненій на церковь, когда на нее вооружился весь міръ и весь адъ, и ея побѣды надъ адомъ;—памятникъ страданій, превышающихъ человѣческія силы, и нечеловѣческаго терпѣнія церкви, —памятникъ несправедливости, адской злобы и свирѣпости міра съ одной стороны и ангельской кротости съ другой, —памятникъ крайней испорченности міра, и безпримѣрной нравственной чистоты и доблести церкви. И эта послѣдняя черта составляетъ высшую славу церкви. Ибо исторія представляла и представляетъ примѣры и страданій жестокихъ, и терпѣнія изумительнаго, хотя далеко не такой силы и всеобщности: но никогда міръ не представлялъ и, можетъ быть, никогда не представитъ примѣровъ этой кротости, незлобія, всепрощающей любви, когда христіанскіе мученики радовались въ страданіяхъ своихъ и въ страшныхъ пыткахъ умирали съ благословеніями и молитвою на устахъ за мучителей, когда во время общественныхъ бѣдствій, напримѣръ, во время моровой язвы, поднимали на улицахъ, брошенныхъ своими, мучителей своихъ и ухаживали за ними, какъ за самыми дорогими существами, сами заражаясь отъ нихъ смертію. Міръ представлялъ и пред ставляетъ и теперь примѣры нравственной силы; но никогда не представлялъ и, можетъ быть, не представитъ примѣровъ такой непорочности и чистоты нравственной, такой высоты духа, такого всецѣлаго отрѣшенія отъ суеты и пошлости житейской, и устремленія всего существа къ небу, какъ въ древности. Такимъ образомъ этотъ храмъ есть памятникъ неувядающей славы церкви, какъ высокаго образца

2 8 0 Мѣ с я ц ъ сентябрь .

нравственной чистоты и доблести, который будетъ вѣчно сіять для насъ путеводствующимъ свѣтомъ.

в) Наконецъ, духовно-нравственное значеніе настоящаго праздника нисколько не уступаетъ его догматическому и историческому значенію. Мы празднуемъ освященіе іерус. храма; но не забудьте, что вещественный, рукотворенный храмъ есть образъ нерукотвореннаго храма нашей души. Вы есте, говоритъ апостолъ,—церкви Бога жива. Не вѣсте ли, яко тѣлеса ваша суть храмъ живущаго въ васъ Духа? Итакъ, прочное каменное основаніе храма напоминаетъ намъ, что нашъ духовный храмъ долженъ держаться на твердомъ камнѣ вѣры и евангельской истины; возвышеніе храма надъ обыкновенными зданіями и стремленіе его вершины къ небу напоминаетъ намъ о нашей обязанности возвышаться духомъ надъ суетою и пошлостію житейскою, и устремляться духомъ къ небесному, божественному; внутреннее благолѣпіе храма есть образъ того нравственнаго благолѣпія, которое должно быть цѣлію всей нашей дѣятельности; иконы Бога и святыхъ Его, наполняющія храмъ, напоминаютъ намъ о томъ, что душа наша должна хранить непотус- кнѣвшимъ тотъ образъ Божій, дарованный намъ Творцемъ, который едва не былъ разрушенъ паденіемъ, и паки возстановленъ искупленіемъ, и возвышать его до подобія Божія чрезъ исполненіе евангельскаго закона.

III. Итакъ праздникъ обновленія храма напоминаетъ намъ обязанность нашу постоянно обновляться духомъ. Если рукотворенный храмъ, какъ не обладающій жизнію, можетъ еще нѣкоторое время сохранять, по крайней мѣрѣ по наружности, неизмѣнно свою прочность и благолѣпіе, то духовный храмъ ни одной минуты не можетъ оставаться безъ обновленія, не утрачивая своего благолѣпія. Таковъ законъ для всего живого: растеніе начинаетъ склоняться къ увяданію и смерти съ того самаго момента, какъ остановится его развитіе и ежеминутное обновленіе. И смотрите, не обнаруживаетъ ли наша духовная жизнь зловѣщихъ признаковъ одряхлѣнія? Что значитъ этотъ эгоизмъ и сухость сердца, эта утрата всѣхъ благороднѣйшихъ вѣрованій, которыя создавали героевъ, это равнодушіе,—