ГЛАВА 8. О том, что если кто умер и вновь возвращается в тело, то это происходит по божественному домостроительству. Также о том, что грешники часто еще при смерти видят адские судилища и бесов и в таком состоянии разлучаются с телом

1. Из Григория Двоеслова

«Петр». Как объяснить, что многие как бы в прелести похищаются из тела, некоторое время остаются без души, а затем вновь возвращаются?

«Григорий». Если хорошо рассмотреть, Петр, то это не прелесть, а увещание. Благость Божия творит это в назидание, как величайший дар милосердия, чтобы эти многие своими глазами увидели и убоялись тех адских мук, в которые не верили.

Был один монах, его звали Петр. Он подвизался у одного старца–монаха по имени Евваса, и жили они в пустынном и болотистом месте. От своего наставника он узнал, что тот, еще прежде чем поселиться в пустыне, заболел и умер, но вскоре вновь был возвращен в тело. Старец говорил, что видел тогда адские муки и огромные пространства, охваченные огнем. Он уверял Даже, что видел там кого–то из властителей мира сего, объятых пламенем, и его принесли, чтобы бросить туда же. Но внезапно, рассказывал старец, возник блистающий ангел и запретил бросать его в огонь. Ангел еще сказал ему: «Иди, но смотри: после всего этого ты должен жить, внимая себе».

После этих слов тело его постепенно ожило — он очнулся от сна вечной смерти и рассказал все, что с ним случилось. С тех пор, как он видел адские муки и ужаснулся им, он предал себя таким нещадным постам и бдениям, что, даже если бы язык его молчал, его жизнь сама говорила за себя. Так получилось, что дивный промысел Божий дал ему смерть, чтобы он не умер вечной смертью.

Сердцу человека свойственна крайняя черствость, и, быть может, иной раз такое лицезрение мук может обратить его к покаянию. Кому–то, впрочем, это может стать лишь более страшным осуждением. Некоторые, даже увидев все эти ужасы и вернувшись к жизни, все же не исправляются. И таким людям уже нет оправдания…

2. Того же святого

Был один юноша, по имени Феодор, человек очень неспокойный. Он пошел в монастырь вместе со своим братом, но скорее вынужденно, чем по своей воле. Не было в нем никакого послушания. Когда ему кто–то говорил о том, что полезно для его спасения, он не то чтобы делать — даже и слушать не хотел и никогда бы не принял святого монашеского образа. Но во время смертоносного мора был поражен и он в бедро и оказался при смерти. Все братья сошлись к нему и увидели, что он уже отходит: все тело его уже остыло и окоченело, и лишь в груди едва теплилась жизнь. Тогда они стали прилежно молиться о нем и просили человеколюбивого Бога смиловаться над ним при его исходе.

Внезапно, когда братья молились, он стал кричать громким голосом и прерывать их молитвы:

— Оставьте меня, оставьте! Меня отдали змею на съедение, а из–за вас он не может меня съесть! Вот он уже схватил мою голову в пасть! Пустите же его, пустите, пока мне не стало хуже! Пусть делает, что делает, только быстрее! Я отдан ему на съедение — за что ж мне еще и терпеть!

Братья говорят ему:

Брат, положи на себя знамение честного и животворящего Креста.

— Не могу! — закричал тот страшным голосом. — Я хочу перекреститься и не могу! Змей этот обволок меня своею слюной!