Все трое удивленно уставились на Галину, а Юра чуть не вылил на себя чашку кофе.

- Мама, ты что?

- Страница четвертая. Читай. Прочитаете, тогда все поймете. Сволочи! Я ей все сказала.

Принесли сок и кофе. Толстикова раскрыла четвертую страницу. С нее на читателей смотрел... Сидорин с фотографией женщины в руках. Подпись под снимком гласила: "Ничто человеческое им не чуждо". Сама статья называлась: "Врач оборотень". Чуть ниже подзаголовок: "Он проснулся волком".

- Ты мне скажи, Асинкрит, когда Любка тебя сфотографировала? Положим, диктофон у нее в сумочке был, она ее из рук не выпускала, а фотоаппарат?

- Н-да, - только и сказала Толстикова, - зря это она.

- Я ей все сказала. Когда мне позвонили и рассказали про газету побежала в киоск и сразу к ней пошла. Эх, жаль, Аська ты здесь сидишь, я бы пересказала наш разговор.

- Надо же, - неожиданно произнес Асинкрит, - никогда не думал, что я такой фотогеничный.

- Асинкрит, прости, ты и впрямь ничего не понимаешь? То, что раньше знало четыре человека, теперь знают все. Тираж у этой вшивоты пятьдесят тысяч экземпляров. Затем пойдут перепечатки. Тебя опозорили, выставили голым на всеобщее обозрение, а ты о фотогеничности говоришь.

- Удивляюсь, Галина, и как это Глазунов с таким вулканом страстей управляется?

- Издеваешься? Я места не нахожу, а он... Лиза, читай, вслух читай, пусть он слушает... блаженный.

Толстикова начала: "По ночам я вою и мечтаю о лесе", - признался нашему корреспонденту Любови Братищевой этот человек. Впрочем, человек ли он..." Галина, может, не стоит читать? Противно. Я такого от Любаши не ожидала.

- А я, представь себе, ожидала. Более того, стерва эта мне все свои планы выложила. Я взбесилась, из дома ее става гнать...

- А что же она?

- Заревела, Покаялась... Ох, и дура же я.

- Спасибо тебе, Галина, - прервал женский диалог Сидорин. И не обижайся на меня. Ну, что, мне на дуэль ее вызывать? Или на газету в суд?

- И я знаю, что это бесполезно. Но когда в молодые годы Андрей Синьков, попав в вытрезвитель, назвался твоим именем, и тебя тогда к ректору потащили, - слава Богу, обошлось все, но ты с ним знаться прекратил.

Сидорин нахмурил брови:

- Андрей Синьков? Расскажи о нем, пожалуйста.

- Твой земляк, Вы первые два курса очень дружили.

- А сейчас он где?