Латинское влияние проникало, кроме того, и непосредственно через служебники львовской южно-русской печати. Святой Иоасаф Белгородский в своей архипастырской попечительной ревности о нуждах своей епархии предписывал каждому протопопу и духовному управителю покупать для священников новоисправленные служебники московской или киевской печати вместо искаженных от римлян львовских. Как на пример таких латинизирующих служебников, укажем на изданный в Чернигове в 1697г. Здесь установительные слова в литургии предваряются таким замечанием: "Иерей, помышляя еже претворитися святому хлебу в Тело и святому вину в Кровь Христа, Бога нашего, прилагает к сему и свое произволение". В служебнике московского издания 1699 г. этих слов уже нет [15].

M. P. Gr. T. 149, col. 946 sq. ^

Mansi, t. XXXI, col. 1057. BC. ^

Mansi, t. XXXI, col. 1683 sq.; см. также работу Dr. J. Holler. «Die Epiklesse der griech.-oriental. Liturgien». Wien, 1912, Ss. 136, в которой освещаются различные взгляды на эпиклезу в течение веков. ^

Salaville. «Epiclese eucharistique» in: DTC. T. V, col. 258-259. ^

«Tractatus de Ss. Eucharistiae Sacramento et Sacriflcio». Roma, 1887. ^

Holler, op. cit., pp. 80-93. ^

Ibid., p. 95. ^

«Die katholische Lehre uber die Konsekrationsworte der Hl. Eucharistie». Trier, 1850. ^

Holler, op. cit., pp. 99-105. ^

Holler, op. cit., pp. 106-134. Близко к взглядам этогоученого стоит и мнение Bouvy («Les Eglises orientales». 1894, pp. 756), видящего в эпиклезе проявление έπίδειξις Агнца Божия, Его теофанию міру. ^

«Explication de la Messe». Paris, 1716. ^

Всё это подробнее изложено в статье августинского ассумпциониста Салавиля в «Словаре католического богословия» под заглавием «Eplclese eucharistique», t. V. col. 274-276. ^

Salaville. «Epicl. Euchar.», col. 256-265; Jugie, op. cit., pp. 290-301. ^

Д. Вишневский. «Киевская Академия в первой половине XVIII в». в: «Тр. К. Д. Ак.», 1903, том II, стр. 366-372. ^

Б. Гречев. «Святитель Иоасаф, еп. Белгородский и Обоянский» в: «Богосл. вестн.», 1911, сент., стр. 207 и прим. 1. ^

Часть 1 Часть 1

Основное затруднение для римо-католической науки в вопросе о молитве призывания Святого Духа лежит в том, что различие взглядов Запада и Востока на этот вопрос не может быть механически разрешено каким-либо декретом высшей власти или затушевано какими-нибудь согласительными формулами. Различие это почивает на коренном разномыслии Востока и Запада, на вопросе об освящающей силе и власти в Церкви. Запад слишком давно следует своему обычаю; Восток еще дольше стоит на своей точке зрения. Как бы ни хотелось Риму пренебречь этим и подчинить даже и "восточный обряд" своему влиянию, как это было сделано со всякими западными поместными чинами, — это сделать невозможно потому, что история говорит в пользу Востока столько, что с этим нельзя не считаться.

В чем же основное различие?

B том, что согласно учению римо-католиков, "которое, однако, никогда торжественно провозглашено не было", — как говорит M. Jugie, но что является "близким к вероучительным истинам", "saltem fidei proxima dicenda est" [по крайней мере, то, что говорится, близко к вероучительным истинам], форма Таинства Евхаристии состоит в произнесении священником установительных слов Господа, сказанных Им на прощальной Вечере: "Сие есть Тело Мое... сия есть Кровь Моя...", и что после произнесения этих слов Таинство пресуществления хлеба и вина в Тело и Кровь Христову уже вполне осуществилось [1].