— Если, — ответил старец, — ты делаешь это от чистого сердца, ради душевной пользы и отрешения от страстей, не принимай в расчет слова людей. Быть посредником, то есть сообщать авве, не испытывая страсти, — дело доброе. Авва не всем такое доверит, потому что многим это не полезно. А ты говоришь ради Бога, от себя не добавляешь и не от своего имени действуешь. Когда Бог во всем, Божие благо не порождает чрезмерной ревности. А если она и возникнет на короткое время, то скоро утихнет.

2. Брат спросил:

— А если кто–нибудь скажет об этом брату, стоит ли объяснить ему, что по любви, а не по ненависти я разговаривал со старцем или лучше промолчать?

— Сейчас, — ответил старец, — тобой движет тщеславие. Тебе не хочется показаться доносчиком, чтобы всегда быть перед людьми праведником. Внимай сердцу своему и знай, что, если это по воле Божией и на пользу брату, нужно сказать старцу. Если он об этом узнает, то оставь решение Богу, и Он известит сердце брата так, как Он единый ведает. А если сам брат скажет или через кого–нибудь другого, что знает о твоем разговоре с аввой о нем и этим огорчен, тогда ты должен смиренно известить его так: «Бог весть, брат, что я по любви и ради твоей пользы говорил со старцем. Скажи мне, брат, если бы я сказал о тебе с какой–нибудь другой целью, была бы мне от этого какая–то польза? Ты думаешь, что я не боюсь приговора: Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца (1 Ин 3, 15). Вспомни о том, что нужно любить ближнего твоего, как самого себя (Ср.: Мф 19,19). Я хлопотал о твоем исправлении, памятуя слова, что брат, получающий помощь брата, как город, окруженный рвом и стеною. Прошу тебя, если ты увидишь мое прегрешение, изобличи меня, чтобы, пристыженный, я покаялся в этом. А если я говорил авве не как желающий исправления брата, но как клеветник, то я должен осудить прежде всего самого себя, и просить Бога о прощении».

А если тебе точно известно, что брат все знает, подойди к нему смиренно и принеси ему покаяние и исповедуйся ему: «Прости меня, брат, я стал игралищем бесов, оговорил тебя. Помолись за меня, чтобы простил меня Господь и дал мне время покаяния за мое заблуждение». С братом нужно разговаривать не притворно и лживо, а правдиво и со смирением. А если брат ничего не знает, ничего ему не говори, чтобы не ввергать его в помыслы. Он сам Богу исповедуется в своем грехе и скажет о нем авве.

3. Брат спросил того же старца:

— Если брат спросит меня о каком–либо слове из Писания или из духовной жизни, и я знаю ответ со слуха или из своего опыта, нужно ему отвечать или нет? А если он меня не спрашивает, но вижу я, что он что–то делает неправильно, нужно ли ему как–то об этом сказать или нет?

Старец ответил:

— Старайся говорить не с гордостью, — посоветовал старец, — но только со смирением и страхом Божиим. На все вопросы отвечай подробно и брату указывай, как нужно ему поступать, если это необходимо, но только в присутствии монастырской братии и нигде больше. Вся братия — единое тело. А если ты вне монастыря, то первым сам ничего не говори и на вопрос отвечай смиренно.

4. Сказал брат:

— Если я вижу, что мое сердце услаждается тщеславием, если даже не сейчас, а как я предполагаю, потом будет услаждаться, нужно ли перейти к молчанию или нет?

Старец ответил:

— Говорить кому–либо что–то со смирением, — сказал старец, — значит, говорить не учительским тоном, но пересказывая услышанное от аввы или от отцов. Если полезно то, что ты собираешься сказать брату, а тщеславие тебя уже одолевает, внушая наслаждение своими словами, внимай себе. Дьявол не хочет, чтобы брат слышал полезное, поэтому если ты замолчишь, брат так и останется без пользы. Воспрети тщеславию, отнесись к нему с презрением и затем, сказав брату полезное слово, покайся перед Богом: «Прости меня, Господи, что я тщеславно разговаривал». Так поступай всякий раз.

5. Брат сказал: