Протекло три года с тех пор, как я в последний раз описывал главные обстоятельства своей монастырской жизни. Сколько пережито, выстрадано за это время, ведает один Господь. Ему принадлежит план моего воспитания, и Он благоволил ввергнуть меня в горнило всевозможных злоключений, очистить скорбями, обогатить жизненным опытом, ибо неискушенный неискусен. Смотрю я на пережитое и ни в чем не могу пожаловаться на Бога. Все допущенное в отношении меня посильно, крайне нужно и явно преследовало цель исправления слабыхсторон моей грешной души.28 октября 1929 года, в ночь с воскресенья на понедельник, мне одновременно были присланы две повестки: одна в Моссовет для сдачи ликвидируемого храма, другая — на мой арест. После домашнего обыска отвезли меня на Лубянку, где находится ГПУ, затем прямо в Бутырскую тюрьму. Здесь меня сфотографировали и в течение полутора месяцев сидения трижды глубокой ночью вызывали на допрос. Обвиняли в том, что ко мне на квартиру якобы ходили дети, носили продукты и я, вероятно, учил их Закону Божию. Поводом к подозрению послужил массовый наплыв детей в наш храм по праздникам [1]. Дети любят искреннюю ласку. Я всегда относился к ним со всей сердечностью как к чистым сосудам Божиим, воплотителям относительной невинности. Они чувствовали мою непритворную тягу к ним, мое теплое обращение и отвечали взаимной привязанностью. Это не укрылось от наблюдения, дало повод для ареста и составило главное содержание обвинения. При каждом допросе мера пресечения менялась: то мне грозила ссылка в Вятку, то в Вологду, Архангельск или Казахстан, то заключение в Вишерские или Соловецкие лагеря. 24 ноября объявили приговор: меня высылали в Соловецкий лагерь сроком на три года.Посадили в вагон за две решетки на третий этаж и повезли. До Соловков, собственно, до Попова острова, находящегося за Кемью, вагон следовал суток семь-восемь. Все это время, согласно порядку обращения с арестантами, приходилось лежать на спине, головой повернувшись к конвою. Все тело страшно затекало, мучила жажда. Но приходилось терпеть. Рядом со мной лежал какой-то заболевший контрабандист, обреченный на пятилетнее заключение в Соловках.Вагон остановился в двенадцати верстах за Кемью, и до Попова острова наша арестантская партия следовала пешком. Когда мы дошли до места назначения, обнесенного колючей проволокой и совершенно пустынного, на берегу Белого моря, нас пересчитали и заставили предварительно выслушать правила лагерного распорядка. Учили кричать приветствие ротному "Здра!", производить перекличку по номерам, маршировать. Во время команды: "На месте бегом марш!" — в своей длинной рясе с широкими рукавами я должен был высоко подпрыгивать. После первых уроков лагерной дисциплины нашу партию зарегистрировали в какой-то бане, для определения категории трудоспособности подвергли медицинскому осмотру и погнали в барак на отдых. Так как процедура первого знакомства с лагерной администрацией и всякие осмотры заняли время от утра до позднего вечера, а пресной воды на Поповом острове нет (возят ее в бочках за несколько верст из города Кеми), то я мучился от жажды и голода. В бараке, куда втиснули наш этап, было так много заключенных, что не представлялось возможности даже сесть. Впрочем, через несколько минут после того, как мы вошли, всех нас снова вывели на вечернюю поверку. Обратно вернулись уже после 12 часов ночи. Можно себе представить, каково было мое телесное и душевное состояние! Уже в вагоне я чувствовал себя совсем больным, измучился от семисуточного лежания на спине, устал от приключений последнего дня. Нервы настолько сделались напряженными, что я, сидя на своем походном мешке, стал плакать.Слезы катились ручьем, и я, от сердца, про себя, стал молиться Богу: "Господи, если сегодня, в эту же ночь, Ты не выведешь меня отсюда, я умру. Спаси меня, Господи! Ты видишь кругом сотни гробов умерших от тифа. Здесь эпидемия. Силы угасли. Я изнемог. Помоги мне по единой Твоей милости". Вдруг кто-то тронул меня за рукав. Смотрю — знакомое лицо. Выяснилось, что это келейник епископа Волоколамского Германа [2]. С расширенными от страдания глазами он шептал: "Я здесь уже полторы недели, работать хожу, а спать негде. Весь измучился". Не нашелся я, что ответить на эти слова. Моя же сердечная скорбь еще более усилилась.Уже около часа ночи началось в бараке какое-то выкликание фамилий. Спрашиваю: "Что это такое?". Отвечают: "Это из нашего барака отправляют в командировку на этап". Неожиданно улавливаю и свою фамилию. Обрадовалась душа. Думаю: "Слава Тебе, Господи, что вывел хотя бы на некоторое время меня, грешника, из царства смерти". Раздалась команда строиться, и я с новым этапом двинулся к вагону. Дело было в конце ноября — начале декабря. Поместили нас в товарный вагон, холодный, без печки. Пол вагона был в красной краске, и мы все перепачкались. Три дня, запертые в товарняке, сидели мы, прижавшись друг к другу, пока не подъехали к станции Масельская Мурманской железной дороги. Здесь нас высадили и повели в лагерное отделение. Последовала приемка этапа, перекличка, и разрешено было отдохнуть до утра.Лагерная жизнь протекала в условиях строгого режима. Утром производились подъем, поверка, развод на работу, поздно вечером заключенные возвращались с работы и после вечерней поверки шли на отдых. Устроен был барак довольно своеобразно. При входе за перилами всегда сидел вооруженный стрелок. На противоположной стороне барака за большим стеклянным окном ходил другой вооруженный часовой, так что перед глазами всегда маячила военная охрана — наган, ружье, красноармейский шлем со звездой. При выходе из барака на открытом воздухе находился карцер — небольшое дощатое помещение без печки. Здесь отбывали наказание провинившиеся. Зимой в карцере было нестерпимо холодно. Из него доносились душераздирающие крики замерзающих людей. Время от времени их заводили в плохо отопленный барак отогреваться. Затем возвращали. Для усмирения буйных заключенных практиковались побои.Я благодарю Бога: все испытания, назначенные мне свыше, были для меня посильны. Первое время по прибытии на станцию Масельскую я чистил двор, уборную, сторожил хозяйственные строения. Стоять на морозе приходилось часов по двенадцать в сутки. От холода, когда немели руки и мороз забирался во все складки одежды, я не раз плакал.В январе, при отборе ударной команды на лесозаготовки в Кандалакшу, меня включили в список откомандированных. Крылья смерти вновь расправились надо мной. Три дня ждал я печального исхода. Но Господь внушил заведующему ларьками оставить меня для охраны торговых помещений, и я был вычеркнут из рокового списка.С внешним миром соприкасаться было нельзя. Разрешалось отправлять одно письмо в месяц. Разговаривать и видеться с вольными гражданами запрещалось. Да это было и невозможно, потому что вход в лагерное помещение охранялся часовыми и вахтером, кругом же барака сначала протянули колючую проволоку в несколько рядов, а впоследствии построили деревянный частокол. Стрелков из охраны во избежание знакомства и связи с заключенными лагерная администрация меняла недели через две.Я не буду вдаваться в подробности лагерной жизни, но в краткости перечислю свои передвижения за время заключения. Из сторожей базы я через полгода был переведен в конторщики и переброшен на станцию Май-Губа, оттуда — на Парандовский тракт. Из-за того, что оставил длинные волосы, лишен был возможности посещать баню. С Парандовского тракта меня откомандировали на станцию Сорокская. Здесь остригли волосы на голове и бороду, одели в казенную одежду. Через год отправили в Раст-Наволок. Там по истечении трех месяцев последовало раскассирование заключенных, и я попал в село Шижню, где раскинулось отделение Беломорско-Балтийских лагерей. Из Шижни, ввиду окончания срока заключения, меня выпустили на свободу.За все пережитое славословлю я Господа и благодарю лагерную власть. Худого от нее лично я ничего не видел. Частности же моей жизни промыслительно складывались так, что ударяли в самые уязвимые места моей души ради их уврачевания. Например, с детства ненавидел я всякую уборку, чистку в квартире. А в лагере из-за тифозной эпидемии иногда два раза в неделю по строжайшему приказанию необходимо было выбрасывать все свои вещи на улицу, тщательно выбивать одежду, все подвергать дезинфекции. Можно вообразить, сколько внутренних понуждений требовалось потерпеть при исполнении санитарных предписаний: приходилось вдыхать удушливый серный запах, оставаться иногда круглые сутки на морозном или сыром воздухе северной стороны. Жестоких людей, по милости Божией, я не встречал в лагере. И Ангела смерти Господь не послал ко мне за это время для исторжения моей души, еще не готовой к загробной жизни. Он только научил меня — сибарита и любителя спокойной жизни — претерпевать тесноту, неудобства, бессонные ночи, холод, одиночество, общество чуждых мне людей, показал степени человеческого страдания, несколько освободил меня от склонности к сентиментализму, научил ценить Свои милости, долготерпение Свое и благость. Отрешенный прежде от повседневной действительности, я увидел, чем дышат люди, чем интересуются, каков дух и искания современного общества. Страдания закладывают в душу прекрасный фундамент исправления, закаляют в добрых навыках, учат неприхотливости и простоте.Неуместно сейчас заниматься подробным описанием моей личной лагерной жизни. Наверное, это составило бы обстоятельный труд. Но пока за лучшее считаю предаться молчанию о прошлом и исканию трех жизненных благ: мудрости, благочестия и добродетели. Только три этих спутника последуют за мной по смерти в вечность. См. с. 286 наст. изд. ^ Епископ Герман (Ряшенцев; 1884–1937) — брат архиепископа Пермского Варлаама. В 1906 г. окончил Казанскую духовную академию, поддерживал тесные отношения с вл. Феодором (Поздеевским) и вл. Гурием (Степановым). С 1919 г. — епископ Волоколамский. С 1921 г. — в лагерях и ссылках (в 1929–1931 гг. — в Кемском и Соловецком лагерях). Расстрелян в тюрьме г. Сыктывкара. ^

1 февраля 1933 года

Благословен еси, Господи, за все благодеяния Твои и за путь, коим ведешь меня к исправлению души!Лагерем не кончился мой крест, а начался. Петрозаводск, Калуга, Тверь, Владимир, Кимры, Москва были местами, где я пытался устроиться на службу, и как-то неожиданно для меня мои начинания ни к чему не приводили. Один раз в вагоне, другой — в трамвае вытащили из кармана все деньги, чтобы сердце ни в чем не полагало опоры, кроме Бога. Жизнь в чужих людях, среди множества неудобств, поездки по железным дорогам измучили меня. Изныла душа от слез, истомилась от ожидания, когда Господь устроит на какое-либо определенное место. Прошу всегда Владыку Господа дать извещение сердцу о предначертанном свыше для меня пути и вопию: "Не отврати лица Твоего от отрока Твоего, яко скорблю: скоро услыши мя. Вонми души моей и избави ю" (Пс. 68, 18–19).Духовное рассуждение — дар редких людей. Только умеющие подчиняться нравственному водительству опытных награждаются от Бога даром рассуждения за смирение.Погибла бы душа моя при отсутствии духовной опытности, неумении в добре различать правую руку от левой, если бы сильная рука Божия не поддержала моего безумия. В детстве чудом Своего промышления хранил меня Господь от гибели в страстях, юность мою спас от соблазнов сильным мановением десницы, призвав мое недостоинство к монашеству и священству. Когда ждало сердце смерти от различных опасностей, Господь выводил меня из них невредимым. Сколько болезней пришлось перенести на своем веку! Три раза на правом глазу возникало бельмо, приближаясь к зрачку, и трижды с помощью врачей Провидение избавляло меня от слепоты. Злокачественные воспаления надкостницы и десен заставляли серьезно ожидать смерти. Лишь милостью Всевышнего давалось мне продолжение жизни. Много раз я срывался с подножек трамваев, попадал под автомобиль, тонул в реке, в болоте. Но Благость Божия давала мне время на покаяние.Поистине Божиим мановением против моей воли руль жизни повертывался в непредвиденную сторону. И доныне сердце каждый день ощущает незримый Божественный покров, отнять который бессильны человеческая мощь и злоухищрение. Исключительно к действию Божию должно отнести такие внутренние состояния, когда душа наполняется миром и благодушием при внешне безвыходно-безотрадном положении. Дело Промысла Божия — располагать сердца окружающих к тому или иному человеку, возбуждать их на оказание деятельной помощи кому-либо в нужде, подвигать на самоотверженную готовность и даже на жертвы ради пользы несчастных. Все эти знаки Промышления свыше я прочувствовал на собственном опыте и утешаюсь тем, что Бог не забыл меня, что я не чужой Богу. Вот почему и во внешних проявлениях хочется неизменно опираться не на людскую поддержку и силу, а на тайный покров Вездесущего Бога и Спасителя. Никогда от Бога я не видел и не встретил ничего плохого. Творец изливает на каждого человека только любовь. И беспросветно скорбно становится лишь тем, кои сами вырываются из одеяния Божественной любви, не хотят признавать Бога и полагаются более на свои собственные разум, опыт, дарования...Часто я замечал, что свыше точно измеряются не только дни и часы, но и минуты моих испытаний. Иногда настроение уподоблялось адскому мучению. Вдруг свет Божий просиявал мгновенно в сердце моем, и сносной, ради помощи Божией, становилась доля, терпимыми бедствия. Приближение Бога к своему духу я замечал особенно при чтении слова Божия, принятии Таинств Церкви и в молитве.Совершенно разбита была моя душа, например, по возвращении из ссылки. Невозможность молиться и читать в течение трех лет сделала то, что я охладел к жизни Божией. Забыл свои иноческие обеты и обязательства перед Церковью. Движимый тайным указанием сердца, прибег я тогда к врачевству Писания и отеческого учения. Этот шаг произвел чудеса в моем душевном состоянии. Сила Божественного слова разбудила спящее сердце, размягчила его, очистила совесть и обострила ее законные требования. Воскресли в душе моей добрые порывы, и от Господа, от служения Ему уже не хотелось уклоняться. Лучше с Богом умереть в скорби внешней, нежели купить временное земное благополучие ценою уступок малодушию и корысти. Нет мудрости благоуханнее, прекраснее, чище, возвышеннее, долговечнее, чем та, которую открывает Владыка Господь человеку в разожженных словесах Своего Писания. Спаситель отверз сердце мое к чувствованию силы Своего учения. Сколько раз скорби погружали меня в свою трясину! Чудный Закон Божий заставлял забывать невзгоды, уносил в область надмирную, возвышенную. Случалось, плотские чувства начинали возмущать сердце. Слово Господне целило тогда сердечные струпы и очищало их. Сладко Божие слово! Оно питательно, живоносно, исполнено необычайной теплоты.Подобную же силу, только еще более могучую, сокрывают в себе Святые Таинства. Через них спадало с меня очарование мира, погасали во мне страсти, дорогой и неотъемлемой делалась духовная жизнь во Христе. Покаявшись, я успокаивался тысячи раз, а причащением Святых Тайн прививался ко Христу и Его Вечной Жизни.Порой диавол в омрачение приводил мою душу. Духовник был далеко — исповедаться невозможно. В таких случаях спешил я читать канон Божией Матери, поемый во всяком скорбном обстоянии. Начинаешь, бывало, читать его с великой печалью. Сердце горит в огне скорби. Слова едва выговариваются от внутренней туги. Как только к концу приближается чтение канона, так легче становится на сердце. С плачем выливается едкость горя, и освобожденная от яда переживаний душа наконец умиротворяется вполне.Хочу и умереть, отойти от этой жизни, пребывая в общении с Господом. О, если бы Господь спас меня от всяких жизненных изломов и покрыл Своею благодатию от крупных преткновений!Божией МатериЧистая Голубице, Нескверная Агнице,Миру Покров, рая Вратарнице!Кто пред Тобою не благоговеет,Тот и в богоугождении не успеет.Венок похвал сплести дерзаю я Пречистой Деве,Воспеть любовь Ея, широкую, как океан.Молитвы к Ней, как пламень от земли до неба,И перлы слез святых, обильные, как быстрый Иордан.Богоматерь и грешникМати Божия! Пребыстрая Заступница,Ты — мирови пред Господом стена,От ада спаси мою душу-преступницу,Да будет хартия грехов моих разодрана.Покрову Твоему поручен я из детства,И только потому терпим я Небом на земле.Уничтоженья зол моих прошу от сердца,Покаяться хочу усердно в тишине.Судьбу мою Тебе вручаю, Приснодево,Освободить от суеты прошу,Возжечь молитвы пламенем желаю,Смиренья благодать почувствовать ищу.Когда должны закрыться смертно очиИ ужасы бесов представиться душе,Сама явись среди напастей ночиИ повели исчезнуть демонам и тьме.Твой лик в соборе кафедральном Вятки,В Казани, в старой матушке-МосквеЯ зрел и зрю среди напастей пыткиКак ободрение моей измученной душе.Да и в людском быту, среди очарований гнетаКто не взывал к Тебе, отравленный тоской,Кто не имел в любви Твоей источник света,Утешенный, с какою бы ни тек к Тебе нуждой.На поле, у одра больных, в священном храмеПодчас являешь Ты свое присутствие очам.И людям, жаждущим небесного покрова, в явеТы благодать творишь прикосновением сердцам.Поистине, о Приснодево Богомати!Лик Ангелов поет Тебя всегда,И земнородные величие Твое изображаютИ дерзновение у Господа Христа.Епископ Вениамин (Милов)

Письма из ссылки

Благословен еси, Господи, за все благодеяния Твои и за путь, коим ведешь меня к исправлению души!Лагерем не кончился мой крест, а начался. Петрозаводск, Калуга, Тверь, Владимир, Кимры, Москва были местами, где я пытался устроиться на службу, и как-то неожиданно для меня мои начинания ни к чему не приводили. Один раз в вагоне, другой — в трамвае вытащили из кармана все деньги, чтобы сердце ни в чем не полагало опоры, кроме Бога. Жизнь в чужих людях, среди множества неудобств, поездки по железным дорогам измучили меня. Изныла душа от слез, истомилась от ожидания, когда Господь устроит на какое-либо определенное место. Прошу всегда Владыку Господа дать извещение сердцу о предначертанном свыше для меня пути и вопию: "Не отврати лица Твоего от отрока Твоего, яко скорблю: скоро услыши мя. Вонми души моей и избави ю" (Пс. 68, 18–19).Духовное рассуждение — дар редких людей. Только умеющие подчиняться нравственному водительству опытных награждаются от Бога даром рассуждения за смирение.Погибла бы душа моя при отсутствии духовной опытности, неумении в добре различать правую руку от левой, если бы сильная рука Божия не поддержала моего безумия. В детстве чудом Своего промышления хранил меня Господь от гибели в страстях, юность мою спас от соблазнов сильным мановением десницы, призвав мое недостоинство к монашеству и священству. Когда ждало сердце смерти от различных опасностей, Господь выводил меня из них невредимым. Сколько болезней пришлось перенести на своем веку! Три раза на правом глазу возникало бельмо, приближаясь к зрачку, и трижды с помощью врачей Провидение избавляло меня от слепоты. Злокачественные воспаления надкостницы и десен заставляли серьезно ожидать смерти. Лишь милостью Всевышнего давалось мне продолжение жизни. Много раз я срывался с подножек трамваев, попадал под автомобиль, тонул в реке, в болоте. Но Благость Божия давала мне время на покаяние.Поистине Божиим мановением против моей воли руль жизни повертывался в непредвиденную сторону. И доныне сердце каждый день ощущает незримый Божественный покров, отнять который бессильны человеческая мощь и злоухищрение. Исключительно к действию Божию должно отнести такие внутренние состояния, когда душа наполняется миром и благодушием при внешне безвыходно-безотрадном положении. Дело Промысла Божия — располагать сердца окружающих к тому или иному человеку, возбуждать их на оказание деятельной помощи кому-либо в нужде, подвигать на самоотверженную готовность и даже на жертвы ради пользы несчастных. Все эти знаки Промышления свыше я прочувствовал на собственном опыте и утешаюсь тем, что Бог не забыл меня, что я не чужой Богу. Вот почему и во внешних проявлениях хочется неизменно опираться не на людскую поддержку и силу, а на тайный покров Вездесущего Бога и Спасителя. Никогда от Бога я не видел и не встретил ничего плохого. Творец изливает на каждого человека только любовь. И беспросветно скорбно становится лишь тем, кои сами вырываются из одеяния Божественной любви, не хотят признавать Бога и полагаются более на свои собственные разум, опыт, дарования...Часто я замечал, что свыше точно измеряются не только дни и часы, но и минуты моих испытаний. Иногда настроение уподоблялось адскому мучению. Вдруг свет Божий просиявал мгновенно в сердце моем, и сносной, ради помощи Божией, становилась доля, терпимыми бедствия. Приближение Бога к своему духу я замечал особенно при чтении слова Божия, принятии Таинств Церкви и в молитве.Совершенно разбита была моя душа, например, по возвращении из ссылки. Невозможность молиться и читать в течение трех лет сделала то, что я охладел к жизни Божией. Забыл свои иноческие обеты и обязательства перед Церковью. Движимый тайным указанием сердца, прибег я тогда к врачевству Писания и отеческого учения. Этот шаг произвел чудеса в моем душевном состоянии. Сила Божественного слова разбудила спящее сердце, размягчила его, очистила совесть и обострила ее законные требования. Воскресли в душе моей добрые порывы, и от Господа, от служения Ему уже не хотелось уклоняться. Лучше с Богом умереть в скорби внешней, нежели купить временное земное благополучие ценою уступок малодушию и корысти. Нет мудрости благоуханнее, прекраснее, чище, возвышеннее, долговечнее, чем та, которую открывает Владыка Господь человеку в разожженных словесах Своего Писания. Спаситель отверз сердце мое к чувствованию силы Своего учения. Сколько раз скорби погружали меня в свою трясину! Чудный Закон Божий заставлял забывать невзгоды, уносил в область надмирную, возвышенную. Случалось, плотские чувства начинали возмущать сердце. Слово Господне целило тогда сердечные струпы и очищало их. Сладко Божие слово! Оно питательно, живоносно, исполнено необычайной теплоты.Подобную же силу, только еще более могучую, сокрывают в себе Святые Таинства. Через них спадало с меня очарование мира, погасали во мне страсти, дорогой и неотъемлемой делалась духовная жизнь во Христе. Покаявшись, я успокаивался тысячи раз, а причащением Святых Тайн прививался ко Христу и Его Вечной Жизни.Порой диавол в омрачение приводил мою душу. Духовник был далеко — исповедаться невозможно. В таких случаях спешил я читать канон Божией Матери, поемый во всяком скорбном обстоянии. Начинаешь, бывало, читать его с великой печалью. Сердце горит в огне скорби. Слова едва выговариваются от внутренней туги. Как только к концу приближается чтение канона, так легче становится на сердце. С плачем выливается едкость горя, и освобожденная от яда переживаний душа наконец умиротворяется вполне.Хочу и умереть, отойти от этой жизни, пребывая в общении с Господом. О, если бы Господь спас меня от всяких жизненных изломов и покрыл Своею благодатию от крупных преткновений!Божией МатериЧистая Голубице, Нескверная Агнице,Миру Покров, рая Вратарнице!Кто пред Тобою не благоговеет,Тот и в богоугождении не успеет.Венок похвал сплести дерзаю я Пречистой Деве,Воспеть любовь Ея, широкую, как океан.Молитвы к Ней, как пламень от земли до неба,И перлы слез святых, обильные, как быстрый Иордан.Богоматерь и грешникМати Божия! Пребыстрая Заступница,Ты — мирови пред Господом стена,От ада спаси мою душу-преступницу,Да будет хартия грехов моих разодрана.Покрову Твоему поручен я из детства,И только потому терпим я Небом на земле.Уничтоженья зол моих прошу от сердца,Покаяться хочу усердно в тишине.Судьбу мою Тебе вручаю, Приснодево,Освободить от суеты прошу,Возжечь молитвы пламенем желаю,Смиренья благодать почувствовать ищу.Когда должны закрыться смертно очиИ ужасы бесов представиться душе,Сама явись среди напастей ночиИ повели исчезнуть демонам и тьме.Твой лик в соборе кафедральном Вятки,В Казани, в старой матушке-МосквеЯ зрел и зрю среди напастей пыткиКак ободрение моей измученной душе.Да и в людском быту, среди очарований гнетаКто не взывал к Тебе, отравленный тоской,Кто не имел в любви Твоей источник света,Утешенный, с какою бы ни тек к Тебе нуждой.На поле, у одра больных, в священном храмеПодчас являешь Ты свое присутствие очам.И людям, жаждущим небесного покрова, в явеТы благодать творишь прикосновением сердцам.Поистине, о Приснодево Богомати!Лик Ангелов поет Тебя всегда,И земнородные величие Твое изображаютИ дерзновение у Господа Христа.Епископ Вениамин (Милов)

От редакции

Публикуемый цикл писем архимандрита Вениамина из казахстанской ссылки адресован Татьяне Борисовне и Тихону Тихоновичу Пелих. С этой семьей отец Вениамин познакомился в бытность свою насельником Троице-Сергиевой Лавры (1946–1949 гг.). Знакомство началось благодаря участию Татьяны Борисовны в церковном хоре [1] и вскоре переросло в прочную дружбу: семейство Пелих исповедовалось у отца Вениамина, помогало ему преодолевать житейские трудности. Кроме того, их соединял интерес к богословской литературе, к глубинным вопросам духовной жизни. Возможно также, что их отчасти соединяли и общие воспоминания о Даниловом монастыре.Татьяна Борисовна Пелих (урожденная Мельникова, 1903–1983) происходила из дворянского сословия. Ее отец служил по акцизному ведомству в Варшаве. После 1914 года семья поселилась в Царском Селе, где Таня училась в гимназии вместе с Великими княжнами Марией и Анастасией. После революции Мельниковы оказались в Москве. Таня стала много времени проводить в храмах, занималась церковной благотворительностью, что в те времена зачастую было смертельно опасным делом. Вскоре мать стала замечать у дочери наклонности к монашеству. Это приводило ее в недоумение, но попытки противостоять дочерней "экстравагантности" ни к чему не привели: Таня стала духовной дочерью одного из известнейших старцев того времени — насельника Данилова монастыря архимандрита Георгия (Лаврова) [2]. Преданность старцу была столь велика, что когда в 1928 году его выслали из Данилова монастыря в Казахстан, Таня не колеблясь поехала за ним [3]. В этой добровольной ссылке она провела четыре года, обеспечив отцу Георгию постоянный уход в эти последние, как оказалось, годы его жизни. С ним она и выехала из казахской ссылки в Нижний Новгород, где старец, болевший раком гортани, по приезде скончался.Тане пришлось вернуться в Москву. Однако вскоре, 25 января 1933 года, в день ее Ангела, она была арестована и после нескольких месяцев пребывания на Лубянке и в Бутырской тюрьме отправлена в ссылку в Бийск (Алтайский край). Вернулась она оттуда уже в 1936 году, без права проживания в столице. Она поселилась в Загорске [4], в домике, когда-то предусмотрительно купленном для нее отцом Георгием.Во время многолетнего отсутствия Татьяны мезонин сдавался внаем молодому учителю физики, Тихону Тихоновичу Пелиху [5]. Познакомившись с хозяйкой, Т.Т. Пелих, глубоко верующий человек, не усомнился в том, что она — его судьба. И, действительно, их брак оказался на редкость счастливым и гармоничным.Ко времени знакомства с архимандритом Вениамином в семье Пелихов было уже двое детей — Катя и Сережа. Их также стали водить на исповедь к отцу Вениамину. И в дальнейшем его письма из ссылки неизменно содержали строчки, адресованные детям.После своего возвращения в октябре 1954 года отец Вениамин ни разу не выбрался в Загорск. Да и жить ему оставалось уже меньше года. Поэтому многие наставления, которые он давал в письмах членам семьи Пелихов, выглядят как завещание.В целом же письма архимандрита Вениамина из ссылки, несомненно, являются свидетельством верности пастырскому долгу, избранному иноческому пути, своему народу, в муках его вавилонского пленения, а главное — верности Кресту Христову, который дается каждому христианину, но по его мере. Мера же владыки Вениамина оказалась весьма велика, как и предрек ему саратовский затворник: "Я бы взял тебя, раб Божий, да ты уж очень высок..." [6]. Поэтому и тяжесть испытаний, выпавших на его долю за семнадцать лет лагерей и ссылок, далеко превышает меру современного человека. См. Предисловие к настоящему сборнику. С. 19–20. ^ Об отце Георгии (Лаврове) см. Троицкое слово, 1994, № 9; 1995, № 10. Следует иметь в виду, что в 1922–1928 годах, когда Т.Б. Пелих была прихожанкой Данилова монастыря, архимандрит Вениамин весьма часто там бывал и, несомненно, был знаком с отцом Георгием. Однако неизвестно, был ли он в то время хоть в какой-то степени знаком с Татьяной Борисовной. ^ На просьбы Тани о монашеском постриге отец Георгий ласково отвечал: "Не спеши, деточка, будешь матушкой, будешь!" — хотя облек в иноческий сан почти всех Таниных подруг. Спустя почти 20 лет Татьяна Борисовна действительно стала матушкой, но — женой священника. См.: У Бога все живы. С. 45. ^ Ныне городу возвращено историческое название Сергиев Посад. ^ Протоиерей Тихон Пелих (1895–1983) был сыном кузнеца, в детстве осиротел. В 1920-е годы, учась в институте, был прихожанином Марфо-Мариинской обители, после закрытия которой духовник поручил ему хранить антиминсы ее храмов. С 1930 г. Т.Т. Пелих преподавал в Загорске и также получил на хранение антиминсы Лавры от наместника архимандрита Кронида. В 1947 г. был рукоположен во иерея и до конца своих дней служил в храмах Московской епархии. ^ См. "Дневник инока". С. 81 наст. издания. ^

***

Дорогие о Господе! [1]Прежде всего радуюсь случаю написать Вам, хотя пишу в казахской юрте [2], сидя на земле. Теперь жнива и казахи кочуют, я, по обстоятельствам своего положения, вынужден участвовать в колхозной работе. Посылку Вашу получил. Горячо благодарю за теплое участие и память о мне. Письма Ваши читаю со всем сердечным вниманием и душой живу Вашими радостями и скорбями. Пишите и далее, если не затруднитесь. Меня до 15 августа, если мне не предстанет возможности писать в юрте, извините за молчание.Заочно призываю на всю Вашу семью Божие благословение, вся она родная мне. Простите за почерк. Пишу на коленях, отчего неудобно выводить буквы. Жалко, что похлопотать в Москве за меня трудно. Если бы поближе к Вам жил и с русскими — было бы легче. Господь с Вами.22 июля 1949 г.Дорогие о Господе!Как я порадовался письму от Вас. В первый раз услыхал о Ваших жизненных новостях, которые мне весьма интересны. Благодарю за любовь Вашу ко мне. Ее я помню всегда и ношу в сердце. Не огорчайтесь некоторыми неувязками из-за невозможности сделать мне добро, какое хотите. Я и так это глубоко чувствую.Мне нужны рабочие рукавицы, бумага, конверты, вообще канцелярские принадлежности, гречневая крупа, сухари, рыбий жир. Живу в юрте на жниве. Сильно устаю на работе. Это письмо пишу ощупью, поздно вечером у юрты. Весь я в грязи. Стирка белья невозможна. Вообще быт тяжелый. Но все надобно терпеть ради Христа. Шлю благословение Божие всем вам. К[атю] и С[ережу] [3] также всегда помню, как своих родных. Простите.7 июля 1949 г.Дорогая о Господе Т[атьяна] Б[орисовна]!На днях потерял я перочинный нож. Без него как без рук, и купить негде. Прошу Вас, если возможно, послать его. Живу я по-прежнему в болезни и трудах физических. Перспектив на лучшее никаких. Один Господь — все упование. Нет отдельного уголка и человека, где бы поселиться. Живу на толпе и шуме. Привет о[тцу] Т[ихону] и Божие благословение призываю на всю Вашу семью. Господь с Вами.14 августа 1949 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Я пока до сентября продолжаю жить в грязной юрте и работаю до утомления ежедневного. Вас и всех Ваших домочадцев поминаю мысленно ежедневно. С переходом в деревню буду просить Вашей хозяйственной опытности: нет ли возможности достать пачку сушеных овощей, чтобы класть в суп. У нас теперь, кроме пшеничной муки, ничего купить нельзя. Надо ухитряться готовить суп из муки. Привет о[тцу] Т[ихону] и благословение Божие призываю на всю Вашу семью. У Вас теперь проходят Успенские торжества. Жду Вашего письма.20 августа 1949 г,Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Жду продолжения Вашего "многословия"... Как приятно узнать о лаврской жизни и о знакомых... О Т[ихоне] Т[ихоновиче] пишите возможное мне. Заочно ему кланяюсь. За чисто родное отношение благодарю Вас. Это — жезл в моей жизни, когда спотыкаешься. К[атю] и С[ережу] прошу утешать свою маму послушанием и добрым поведением. Христос со всеми вами!1 сентября 1949 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Пишу это письмо Вам полулежа на полу землянки, в которой живу. Я на новом послушании в колхозе — исполняю на огороде колхозном обязанности ночного сторожа [4]. Ночью в течение 12-ти часов, с 8 веч[ера] до 8 утра, переношу стужу зимы, а днем едва нахожу для тревожного отдыха часа три. Зато не слышу непрерывного окрика бригадира: "Давай, Милев!"Сейчас получил Вашу открытку и повещение на посылку. Лучи Вашего сердоболия падают на меня согревающим теплом. Спаси Вас Христос! Пусть к Вашей семье возвратится "утрясенною мерою" эта Ваша деятельная работа милости и сердоболия Вашего.Т[ихона] Тихоновича] запоздало поздравляю с прошедшим днем Ангела [5]. Господь да подкрепит его на служение Богу при новом настоятеле. Как ведут себя детки? Внимательно ли учатся? Буду ждать от Т[атьяны] Б[орисовны] такой заметки в письме, что К[атя] и С[ережа] утешают ее послушанием и поведением. Нет лучшего украшения для детей, когда у них все чисто и свято, то есть и обращение их с родителями, и речь корректная, и услужливость безропотная, и поведение в школе безукоризненное. У К[ати] и С[ережи] эти стороны жизни, вероятно, неплохи, но желательно, чтобы они становились лучше и лучше.Лично я живу пока без особых болезней физических, но в общем скорбно. Нет угла отдохнуть и человеческой обстановки жизни в духе христианства. Осталось у меня одно мысленное призывание Бога. Как-то и где буду проводить зиму. Спаси, Христос, о[тца] Т[ихона] и Вас и родных Вам и мне деток. Простите.15 сентября 1949 г.Дорогая Т[атьяна] Б [орисовна]!Посылку получил в сохранности. Очень у Вас упаковка хороша. Неси за километры — и шпагат не порвется. Катю родную благодарю за малиновое варенье, хорошо ею сваренное, а Сережу — за ножик. Мне нужны еще расческа и гребешок.Внешне я все неустроен. Живу между небом и землей, ночую под открытым небом. Но благодаря посылкам сыт. Без посылок купить негде. Прошу Бога, чтобы устроил мой выезд отсюда.Вы говорили о перемене адреса моего, но у меня к этому нет пока оснований. Отцу Тихону мой горячий привет и молитвенные пожелания. Родную Т[атьяну] Б[орисовну] благодарю за все и желаю ей терпения в несении домашнего креста. Кате и Сереже дай, Боже, возрастания в небесных качествах души — смирении, святыни и послушании родителям. Простите.17 сентября 1949 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Вы писали о возможности скорой перемены моего адреса. Адрес пока старый, но работа моя новая. От председателя колхоза я получил приказание идти работать учетчиком в тракторную бригаду. Общество от меня по настроению — далекое. Мучаюсь с обмерами полей. Работают день и ночь, а я должен регистрировать горючее в тракторах и выработку. Нахожусь все время в полях, а ночью в какой-либо дымной юрте. Мучают паразиты, холод и теснота. Так должно быть до заморозков, то есть до половины ноября. Приписанным же я остаюсь к Молотову. Адресуйте свою почту туда же — в Молотов. Не знаю, увижу ли Вас и когда увижу — неизвестно. Скоро зима. Мне нужна будет шапка. Настроение грустное. Как служба о[тца] Т[ихона]? Как живут дети? Одно меня ободряет — это то, что план жизни у каждого человека развертывает Бог. Если Он послал меня в такую тесноту, значит, так нужно.Мясо надобно солить едкой солью, чтобы не разлагалось. Я как раз нахожусь в рассоле. Даже при такой суровости быта душа частично разлагается вдали от Церкви. Что же было бы со мной при тихом образе жизни? Прошу писать почаще. Кланяюсь о[тцу] Т[ихону]. Деткам шлю Божие благословение. Остаюсь с пожеланием Вам терпения, бодрости духа.А[рхимандрит] В[ениамин]26 сентября 1949г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Обстоятельное и насыщенное фактами Вашей жизни письмо получил. Много радует меня получение Ваших писем. Как будто лично поговорю, когда почитаю Ваши письма. Больше мне не с кем говорить, как только языком письменных строчек с родными, живущими вдали.Бес также не оставляет меня, но воздвигает мысленную брань. Приходится все терпеть: и грязь жилищ и неприятности по работе, длиннейшие хождения, массу тревог. Но да будет святая воля Божия. Господь знает, что мою неисправность можно очистить только большими ударами. И в то же время с Вашей стороны и от некоторых немногих других лиц встречаю духовное утешение.Сейчас у нас разыгрался пыльный ураган. Я заблудился в поле, за два шага ничего не было видно. Зашел в чужой колхоз. От пыли чуть не ослеп.В себе вижу тучу слабостей, недостатков и чувствую, как нужна человеку благодать Святого Духа и в то же время личное напряжение к добру и молитве. Погибать легко нравственно, но стоять в Боге мысленно и деятельно можно только при непрерывном личном напряжении. Хотя бы это было по инерции ума.Пишите еще мне. О[тцу] Т[ихону] горячий привет. Детей мысленно благословляю на труд учения успешного и послушания родителям прилежного. Когда будете в Лавре Вы и детки, помолитесь еще и еще за меня. О[тец] Т[ихон], знаю, молится. Христос с Вами. Простите.А[рхимандрит] В[ениамин]1 октября 1949 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Сейчас получил извещение насчет посылки от Вас. Благодарю от всего сердца за родное внимание. Я все в горе. Устаю и от неприятностей в связи с работой и от самой работы учета пахоты и горючего в тракторах. Никогда не имею спокойствия, потому что обмеры земли для меня — новое дело. В них я неискусен, так как никогда не был землемером. Болею от необходимости одолевать многоверстные пространства пахоты. Когда только Господь снимет с меня эту тяготу! Потом путешествие с бригадой по колхозам, обитание в юртах — все это так нелегко, что я нервно переутомился и в смысле одежды изодрался весь! При всем том и поговорить не с кем. По этой-то причине Ваши письма и посылки так меня утешают, что я, получив их, как бы начинаю дышать родным воздухом благоговения, чистоты и молитвы.Вот все, что я могу сейчас сказать о себе. Дальнейшее да укажет Сам Святый Бог. Желаю и Вам до конца безропотно нести домашние тяготы, особенно воспитание детей. Окружение благодати Божией да смягчает Ваши душевные раны.Дорогому о[тцу] Т[ихону] шлю свою обычную просьбу молитв у престола Божия. Об этом прошу и Вас и деток. Господь да управит пути Ваши к Нему. На сердце сейчас, после "извещения",— прояснение. Но в общем прегрустно. Простите.Катин жребий — перемогаться в болезнях, а Сережин долг — хранить корректность во всех словах и быть послушным.10 октября 1949 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Получил Вашу посылку, тщательно и с любовью упакованную. Господь воздаст Вам сторицею в день праведного Своего воздаяния. С 16/Х в силу своего прошения я освобожден от тракторного учета и возвратился в колхоз. Пытался найти счетную работу себе, но безуспешно. Все заполнено переселенцами. Как я буду дальше жить в казахском колхозе, не зная этого языка и никем не понимаемый!В горе — только один Бог Услышатель да изредка разговор языком писем... Потом — никогда не бываю один, помещаясь в общей комнате-землянке. Ни помолиться, ни почитать. Керосина здесь почти нет. Между тем приближаются зимние долгие ночи. Правда, может быть, недалека смерть, но как человек думаешь несколько вперед, сравнительно с текущим моментом. Если у Вас будет возможность, напишите о жизни в Лавре и о Ваших переживаниях. Поправилась ли Катя? Слушается ли Вас Сережа? Т.Т. горячий привет и молитвенные благожелания. Доволен ли он своей паствой и обстановкой жизни? Когда-то я его увижу и с ним поговорю? Желаю Вам, Т.Б., преуспевания в терпении, вере, любви и молитве. Господь да покроет Вас кровом крил Своих во все дни Вашего земного странничества. Заочно призываю благословение Божие на всех вас.17 октября 1949 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Сейчас распечатал Вашу посылку. Все просмотрел и хотя на несколько минут утешился в своем внутреннем мире. Благодарю за любовь совершенно родную, чуждую разбавленности себялюбием. Посмотрел на Катину карточку в двух видах. Почему-то на фотографии, может, благодаря ретуши, в Катиных глазах отразилось нечто "из того мира". Ретушер вытравил всю земную поволоку у Кати.Дорогого о[тца] Тихона прочитал слова на бумажке, в которую была завернута просфора. Спаси его Христос! Как это все меня утешило!Но утром на другой день действительность снова поставила меня лицом к лицу пред горем. Главное — знаете, что тяжело? Это всегдашняя скованность зависимостью от колхозного режима. Ежеминутно жди: вот-вот куда-нибудь пошлют. Заставят делать то, что тебе чуждо, например: чистить колодцы по вечерам, где-либо на холоде держать за поводья лошадь председателя кол[хо]за в то время, как он где-либо кушает... и благодушествует. Необходимость вменять себя за ничто постоянно — нелегка. Выбраться из колхоза нет возможности. Предлагают, правда, торговать мясом в сельском ларьке... но это смешно. Какой я торговец?! Просвета не вижу впереди своего бытия... Пока кончаю писать. Спасибо Вам за все. Помоги Господи всем Вам совершать путь земной жизни. К[ате] и С[ереже] — благословение Божие.18 октября 1949 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Последние новости моей жизни следующие. Я из колхоза 26/10 перебрался в районное село. Квартиру кое-как нашел за 200 руб. в месяц, точнее, в прихожей, где печка, получил право быть, лежать ночью у стенки глиняной мазанки, наподобие ночлежников. Хозяйка, немка, очень уж общительная. В квартире никогда нет покоя.Далее с работой дело вышло так. После длительных хождений с предложением своих услуг я наконец получил позволение безвозмездно помогать в переписке по финансовой линии райфинотдела. Два дня ходил заниматься. Дальнейшее в руках Божиих. Но куда деваться с шумной квартиры — не знаю.Сам Всеведец Господь да вознаградит Вашу семью за родное отношение ко мне. Ваша забота меня поддерживает и телесно и душевно. На свое возвращение в родные края мало надеюсь. Впрочем, об этом не следует думать, поскольку будущее всякого человека в руках Божиих. За все слава Богу! Думать надлежит исключительно о своих грехах и крайней нравственной слабости. Без благодати Божией душа — нуль.Искушения в Вашей жизни — естественное дело. Одно из двух у человека — или искушаться от беса явно, или чрез человека. Ваша впечатлительность потрясается перед праздниками, чтобы Вы не могли молиться, будучи исполнены впечатлениями неприятными и обидными. Насколько можно, утаивайте в глубине молчания огорченные отклики своего духа, по крайней мере, перед молитвой.Прошу передать мой глубокий поклон о[тцу] Т[ихону] (хотел бы я послушать его рассказы). К[атю] и С[ережу] да благословит Господь. Спаси Вас Христос. Простите. Остаюсь с неизменной памятью о Вас пред Богом.А[рхимандрит] В[ениамин]28 октября 1949 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Как живет о[тец] Т[ихон] и детки? От Вас давно не получал писем. Может быть, попали в колхоз. Придется, вероятно, побывать за 7 км, в колхозе, ради справки, нет ли Вашего письма там и извещения. Теперь попробуйте писать по адресу: п/о Байкадам, мне, до востребования. Если благополучно дойдет, тогда можно постоянно писать так.Цели жизни своей при всей суете не забываю. Знаю, что лежит человеком единою умрети, потом же суд [6]. Помню Христа, "Живой Хлеб Жизни", и тоскую о пребывании в Нем. При множестве искушений не забываю, что счастье души зависит от пребывания в родной стихии открытым сердцем и от служения другим тем даром, каким Бог наделил. Без суеты трудно прожить, но когда Церковь помогает благодатно, суета не пагубна. Труднее жить вдали от Церкви и от родного окружения. Тогда искушения острее, сопротивляемость злу слабее. Где-то повелит Бог жить мне в будущем?.. Кланяюсь мысленно о[тцу] Т[ихону], благословляю Вас и дорогих деток. Христос с Вами.А[рхимандрит] В[ениамин]6 ноября 1949 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Посылку Вашу получил, прочитал также дорогие для меня строчки писем, написан[ные] Вами и детьми. А от о[тца] Т[ихона] получил безбуквенное письмо молитв, которое скрыл в почтовом ящике своего сердца. В лице Вашей семьи я получил от Бога и брата, и сестру, и детей...Правило, при утомляемости, оставлять на вечер, едва ли полезно, поскольку ум вечером притуплен и не работает и сердце закрыто для чувствительности. Достаточно вечерних молитв и нескольких воззваний к Богу, Божией Матери и Святителю Николаю, в которых участвовало бы сердце. А прочитать все механически и ничего не сказать от чувства и сознания менее ценно. Мысленно кланяюсь издалека дорогому о[тцу] Т[ихону]. Прошу его продолжить "Луг духовный" [7], сберегая цветы с его пространства для душевной пользы. Господь да хранит всех вас, и благодать Его да неотлучна будет от Вашего дома.А[рхимандрит] В[ениамин]15 ноября 1949 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Последние дни у меня было какое-то возбужденное настроение. Какая-то интуиция обращала мои мысли и чувства в Москву. Все казалось мне, что там в отношении меня какие-то разговоры в тех кулуарах, от которых зависит изменение моей участи. Потом эти чувства как-то сразу оборвались — и осталось одно гнетущее чувство неопределенности. Но после с яркостью ожили в уме и сердце слова из псалма: "Боже! Ты посылал на меня многие и лютые беды, но и опять оживлял меня и из бездн земли опять выводил меня" (Пс. 70, 20).Внутренне глубоко верится, что Богу все возможно, что судьбы человеческие в руках Его и Он чудесно неожиданными путями силен избавить от бед. Каждый из нас ведом Богу, и Бог поразительно близок к человеку — так близок, что внемлет всякому слову молитвы его и с нежностью выше материнской утешает его. Поэтому уповаю, что и меня Он вернет к алтарю Своему, когда это будет мне полезно.Еще вопрос: "Если бы при освобождении мне не было поставлено границ жительства, куда бы я мог поехать? Здесь, на чужбине, искать места служения или возвращаться в Лавру? Но пропишут ли меня в 3[агорске]?" Ответьте.О[тцу] Тихону мой глубокий поклон и просьба вплести в "луг духовный" цветок рассказов об его собственной жизни. Деток моих К[атю] и С[ережу] заочно благословляю. Господь с ними да пребудет — Хранитель их во все дни их жизни. Простите.25 ноября 1949 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Так как Вы все для меня делали молитвенно, то у Вас все получается по силе 90-го псалма [8]: и на пользу, и хозяйски практично, и от полноты доброжелательности.Пусть эта доброта Ваша будет незримым охраняющим Ваш дом облаком и залогом Божия воздаяния Вам мерою доброю, утрясенною, переполненною и нагнетенною (Лк. 6, 38) — по Евангелию. В своем одиночестве в настоящее время я утешаюсь только св[ятым] Евангелием и псалмами. Сколько в названных благодатных словесах Божиих сокровенной силы, которая, как дождь, орошает мою иссыхающую душу. Кланяюсь о[тцу] Т[ихону] и призываю Божие благословение на семью Вашу. От Вас что-то давно не имею вестей. Здоровы ли Вы и благополучны ли?2 декабря 1949 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Посылку получил. Глубоко благодарю. Весьма интересно мне слышать хронику последних лаврских событий из Ваших уст.В "Божественной любви" [9] я скомбинировал все, что люблю более всего на свете, чем живу и во что от глубины души погружаюсь. Жалко, что это начало работы не смогу продолжить, хотя, благодарение Богу, успел за 2,5 года кое-как оформить эти вопросы. Как хотел бы я еще послужить людям централизацией самых дорогих христианских чаяний в каком-либо очерке или этюде. К сожалению, в 1949 году не пришлось работать в этой сфере. Так угодно Богу и, видимо, так спасительнее для меня. При всем том настоящая обстановка жизни моей, нельзя не сознаться, такова, что я много рассеиваюсь и не имею обычной восприимчивости к духовному смыслу слова Божия. Помолиться нет места, и примеров, вдохновляющих на молитву, нет.Квартира моя не тихая, а шумная из-за того, что хозяйка квартиры — старушка очень общительная с немцами, так как сама немка, и просто не знаю, куда преклонить главу в момент прихода к ней гостей. Русские в поселке есть, но я ни с кем не знакомлюсь, боясь языка людского. В следующий раз пошлите мне немного рыбы, гречн[евой] крупы, писчих перьев, зубн[ой] пасты, химических] карандашей шт[уки] три и верхнюю рубашку, серую, с карманами, как бывает в гимнастерках. Нужна смена ввиду стирки. Кланяюсь о[тцу] Т[ихону], кроткому и смиренному собрату во Христе. Христос посреде нас да пребудет всегда.1 января 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Благодарю за родную теплоту и искреннее доброжелательство. Я все получил от Вас 16-го янв[аря]. Спаси Вас Христос. Первым долгом спешу поприветствовать дорогую Т[атьяну] Б[орисовну] с днем Ангела и выразить то же пожелание, какое предношу себе: всегда быть готовой предстать пред Божие лицо. Жизнь коротка, нить жизни тонка, вот-вот порвется... Надобно исповедью вычистить все прошлое, недоисповеданное, неоплаканное и далее всегда болеть сокрушенно, без уныния и тоски только, — болеть о текущих своих немощах: быстрой чувствительности и болезненной при встрече всего неожиданного в жизни; об остатках земного, что Вы и не любите, но о чем дает Вам знать природа Ваша. И Бог не оставит без внимания Вашего сокрушения, в самое сокрушение вложит тихую радость и кроткое утешение.В Псалтири за последний месяц я подчеркнул несколько выражений, которые полны богатейшего сокровенного смысла, о котором желал бы когда-либо поговорить.В горе своем за последний год одно только чувствую, что при тяжких переживаниях душа действительно имеет в Боге не только близкое Существо, не только единственного Отца, но и основу самого бытия. И когда накапливаются тяготы дня, при обращениях к Нему всегда чувствуется стояние пред Живым, внимающим Существом и всеблагостным Утешителем. И после обращений к Богу в жгучих печалях становится понятным, каким образом, когда "мы в Нем, Он в нас", то есть тогда состояние молящегося похоже на настроение дитяти, покоящегося на груди матери.Теперь немножко поговорю с дорогим о[тцом] Т[ихоном]. Я до сих пор скорблю о том, что еще не уяснил себе библейской мысли по многим вопросам, связанным со спасением. Например, понятия "спасение" и "Вечная Жизнь" только теперь выясняются на основании самостоятельного анализа библейского текста для моего сознания и сердца. Далее хотелось посмотреть, каков текстуальный смысл понятий "искупление", "примирение", "оправдание" по Библии. И после интересно посмотреть, что даст библейский текст по вопросам библейской антропологии. Я с удовольствием послушал бы речь о[тца] Всеволода [10], хочется поучиться добру, так как я все еще по малоуспеваемости не выхожу из приготовительного класса жизненной школы. Как хочется узнать путь Божий лучше, жизненно, от существа до частностей. Вы счастливы тем, что можете пользоваться литературой и сокровищами духовного опыта чрез беседу с о[тцом] Всеволодом. Господь да сохранит Вас в путях Вашей службы на многие годы.Пока кончаю. Кланяюсь А.П. и С.С [11].16 января 1950 г.Дорогой и незабвенный батюшка о[тец] Т[ихон]!Спасибо за Ваши молитвы и доброту ко мне. Я глубоко чувствую отношение ко мне всей Вашей семьи и от переживания этой искренней любви неодинок. А что касается моего положения, то на это святая Божия воля, которая меньшим горем избавляет от какого-то большего несчастья. Но для меня очень трудно держаться от охлаждения и упадка духа при множестве подробностей обстановки, которая меня искушает. Предо мною теперь особенно ясна разница бывания "под кровом Божиих крил" и вне их — при тайной помощи Божией. Я ведь — одна немощь и должен внутренне делать волевые повороты вопреки внешним впечатлениям; это нелегко.Мне пришла мысль просить Вас написать Вашу автобиографию в той ее части, которая могла бы быть назиданием для читающего ее. А сам я глубоко сожалею о том, что не могу более поработать в централизации из христианства всего того, что поднимает сердце и делает его Божиим. Не нужны здесь пышные слова, а ценны выношенные в опыте души краткие и ясные изображения ценности тех даров, которые сообщает доныне Господь, чтобы при всяком воспоминании о них можно было бы всей душой подняться к Богу. Я пока остаюсь с одними желаниями такого труда. Прошу продлить поминание меня, чтобы силой Божией не упасть мне. Желаю Вам нерушимой радости и мира в Боге. Мысленно лобызаю Вас братски.20 января 1950 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Отправленную Вами посылку я получил сегодня, 20 янв[аря]. У нас были снежные заносы и связь с центром приостановилась. Глубоко благодарю за теплую любовь, которую вижу и чувствую даже в каждой детали упаковки, не говоря уж о содержании, что меня много утешает.В своих чаяниях я как-то ослаб (разумею надежды на приближение к Вам по месту жительства). Видимо, придется осесть. Служебно-светски я до сих пор еще не могу самоопределиться, встречая veto [12]. Квартирно также остаюсь на "базаре" и в "искушениях". Но от холода не страдаю. Если мне придется застрять длительно, я попрошу Вас, вместо разлезающейся телогрейки — "моего пальто", принимая в расчет мой рост, сделать мне черную телогрейку с застегивающимся на крючке воротником, чтобы не было холодно. Моих родных деточек К[атю] и С[ережу] благодарю за выражения их детской памяти о мне. Они и Ваши и мои по промысли-тельному устроению Божию. Желаю С[ереже] продолжать радовать папу и маму поведением и успехами, как это было пред Рождеством, а К[ате] желаю мужественно переносить недомогания и не ослабевать. Спасибо Вам за все. Христос с Вами!20 января 1950 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Спасибо за сообщения о Лавре и об арх[имандрите] Иоанне-экономе. Уехал ли от Вас гость? В расстройствах Ваших не унывайте. Характер нескоро переделывается. Тысячи сокрушений все же не остаются без плода. Непременно зерно добрых желаний у Вас прорастет и родится плод изменения. Как в дереве созревание плодов имеет место по истечении установленного Богом срока, так и в нас, болеющих о своем несовершенстве и немощах, плодоношение исправления происходит в срок, предвиденный Господом к нашей пользе.Я — в прежнем положении и испытании... До сих пор нет возможности устроиться мне на конторскую работу. А о другой работе по специальности пока и не мыслю. В одиночестве одна отрада — Божие слово... Отцу Тихону глубоко кланяюсь. Вы знаете, что еще на земле утешает? Это чувство тех расположений, которые к тебе кто-либо имеет. Так и я, чувствуя любовь о[тца] Тихона, Вашу и деток, как будто отдыхаю в родном кругу. Благодарю Вас за все. Господь да хранит Вас.А[рхимандрит] В[ениамин]26 января 1950 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Спаси Христос Вас за ту радость, которую я получил от Вашей посылки и письма. Вы давно знаете, что земные вещи напаяются всегда какой-то земной душевной поволокой или, наоборот, намащаются благоуханием духа. Вот эта-то любовь духа Вашего и порадовала меня. Я сам наполняюсь в таких случаях светлой отрадой.О невольной рассеянности нельзя не сокрушаться, но избежать ее пока нельзя, и за сокрушение Господь опять восстанавливает духовную самособранность всякий раз после подобной печали по Боге.Вас, безусловно, интересует вопрос, в каком виде я получил Вашу посылку? Отвечаю. 1. Бутылочка с крещенской водой застыла и разбилась. Но так как св[ятая] вода представляла из себя лед по форме бутылочки, то я имел возможность положить застывшую массу в стакан, [и] когда она превратилась в воду, я перелил все в чистую бутылочку. 2. Рубашка совершенно впору и пожелать чего-либо другого нельзя, настолько она хороша.Теперь позвольте поприветствовать Вас с днем Ангела, хотя привет и запоздал. Самого наивысшего сокровища желаю Вам — углубления способности молиться. С этим приобретением все святое входит в душу. Это канал, по которому от Лозы, Христа Спасителя, движется в ветку души сок благодати. А благодать Божия есть сила всего доброго в нас, и помощь, и претворение добрых наших желаний в дела. Дорогому батюшке Тихону Тихоновичу низко кланяюсь и благодарю за молитвы и добрую память.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна], когда я читаю строки Вашего письма, то чувствую себя так, как будто я дома, и как-то светлее делается на душе. Кратко о себе: внешне я по-прежнему неустроен. Этим не обескураживаюсь, потому что есть какая-то удивительная надежда на то, что Господь когда-то поможет мне хотя отчасти возвратиться в церковную обстановку и избавит от искушений.Благодарю Вас еще раз за все. Господь да благословит с высоты небесной всю Вашу семью, родную мне. Простите.А[рхимандрит] В[ениамин]3 февраля 1950 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Я с удовольствием читаю Ваши письма, потому что Вы не прикрашиваете надуманностью свою речь и эта Ваша искренность невольно проникает в душу и утешает ее. Жалко, что у Вас нет в Лавре полного удовлетворения исповедью. Нельзя ли настраиваться так, чтобы после общего перечисления грехов отдельно открывать наиболее тревожащие сердце немощи, как бы Самому Спасителю, забывая или не думая о человеке. Будет легче исповедоваться.Мысли Ваши, что надо дорожить минутами пребывания с о[тцом] Тихоном, верны не потому, что Вам предстоит разлука, а ради духовной пользы. Я, смотря на маму свою, часто думал: "А что будет с ней, если мой папа умрет раньше ее?".. Случилось именно так, но мама не бедствовала, живя у сына своего. А у Вас может быть все иначе. Бог один знает. О сроках взаимопребывания не стоит думать. Довольно для каждого дня своей заботы... (Мф. 6, 34).О своем быте я дерзнул Вам написать в одном письме. Но так как оно не пришло по назначению, то нельзя ли понять этот факт в том смысле, что Богу не угодно, когда человек дерзает блистать своей пустотой.Из подчерток Псалтири выпишу, например, для Вас такие изречения: Ты слышишь желания смиренных (Пс. 9, 38). Ты держишь жребий мой (Пс. 15, 5). Тебе предает себя бедный, сирот Ты помощник (Пс. 9, 35). Пробудившись, буду насыщаться образом Твоим (Пс. 16, 15). Я остерегался, чтобы не согрешить мне (Пс. 17, 24). Господи! С милостивым ты поступаешь милостиво, с мужем искренним — искренно, с чистым — чисто, а с лукавым — по лукавству его (Пс. 17, 26). Закон Господа совершен, укрепляет душу (Пс. 18, 8). Пока достаточно...Как чувствует себя о[тец] Тихон, как здоровье К[ати] и поведение С[ережи], милых и дорогих деток? Вы спрашиваете, что мне нужно. Думаю, немного гороху, хорошо несколько луковиц, чеснока, сухарей. Вообще Вы лучше знаете, чем я, нужное. Крещенской воды маленьк[ий] флакон... Благодарю Вас за все. Кстати, теперь у меня почему-то ослабли надежды на изменение своей участи. Надо как-то думать о квартире подходящей. А места службы все нет и нет... и привяз[анностей] душевных нет ни к чему... Но неустроенность мучит. Помолитесь. Господь да хранит вас всех.А[рхимандрит] В[ениамин]17 февраля 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Птицы забывают иногда о детях. А нам, людям, вложена Богом потребность помнить о родных. Это я вижу опытно на Вас и на себе в Вашем отношении ко мне. Посылку Вашу получил и в деталях ее собирания почувствовал теплоту Вашего сердца. Благодарю глубоко... Деньги почтой можно посылать. Но так как обороты торговые в нашем месте слабоваты, а расходов много, то с выдачей по переводам бывают задержки. Мои денежные расходы в месяц таковы: 200 руб. за квартиру со стиркой, отоплением (вернее, за жизнь в маленькой кухне, где постоянно кто-нибудь есть) и по 10 руб. за пользование железной кроватью, взятой напрокат из больницы. Это я пишу не с целью иметь деньги, а отвечаю на Ваш вопрос, поставленный о[тцом] Тихоном. Если же когда-либо пожелали бы послать, то, конечно, только положив немного в посылку, но не переводом. Пока не нужно. Последнее время все болею: открылся геморрой, половина лица болит, то есть голова, зубы и глаз на одной стороне. При этом на месте жительства одиночество полное.Теперь особенно разительно вижу, как много значит подкрепление Церкви. Без нее вырождается почва, начинается ослабление духа, прокрадывается нечистоплотность, неряшливость, и общий градус внутренней интенсивности понижается. Потом, как много значит среда, удобства молитвы! Когда все эти движения куда-то запрятаны, не вскрыты, не развернуты, то из-за этого молитва слабеет, притупляется жажда ее, что очень плохо. Это крупнейшая болезнь души.Благодарение Богу за то, что способность работать у меня не утрачена. Я все живу надеждами на возможность еще поработать пером. Когда-то в бытность свою в академии я читал письма Николая, архиеп[ископа] Охридского. Они настолько сильны, что по прочтении нескольких из них делается лучше, потому что душа наполняется новым содержанием. Вероятно, здесь тайна влиятельности писем — в передаче силы слов, энергии настроения. Видимо, дух писателя в оттенках интуиции каким-то образом навсегда прививается к сочинению. Вот таким даром можно служить людям, чтобы они утешались, становились лучше, просыпались сердечно и со всем напряжением устремлялись чрез покаяние к Богу, научаясь Его любить.Иногда я смотрю на школьные учебники. Какой в них подбор патриотических примеров! Невольно начинаешь после знакомства с ними еще более ценить родное и Родину. Вот в таком бы духе научиться послужить людям, только в разрезе наших тем. Потом написать бы легким языком, ясно, насыщенно настроением. Для этого и самому надо подтягиваться. А душа — нуль.Дорогому о[тцу] Тихону искренно кланяюсь в знак привета и благодарю за любовь. Моим деткам желаю внутренно расти все более и более. К[атя] пусть не унывает от некоторых своих недомоганий. Таков путь ее... Приехал ли к вам ожидаемый настоятель? [13] Еще раз благодарю Вас.А[рхимандрит] В[ениамин]24 февраля 1950 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Мне почему-то кажется, что некоторых писем Вы не получаете. Двенадцатое января я не забыл и не мог забыть. В распределении обязанностей по дому между Вами и о[тцом] Т[ихоном] Богом установлена пропорция: Ваш удел — хлопоты, Т[ихона] Тихоновича] — созерцание и книги. Поэтому Вам нужно искусство и хлопотать, и осторожно раздвигать налегающую на Вас паутину суеты. Здесь поможет Вам сама тонкая до щепетильности Ваша совесть. Она не даст Вам покоя, пока Вы не исполните своего долга пред душой своей. Когда чего не выходит доброго по Вашему желанию — восполняйте все сокрушением и будете помилованы.Деточек моих мысленно благословляю. Дорогому о[тцу] Тихону прошу передать мой горячий братский привет.У нас теперь оттепель. Тает все. Вероятно, в общем наш климат не очень разнится зимой, но летом жарче намного. Мое настроение неважное. Ввиду отсутствия надежд на какой-то перелом в моей участи, по крайней мере, в ближайшем будущем, и при наличии выброшенности за борт обычного уклада жизни — я страдаю. Притом так как я "не свой" окружающим, устроиться не могу и едва ли смогу. От этого грустно.Пока все. Нужны мне сухари и обычное. Дорогая Татьяна Борисовна! Благодарю за слова участия, память и заботы Ваши премного. Господь да хранит вас всех.А[рхимандрит] В[ениамин]3 марта 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Сначала об о[тце] Тихоне. Мне кажется, что пушкинская жизнь [14] для него была состоянием человека по крещении, когда много утешений у крещен[ого]. А в Ильинском храме — начало испытаний, вплетение в канву его жизни цветов другого цвета, вперемешку с цветами пушкинскими. Господь по крещении был искушаем в пустыни, и Т[ихон] Т[ихонович], следуя по стопам Господа и по воле Господа, выведен на искушение. Потому придется уготовать себя на искушения и их отражать всемерным смирением и самоукорением. Необходимое направление в Загорск — знак изволения Божия, как Вы это и поняли.Теперь о посланном. Деньги я получил, за что благодарю, как и за все остальное, от глубины сердца... Лекарство "фосфен" принимаю, потому что чувствую себя в иные часы дня весьма нудно. Голова болит, и сердечная нервность большая. В одиночестве одно утешение, кроме получаемых от Вас, — это живое слово Божие. Господь так устрояет жизнь, что при недостатке руководителей то одно изречение Писания, то другое полагает[ся] в душу с такой яркостью, как будто эти слова сказаны для меня. И эти слова то обличают, то утешают.Дорогого о[тца] Тихона всегда помню взаимно от всей души. К[атю] и С[ережу] мысленно благословляю. Дай Бог дорогим деткам счастья полного, святого, вечного. Дорогая Татьяна Борисовна! Спаси Вас Христос за труды по собиранию и отправке всего необходимого, получение посылки для меня праздник, прежде всего по воспоминанию всего родного, заветного, а не только по одной практической пользе. При этом всегда помню, сколько нужно походить, пока все купите и сложите в одно место с любовью и аккуратно. Господь да вознаградит Вас Своею милостию и богатством Божественных щедрот. Прошу продления Ваших святых молитв. Простите.14 марта 1950 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!После получения Вашего письма, где Вы высказываете мысль о приобретении отдельного жилья мною, произошло следующее. Дочь хозяйки квартиры, где я квартировал, нашла себе жениха, и мне предложено было искать себе другое помещение. Вот здесь-то и встали затруднения непреодолимые. Большинство мазанок местных принадлежит казахам. Но к их укладу жизни я никогда не привыкну. Мнение Ваше об отдельном помещении в виде обособленной мазанки теоретически прекрасно, но ставит лицом к лицу с затруднениями. Без работы жить в поселке нельзя, иначе нужно переходить в колхоз. Как я уже говорил прежде, приходится бесплатно ходить на переписку бумаг, чтобы числиться при деле. Но в связи с этим обособленную квартиру легко обокрасть, и факты такого рода встречаются. А в семейной квартире труднее орудовать вору. Вот почему приходится выбирать из зол меньшее. При поисках новой квартиры удачи пока нет. Везде скученность и плата дорогая. Притом надо покупать свою железную кровать. Кроватей, кстати, простых нет в продаже.На душе очень тяжко: как будто из огня попадаешь в полымя, и выхода нет. Видите, какое положение с бытом и работой? Помолитесь. О дальнейшем напишу. Прошу молитв о[тца] Тихона и при этом братски его приветствую и благодарю за отношение ко мне. Простите.А[рхимандрит] В[ениамин]18 марта 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович], Т[атьяна] Б[орисовна], К[атя] и С[ережа]!Христос Воскресе!Получил Ваши трогательные письма и отдохнул душевно за их чтением. Благодарю Вас за ласку и память, за "пасхальное утешение", приготовленное по всем правилам искусства и от всего сердца.События моей жизни за последние дни перед Пасхой и в Пасху были тревожны. Причина — квартирное неустройство и неувязка с работой. В первый день Пасхи предложено было немедленно выбираться с квартиры. Переехал в комнату совсем неотремонтированную, без стола и стула. Пока-то кое-как пришел в себя — прошло несколько дней. Такова печальная идиллия пасхального времяпровождения в новых условиях. В то же время на работе стало как-то все рассыхаться. Надо куда-то устраиваться. А куда и как — не знаю еще. Так как "беды ходят толпами", то ко всему прибавилась болезнь ноги — распух палец. Надеть ничего нельзя, кроме валенка. Но на душе какое-то упование на лучшее остается. Хотелось бы вернуться в Церковь, выйти из всех этих зол и искушений и войти в свою родную среду. Хотя я и недостоин милости Божией по грехам своим — при всем том милосердие Божие безграничное может извлечь меня из моих странствований, как из глубокого рва. Богу же все возможно (Мф. 19, 26).Крупы мне немножко пришлите, как можно будет, хотя бы гречневой, рыбы и чего-нибудь к чаю. Нет ли очков от пыли с закрытием с боков глаз, как у летчиков? Но страшных черных очков с темными стеклами не надо. Стекла требуются простые. У нас страшные пыльные бураны, и большинство людей ходят с такими предохранениями в виде очков.Спасибо Вам за труды по отправке посылки и приготовлению всего пасхального. Господь да сохранит Вашу семью Своею благодатию.Люб[ящий] а[рхимандрит] В[ениамин]17 апреля 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Последние мои перипетии таковы. К комнате, которую я купил, хозяева приделали маленькую кухню для себя. Так как казахстанские двери в комнатах одна фикция — щелеватые фанерные щиты,— то в комнате моей всегда шум, чад и молиться трудно. Все рассеивает... а от чада голова туманится. С работой так обстоит: чтобы не требовали возвращения в колхоз, я работал бесплатно в Райфо, числясь на деле. К контингенту штата я не подхожу, и не зачисляют. На днях предложено было нач[альником] МГБ подать мне заявление в область о переводе в какой-либо другой район. Я ответил, что всякий район для меня чужой. А ездить с вещами в незнакомое место и устраиваться при моей непрактичности мне трудно. И пока решил не подавать заявления. Настроение какое-то непостоянное: то безотрадное, то опять выплывают неожиданно необъяснимые внутренние живые надежды на лучшее. Почему такие душевные перемены, Бог знает. Мне бы нужно гречневой крупы для варки горячего, нет ли лимона, нужен небольшой замок, бумаги в одну линейку листового размера и чего-либо к чаю, и сухарей немного. Благодарю глубоко за память в Пасху и утешение. Все родное ценно на вес золота как редкостное.У нас наступила тропическая жара. Дождя нет. Живу я одиноко душевно... Знаю, что у Бога все близко. Ему все возможно: и из камня изводить воду, и из каменеющего сердца потоки слез, и менять земные положения неисповедимым сплетением обстоятельств жизни. Да будет во всем Его св[ятая] воля.Кланяюсь всем вам, в том числе моим дорогим деткам. Приснопомнимым Т[ихону] Т[ихоновичу] и Т[атьяне] Б[орисовне] желаю от Господа полноты утешения во Христе.3 мая 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Сегодня, получив вашу посылку, я подумал, что если бы человеческая любовь облекалась только в слова, тогда от такой любви было бы холодно и тоскливо. А когда любовь становится реальным жезлом, подпирающим чью-либо немощь, и теплым солнцем, согревающим холодеющую душу, тогда она подлинная ценность. Так и Господь потому назван любящим и "возлюбившим мир", что Его любовь и в благих глаголах Завета, и в непрерывном токе благодеющей силы. А сила эта непосредственно согревает души и извлекает из недр земли произрастания для жизни.Таково послесловие, явившееся в душе после посылки Вашей, сложенной с обычной тщательностью и теплотой сердца. И думается, что если бы в это время не было подобной поддержки при внешнем неустройстве, тогда, пожалуй, пришлось бы совсем ослабеть духом. А теперь благодарю Бога, чрез движение человеческих сердец отогревающего мою душу, как отогревают в холодное время на листе древесном какую-либо бабочку, замерзшую от холода, теплым человеческим дыханием.Теперь о житейском. Пиджак — как влитый и сшитый по мерке. Я в нем вместо летнего пальто всегда буду ходить на работу. Для готовки обеда тоже все весьма кстати в посылке.То, что касается Вашего состояния, дорогая Т[атьяна] Б[орисовна], это общий удел или человеческое обыкновение массовое. Тут сама совесть заставляет тревожиться, так как если она не запачкана большим, то дает чувствовать тяжесть и маленькой иголки. В восстании на тщательное творение молитвы с укорением себя за старое — наше спасение.У Т[ихона] Т[ихоновича] обстановка попущена свыше к самопознанию себя, к утверждению и окончательному самоопределению для Неба. Мы — цвет на траве, быстро блекнущий. Но всему доброму, что мы можем развить в себе, милость Божия дает время. Родным моим деточкам желаю в наступающее лето провести каникулы в сдержанной осторожности и серьезности души, чтобы чем-нибудь не огорчить папу и маму. Покой родителей есть и ваш покой. Если вы сохраните к родителям бережение их покоя, то в этом найдете и свой покой и счастье. Иначе и на каникулах не отдохнете. Господь да сохранит всех вас и благословит. Благодарю Вас.А[рхимандрит] В[ениамин]8 мая 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Опять я получил от Вас знак Вашей родной заботы о мне — посылку. О прозе жизни моей не следовало бы говорить, но чтоб Вы знали, как дорога мне Ваша задушевность, об этом по закону контраста скажет Вам настоящая бытовая обстановка моя, о которой немного распространюсь в описании. У самой входной двери в мою комнату был небольшой навес, слепленный из глины. Его практичная хозяйка соседней квартиры превратила в кухню. Там и стирка производится, и болтовня хозяйки с приходящими. Но это еще не все. В кухне же нашли себе помещение цыплята с наседкой-клохтуньей. Наконец, около нашего дома землю отвели под огороды, и склад всяких лопат с согласия все той же хозяйки сделали в миниатюрной кухне. Сюда же приходят пить воду работающие на огороде... Так дома живу... Пробовал возразить против такого хаоса, но это вызвало целую бурю негодования... Дальнейшие поиски штатной работы по сельским учреждениям все разлетелись в пух и прах. Лиц своей национальности по учреждениям принимают, а меня, человека инородной специальности, никак. Поэтому, бесплатно работая, вишу в воздухе. Еще деталь: прежде временные удостоверения вместо паспорта получал как ссыльный. Последнее удостоверение мое помечено краткой надписью: "Выдано ссыльному поселенцу".Такова картина внешняя. Внутренне почему-то начались частые приливы такой тяготы сердечной, что я становлюсь полубольным. Сердечно поговорить решительно не с кем. Простите, что выбросил такой мусор из сердца. Об этом надо бы молчать. А я не утерпел — рассказал все...Несмотря на описанное, все-таки глубоко верю в то, что у Бога все близко и невозможное человечески у Бога возможно. Поэтому Господь может меня извести "из тимения глубины" в "широту пространства", в мир благодати. Помолитесь о ниспослании мне этой милости Божией.Дорогому о[тцу] Тихону мысленно шлю братские пожелания добрых и полезных его душе приобретений. Родным моим деточкам желаю наступающее лето провести с утешением их сердечек и [на] радость родительскую.Господь Иисус Христос, всегда богатый безмерно милостию и человеколюбием, да пребудет среди нас и с нами. Простите.Если найду где-либо другую комнату, уйду из настоящей квартиры.20 мая 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Христос посреде нас!Весточку Вашей любви, в виде всего постного, получил, полюбовался К[атины]м рукописанием псалма и представлял все ее труды детские в приготовлении посылки. Спасибо, спасибо Вам за то, что я душевно как бы лично побывал в Вашей среде. Благодарю Татьяну Борисовну за ее теплые, просящиеся в душу святые пожелания. Дай Бог, чтобы из них осуществилось самое высшее: возвращение мое куда-либо на мою родную службу Богу.Мое личное положение в отношении приближения к Вам территориально, пожалуй, пока безнадежно. И не знаю, сколько времени буду в разлуке. Один Бог ведает. Сердечно же я всегда вместе с Вами и уже не одними словами это говорю, но сердцем переживаю веяние общей любви христианской между нами. Это одно из самых радостных переживаний моих теперь. Слава Богу, что Тихону Тихоновичу полегче физически. Желаю ему успеха в трудах его молитвами преп[одобного] Серафима Саровского, преп[одобного] Сергия и Свят[ителя] Николая Чудотворца.За все, за все благодарю Вас глубоко.А[рхимандрит] В[ениамин]7 июня 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Дар Вашей памяти и любви благополучно достиг меня. Благодарю премного и глубоко.Пишу редко, потому что сейчас переживаю одно из самых тяжких переживаний, какие только выпадали на мою долю за всю прошлую жизнь. Прежде были какие-то сроки наказания. Теперь — поселение без срока... без храма... без своей среды... без места служебного... в полном нравственном и внешнем одиночестве. Если бы Ваша родная ласка не скрашивала моего положения, мне было бы еще тяжелее. В начале пребывания здесь еще физически было до крайности мучительно. Теперь — только остались внутренние муки. Психологически переживаю процесс выявления глубин души для собственного опознания. При пособиях Церкви, закрытости благодатью не столько было видно, каков я в глубочайших основах души при стоянии пред судом Божиим. Теперь, когда произошло обнажение от всяких паллиативов [15], сверхъестественно привходящих, вижу отчетливо, каков я в сокровенных истоках жизни.Сделать попытку перейти в другой район путем подачи прошения на имя начальника] Управления не умею. Куда проситься, когда нигде никого не знаю и не знаю мест! Между прочим, мой район самый захолустный, граничащий с Голодной степью. Пока все о себе.Привет посылаю и молитвенные благопожелания всем Вам и сердечно всегда присутствую в Вашей, родной мне, семье. Как живут детки мои дорогие? Поклонитесь от меня А.П., И.В. и С.С.Глубоко благодарный Вам за всеА[рхимандрит] В[ениамин].20 июня 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Сначала несколько слов о Вас... Когда я хочу говорить о Вас, то неизменно вспоминается мне замечание биографа св[ятителя] Иоасафа об его родителях. Его отец — полковник Даниил Андр[еевич] (если не ошибаюсь) — весь был погружен в созерцание, в книги и молитву. А все хозяйство и хлопоты лежали на матери святителя — Марии, дочери запорожского гетмана. Так Господь сводит людей в семьях многих, так и у Вас в семье. Ваш жребий, дорогая Татьяна Борисовна, заниматься детьми, носить их немощи, хлопотать и о доме со всем его бытом, так как Вы еще и внешне не разрушены; а жребий Тихона Тихоновича — молиться и углубляться в истины веры и той жизни.Теперь о себе... У меня скорби и искушения все возрастают. Пришлось с места бесплатной работы совсем уйти. Так как без работы быть нельзя, попросился в маленькую конторку (из 2-х человек) помогать в бумагах. Но тут более стараются давать внешние поручения: сходить с бумагами, выписать счета и т.д. Все это делаю, хотя суетливо. Если возможно, пришлите перышек писчих, карандашей простых и химических. Бумага, в прошлый раз посланная, очень пригодилась. Гороху надо и к чаю чего-нибудь. Деткам моим дорогим желаю продолжать быть Вашей радостью и утешением. С[ережа], наверно, теперь совсем серьезный и всяких "гаек" и "винтиков" боится, как огня... Господь да сохранит всех вас и согреет Своею благодатию. Благодарю за подробности о Лавре.А[рхимандрит] В[ениамин]26 июня 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Получил все посланное Вами — осязательный знак Вашей заботы, любви и родной ласки. Сердечное спасибо Вам и моим деткам, принимавшим участие в заколачивании ящика и в написании 90-го псалма. Сверх этого премного признателен Т[атьяне] Б[орисовне] за освещение жизни лаврской. Кроме ее сообщений, у меня не было других источников наблюдения за бытом дорогого мне места.Теперь о себе — продолжение повести моего бытия... В Райфо, где я писал... наконец, с наступлением лета, оказалась ненужной моя работа... Тут приспело время отправки из поселка в колхозы подобных мне. Я по Промыслу Божию застрял на работе в заготконторе, учитывающей шкуры и яйца. С приходом моим в эту контору вдруг бухгалтер уходит в больницу, а наутро предстояла отправка шкур на полмиллиона в облцентр. Вечером зав[едующий] складом приносит пачку сортовых со спецификацией. Я попробовал подсчитывать. Оказалось: таксировка неверная. Всю ночь проверял, снял девять тысяч с бухгалтерских итоговых сумм на основании перерасчета. Но когда через банк провел инкассовые операции, оказалось, что данные зав[едующего] складом были неверны и я снял фактическую стоимость товаров. Началась мука выверки документов первичных, и ценой величайших нервных усилий я восстановил подлинные цифры документов, но Байкадамский банк отказался проводить на инкассе исправления. Пришлось направить корректированные записи прямо в область. Что-то будет, примут ли записи? Не знаю. Теперь дальше... Потребовали, чтобы я принял кассу заготконторы (это за 200 руб. в месяц),— я отказался. Сегодня бухгалтер, вернувшийся из больницы, отказался от работы в конторе и перешел работать в новую точку. А я под угрозой отправки в колхоз — между "двух стульев" и без бухгалтера. Правда, и прежде инкассаторских документов я не подписывал, а носил на подпись к бухгалтеру, при всем том тягота последствий всех документальных операций висит на мне.Еще я не сообщал Вам одной детали. (А может быть, и писал — не помню.) В часы досуга я стал заниматься составлением большого казахско-русского словаря. Под руками у меня оказался купленный мною за 100 руб[лей] двухтомник русско-казахского словаря АН КазССР, а я переделываю его по вечерам, группируя казахские слова и их значения. Довел работу до буквы "О". Для чего это нужно мне, после объясню. Шум на квартире неизъяснимый часов до 12 веч[ера]. Теперь здесь вся жизнь на улице, внутри квартир не спят, а на улице. Болтовня пред сном неустанная.Господа все прошу, чтобы возвратил к св[ятому] престолу меня имиже весть судьбами. Из-за неустроенности внешней внутри тревожно. Бьюсь как рыба об лед. Таковы вкратце последние перипетии.Как хочется, чтобы вся эта ненужная суета отпала от меня и я мог быть всецело Божиим, чтобы сатанинские нападки, внешние и внутренние, все были препобеждены силою Господа моего Иисуса Христа. Еще представьте себе, здесь буквально нет у меня ни одного человека, с кем бы я мог говорить дружески. Вся жизнь моего сердца осталась объединенной только с Вашим краем. Вот почему мне так дороги строки каждого Вашего письма.Дорогая Татьяна Борисовна! Что-то последние Ваши письма минорны. Болезни, неустроенность дома, заботы о детях как бы не трогали Вас остро, при всем том Церковь Божия, [как] родная мать, всегда Вас окрылит токами благодати. Самое главное в Вас цело — вера глубокая, с помощью ее все наносное преодолеется благодатию Святого Духа. Этого я желаю Вам.Господь Спаситель да будет с Вами и Вашей семьей. Привет братский дорогому о[тцу] Тихону, и благословение Божие да почиет над всеми вами и детками моими.А[рхимандрит] В[ениамин]14 июля 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Посланное Вами все получил. Глубокое, сердечное от полноты сердца "спасибо" за все хлопоты и родное отношение ко мне. За сообщение о Толе, или о теперешнем о[тце] Антонии [16], очень признателен. В нем всегда замечалась искра Божия. Господь да доведет его до пристани спасения вечного без преткновений о подводные камни искушений.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна], а Ваши боли душевные о недочетах в отношении к Богу покрывайте сокрушением сердца. Тогда Всемилостивый Бог простит за все и убелит вас "паче снега". Мы — немощны, постоянно падаем, изнемогаем, малодушествуем, часто плачем. Но Бог у нас — Всемилостивый, Пресострадательный, Безмерно Щедрый. В Его любви исчезнут все наши немощи и слабости, если оплачем их с искренним желанием более их не повторять. Я за последние дни очень страдал от всяких неожиданностей. Но о грустном можно говорить лишь немного или, что еще лучше, не говорить ничего.Дорогому Т[ихону] Тихоновичу] желаю мира и радости духовной в служении и углубления в познании веры и духовной жизни. Если не затруднитесь, о новом в лаврской жизни пишите. Господь да сохранит Вас для неба и вечной радости.А[рхимандрит] В[ениамин]28 июля 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Адрес мой меняется. Около 25 числа августа должен поехать в Джамбул. Там или еще где осяду, не знаю. О подробностях дальнейших и адрес сообщу особо. Теперь кратко пишу, так как неспокоен. Всех вас с любовью помню как сердечно родных. Господь с Вами!Спасайтесь самоукорением и покаянием пред Господом, и милость Божия не отступит от Вас. Помолитесь! Ввиду переезда посылки не посылайте пока.А[рхимандрит] В[ениамин]16 августа 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Я все получил в целости посланное. От глубин сердечных "спаси Христос". Слава Богу, что Ваше, Т[атьяна] Б[орисовна], настроение проясняется. Пусть оно и дальше постепенно "светлеется Троическим Единством Священнотайне" [17].О себе коротко скажу. Я ежедневно просил Пресв[ятую] Троицу вырвать меня из этой обстановки. И вот, неожиданно для меня, дано разрешение на выезд в Джамбул. Квартиру свою только что изолировал устройством стены глухой и отдельного хода. Приходится все это бросить, но без сожаления. Поеду в пространство, так как в городе не имею лица знакомого для остановки. Должно быть, остановлюсь в Доме колхозника. А дальше — что Господь даст. Недаром пред этим я — сам не знаю почему — имел сильнейшее побуждение заниматься словарем. Это занятие заставляло забывать горе и скрадывало время, которое летело молниеносно. Вещи частично раздам, еды ничего не возьму, так как с большими вещами не пустят в грузовик. О последующем напишу. Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна], спасибо за "отклики" лаврской жизни. Больше ведь я ни от кого не имею сведений. Мысленно кланяюсь Т[ихону] Т[ихоновичу], благодарю Т[атьяну] Б[орисовну] за все ее хлопоты и утешение словесное. Благословение Божие призываю на всех вас и шлю пожелание всего потребного свыше ко спасению души. Простите и помолитесь!Деточкам моим желаю успеха в науках на наступающий учебный год.А[рхимандрит] В[ениамин]20 августа 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!По прибытии в Джамбул нахожусь в поисках места. Из-за ненахождения работы не могу искать и квартиры, потому что Дж[амбул] большой. Даже теперь от временной квартиры до учреждений хожу 40 минут. Найти работу пока не могу. Все занято... Если не найду — боюсь возвращения назад в район. Потом скован вещами и накопившимися книгами, хотя бы то казахскими. Таскаться с ними трудно. Часть вещей совсем бросил в прежнем местожительстве, как и всю посуду. А здесь все опять понадобится. Я медлю посылать Вам адрес, так как не имею адреса прописки. Как выяснится, сообщу. Если возможно, пока поищите заблаговременно галоши на валенки, которые Вы мне послали. Без валенок с галошами пропадешь в местной сырости. Простите, что все говорю о житейском. Душа как-то разбита от неоседлого мыканья туда и сюда в многодневных исканиях работы. Был в местной церкви; здесь хорошо, но склок — море. Атмосфера сугубо тяжелая.Помолитесь за меня, чтобы Господь Сам, как ведает, устроил меня. Работать в ц[еркви], конечно, нельзя. Но, кажется, в М[оскву] послано прошение к [Патриарху] о разрешении мне службы. Господь да хранит Вас.А[рхимандрит] В[ениамин]2 сентября 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Сегодня, 8/IX, я после 10-дневных мук хождения в поисках работы и места наконец остановился на квартире. Перешел к 2-м старичкам: одному — хозяину дома — за 70 лет, а хозяйке — 63 года. Она какая-то полурасслабленная. У нее ноги ревматические, и она плохо ходит. Комнатка — отдельная с отдельным ходом. Топку, уголь, надо самому доставать. Варить хозяйка может. А стирку надо налаживать.С местом работы следующее: на счетную работу не мог устроиться за отсутствием свободных вакансий. Но тут вдруг повернулось дело для меня в другую сторону. По какому-то (не моему только) сообщению, архиеп[ископ] Николай Алма-Атинский [18] прислал местному священнику телеграмму об определении меня псаломщиком к церкви в Джамбуле. Батюшка почтой направил письмо в МГБ о разрешении мне данной работы в храме. Ответа еще нет. По-человечески — хорошего не жду, потому что община склочная и мое поступление нежелательно батюшке. Я сам никогда бы не рискнул проситься на эту вакансию, так как это связано с управлением народным хором. А последствия всего этого чувствуете? Вот почему я в смятении. Если разрешат означенную работу — все равно она недлительна. А если не позволят, то из-за безработности возможно направление в другой район.Если возможно, пошлите посылку с гречневой крупой и для чая чего-либо. Так как здесь порядок получения извещения в МГБ, то для упрощения получения посылки попробуйте адресовать ее на хозяина: Джамбул, ул. Садовая, д. 138, Шелестенко С.Д. Посмотрим, как дойдет посланное. Я сам весьма неспокоен и очень устал. Прошлую 10-дневку целиком посвятил хождению по учреждениям города, а работы так и не нашел. Кланяюсь Вам мысленно, на моих деточек призываю благословение Божие.Прошу Ваших св[ятых] молитв.А[рхимандрит] В[ениамин]10 сентября 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Что-то от Вас долго вестей нет, хотя я давно послал Вам письмо с адресом своим. Места светского я пока не нашел. Пробовал в церкви устроиться псаломщиком, но из-за неполучения разрешения пока не вступил в эту работу. В хоре же церковном по праздникам пою, становлюсь на хоры, где, кроме певчих, никто не становится. Слава Богу за святой храм.Квартирку нашел у старичков покойную. Хозяйка, к сожалению, больная, а хозяин все время на работе. Холодновато у нас. Купил угля полтонны, надо еще дров на растопку печи. На душе из-за неустройства временами тяжело. Прошу Ваших св[ятых] молитв. Если не затруднит, сообщите о своих новостях. Для варки пищи и к чаю пришлите чего-нибудь, если позволят Вам время и возможности. Извиняйте за эту просьбу. Когда приду в себя, напишу обо всем подробнее. Желаю Вам молитвенного мира душевного, в котором почивает Бог, вселенский "Начальник мира".Простите за плохой почерк.28 сентября 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Сегодня получил посланное Вами. Спаси Христос Вас за все. Долго не получал от Вас вестей, не знал, чем объяснить такое Ваше длительное молчание. И теперь не имею ничего касающегося описания Вашей жизни.Псалом 90-й написан, если не ошибаюсь, рукою милого С[ережи], или это К[атин] почерк? Желаю моим дорогим деткам успехов в науках, а К[ате] дай Бог здоровья. У нее — слабая физическая структура и будет время от времени давать себя знать. В связи с новым местожительством у меня есть и плюсы, и трудности свои. Поговорю о плюсах: самое дорогое теперь — близость храма, где люди молятся детски, сердечно обращены ко Господу. От зрения и слышания всего церковного много воодушевляюсь. Особенно живы в храме — Господне присутствие, веяние Его силы, святыня Святого Духа и раскрытость к Богу душ.Здоровье мое поскрипывает. Голова болит. Когда разнервничаюсь, ночи не сплю, и странное болевое явление в голове локализуется в виде болючей полосы на территории средины черепной коробки. Что это такое, не понимаю.Об о[тце] Александре кузнецком [19] знаю, что его уже нет в живых. Прекрасный был человек. Дай, Боже, ему упокоение со святыми.Как пастырствует незабвенный о[тец] Тихон и как переносит свои физические недомогания и духовные затруднения? При наличии хозяйствен[ной] Татьяны Борисовны ему труд — только пастырский. Прошу Ваших св[ятых] молитв. Дорогой Т[атьяне] Б[орисовне] молитвенно желаю благодушного крестоношения по дому и терпения в личных скорбях и переживаниях. Царство Божие с трудом стяжевается. Деточек Господь да благословит. Простите.9 октября 1950 г.День св. Иоанна БогословаДорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Спешу ответить Вам до получения всего, что послано было 16/10 Вами. Глубоко благодарю за родную заботу и отношение Ваше к моей худости.Благодаря храму я ожил. Слава Богу, извлекшему меня из тины и поставившему во дворе дома Своего. Какое безмерное значение для души [имеет] благодать храма. Благодать Божия производит в душе чрез храм, подобно пчеле в улье, мед добродетели, сладость небесных позывов, творит все чистое и богоугодное. Благодарение Господу за Его долготерпеливое попечение о мне.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]! Вы напрасно придаете много значения физическим недугам и их последствиям. Наша жизнь в руках Божиих. И с болезнями еще поскрипите и о детках также поболеете, забывая себя, чем и улучите свое спасение. Кланяюсь приснопомнимому Тихону Тихоновичу, деткам желаю приумножения послушания, успехов в развитии души. Между прочим, адреса своего я не хотел сообщать пока и лаврским друзьям, потому что лучше жить без суеты переписки. Милость Божия да пребудет с Вами. Отцу Тихону дай, Боже, терпения в служении.24 октября 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Благодарю за родное участие ко мне и память. У меня пока перемен нет. Имею радость всегдашнюю — храм Божий. Это — величайшее счастье на земле. Слава Богу! Последнее время думал, не рискнуть ли подать в Учебный комитет наш при Патриархии прошение об определении меня куда-либо на педагогическую работу в одну из наших семинарий. Хотя срок подачи пропустил, но все-таки хотелось подать через митр[ополи-та] Николая [20]. Если бы я попросил Тихона Тихоновича передать мое прошение м[итрополиту] Николаю, не было ли бы это для него непосильным бременем, или он мог бы это сделать? Прошу Вас об этом написать.Моих дорогих Тихона Тихоновича и Татьяну Борисовну прошу также высказать свою точку зрения по поводу подачи мною прошения в Учебный комитет. Рационально ли это? По-моему, нетрудно пожертвовать листком бумаги, хотя бы и ничего не вышло. С другой стороны, толкать небесполезно в том расчете, не отверзутся ли врата Промысла Божия чрез это дерзание.Занимаюсь я словарем по-прежнему. Деточек моих дорогих, К[атю] и С[ережу], мысленно благословляю. Господь да хранит Вас.9 ноября 1950 гДорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Я пред Вами неоплатный должник в отношении писем. Но Вы не ответили на один мой вопрос: подать ли мне в Учебный комитет прошение о предоставлении мне работы в какой-либо семинарии?У нас лютые морозы, в неотопляемом храме стужа велия. Церковные двери не притворяются, и оттого я простужаюсь, имея главу с весьма скудным волосяным покровом. Но в общем радуюсь, что нахожусь как в монастыре, абсолютно никуда не хожу, ничего соблазнительного не вижу. За хлебом — очереди. Одежды, нужной мне, в продаже нет. Благодарю дорогую Т[атьяну] Б[орисовну] за сообщение об обители Преп[одобного] Сергия и за все доброе. Дети теперь, вероятно, за эти полтора года повыросли, возмужали. Но узнать узнаю их, если Бог приведет увидеть. Часто вспоминаю К[атю] в том виде, когда она в пещерной церкви [21] подводила С[ережу] ко Причащению. Желаю ей благодати послушания маме, кротости и молитвенности, а С[ереже] умножения сердечной мягкости и благородства в речах, умения утешать маму и папу всеми проявлениями своего существа.Т[ихону] Тихоновичу] хотя тяжеловато, при всем том надобно свой крест, свою печаль поведывать Богу смиренно — да творит Свою волю в его жизни. У каждого из нас свой путь и крест, за что всегда слава Богу!!!Покров благодати да покрывает неотступно Вашу семью.26 ноября 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Только что я опустил в почтовый ящик письмо Вам, и вдруг посылка от Вас... Спаси Христос Вас за утешение души и тела, за радушие и искренно родное отношение.Эту неделю болел. Голова прозябла до мозга, и я занемог. За время пребывания на новом месте жительства ничего не читаю. Все время уходит на составление словаря. К сегодняшнему дню написано моей рукой 12 книжек. Переписывать набело сил нет. При этом не внес еще корректуры. Некоторые листы придется переписывать из-за неверной расстановки слов. А это связано с расшиванием и сшиванием книг. Но рад безмерно тому, что никаких искушений нет от среды в квартире. Плачу 200 руб[лей] за квартиру плюс моя топка. Покупаю керосин, и масло для неугасимой лампадочки, и насущный хлеб, иногда — яблоки. Что Бог даст дальше, Его святая воля.Мне требуется хорошая ручка для письма. Скоро именинница К[атя]. Заранее поздравляю ее с этим памятным днем и желаю ей умнеть и хорошеть духовно, душевно и телесно, цвести послушанием маме и папе, украшаться терпением и просвещаться любовию сердца ко всем. С[ережа], вероятно, лихо катается теперь с гор? Спаси его Христос для вечности.Благодарю за все.А[рхимандрит] В[ениамин]27 ноября 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Мир свышний дому Вашему!.. Т[атьяна] Б[орисовна] желает, чтобы я вышел из официального стиля и переключился на духовность в письмах. Извольте на этот раз...За последнее время сильно чувствую необходимость готовиться к переходу "домой", то есть к смерти. Сердце плохое, физическая ослабленность бесспорна. И в то же время очень ярко чувствую руку Божию над собой. Бог близок всегда к нам. Все слышит, всегда отвечает на молитвы не только сменой наших внутренних состояний, но и кризисами в наших внешних положениях. Почему он попускает нам пребывать в горниле разных искушений, это мы узнаем после.Думаю, что и Т[атьяна] Б[орисовна] испытывает временами ослабление духовной энергии для вящего смирения. Если бы все и всегда было у нас хорошо, то мы на все стали бы смотреть с высокой колокольни. А теперь, при оставлении нас временно благодатию, мы и смиряемся, и окаяваем себя, и уничижаем. А Бог сердца сокрушенного и смиренного не уничижит (Пс. 50, 19).Я сейчас как-то отдыхаю после всех прежних волнений, но почему-то думается, что это — временно. Еще одна особенность жизни... Как время бежит! Его ловишь, а оно убегает. Незаметно, таким образом, подкатишься и к смерти. Было бы только с чем умирать. Но внутри — ничего нет, кроме вопля о помиловании.Просить о семинарии, по Вашему совету, я не буду. Какое-то чувство есть, что "где-то" разговор об этом был, но опять все оставлено до срока, какой лежит только в воле Божией. Но Бог, правящий каждым человеком, всегда жив и от лица Божия судьба (человеческая) изыдет [22].Пока кончаю. Господь да хранит Вас и детей.День св[ятой] великомученицы Екатерины. Дорогую Катюшу поздравляю со днем Ангела!7 декабря 1950 г.Дорогие и приснопомнимые Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Посланное Вами утешение слова и утешение вещественное получил. Во всех деталях слов и дел Ваших в отношении моей худости почувствовал Вашу бескорыстную доброту и любовь. За все глубоко благодарю.Со словарем разделаюсь в январе. Если его признают годным — хорошо, не признают — заниматься им больше не буду. Займусь темами другого порядка, общеполезными. О них сообщу по мере выполнения. У нас стоит лютая стужа. Морозы ваших мест переселились сюда. Старожилы не помнят таких суровых и длительных холодов. Думал временами, что свалюсь от недомогания. Но Бог дал пока силы переносить все на ногах.Душевно мне теперь много лучше, чем прежде. Слава Богу за все! Удручает личная несобранность. Не с чем к Богу идти. Всю жизнь хотел быть аккуратным, а по делам оказался до сих пор дрянь дрянью. Умирать надо — нити жизненные очень тонки, всегда могут порваться, а внутренность — никуда... ниже соблюдохом, ниже сотворихом, якоже заповедал еси нам.К[атеньк]у благодарю за память, думаю и С[ережа] не забывает дней, когда мы были взаимно недалеки друг от друга. Господь да ниспошлет им Свою милость в устроении их жизненного пути. Ваш духовный облик всегда предносится сознанию. Сердце сердцу весть подает. На этом позвольте кончить родную беседу.P.S. Хочу попробовать проанализировать понятие "спасение" по Библии, если Бог благословит.А[рхимандрит] В[ениамин]Декабрь 1950 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!С светлыми святыми днями Христова Рождества и Крещения Господня от души поздравляю Вас и желаю Вам от Господа радостей веры и благодати, утешения из вечного мира Божия.Слава Богу, что у вас все благополучно. Музыке учиться Катюше неплохо. Музыка вводит в идеальную небесную область человеческую психику. Но так как добраться до этой области сразу невозможно, а надо предварительно пробираться туда сквозь дремучую чащу всяких песен, которые выветривают из души крохи идеализма, то трудно сказать, что полезнее: оставаться ли неучем с целостностью сердечной жизни или сделаться музыкально образованным с утратой из души Божией теплоты. Я сам очень люблю музыку, но лишь ту, которая приближает к тебе Небо или, лучше сказать, на крыльях своих уносит к Богу. А "трынканье" на любом музыкальном инструменте отвратительно, настраивает на эротику и будит в душе зверей различных страстей. Вам виднее на месте способы осуществления Катюшиного желания. Я-то человек теории, а вы теории и практики.Что-то у меня последнее время сердце болит: боль такая, как будто иголка в сердце воткнута. Нервы никуда. Должно быть, переутомился. Много занимаюсь... Хочется разработать ряд проблем по тексту Библии. Надо выбрать сначала путем выписок материал, потом нанизать на какую-либо идею группы выдержек с комментариями и, наконец, отшлифовать язык. Переписывать одно и то же иногда приходится до четырех раз. Хочется узнать, что получится от самостоятельного анализа текста, минуя богословские системы с их подсказками.На детей призываю Божие благословение. Приветствуйте от меня с праздником А.П. и С.С. Простите.Не достанете ли календарь в Лавре и картиночек Р[ождества] Х[ристова] и Преп[одобного] Сергия?5 января 1951 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Я все получил посланное с обычной Вашей любовью. Благодарю Вас премного. В посте, вероятно, нужны: главное — горох, гречневая каша, а к капустному супу немного грибов... и довольно этого вполне.Немножко болею временами. Удивительно быстро утомляюсь. Вот если бы было лекарство поддержать мозговую работоспособность — это была бы великая находка. Трудами мне с кем делиться — как ни с Вами.К[атя] уже большая, наверно, стала. Как дорога для нее теперь молитва к Богу о том, чтобы Господь помог ей сохранить детское настроение святое и научил ее побеждать человеческие вспышки характера, могущие ее посещать время от времени.С[ереже] необходимо налечь на учебу. Шероховатости характера у него оттого, что не принуждает он себя сердечно молиться и мало молится. Если он будет подражать папе и маме своим, то себя узнавать не будет от помощи Божией. Господь Сам смягчает души.Вы спрашиваете, часто ли мне удается подходить к Св[ятой] Чаше? Всего только один раз, по приезде в город. Запасных Св[ятых] Даров нет. А в храме затруднение с исповедью и приступанием к Таинству. Но при всем том мне неизмеримо лучше, чем прежде.Пишу плохо потому, что сегодня из-за гололедицы упал на правую руку и растянул. Мне нужен какой-либо курс психологии для рамы в работе: хочется посмотреть, что может дать Библия по вопросам психологии. Конечно, тут все оригинальное.Дорогую Т[атьяну] Б[орисовну] благодарю за 12 янв[аря], а о[тца] Тихона — за все доброе и молитвенную память. Прошу продолжения Ваших св[ятых] молитв. Будьте хранимы Господом. Нет ли картинки — образа преп[одобного] Серафима?15 февраля 1951 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!В последнее время я пытался ответить себе на вопросы, давно стоявшие ребром предо мной: что такое по Библии Царство Божие, Вечная Жизнь, Спасение, Благодать, Искупление, что говорит о Св[ятом] Духе Библия? Мне интересно было, какой ответ может дать текст сам по себе, минуя комментарии всяких исследователей. Да и много-много вопросов, еще не продуманных, стоят передо мной. К прискорбию, у меня нет начала Библии от Бытия до Книги Иова. С Иова по Апокалипсис имеется все. Портативных русских Библий теперь днем с огнем не найдешь. Если бы я имел возможность, не пожалел бы отделить от русской Библии недостающую часть, заключил бы ее в отдельный переплет и пользовался бы. Но добраться до своих книг немыслимо. Пока все.Кланяюсь вам всем, деточек мысленно благословляю. Господь да поможет провести свято дни поста всем нам. Христос посреде нас.11 марта 1951 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Получил Вашу посылочку, с обычной любовью собранную, и даже с лимонами в вате! Благодарю за радость, доставленную мне Вашим родным усердием. Последнюю неделю болел. На время оставил все занятия, я лежу только тогда, когда уже совсем бесполезно принуждать себя к пересиливанию. В общем, живу так: день прошел — и слава Богу.Интересно для меня было просмотреть 12-й номер "ЖМП" [23]. По оглавлению и авторским подписям я восстановил мысленно современные духовные силы, участвующие в церковной жизни. Заметил новых титулованных лиц. Видимо, А.В. Ведер[ников] [24] выплывает на сцену в качестве сотрудника журнала. Прочитал статью X., очень уж он мудрено выражается. Его мышление — "зимнее солнце". Может быть, иногда сияние его мышления и греет сердце, но редко. Но об этом довольно.У меня мечта, вероятно, неосуществимая,— хотя бы изредка возвыситься до обобщенного понимания личных задач жизни при свете Откровения Божия. Свеча земного странствования догорает, дом души — без ворот и неустроен, и хочется ясно представить себе то, как воспользоваться милосердием Божиим в остающееся время жизни. И читать хочется именно такое слово жизни, которое, минуя интеллект, слагало бы прямо в сердце Божие настроение.Дорогих деточек благословляю от сердца. Дай Бог им загореться тихим, ровным светом благодати. Прошу молитв незабвенного о[тца] Тихона, а Т[атьяну] Б[орисовну] прошу не унывать в домашних хлопотах. Это ее подвиг спасения. Обслуживая других, стараясь приподнять в домашних все наилучшее, Т[атьяна] Б[орисовна] и сама улучшается.15 марта 1951 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Все собранное Вами с такой внимательностью и чуткой предусмотрительностью я получил. Боюсь, не доставило ли ущерба Вам то, что Вы прислали. Спаси Вас Христос. К[атю] благодарю за строчки открыточки, написанные ее рукой, а 90-й пс[алом], кажется, не С[ережа] ли писал? Меня много утешает Ваша чисто родная участливость.У меня новостей пока никаких нет ни совне, ни внутренно. Сравнительно с прежним бытом — я сейчас отдыхаю. Нет таких огорчений, неудобств, от которых я свету не видел. Всей душой чувствую особенную милость Господа, Божией Матери и Св[ятителя] Христова Николая ко мне, великогрешному. На днях окончил анализ понятия "сердце" на основании Б[иблии]. Как хочется до смерти успеть сделать в работе что-либо доброе, полезное! Жизнь протекла в грехах, покаяния нет, и ничего не умею доброго делать практически. Хотелось бы хотя мыслию поработать Ц[ерк]ви.К[ате] и С[ереже] желаю успехов, а С[ереже] отдельно молитвенно желаю, чтобы он порадовал папу и маму безупречностью обращения и скромностью. Он — виноградная веточка, а Господь Спаситель — лоза. Если дорогой мальчик молитвой привьется к Спасителю, научится терпеть молитву, чувствовать ее слова, сила молитвы облагородит его сердечко.Без Иисуса Христа мы не можем исправиться — не умеем, не хотим и бессильны. Здесь тайна перерождения каждого сердца.Буду ждать Вашего письма с описанием предстоящих праздников. Пока все. Кланяюсь о[тцу] Тихону. Глубоко благодарю его за молитвы и любовь. А Татьяну Борисовну — за сердоболие и печалование. Господь да даст ей дух крепости и устойчивости в несении креста жизни. Простите.А[рхимандрит] В[ениамин]12 апреля 1951 г.Христос Воскресе!Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна], посланное пасхальное все получил. Много, глубоко, сердечно благодарю за веяние родного сердца. Коротко о себе... На Страстной и Пасхе сильно уставал, но ежедневно был в церкви... Я рад тому, что если бы выпало на мою долю какое движение, то портативная Библия всегда может быть со мной. Великое спасибо за журнал. Как много он напоминает о людях, идеях, обстановке! О Пасхальных торжествах я, вероятно, позднее узнаю от Вас. За последние две недели по отсутствию свободного времени почти не занимался. Но в дальнейшем хотел бы возобновить занятия.Как ярко выступает для сознания единственное по ценности значение в области знания всего того, чему Господь научил человека! Какие в словах Божиих глубина, теплота, энергия, питательность, благоухание! Земные отцы и матери из отеческого Божия учения могут заимствовать все нужное для вразумления своих детей. Лучше не найти нигде... Простите, отвлекся... Хочется читать теперь, главным образом, личножизненное, а надменная глубина разнообразной учености тяжеловата и безвкусна. Молитвенно желаю Вам теплоты молитвы, радости любви ко Господу, глубины самоукорения и умножения доброты ко всем. Мысленно благословляю К[атю] и С[ережу], приветствую с праздниками А.П. и С.С., а Вам низко кланяюсь.А[рхимандрит] В [ениамин]4 мая 1951 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Сейчас получил от Вас извещение на посылку. Так как я должник пред Вами по ответам на письма, дорогая Т[атьяна] Б[орисовна], то позвольте по порядку отвечать на них. Прежде всего поздравляю незабвенного батюшку Тихона Тихоновича с получением камилавки. Здесь приятна не столько награда, как внимание начальства, но еще большее — это Промысл Господень, который воздает о[тцу] Т[ихону] по делам его. Т[ихон] Т[ихонович] жизнью опередил награды, и Господь венчает его Своим определением. Я совместно с ним переживаю его положение, как свое. Слава Богу сердцеведцу за все. Дай, Господи, батюшке родному еще вящих приливов духовной силы и ревности в отправлении пастырских обязанностей. Спасибо и Вам, дорогая Т[атьяна] Б[орисовна], за все сообщения. Таковы, напр[имер], упоминания о м[итрополите] Григории [25], о характере экзаменов настоящего года в академии и семинарии, об успехах моих родных деточек. Как их состояние напоминает мне мои давние ученические переживания!Последнее время болею, хотя и хожу. Внеквартирные скорби одно время томили. (О них, если Б[огу] угодно, позднее напишу.) За последний месяц, а может быть, и за 1,5 мес[яца] я, несмотря на недомогания, сделал на основании одного только библейского текста анализ понятия "любовь" в разрезе психологическом. В первый раз в жизни попытался определить любовь с точки зрения психологической. В итоге получилась работа в 28 стр[аниц] листового формата такого содержания: после краткого вступления, где я делаю психологический анализ содержания любви с точки зрения эмоциональной — в связи эмоции любви с работой ума и воли, — я в дальнейшем говорю в таком плане по существу темы: 1. Любовь в Боге. 2. Природная любовь человека. 3. Благодать любви. 4. Что такое любовь к Богу и к ближним. (Первый раз в своей жизни попробовал формулировать на основании данных всей Библии, что значит любить Бога и других). 5. Нормальная и извращенная любовь. Все, что я пытался сказать о любви в последней своей работе, совсем не то, о чем я говорил в диссертации. Жалко, что не имею литературы под руками. Сейчас думаю разработать вопросы психологии. Пока об этом довольно.У нас — дожди... Дня три выдались очень жаркие: по обычаю, я купался в поту своем от нестерпимого зноя. Прошу простить меня за редкость писем: я все-таки душевно многое переживаю, не всегда могу и говорить. А когда способен буду спокойно побеседовать, не останусь должником в ответах.Не огорчайтесь на меня.1 июля 1951 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!Дополнительно к письму, посланному мною, пишу несколько строк, прочитав Ваше письмо. Жалко П., что нога его не выздоравливает. Так Богу угодно, видно.Слово Божие — непостижимо и чудно. Подобного ему нет ничего в самых изящных произведениях и фразах литературы светской...Когда Вы что-либо напишете про Лавру, я все глубоко переживаю. Такое чувство — как будто я сам там нахожусь. Но не знаю, судит ли Господь когда-либо жить там еще.Нервность у Вас о детках понятна: это следствие переноса Вашей жизни в них. А раздражительность — временное искривление. Все, даст Бог, пройдет.Если бы у Вас было какое-нибудь лишнее Житие преп[одобного] Серафима (разумею 2-й экземпляр), я попросил бы. А уникальные книжки мне не нужны. Я старичкам вечером после чая немного читаю. А теперь больше и читать нечего.Господь да хранит Вас и деток.1 июня 1951 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Мысленно встречаясь с Вами в эти минуты написания письма, как бы "усты ко устом" приветствую Вас словами Христовыми: "Мир дому Вашему и мир душам Вашим". Знаки Вашей заботы и доброты ко мне в целости и сохранности дошли до меня во всех "укупорках". За все приношу глубокую благодарность.О[тца] настоятеля Ильинского храма [26], дорогого Тихона Тихоновича, поздравляю с новым жребием служения. Дай Бог успеха в подвигах пастырства. Теперь Вам, о[тец] Тихон, отданы к руководству и упасению к Царству Небесному не только прихожане, но и члены причта. К ним принадлежит и о[тец] диакон Ваш. Смирение и молитва к Богу о помощи могут пробить и железные сердца. Теперь можете немножко в личном служении и постепенно ставить в рамки о[тца] диакона, не считаясь ни с чем. Я разумею соблюдение благоговения и истовости в алтаре и служении.Т[атьяну] Б[орисовну] дорогую благодарю за все хлопоты из-за меня и родные заботы. "Сонное" хождение пред Богом требует борьбы с собой, обращения к Иисусовой молитве, чтобы немного прочистить внутреннюю запыленность. Бог поможет: все восстановится. Святителя Николая и преп[одобных] отец Серафима и Сергия надобно призывать молитвенно на помощь в бедах и искушениях нарочито и усердно.За журнал спаси Христос! Хоть посмотрю в нем на статьи и хронику церковных событий. На карточки Ваши тоже с удовольствием посмотрел. С[ережа] — настоящий герой, а К[атя] сильно выросла и возмужала. Хорошие ребятки и утешение Т[атьяне] Б[орисовне]. Мне хотелось взаимно послать Вам свою карточку. Так как я стриженый и хожу в светском, то прошу простить за внешнюю неприбранность. Все-таки не знаю, увидимся ли еще лично на земле... Каждому из нас дан от Самого Господа посильный крест для спасения. Земная жизнь — краткий сон. Не увидим, как подойдем к Рубикону жизни земной и дух наш возвратится к Богу, Который дал его (Еккл. 12, 7).Жалко о[тца] Всеволода... Но каждому попущены свои пути спасения и место служения.О себе должен сказать откровенно, что бываю не без тревог и не без волнений. Болезни мои чередуются: ноги, спина, глаза, голова, а теперь горло болят периодически и все кричат сознанию, чтобы не забывалось. Из-за недомоганий работой не могу заниматься систематически и быстро, но работаю с оттяжками, медленно. Очков вот подходящих нет у меня. Все оправы развалились. Я — полуслепой. Стекла у меня — двояковогнутые, если не ошибаюсь, № 6. Это для хождения, а для занятий надо бы номера на два послабее. Не будет ли возможности достать очки? Пока кончаю писать... Спасибо за все! Деткам дорогим желаю разумного отдыха пред учением. Простите.День великомученика Пантелеймона9 августа 1951 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Глубоко благодарю за доброту и родное отношение. В настоящее время продолжаю лечиться от болезни ног бинтованием. Лекарств много, но они бездейственны. А бинтование помогает. Но об этом довольно... Толя [27] чудак. .. Надо жить верой в Промысл Божий, а не искать устроения своего благополучия. Бог знает, кому и когда дать крест и от кого отвести скорби.Жизнь о[тца] Тихона не от внешней исправности зависит, а от воли Божией. Сила Божия в немощи совершается (2 Кор. 13, 9). Хотя бы он недоедал или не имел регулярного отдыха, Господь сохранит его для пользы людей. Отдыхать он временами будет именно в общении со своими духовными детьми.При о[тце] Гурии [28] в Ильинской [церкви] особенно трогателен был крестный ход после литургии вокруг храма, когда он окроплял св[ятой] водой все четыре стороны церковной площади.Прошу Ваших св[ятых] молитв. Господь да сохранит Вашу семью в мире и благополучии под сенью благодати Христовой. А[рхимандрит] В[ениамин].15 августа 1951 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Сегодня получил "утешение" от Вас — знак Вашей памяти и заботы о мне. Спаси Вас Христос. Т[ихона] Тихоновича] я помнил в его именинный день, а запоздалый сердечный привет и поздравление прошу принять одновременно с получением настоящего письма.Дорогой батюшка! В Вашей новой пастырской и отчасти административной работе Господь Сам все устроит и поможет Вам перенести мелкие шероховатости во взаимоотношениях с причтом. Розы церковного труженичества всегда развиваются в окружении шипов. Только Вам надо следить за здоровьем. Оно — дар Божий. "Друга" души, как называл преп[одобный] Серафим, тело, надо Вам окружить вниманием, чтобы иначе не выйти из строя. Горло не болеть не может, а вот с физической слабостью надо бороться. Можно подкрепляться телесно и самой невзыскательной пищей, но подкрепляться обязательно.Прошу Т[атьяну] Б[орисовну] Христа ради простить за медлительность откликов на запросы. У кого из нас не бывает искушений ослабить режим самовнимания и опустить руки в борьбе с собой. Но платить приходится за недостаток борьбы сердечной тоской, мраком души и обострением нервности. А если все совершаемое молитвенно и без настроения продолжать в периоды сокрытия от нас благодати, тогда Бог вернет дух радости, сделает опять и людей приятными нам, а духовные упражнения легкими.Деткам желаю успехов в учебных занятиях, но прежде того — успехов в послушании папе и маме и в исполнении молитвенного долга пред Богом. Теперь сознание этого долга не стоит ли на втором плане, если только не на третьем у деток? А надо, чтобы Бог — Источник всего святого в нас — был на первом плане всегда.За журнал благодарю премного. Хотя он и беден по содержанию, но небезынтересен. Где теперь служит о[тец] В[севолод] Шп[иллер]?Очки без рецепта трудно подобрать. Я постараюсь добыть рецепты и пришлю Вам. Здоровье мое плоховато, но слава Богу за все. У нас осень чувствуется во всей силе. Утренники, дожди, короткие дни говорят о приближении суровой погоды. Но все это естественно и не обременительно, когда душа не утратила Бога и сама себе сердечно повторяет: "Прибежище твое — Бог древний, и ты под мышцами вечными" (Втор. 33, 27). Не попадется ли Вам где семинарский учебник по догматическому богословию прот[оиерея] Малиновского в 2-х частях? Очень бы хотелось иметь его под руками. Пока простите. Господь благодатию Своею да покроет Вас от скорбей, и бед, и напастей.14 сентября 1951 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Спаси Вас Христос за память и заботы о мне, ху-дейшем и недостойнейшем. Получил весть [о] Вашей жизни. Между прочим, внимание мое остановилось на одном замечании дорогой Т[атьяны] Б[орисовны] — "о вопиянии ее к Богу о детях". Да, во всех трудностях, когда невозможно сделать своих усилий для достижения желаемого, Господь — единое Прибежище. Он — Живой присно. Когда молимся Богу, очи Его устремлены на нас, слух отверст. Мы взираем очи в очи. И как может оставить нас Тот, Который весь Благость, весь Милость, весь Любовь!Я в последнее время тянусь физически и стараюсь исполнять свои дела, но или атмосферные перемены здешние или своя полуизношенность постоянно отражаются на самочувствии. Что-либо в организме да заболит.Живую Божию руку над собой всегда чувствую. Безмерно хочется благодарить Господа за все Его не заслуженные ничем милости [ко мне]. Желание в душе одно: как бы умолить Бога о благодати совершенного обращения к Нему. Чувствуешь себя в тенетах греха совершенно ничтожным и в то же время сознаешь, видишь и чувствуешь милосердие Божие. Успеть бы только покаяться и оторваться от зла, выйти из увлекающей трясины всяких греховных помыслов, и чувств, и привычек.Работать — работаю по-прежнему, но медленно. Очки для зрения вдаль хороши, но сила стекол их так напрягает зрительные нервы, что из-за боли глаз не ношу их. А вторые очки — "8" — вполне подходящи.Немножко пооткровенничаю с Вами: кажется, у меня пропала моя одежда, которая оставалась в моем загорском помещении. Это мне попущено для смирения и бескорыстия, чтобы я не пристращался ни к чему. Без Промысла Божия ничего не бывает.С[ережа], если Вас слушаться не будет, учиться будет неважно. Надо сначала наладить отношение к Вам, а потом напрягаться в изучении школьных предметов. И К[ате] надо подтягиваться в нравственной дисциплине. Для каждого человека закон — иметь горячее чувство к Богу. Пока его нет, нет и центра жизни. И неизбежны всякие проявления характера. Я К[атю] всегда помню в том облике, в каком она запечатлелась в моей памяти в пещерной лаврской церкви (под Успенским), когда подводила ко Причащению брата. Дай Бог ей быть всегда такой. Тихону Тихоновичу низко кланяюсь и прошу его св[ятых] молитв. Господь да благословит дорогих деток и Вам да пошлет мира и благодати спасения.А[рхимандрит] В[ениамин]8 декабря 1951 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!В этот раз одновременно с очками я не получил письма, хотя весьма желал узнать последние обстоятельства Вашей жизни. Вероятно, получу его позднее. Очки, те и другие, прекрасны для глаз, несмотря на округлую форму.Живу я без перемен. Человечески я желал в текущем учебном году заниматься в какой-либо Духовной семинарии. Планы эти не осуществились. Если бы не узки были границы письма, подробнее написал бы. Теперь пока ограничусь этим лаконизмом.Последние дни неожиданно, с несомненной помощью Божией, я напал на понимание предваряющей благодати Божией. Когда я учился, тогда из всей сути холодного преподавания догматики я несколько тронут был сердечно искрами мыслей о том, что Господь всех людей ведет ко спасению, внутренне, интуитивно для человека, подымая в нем возвышенные порывы к исправлению и вере во Христа. Теперь, под влиянием занятия библейским текстом, я нашел, что в тысячах библейских мест говорится о воздействии Божием на ум, чувство и волю. До сих пор не мог разобраться и понять эти места, какой здесь род воздействий Божиих. Ведь Бог то зовет к себе человека, то, спасая его, благодатию освящает и просвещает. До сих пор я не смел сам применить какие-либо изречения Писания к объяснению Божиих влияний на человеческую природу. И неожиданно на днях нашел применение авторитетных библейских цитат у пророков к объяснению влечений человека Богом. Вдруг в сознании вспыхнула как бы зарница, осветившая связь человеческих переживаний в Боге с предсказаниями Божиими чрез пророков об этих приближениях Бога к человеку ради его спасения.Если Бог благословит, хотел бы обнять внутреннее резюме в отдельном богословском эскизе о предваряющей благодати и тогда с Вами поделиться результатом работы. Оказывается, "чистой", то есть чуждой Бога человеческой природы нет и не может быть. "Сокровенный Бог", по пророку Исаии, всегда действует в человеке. Это трогательнейшее понятие и живое в каждом из нас.Из физических моих состояний за последнее время характерна болезнь ног. Погода здесь в этом году стоит предождливая. Такой погоды здесь не помнят. В церкви течь в крыше образовалась над самым престолом.Из полезных напоминаний себе я делаю одно: чтобы спастись, надо часто молиться, молиться о совершенном обращении к Богу, так как душа, как супруга Лота, все оглядывается на все греховное. Надо просить мне и Божию Матерь, и Свят[ителя] Николая о ходатайстве пред Богом, чтобы они испросили благодать моего всецелого обращения ко Господу.Заботы Т[атьяны] Б[орисовны] дорогой о детях, конечно, хороши, так как Бог Сам вручил ей деток для воспитания. В этом случае надо много пролить молитв о том, чтобы сила Божия воспомоществовала детским сердцам в обращении их единственно к доброму.Как чувствует себя дорогой Тихон Тихонович и как его пастырствование? Напишите. Еще раз благодарю Вас за все доброе, теплое сердоболие и заботы о мне. Господь да благословит милых К[атю] и С[ережу] и даст им помощь в учении и послушании папе и маме.Остаюсь с любовью о Христе к Вам.А[рхимандрит] В[ениамин]10 декабря 1951 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Благодарю Вас и дорогих деток за теплое Рождественское приветствие. Взаимно желаю Вам в наступившем году всевозрастающей благодати молитвы, силы, терпения своих немощей, углубления смиренномудрия и благодушного перенесения ежедневных невзгод.Дорогой Татьяне Борисовне спешу выразить сердечно свои мысли и чувства в связи с наступающим днем ее Ангела. К светлому приветствию с этим днем, памятным и духовно дорогим, невольно навертываются в сознании думы о тревогах дорогой именинницы. Ваша участь по дому — нести покорно крест печалования о детях с надеждой на Бога. Человечески мы хотели бы, чтобы детки сразу сделались ангелами. Но характер их и недостатки в своем исправлении подчинены судьбам Промысла Божия. Богу возможно их сразу исправить промыслительными воздействиями. Т[атьяне] Б[орисовне] же, как хананеянке, предлежит вопиять и вопиять к Богу. Господь всегда Вас видит и слышит Ваши молитвы. Нужно только смиреннейше и непоколебимо продолжать молиться, нести подвиг состраждущей любви и мужественно с верой стоять в ходатайстве пред Богом за детей.Слава Богу, что у батюшки Т[ихона] по Ильин[ской] церкви все ладится с помощью Божией. Благодарю Вас за молитвы и родную память, приснопамятный батюшка! Господь да поможет Вам благодатно в Ваших трудах пастырства до конца Ваших дней.Я что-то все прихварываю: голова, сердце, ноги болят, и, что всего удивительнее, болит горло. Иногда думаю, как я буду назавтра жить. Но, смотришь, утром вдруг делается легче. Так и скриплю... Если не поздно, то я просил бы очки заказать не 10-й номер, а 9-й, их бы я носил вне занятий. Безболезненно будет для зрения. Нет ли возможности купить 2-й том проповедей м[итрополита] Н[иколая] и стенной календарь на 1952 год. За журналы горячо благодарю. Простите.А[рхимандрит] В[ениамин]10 января 1952 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Приветствую Вас с праздником Пасхи — Христос Воскресе! В феврале и марте я писал Вам вслед за получением посылок [29]. Может быть, эта открытка лучше дойдет до Вас, чем письма в конвертах. У меня жизнь пока протекает в обычной обстановке. В квартире сыровато. Сплю всегда не раздеваясь. Иначе возобновляется ишиас. Именинное поздравление получил [30]. Благодарю за память. Господь да хранит Вас. Пока прощаюсь, мысленно и молитвенно желаю Вам всего доброго.А[рхимандрит] В[ениамин]17 апреля 1952 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Я все беспокоился последние дни о том, как Вы живете. Сегодня, с получением посылки от Вас, немного отлегла от сердца тяжесть тревоги. Спаси Христос за Вашу родную доброту ко мне, которая служит для моей худости даром Божиим и великим сердечным утешением.Внешних перемен в моей жизни пока никаких нет. Я глубоко благодарю Бога за Его милости ко мне, особенно за счастье бывать в храме на общей молитве.С Вами хотелось бы поговорить побольше, но тесен листочек письма. Из нужд моих, в первую очередь, назову необходимость очков — "9". Гречнев[ая] крупа тоже нужна и полуботинки — 44 номер. Ноги болят. Спасибо за журнал и за все.У нас распускается пышно зелень. Воздух напоен благоуханием каких-то цветов, вроде жасмина и левкоев. Но дороже внешней обстановки чувство несказанной милости Божией, чувство живого попечения Господня. Святым Духом всяка душа живится, покоится, радуется и осчастливливается.А.П. и С.С. прошу передать поклон. Прошу ваших молитв. Простите.А[рхимандрит] В[ениамин]27 мая 1952 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Спаси Вас Христос за посланное мне! Все получил. Всегда Вас помню и благодарно желаю Вам от Господа Бога и в этой и в будущей жизни милости Божией. Все мы грешны и дышим, спасаемся и богаты этой несказанной любовью Господней и милосердием к нам, грешным.Ботинки прекрасны. Но при болезни моих ног, оказывается, что левая нога, распухшая, совсем не входит, а правая входит со стоном. А какой прочный товар!.. Попробую обменять их на более просторные по заказу. Сейчас из-за болезни левой ноги ходить не могу... Лежу. Вскрылась у меня язва, кругом опухоль и воспаление. Невольно вспоминаются при подобных заболеваниях слова церковной песни: "Образ семь неизреченные Твоея славы, аще и язвы ношу прегрешений" [31]. Не было бы такой громады грехов — и не болела бы нога. Внешнее — образ внутреннего устроения, требующего покаяния. Меня опечаливает то, что прямо с Вами поговорить не могу. Не сетуйте на краткость моих писем. Более пространно и хочу писать, но несколько позже, если Богу угодно.О[тцу] Тихону желаю всегда иметь до конца дней радость литургисания и сохранения св[ятого] чувства и ощущения себя в облаке благодати Св[ятого] Духа. Господь да сохранит Ваши добрые, жаждущие Бога души для Неба и вечной святыни.А[рхимандрит] В[ениамин]13 июля 1952 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Наконец я получил весть о Вашем бытии. Сердечно благодарю за все присланное. Что касается бумаги, то при отсутствии ее может идти в дело и блокнот. Все-таки практичнее бумага листовая. Если бы я мог попросить и не надоесть, то желал бы, при наличии Вашей возможности, иметь от Вас листовую бумагу.По поводу книжки об имени Божием необходимо сказать, что В. Эрн [32], обладающий красноречием, ломится в стену, потоком выспренных слов закрывает простую истину. Имя Божие богооткровенно отображает свойства Божии и представляет богооткровенную форму или образ призывания Бога. Иногда имя Божие в Библии обозначает существо Бога Троицы.Но имя Божие и действие Бога призываемого, мне думается, нельзя сливать. Господь Бог Всесвятой и Вездесущий есть мгновенный слышатель призываний, но изобразителем Себя, подателем действий благодати является, когда Ему ведомо.Как можно отождествлять призывание имени с действием Божиим в молитве! В Таинствах Церкви действие непременно и изображается в знаке креста, в молитве — условно. Сказать: "Имя Божие есть непременное отображение или действие Призываемого на молящегося в суд или во спасение" — нельзя. Но что, призывая Бога с верою, смирением и вседушевно, я удостаиваюсь прикосновения Божия — сказать необходимо.Имя Божие — обозначение Существа Божия, форма обращения ко Господу богоданная, богоопределенная. Призывание же Бога с верой — всегда благодатно, всегда изображение энергии не самого имени, а Именуемого, Живого, Личного Бога.На 38 стр[аница]х полемики Эрна — "наводнение" колких слов, реплик, иронии, ссылок философских и личного негодования. А истина все-таки не в магическом привязывании Божественного действия к произношению имени Бога, а в восприятии "изображения Божией благодати в человеческой душе", когда [благо]волит Всесвятой и Премилосердый Господь. Сила не в простом зове, а в сердечно-смиренном зове, в зове, усиленном делами доброты, делами смирения. Тогда не успеет человек устно произнести имя Божие, как Господь "осиянием души благодатию" без слов, но самым действием Своим говорит: "Вот — Я"! Но об этом довольно. Я просил бы дорогого батюшку, если возможно, когда-либо высказать по данному вопросу образ и своих мыслей. В разборе подобных вопросов ценны не теоретические умозрения, а слово опыта. Какой толк от бесконечной логологии!В церковь, дорогая Т[атьяна] Б[орисовна], надо хотя нерегулярно, а почаще вырываться. Вот в храме и даруется прикосновение огня благодати [к] сердцу непременное. Как же не дорожить таким даром!Я чувствую себя часто болезненно. Утомляемость скорая, а работать по своей специальности книжной всегда хочется. Как хотелось бы получить обстоятельный ответ на все детали земной жизни Божией Матери, на вопросы спасения... Но пока способов для этого нет. Помолитесь.Желаю деткам успехов в учении и благодати Св[ятого] Духа, помогающей во всяком добром начинании. Батюшку дорогого прошу помолиться и Т[атьяну] Б[орисовну] также.Господь да хранит Вас!19 сентября 1952 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!За последнее время умственно занимаюсь немного, отчасти по болезненности и отчасти из-за недостатка времени. Жизнь каждого человека слагается обычно так: если отдать время больше науке, молитва страдает. Если последний долг стараться выполнять по возможности тщательно, не хватает энергии на работу умственную. Поскольку будущее закрыто для всякого из нас, то, чтобы не пропустить имеющейся возможности, я решил по мере сил остановиться на выполнении молитвенного долга в первую очередь. Умственной работой буду заниматься по мере сил.Книги, вроде "Жизнеописания игумена Антония (Путилова)" [33],— бриллианты чистой воды и превосходные побуждения к добродетели. Я сам за последнее время хотел бы читать только такие книги. При всем том и теоретические цельные труды по вопросам веры и нравственности необходимы. Например, разве не важно следить за участием благодати Св[ятой] Троицы в личном искуплении от греха, мук совести и духовной мертвости? Также не в высшей ли степени важно наблюдать единение Церкви святых небожителей с нами, грешными, на земле и уметь понимать значение каждого из церковных Таинств? Догматика жизни в простом изложении и ясном разумении утешительна душе так же, как биографии подвижников благочестия.Тихон Тих[онович] хорошо сделал, что предпочел ильинскую тишину московск[ой] помпе [34]. Тише едешь — дальше будешь. Поступок верен.С[ережу] побуждать периодически к говению необходимо. Говорить же с ним надобно после молитвенной подготовки, кротко описывая поведение причастника. Далее, заводить речь с ним о говении следует в момент его душевной приемлемости. И взрослому иной раз трудноваты приступы к молитве и говению. А юной душе, обуреваемой влияниями злого духа и личными болезненными проявлениями гордости, раздражительности и разновидной несдержанности, очень часто трудновыносима атмосфера святыни и втеснение себя под сень ея.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]! Возможностью бывать на литургии не переставайте пользоваться [35]. В этом почерпнете силы терпеть тяготы дней своей жизни. Смиренный образ мыслей о себе и молитва во всякое время на домашних работах способны делать менее едкими домашние неприятности.Ощущение себя в Боге — дар Св[ятого] Духа. Истинно благоговейный ощутительно для себя одет благодатию. Если же он согрешит смехом или какою нескромностью, мгновенно чувствует отступление покрова благодати и наступившее обнажение. Страх Божий, по Библии, основа всех добродетелей. В стяжании его необходима личная величайшая сосредоточенность в Боге, как сказано Аврааму Богом: "Ходи предо Мною и будь непорочен" (Быт. 17, 1). И пред всякой молитвой просите помощи Св[ятого] Духа, чтобы совершить ее.У меня заветное желание написать о земной жизни Богоматери труд. Имеющиеся работы о Божией Матери — только перефразы Чет[иих]-Миней св[ятителя] Димитрия Ростовского. Хотелось бы исчерпать все возможные материалы. Если Богу угодно и Божией Матери, то Бог поможет в этом деле. Важно иметь под руками первоисточники. Бумаги, если можно, еще достаньте.У Т[ихона] Т[ихоновича] нет ли брошюры об иеросхимонахе Парфении Оптинском? Дорогим деточкам да пошлет Господь успехов в учении, благонравии и Духа Святого [в] жизни. Дорогому Т[ихону] Т[ихоновичу] — теплый братский привет. За все труды благодарю приснопомнимую Т[атьяну] Б[орисовну]. Господь да хранит Вас!24 октября 1952 г.Дорогой и всегда поминаемый сердечно батюшка!Позвольте в день Вашего Ангела устами этих строк приветствовать Вас со днем тезоименитства. Господь, молитвами святого Тихона Задонского, да продлит Вашу земную жизнь еще и еще на пользу Своей Церкви и ради спасения душ пасомых чад Ваших.Пусть служение Ваше Церкви будет и лично Вам лестницей к Небу и вечному блаженству в Боге. Некогда пасомые самого св[ятителя] Тихона, согласно его Житию, представились ему во сне помогающими его восхождению к Небу по крутой лестнице. Они подсаживали святителя все выше и выше — к самым облакам. Так и Вам Промыслитель Господь — в лице Ваших духовных детей — даровал молитвенников будущих, которые за вашу теплую любовь к ним и заботы об их утешении будут и за Вас молиться.Дай, Господи, Вам здоровья и сил на многие лета!С искренним почтением и любовию к Вам братской о Господе остаюсь недост[ойный]А[рхимандрит] В[ениамин]23 августа 1953 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атъяна] Б[орисовна]!Посылку Вашу получил 1/IX. Спаси Христос за великое утешение и теплую заботу, которая премного смягчает чувство одиночества и бодрит душу мою силою Вашей любви.Описание поездки Т[атьяны] Б[орисовны] [36] прекрасно своей задушевностью, непосредственностью и пониманием сущности православного богослужения.Наша церковная служба, совершаемая с полным благоговением, носит печать благодатности... Богобоязненный священнослужитель — носитель Духа Святаго. Ведь что такое в человеке верующем страх Божий? Это — дыхание Св[ятого] Духа, облекающее и проницающее душу богобоязненную. Если же имеющий страх Божий допустит какую-либо вольность и нескромность, то он сразу чувствует отступление благодати Божией. Тогда и храм видится им только как "человеческое" помещение.Если служба в Почаеве [37] хороша, то именно в силу одушевления пресвитеров и диаконов "духом страха Божия". Далее, как хорошо то, что дорогая Т.Б. молитвой своей в Почаевской Лавре прикоснулась сердечно к святыне Богоматери и ощутила Ее Божественную силу, простирающуюся на Почаевскую гору и насельников горы. Между прочим, образок преп[одобного] Иова Почаевского прекрасен. Угодник Божий изображен на нем в неувядающей духовной красоте. Редко встретишь подобную фотокопию. Благодарю премного за иконочку и за все прочее. У моего покойного отца был обычай в числе святых на богослужебных отпустах поминать "преп[одобных] отец наших Иова Почаевского и Афанасия, игумена Брестского". Образок напомнил мне об этом.Я последние дни болею. Почему-то правый глаз ломит, от неожиданного флюса — недомогание и голова плохо соображает. Даже читать трудно.Еще хотелось высказать несколько мыслей по поводу молитвы нашей к Богу. Опыт жизни, знаете ли, приводит в конце концов к живому убеждению, что мы не только "ничто", но без Бога — "пустое ничто". В сердце человека, по крайней мере, теплое чувство благодарной любви к Богу должно быть неотступным. Все наши мысли, чувства, слова и действия должны истекать именно из такого чувства. А поскольку у нас подобное чувство является лишь временами, то мы — "развороченное ничто", опустошенное от Бога. Потому необходимо пред началом всякого дня молиться Господу о том, чтобы Он положил печать силы Своей на все, что мы мыслим, говорим и делаем. Например, можно молиться такими словами: "Господи Боже! Даруй мне в наступающий день Твою силу и положи ее как печать на мой ум, сердце и волю. Даруй мне благодать обращения со всеми, чтобы я не огорчил Твою святую любовь своими грехами". Подобная молитва должна быть первым криком больной и немощной души к Богу, первой молитвой о содействии свыше.Вы сами постоянно чувствуете, как сила Божия при чтении Вами молитв приближается к Вам и как небесная стихия вторгается в Вашу душу. Отсюда сделайте вывод о том, как нам нужен Бог ежемгновенно,— Бог сердца нашего, Бог всякого утешения и радости. Им и будем согреваться и оживотворяться. Этого блага желаю Вам так же, как и своей худости и ничтожеству.Господь да сохранит Вас в мире и благополучии.А[рхимандрит] В[ениамин]1 сентября 1953 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Слава Богу, что Ваша жизнь течет ровно. За внимание и глубокую доброту ко мне сердечно благодарю. Лично я живу без перемен. Внутренне все учусь жить, так как еще не начинал жить богоугодно... Все яснее и яснее выступает в сознании мысль о том, что в человеке самое важное — хранение тонкости душевного чувства к восчувствованию Бога в Его силе. Душевное чувство, или "сердце", — это око человека, устремленное в орний мир, или, еще лучше сказать, это — лампада в душевном храме нашем. Как в комнате своей пред молитвой мы зажигаем лампаду, так в душе молитвой мы зажигаем душевное чувство. Оно горит или огнем благодарения и славословия Господа, или огнем покаяния пред Ним. Зажечь чувство подобными выражениями к Богу цель всякой молитвы нашей. У святых чувство пламенело любовью к Богу — вседушевной. У нас огонь сердечной лампады мерцает чуть-чуть и более чувствами сокрушения о грехах. Мы — лен курящийся (Ис. 42, 3).Но когда вспомнишь море милосердия Божия, при своей сплошной греховности душевно верится, что и нас, носителей льна курящегося, не оставит Премилостивый Создатель Своею всепокрывающей и всеочищающей благодатью. Душа должна всегда находиться на распутье между упованием на милосердие Божие и страхом вечной гибели за нерадение [38].Еще хотелось в этот раз коснуться одного явления в нашей личной жизни. Скажите, почему иногда исповедь не вполне нас облегчает, хотя по-видимому мы ничего не скрыли от духовника. Отойдешь от аналоя, а на сердце тьма и тьма. Тревожность не уврачевалась... Внутренне как бы чувствуешь какую-то оторванность свою от Бога.Иногда это бывает оттого, что мы мучащие нас грехи исповедали слишком лаконично. Между тем Господь от нас ждет перестрадания откровения, попрания внутренней стеснительности, в которой, может быть, лежит наша тайная гордость. Мне думается, что хоть раз в жизни наша исповедь должна быть такая подробная, как если бы мы стояли у престола Господа Судии и Ему лично поведывали свои преткновения и ошибки в изложении целой биографии жизни. Требуется превозмочь трудность подобного откровения. Тогда воссиявает сразу легкость оттого, что между душой и Богом рушится преграда душевной гордыни.В некоторых случаях тяжесть после исповеди объясняется принятием вражеских мыслей, будто нас Господь не простил. Но большей частью неуврачеванность больного сердца кающихся связана с какой-то неполнотой откровения. Совесть требует от человека большего развертывания тайников сердца. Я почему это говорю, потому что сам здоровьем слабоват и надо подумывать строго о близящемся предстании Богу.Батюшку незабвенного прошу продлить молитвы за мою худость при служениях своих. Господь да хранит Вас в мире и благополучии.А[рхимандрит] В[ениамин]1 октября 1953 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Ваша посылка дошла до меня 5/11. Спаси Вас Христос за память.Ваше настроение, дорогая Т[атьяна] Б[орисовна], полное желания служить одному Богу, самое нужное для всякого, особенно пожилого, человека. Письма о[тца] Антония [39] действительно сильны благодатию, какая почивала в его душе. Подобные излияния сердца, притом исполненные глубокой мысли, особенно разительны для читающих.Знаете, в книгах душеполезных можно различать три категории. Одни написаны начинающими жить духовно. Они представляют перефраз чужих мыслей и слов. Другие содержат большую долю убедительности, как написанные лицами, уже имеющими некоторый навык в молитве, смирении и любви. Писания же некоторых и сравнительно очень редких благочестивых людей в необычайной простоте слова содержат бездонное море мудрости и благодати Святого Духа.К числу книг последнего рода относятся, напр[имер], речи и письма митр[ополита] Московского] Иннокентия (Вениаминова) [40], 100 слов Евгения, ярославского арх[имандрита], письма Дионисия, еп[ископа] Уфимского [41], сподвижника по миссионерству митроп[олита] Иннокентия, письма митр[ополита] Моск[овского] Макария (Невского) [42], алтайского миссионера, и письма о[тца] архим[андрита] Антония, современника преп[одобного] Серафима и наместника Лавры. Также не могу забыть бесподобных писем иеросхим[онаха] Анатолия Оптинского [43], у которого был необычайный дар утешения. Читаешь его отдельные письма в 5–10 строчек, а от силы его чувства слезы льются из глаз. Подобных книг мало. Чаще попадаются духовные книги умные, но холодные. В людях, писавших их, нет по-детски простого хождения пред Господом Иисусом Христом. Но о книгах довольно.В личной нашей духовной жизни, знаете, чего недостает? Нет напряжения у нас к ношению помысла Иисусовой молитвы, нет осторожности в употреблении речи, мало понуждения себя прощать всех, пред всеми смиряться, мало боремся со своей нервностью и с привычкой механически молиться. Еще мы должны помнить, что исправляет человека — в ответ на его понуждения себя к добру — не человеческая воля, а Сам Господь Иисус Христос. Нам дана способность противиться борющим нас злым и другим помыслам и отвергать их, а исправляет наш характер Господь. Мы должны особенно беречься недружелюбия к кому бы то ни было. Удаляющийся от человека — удаляется от Бога. Мы спасаемся чрез доброе отношение к другим и чрез строгое отношение к себе благодатию Христовою.Подвижники в разных св[ятых] местах учат нас открываться душевно пред Богом и помогают в том, а от Бога тогда незримо изливается дождь успокоительной и врачующей силы.С.С. надо подкрепляться мыслью, что среди массы болезненных переживаний за других, когда внешний наш человек умирает, внутренний обновляется. Страдания за других есть подвиг любви во имя Христово. Господь не забудет томлений и тоски тревожного за других сердца и сторицею воздаст за эти скорбные переживания.Незабвенному батюшке шлю сердечный привет и молитвенные пожелания здоровья на благо паствы и собственной семьи. Прошу усердно взаимных молитв. Еще раз всех вас благодарю за память.5 ноября 1953 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Взаимно сердечно приветствую Вас с благодатными праздниками Р[ождества] Х[ристова], Богоявления и Новым годом. Спаси Христос за теплые пожелания Ваши, а также Катюшины и Сережины. У К[ати] прошу прощения о том, что за скорбями упустил поздравить ее с днем Ангела. Нередко мои внутренние переживания отдаляют мою душу от внешней наблюдательности, и я позабываю многое из того, что должно находиться в поле моего внимания и памяти.Сегодня получил Вашу посылочку с образком преп[одобного] Серафима и проч[им]. Е.Е [44]. слишком самоуверенно полагал, что устроить человека на службу — пустяк. Это нелегко и в официальном отношении, и в соответствии с определениями Промысла Божия. Е. Е. кажется целесообразным одно, а Провидению — другое. Потому на пути к исполнению неугодного Богу всегда, как стена, подымаются препятствия решительные и неодолимые, которые беззвучно говорят: "Остановись...."В наступившем новом году молитвенно желаю дорогому батюшке о[тцу] Т[ихону] духовных и физических сил к непрерывному прохождению своего служения на благо и радость паствы. Т[атьяне] Б[орисовне] дай Боже исполнения заветного желания принести Богу полную исповедь прошлого бытия своего и всегда ходить пред лицом Божиим. Деткам молитвенно прошу у Господа благодати учения, обострения духовных запросов и тонкого, ясного понимания добра и зла, а также способов к устранению личных слабостей и духовных немощей.Там, где одиночество и устремление к Богу сильное, горячее и непрерывное,— там Сам Господь близок к человеку и Сам будет Помощником и Покровителем во спасение. Потому-то и об Ангелах говорится в каноне Бесплотным Силам, что они непреклонны на грех по причине непрерывного приближения их ко Христу и покровения от Него благодатию.Еще хочется сказать в этом письме, что тишина сердца человеческого зависит от действия благодати Христовой в нас и усиливается по мере нашего умирания для гордости, любви к земному и к разным вещам видимого мира. На пепле сожженных благодатию пристрастий этого века вырастает сильное чувство к Богу, которое заслоняет собою все тревоги, волнения и огорчения. Но так как мы все, за редкими исключениями, немощны, то нам Бог дал путь спасения чрез претерпение скорбей до конца. Господу угодно, чтобы огорчения влекли нас к Богу и заставляли мысленно и сердечно не отрываться от Него.Теперь несколько слов о себе. Физически я часто недомогаю. Ноги, по воле Божией и в связи с бинтованием, как будто лучше и не испещряются открытием новых ран [45], но общее самочувствие часто болезненное. Значительное разрушение всего организма для меня грустно ввиду наличия у меня жажды работы на пользу Церкви.Прошу взаимно Ваших св[ятых] молитв вообще и в частности у раки Преп[одобного] Сергия. Деткам прощальный привет. Еще раз благодарю за все.11 января 1954 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Спаси Христос Вас за великую доброту ко мне, которой я недостоин. Последние две недели я сильно болел. Теперь мне несколько легче, но здоровье не восстановилось... Как всеобща человеческая доля: всегда утомляться физически, сердечно страдать за других ради любви к ним и искать выход из нервного напряжения в вере и Церкви! При соприкосновениях с окружающими обнажаются личные немощи и слабости и человек невольно подвигается Промыслом к покаянию и сокрушению о своих грехах. Так бывает в семейной жизни и жизни одинокой. В конце концов, когда сильно наскучивает монотонная обстановка жизни, душа человеческая с особенным жаром устремляется к исканию единения с Богом в молитве. В этом молитвенном единении — постоянном, живом и смиренном — и сокрыта тайна приобретения нами устойчивости характера своего в терпении, смирении и великодушном служении другим. Эти строчки последние я написал в ответ на замечание Т[атьяны] Б[орисовны] о своей усталости в последнее время. Что поделаешь? Надо совершать свой посильный подвиг жизни и среди недомоганий. Господь невидимо не перестанет подкреплять нас Своею благодатию и Сам хочет, чтобы мы умом и сердцем неотрывно пребывали в Нем, как веточки на виноградной лозе.С проектом моего устройства у Е.Е., конечно, ничего реального и ждать нельзя. Это — мыльный пузырь. Так я и знал. Но будущее ведает один Господь. Жизнь и частности ее у каждого из нас в воле Божией. Потому дорогой Татьяне Б[орисовн]е не надо слишком предаваться думам в связи с болезненным состоянием батюшки.С дорогим батюшкой позволю себе продолжить речь об имени Божием. Имя вообще есть форма призывания Бога и человека. Но по библейскому мышлению, "имя Божие" есть обозначение существа Божия, Божией простоты и непостижимости... Когда мы произносим с верою имя Божие, то мы тогда не просто произносим звук, но как бы касаемся Бога мыслью и сердцем. Произношение имени Бога ставит нас сразу в чувство Его присутствия!Вникание в смысл библейского учения об имени Божием дает право сказать, что есть какое-то однообразие двух библейских понятий: "Имя Божие" и "Сущий". Оба они — знаки непостижимости Божества. Так как энергия Божества, или благодать Св[ятого] Духа, проходит и чрез всякое слово святое, то именование Божества единственно благодатно и в этом именовании, как из невещественного Солнца, изливается в наши души Божественная благодать Сущего Бога.Когда мы молимся горячо, тогда как-то исчезает самая мысль об имени Божием, ибо мы стоим пред Живым Божеством, пред Самою Премирною Реальностью, высшей всякого имени. Таким образом, когда мы призываем имя Божие, в нас тогда действует Сам Бог. Апостольские же уста энергию имени Божия именуют Самим Действующим, то есть Богом...Пока простите. Прошу Ваших св[ятых] молитв.19 февраля 1954 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Приветствую Вас со светлыми и святыми днями Великого поста! Пусть в эту весну всемирного душевного расцвета благодать Святого Духа просияет обильно и в Ваших душах к утешению Вашему. Без утешения мы не можем жить при наличии скорбей. Розы обычно цветут среди шипов, а наши души, по устроению Промысла Божия, могут расцветать успешнее всего в атмосфере скорбной жизни, растворяемой радованиями благодати. Вот почему ежедневную горесть борьбы с собой, преодоление всяких тревог, волнения сердца необходимо и можно при помощи Божией выдерживать с терпением, благодарением Богу и преданием обстоятельств своей жизни в волю Божию. Господь да поможет Вам благодатию Своею переносить разные ежедневные тяготы благодушно.Великий пост для дорогого батюшки — пора трудная и радостная, потому что радость Ангелов-хранителей о покаянии множества грешников касается своими отзвуками и православных духовников, в том числе и батюшки.Моя жизнь протекает по-прежнему среди вереницы болезней: зубы, радикулит, головные тяжести, бессонница дают о себе знать поочередно. Много встречается и тревог. Но все это ничего, так как Господь с нами, церковь недалеко, и переживания терпимы. Спасибо за журнал "МП". Должен сознаться, что, когда почитаю журнальные сообщения, долго-долго нахожусь под впечатлением прочитанного. Иногда желал бы освободиться от разных мыслей, настолько сильно они заполняют душу в связи с чтением, но не в состоянии. Как-то все существо принимает чрезвычайно близко детали церковного быта в текущее время.У Т[атьяны] Б[орисовны] опасения за здоровье батюшки, конечно, естественны. Подобно Вам моя мама в свое время также беспокоилась за моего покойного отца. Но лучше крепко молиться Богу. Господь уже определил о[тцу] Тихону время делания пастырского, и ничто земное не может ни укоротить его, ни удлинить. И общее положение Вашей семьи Господь, несомненно, учел. Поэтому частности семейной жизни Вашей состоят под наблюдением Божиим. Равно и батюшкина длительность жизни зависит не от капризов его здоровья, а только от небесного назначения. Долг Ваш, по Апостолу, все заботы возложить на Господа, ибо Он печется о Вас (1 Пет. 5, 7).Если возможно, дошлите два последних номера журнала, когда выйдут. Всем вам мысленно еще раз кланяюсь и благодарю за все.22 марта 1954 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Вашу посылку и письма получил как раз накануне именин. Спаси Христос Вас и деточек за приветствия и выражения внимания моей худости.О[тцу] Тихону во всех неудобствах и скорбях на почве пастырства необходимо вооружаться терпением, особенно в праздники. Пусть сдерживающим началом от огорчений служит сознание долга: хранить при служении способность молиться. Как несказанен дар освящения Св[ятыми] Тайнами в праздничные дни, дар предстояния Св[ятой] Троице у престола за литургией, когда Отец Небесный принимает Св[ятые] Дары, Дух Св[ятой] совершает их, а Сын Божий бывает приносим как Искупительная Жертва за спасение мира!Пастырский подвиг состоит прежде всего во внимательной молитве, особенно за литургией,— без отягощения какими-либо сторонними помыслами, с полным прочувствованием каждого богослужебного слова.Вообще, чтобы молиться надлежащим образом, требуется, чтобы молящийся не был обуреваем гневом или похотью. А бес особенно искушает гневом, наталкивая человека на раздражение брюзжанием или грубостью кого-либо из окружающих. От внимания и количества моления, от перетерпевания тягот искусительных приходит и качество, или сердечность предстояния Богу.На о[тца] Мих[аила] [46] не надо обращать внимания дорогому батюшке, когда тот нервничает за праздничными службами, а свое дело отправлять со всею чинностью и тщательностью.Никакая мелочь в личной судьбе каждого из нас не проходит без особого соизволения или попущения Божия. Я в последнее время тоже был не без скорбей. Все это необходимо в тех целях, чтобы обнажалась глубокая испорченность и возрастало покаяние. Т[атьяна] Б[орисовна] выразила надежду на возможность моего служения. Представьте, что и у меня эта надежда не угасает. У Господа много путей к призванию всякого человека на делание божественное. Для Бога человечески невозможное — легко устранимая преграда. Вероятно, письмо это придет к Вам на Страстной. Желаю дорогому о[тцу] Т[ихону] в мире сердца и силе духа провести наступающие дни, трудные для каждого пастыря. Господь да хранит всех вас.12 апреля 1954 гДорогие Т[ихон]Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Воистину Христос Воскресе!Благодарю Вас, Катюшу и Сережу за сердечные приветствия с праздником Пасхи и молитвенные пожелания. Посылку Вашу получил 5/V. Сколько утехи доставили Вы своим вниманием и заботами о мне! Спаси Вас Христос за все!Последние новости в моей жизни таковы. С квартирным хозяином моим — старичком 75-летним — произошел временный паралич правой стороны. Несколько дней он боролся с надвигавшейся смертью. Я его напутствовал исповедью и причащением. Теперь он несколько ожил, но лежит. У бабушки, супруги старичка, произошла полная разруха в хозяйстве. Всю эту картину видеть мне очень тяжело. Мне очень грустно.Со среды Страстной недели доныне я в местной церкви стою уже в своей одежде, отпустил волосы. Вообще в душе чувствую какие-то сильные побуждения к принятию прежнего внешнего вида. В связи с этим дерзаю попросить дорогую Т[атьяну] Б[орисовну], нельзя ли сшить мне шапочку вроде той камилавочки, какую я всегда носил при хождении по улице? Размер 58–59 см. Юридически мое положение пока без изменений. Благодарю о[тца] Тихона за добрые пожелания. Может быть, еще увидимся. За деток очень рад, что облегчились их экзамены. Дай Бог им отдохнуть в наступающее лето.Яйцо с Владимирским собором буду хранить как память об о[тце] Тихоне. Спасибо Т[атьяне] Б[орисовне] за сообщения о лаврской жизни и жизни своей. Для меня это очень дорого. Книгу Р. Путятина, если найдете и возможно будет, не откажите прислать.Дорогая Татьяна Борисовна! Пред о[тцом] Антонием [47] и я, подобно Вам, глубоко благоговею. Какое было у него сердце, какое высокое духовное настроение! Сколько добра он успел сделать в течение земной своей жизни! И слова его писем увековечили благодатные, теплые чувства его к Богу и людям. Предсказания преп[одобного] Серафима чудно сбываются над Вертьяновым... Еще раз низко кланяюсь всем вам и прошу взаимных св[ятых] молитв.6 мая. 1954 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Посылочка Ваша дошла до меня 7/VII, в день рождества св[ятого] Иоанна Предтечи! Глубоко благодарю за память, заботы, скуфеечку и все выражения Вашей доброты ко мне, грешному.По поводу Вашей жизни хотелось бы сказать следующее. Дорогому батюшке о[тцу] Тихону уж если отдыхать, так не в далеких путешествиях, а где-либо близко-близко от Загорска. А вам, Татьяна Борисовна, вероятно, не доставило бы тяготы освежение душевное где-либо у далеких святынь наших, в благодатных очагах, где Бог особенно откровенно является человеческой верующей душе в действии Своей чудной силы. Хотя и радонежские святыни полны "живой воды", при всем том близость Вашего дома с его суетой и тревогами, как ставнями какими, закрывает Вас от полного восприятия благодати Божией. Потому небесполезно Вам некоторое путешествие с отрывом от повседневной сутолоки.Теперь несколько слов о себе. Вы слышите вести, будто я устроился по своей специальности. Эти вести неточны. Здесь у нас между двумя батюшками, духовенством местного храма, произошел полный конфликт. Дело дошло до того, что один из них уехал в другой город на службу. Настоятель остался на месте, а второй священник, не потерпевший давлений настоятеля, перешел в Караганду. Ввиду необходимости заткнуть брешь по требоисправлению секретарь Епарх[иального] управления] добился разрешения у Казахст[анского] Мин[истерст]ва по делам Церкви временно допустить меня к требоисправлению. Но так как я ходить далеко не могу и не хочу и настоятелю невозможно навалиться на меня с грузом поручений, как на ушедшего священника, то посудите сами, каково мое "устройство". Я пока "плохой послушник" местного о[тца] протоиерея, белоруса ксендзовского типа, и то в определен[ные] дни, когда ему угодно. В праздники он сам служит, а я пою на клиросе. Видите, насколько слухи бывают далеки от истины. Но я и за эту не заслуженную мною милость Божию всегда благодарю Господа.Дай, Господи, деткам провести плодотворно наступившее лето. Прошу молитв Ваших и еще раз горячо благодарю за все.Дорогому батюшке желаю весь остаток земной жизни пребыть служителем у престола Божия до конца дней своих бессменно.7 июля 1954 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Посылочку Вашу получил. Спаси Христос! У Всеправедного Господа, воздающего точию за милосердие доброделающим, и Ваша милость повлечет за собой милость в отношении Вас в свое время. Когда придет к вам это письмо, Т[атьяна] Б[орисовна] с Катюшей, вероятно, будут уже в Почаеве, под благодатным кровом Пресвятой Богородицы. Дай, Боже, им отдохнуть душевно от сутолоки и многопечалия повседневной жизни в Загорске.О себе приходится упомянуть, что я, видимо, износился физически. Устаю... Наш город — многокилометровый. Поэтому здесь одолевать пространства пешим ходом — целый подвиг. Притом здесь лучи солнечные заставляют буквально обливаться потом. Но слава Богу — особенно за утешения будней во время богослужения. В будние дни здесь в храме почти никого не бывает из богомольцев. Благодать же Божия дышит в церкви всегда обильно и многоутешительно. Проповедовать удается всего один или два раза в месяц за литургией в какой-либо воскресный день. В остальные праздники и воскресенья здесь служит настоятель — белорус, протоиерей лет 57 или 60-ти с западными манерами. Он — из беженцев.Между прочим, до Джамбула я крестил очень мало людей. А теперь крещу многих — и младенцев, и взрослых. К сожалению, крестятся люди совершенно неподготовленные, сами кумовья даже креститься не умеют, подчас и крестов не носят. Можно по этому признаку судить, как низок здесь уровень религиозного развития. В таком человеческом окружении необходима проповедь — миссионерская, детски простая и непременно чисто практическая. Неуместно богословствовать и теоретизировать там, где отсутствуют самые элементарные знания веры. Надо тут лепетать о вере и религии так, как мать, уча свое дитя вере, приспособляется к его способности понимания, говорит ему только сердечно и непременно с любовию и препросто.И в прежнее время я больше всего любил проповеди миссионеров, вроде митр[ополита] Иннокентия Московского и Гавриила, епископа Имеретинского. Теперь же особенно приходится убеждаться в их исключительной ценности для человеческого спасения. Хотелось бы строить и самому свои проповеднические мысли по такому же принципу. В общем, в моем личном самочувствии — немалый плюс на той почве, что я, как никогда прежде, столкнулся близко с верующей массой. Огорчает меня только зависть и нерасположение настоятеля. Этот крест придется терпеливо нести, пока соизволяет на то Господь Промыслитель.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна] упоминала о пользе личного чтения писем батюшки отца Иоанна Кронштадтского. Да, превосходны эти письма и чудно благодатностью настроение о[тца] Иоанна. Его слова и по кончине излучают в души читающих письма ту же благодать, с какою некогда исходили из души его и печатлелись на бумаге в его письмах.Дорогому о[тцу] Тихону молитвенно желаю благодатных сил в прохождении своего служения и прошу его св[ятых] молитв взаимных. Господь да сохранит Катюшу и Сережу в добром здоровье и благополучии за время настоящих каникул.! Простите.30 мая 1954.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Кратко спешу сообщить Вам, что я снялся с учета на месте своего жительства и еду в Загорск 21/X, если удастся достать билет. В случае прописки в 3[агорске] буду жить опять в Лавре.Так велел мне поступить П[атриарх] [48]. Господь да хранит Вас под сенью благодати Своей.13 октября 1954 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Сердечно приветствую Вас с праздником Рождества Христова и Новолетием. Дай Бог о[тцу] Тихону крепости сил для несения пастырского креста, а Т[атьяне] Б[орисовне] — здоровья и широты сердца к выполнению материнского долга в отношении деток и выполнению домашних хлопотливых работ. Прошу великодушного прощения за то, что редко пишу. Душа настолько скорбит в массе местных неустройств, что света не вижу ежедневно от беспокойства и душевных тревог за плохое течение местной церковной жизни.Хозяин [49] я никуда не годный, а подходящих хозяйственников около меня — ни одного. Отсюда получаются разлады во множестве дел, связанных с покупкой хотя бы угля для топки церкви. (Достаем уголь из Москвы.) Все работники тянут средства только себе, не имея в виду пользы церковной. Даже за свечами старостиха-барыня не хочет съездить в Москву. Машину предо мной потеряли. Новую скоро не купишь. Между тем требы перекидываются за черту города и без машины обойтись невозможно. Таковы некоторые источники моих страданий, наиболее крупные, не говоря о многих других. Прошу Ваших св[ятых] молитв.С любовью и всегдашней памятью о ВасА[рхимандрит] В[ениамин]9 января 1955 г.Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Воистину Христос Воскресе!Простите, что мало пока пишу и о себе ничего не говорю. Засыпан письмами, на которые требуется давать ответ. С одними взаимными поздравлениями море ненужных хлопот. А родное для меня и без писем остается родным во Христе.Молитесь взаимно за меня.Пасхальный привет А.П., Кате и Сереже, С.С.Христос с Вами.С любовью во Христе Е[пископ] Вениамин].16 апреля 1955 г. [Саратов]Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!Мир Вам и Божие благословение!Вы спрашиваете, как я живу. Отвечаю: в немалых тревогах и беспокойствах, и злой дух и люди не оставляют искушениями меня, великого грешника и беспорядочного человека.Здоровье временами хромает, простуда спины не дает сгибаться. При всем том утешаюсь богослужением праздничным. Проповедую за литургиями всегда. В Троицком соборе служу охотно, а в Духо-Сошествен[ском] — не люблю. Живопись там плохая — на полотне и сделана неважным художником.Хотелось побывать в Лавре и у Вас, но не вызывают. А без вызова архиереям запрещено ездить из епархии.В заключение этого письма дорогим батюшке и Т[атьяне] Б[орисовне] сердечно желаю благодушествовать и здравствовать физически. Деточкам Господь да пошлет успехов в экзаменах.Не забудьте меня, многогрешного, в своих молитвах и не думайте, что я вас забыл. Напротив, точно так же помню пред Богом, как и прежде.Любящий во Христе, недостойныйЕ[пископ] В[ениамин].24 мая 1955 г.Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна] и батюшка дорогой!Что Господь ни творит с нами, все к лучшему. И болезнь Катюши на пользу. Этой болезнью Господь отводит от чего-то худшего. Это не беспочвенный оптимизм языка, а действительность.Я последнее время много страдаю от неприятных писем. Иногда письма летят, минуя меня, прямо к Патриарху, и оттуда получаю их с приписками канцелярии. Живу совершенно одиноко. Когда я приехал сюда, то встретил инока Антония, но с ним было нелегко. Он по психологии — "архиерей без пяти минут". С ним говорить трудновато, а послушания от него никакого и помощи нет, хотя он номинально и по зарплате [епархиальный] секретарь. Придет на час какой-либо и то не каждый день, а ты сам проворачивай всю корреспонденцию. Вот и киплю, вращаясь в колесе всяких ответов на запросы.Батюшке и Вам, Т[атьяна] Б[орисовна], желаю от Господа благодатного утешения в скорбях Ваших. Мир Вам и Божие благословение.С любовью о Христе грешныйЕ[пископ] В[ениамин] [50]26 июля 1955 г. Письма публикуются с редакторской правкой орфографии и пунктуации. Стиль сохранен авторский. Полужирным шрифтом в тексте писем обозначены места, подчеркнутые автором.— Ред. ^ Летом 1949 года архим. Вениамин был арестован и выслан в Казахстан, в район г. Джамбула. По официальным документам он еще до ноября числился профессором МДА. ^ Катя и Сережа — дети Т.Т. и Т.Б. Пелихов, в то время — подростки. (Это письмо — первое, но получено было вторым.— Прим. Е.Т. Кречетовой, урожденной Пелих.) ^ В начале 90-х годов Кречетовы встретились в Саратове, на могиле владыки Вениамина, с бывшими жителями казахского колхоза, в то время — еще детьми. Они рассказали, как, страдая от постоянного недоедания, несколько ребят (в том числе рассказчики) решили ночью поживиться арбузами с охраняемого батюшкой поля. Но какой бы большой арбуз они ни облюбовали, когда подползали к нему, то обнаруживали, что он таинственным образом оказывался слишком мал и неказист. Проведя некоторое время в бесплодных усилиях, ребята заподозрили неладное и, уже не таясь, подошли к батюшке-сторожу, взмолившись: "Дедушка, скажи, что ты с ними делаешь?" На это отец Вениамин сказал, что красть нехорошо, грех, а надо попросить. Выбрал им большой арбуз и отпустил с благословением. Ни у кого из ребят не возникло сомнения в том, что "дедушка" способен творить чудеса. ^ День рождения, день Ангела и день иерейской хиротонии отца Тихона Пелиха приходятся на 13/26 августа, память святителя Тихона Задонского. ^ Послание к Евреям, гл. 9, ст. 27. ^ Речь идет о сборнике свидетельств о чудесах, которые в течение многих лет собирал наместник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Кронид (Любимов; 1858–1937), "Троицкие цветки с луга духовного". Материал был частично опубликован еще до 1917 года, частично представлял собой архив, который "ходил по рукам". Архим. Вениамин был одним из тех, кто обработал часть этого архива для возможной публикации. Отцу Тихону, который также неоднократно в своей жизни сталкивался с проявлением чудесного, о. Вениамин предлагал вести аналогичную "летопись". ^ В посылку каждый раз вкладывался от руки написанный детьми по очереди 90-й псалом.— Е. К. ^ Тема магистерской диссертации отца Вениамина, защищенной в 1948 г. в МДА. ^ Протоиерей Всеволод Дмитриевич Шпиллер (1902–1984), сын киевского архитектора, кадет, в 1920 г. ушел с Белой армией в эмиграцию, жил в Болгарии. Женившись, принял священнический сан (в 1934 г.). По благословению архиепископа Серафима (Соболева; 1881–1950) вернулся в 1950 г. в Россию, был инспектором Московской духовной академии, затем назначен настоятелем Николо-Кузнецкого храма в Москве, где и пребыл до кончины. Личной встречи автора писем с отцом Всеволодом не произошло. ^ С.С. — духовная дочь о. Вениамина и соседка по дому Т.Т. и Т.Б. Пелихов. ^ Veto (латин.) — запрет. ^ "Ожидаемый настоятель" — протоиерей Всеволод Шпиллер. ^ После рукоположения во иерея о. Тихон проходил пастырское служение в разных храмах Подмосковья, в том числе — с. Шурма, Шеметово. Последним был храм г. Пушкино Московской области. В начале 1950 года он был переведен в Ильинский храм Сергиева Посада (Загорска). ^ Паллиатив (франц.) — временные меры, не дающие радикальных результатов. ^ Речь идет об Антонии (Мельникове Анатолии Сергеевиче; 1924–1986), окончившем свой земной путь митрополитом Ленинградским. С 1944 по 1950 год он обучался в Московских духовных школах, где о. Вениамин был инспектором. В июле 1950 года Анатолий был пострижен в монашество и рукоположен во иерея, а затем назначен преподавателем и инспектором Одесской духовной семинарии. С 1952 года он стал инспектором Саратовской семинарии и секретарем епархии; встретился там с владыкой Вениамином в 1955 году уже как с епархиальным архиереем. ^ 1-й антифон 4-го гласа. ^ Архиепископ Николай (Могилевский; 1874–1955) управлял Казахстанской епархией 10 лет. Скончался митрополитом. ^ Протоиерей Александр был настоятелем Николо-Кузнецкого храма в Москве — непосредственно перед назначением туда отца Всеволода Шпиллера. ^ Николай (Ярушевич; 1892–1961), митрополит Крутицкий и Коломенский, был ближайшим помощником Патриарха Алексия I. В его ведении были Отдел внешних церковных сношений, Издательский отдел Московской Патриархии и Духовные школы. ^ Имеется в виду лаврский храм Всех святых, в земле Российской просиявших, находящийся в крипте под Успенским Собором. В то время храм еще не был отремонтирован, раннюю литургию служили при свечах, при пении любительского хора под управлением Сергия Боскина (впоследствии протодиакона Ильинского храма). Литургию, как правило, служил о. Вениамин; после проповеди сам раздавал детям антидор. От детей за службой неукоснительно требовал благоговейного предстояния в храме: в молчании, с земными поклонами. ^ ...От лица Твоего судьба моя изыдет (Пс. 16, 2). ^ Журнал Московской Патриархии — в те времена единственное церковное издание, содержащее как текущую хронику, так и статьи богословского и церковно-исторического характера. ^ А.В. Ведерников в тот период был секретарем Патриарха Алексия I. ^ Григорий (Чуков; 1870–1955), митрополит Ленинградский, в тот период много сил отдавал восстановлению ленинградских Духовных школ, лично занимался подбором преподавателей. ^ В июне 1951 г. отца Всеволода перевели в Москву, и по его личной просьбе к Святейшему Патриарху настоятелем в Ильинский храм назначили отца Тихона. Отец Тихон и вся его семья очень сожалели о переводе отца Всеволода в Москву. ^ Возможно, речь идет об Анатолии Мельникове (см. сноску на с. 188). ^ Архимандрит Гурий (Егоров; 1891–1965) — первый наместник Лавры с момента ее открытия в 1945 году. Пока шли приготовления к открытию Лавры, он служил в Ильинском храме. В дальнейшем (август 1946 г.) — епископ Ташкентский, с 1953 года — архиепископ Саратовский, с 1959 года — митрополит Минский, с 1960 года — Ленинградский; окончил свои дни на Симферопольской кафедре. Таким образом, его пути пересеклись с о. Вениамином дважды — в Лавре в 1946 году и на Саратовской кафедре, куда владыка Вениамин был назначен в 1955 году. ^ Писем этих родители не получили.— Прим. Е.Т. Кречетовой. ^ День Ангела отец Вениамин праздновал 31 марта/13 апреля. ^ ...он есть образ и слава Божия (1 Кор. 11, 7). ^ Эрн Владимир Францевич (1882–1917) — историк философии, публицист. По своим идеям, связанным с проблемами софиологии, он был близок к свящ. П. Флоренскому, прот. С. Булгакову. В данном случае речь идет о его статье "Спор об Имени Божием" (Христианская мысль. 1917. № 9). ^ Преп. Антоний Оптинский (1795–1865) — младший брат преп. Моисея Оптинского. Вместе они основали в 1821 году скит при пустыни, где о. Антоний с 1825 года стал скитоначальником. В 1839 году преп. Антоний был назначен игуменом Малоярославецкого Черноостровского монастыря. Скончался он на покое в Оптиной пустыни признанным старцем, к которому обращались многие известные лица. В данном случае речь идет о книге, изданной в 1870 году (репринт: 1992 г.). ^ Отец Всеволод приглашал отца Тихона перевестись в Николо-Кузнецкий храм, но отец Тихон отказался. ^ Татьяна Борисовна ежедневно бывала на литургии: в будние дни за ранней — в Лавре; в праздники обычно пела в хоре Ильинского храма. Очень часто ходила и на братский молебен. ^ В Почаевскую Лавру. ^ В Почаевскую Лавру в 50-е годы мы с мамой ездили на богомолье каждое лето.— Прим. Е.К. ^ Ср. у преп. Силуана Афонского: "Держи ум свой во аде и не отчаивайся". ^ Архимандрит Антоний (Медведев; 1792–1877) — наместник Троице-Сергиевой Лавры с 1831 г., духовник свт. Филарета Московского. Прославлен в лике местночтимых святых 16 октября 1998 г. ^ См. прим. к "Дневнику инока", с. 127. ^ Дионисий (Д.М. Хитров; 1818–1896) — епископ Уфимский, автор азбуки и грамматики якутского языка и переводов Нового Завета, Псалтири и богослужебных книг на якутский. ^ См. прим. к "Дневнику инока", с. 124. ^ Преп. Анатолий Оптинский, "старший" (Зерцалов; 1824–1894) — ученик преподобных Макария и Амвросия, попечитель Шамординской обители. ^ Возможно, речь идет о епископе Ермогене (Голубеве; 1896–1978), который в 1953–1955 годах был на Ташкентской кафедре. См. также "Дневник инока" (с. 85), где епископ Ермоген упоминается еще иеродиаконом. ^ Владыка Вениамин многие годы страдал тромбофлебитом, в результате которого на ногах часто открывались трофические язвы. ^ Протоиерей Михаил в то время был вторым священником Ильинского храма. ^ Медведевым. См. прим. на с. 229. ^ В день прилета из Джамбула в Москву отец Вениамин вылетел в Одессу, где в Успенском монастыре отдыхал Патриарх Алексий I. После беседы со Святейшим отец Вениамин вернулся в Москву и был назначен настоятелем Ильинского храма в городе Серпухове Московской области. ^ "Хозяин" — так называет себя о[тец] В[ениамин] благодаря назначению настоятелем храма пророка Илии в Серпухове. ^ Кончина епископа Вениамина последовала 2 августа 1955 г. , после него на кафедру был назначен митрополит Вениамин (Федченков), пробывший там до 1958 года.— Ред. ^

Воспоминания о духовном отце

Решение об издании "Дневника" епископа Вениамина (Виктора Дмитриевича Милова) подтолкнуло меня рассказать о близости нашей семьи с владыкой.Наше знакомство с владыкой Вениамином (в те годы еще архимандритом) можно с полным основанием назвать чудом. Встреча произошла в 1935 году. Тогда к нам в семью по рекомендации соседей Сипягиных [2] (потомков царского министра) пришла портниха Евдокия Адриановна Морозова (до революции она работала белошвейкой у знаменитой Ламоновой [3]). На период работы Евдокия Адриановна обычно поселялась у заказчика. На сей раз она поселилась у нас, и это привело к совершенно неожиданным последствиям. Расположившись душевно к моим родителям, Евдокия Адриановна поведала им, что некогда была любимейшей духовной дочерью старца Аристоклия [4], иеросхимонаха Афонского подворья в Москве, скончавшегося в 1918 году. После кончины любимого старца, тяжело переживая свое сиротство, Евдокия Адриановна блуждала по улицам, не находя себе места. Горькое чувство оставленности усиливало недоумение. Перед смертью старец открыл ей, что она после смерти своей будет лежать с ним рядом. Но отца Аристоклия похоронили возле алтаря им построенной церкви Афонского подворья на Полянке, где Евдокия Адриановна похоронена быть никак не могла [5].Спустя некоторое время ей приснился сон, будто она вошла в незнакомый храм, где службу совершал неизвестный ей молодой архимандрит. Сон опечалил ее — слишком сильна была сердечная привязанность к почившему старцу. И вот однажды, гуляя по Москве, она зашла в храм, в котором раньше не бывала, и остолбенела — все было, как в том сне. Подойдя к кресту, смущенная Евдокия Адриановна попросила отпускавшего народ архимандрита помолиться, чтобы ей не приходить больше в этот храм. С такой же просьбой она обратилась и к отцу Исаии, бывшему келейнику отца Аристоклия, на что тот с улыбкой ответил: "Ну и дура же ты, Евдокия". Ободренная реакцией отца Исаии, Евдокия Адриановна с этого момента начала ходить именно в тот храм, а точнее, в Покровский монастырь. Так произошло таинство духовной передачи — Евдокия Адриановна стала духовной дочерью архимандрита Вениамина (того самого, которого видела во сне) и всю силу духовной любви и преданности перенесла теперь на него. Мои родители узнали от Евдокии Адриановны о тяжелых испытаниях, которые затем пришлось перенести ее духовному отцу, и о сложности его настоящего положения: по возвращении из лагеря отец Вениамин вынужден был на положении "невыездного" жить во Владимире, где Евдокия Адриановна его регулярно навещала.Не имея никаких секретов от своего духовного отца, она, естественно, рассказала ему и о жизни в нашей семье. Отец Вениамин захотел познакомиться с нами и, если Промыслу Божию будет угодно, как сам говорил, сблизиться. Вначале батюшка написал моим родителям в письме, что для сближения нужен некоторый срок молитвенной проверки. Встреча состоялась, вылившись в глубокую взаимную духовную любовь, о чем батюшка впоследствии писал: "... что я чувствовал по поводу Вашей семьи за это время. Она гвоздем вбита в мое сердце".Вспоминаю свое юношеское впечатление, когда впервые увидел батюшку у нас дома. Он приехал с Евдокией Адриановной из Владимира зимой. Вошел высокий человек в шапке и короткой зимней куртке. Совсем непохожий на мое представление тогда об облике монаха, тем более архимандрита. Волосы у него, как и борода, были заправлены за воротник серой рубашки, без креста поверх нее, и только удивительный взгляд сквозь запотевшие очки выдавал духовное богатство этого человека. Тихий, изящный, скромный, очень умный и светящийся — вот мое первое впечатление об отце Вениамине.Он сам выразил желание погостить. Мы отвели маленькое, но изолированное помещение за плотной шторой, с окном, где батюшка мог не только молиться, но и работать над богословскими сочинениями.В Москве у батюшки были духовные чада — в основном девицы из прежних прихожан Покровского монастыря. Он их иногда навещал. Но к нам в дом допускал, кроме Евдокии Адриановны, которая, конечно, продолжала у нас жить, только Настю [6], преданно ему служившую. Она даже в документах ГПУ значилась как ближайшая его родственница.Чем мог привлечь отца Вениамина наш дом, живший тогда в гораздо большей степени проблемами эстетическими, нежели богословскими, церковными? Думаю, высокой интеллектуальной культурой моих родителей, соединенной (необычно для находившихся тогда на свободе) с искренней религиозностью. Насильственно изолированный, батюшка очень нуждался в доверительном интеллектуальном общении, в возможности "перекинуться мыслями", как писал нам потом из далекой ссылки, пастырски поделиться сокровенным. Могла привлекать и большая домашняя библиотека, в которой было по тем временам много богословских книг, также фортепиано — он так любил наигрывать на нем мотивы духовной музыки, говоря, что высокая музыка может быть высшей бессловесной молитвой [7]. Но главным все же оказалось как-то сразу возникшее чувство родства, легкости взаимной и уверенность батюшки в том, что наша встреча — Промысл Божий.Для нас же отец Вениамин стал больше чем родным.Удивительно деликатный, утонченный в восприятии эстетического, он никогда не претендовал в обращении с нами на особую приоритетную свою значимость. Напротив, его внешний облик (без видимых в быту признаков сана), его открытость, даже нелицеприятность помогали быстрому сближению, создавали в отношениях настоящую родственность, необыкновенно крепкую и доверительную.В жизни отец Вениамин был прост, аскетически строг, но не опрощен. За обедом, например, предпочитал гречневую кашу или горох. Но рядом с его прибором обязательно лежала белая полотняная салфетка, вложенная, как ей и подобает, в кольцо. Спал он на маленькой кушетке, вероятно, с трудом на ней помещаясь. Вспоминаю, забегая вперед, рассказ жены старосты Ильинской церкви в Сергиевом Посаде Анны Петровны Сарафановой. При открытии Лавры в 1946 году особой заботой было расселение монахов по квартирам, так как в Лавре первое время условий для жизни не было. Ей удалось снять комнату и для отца Вениамина: маленькую, уютную, с хорошей удобной кроватью. Хозяйка умилялась на нового жильца, как тот аккуратно стелет постель, пока не поняла, что спал-то он на полу. Батюшка предпочитал скрывать строгость своего аскетизма. Но когда работал — писал напряженно богословские труды,— ему хотелось, чтобы под ногами был толстый ковер. Также в одежде своей он был тщательно убран, чист и изящен. Впоследствии, уже в Лавре, меня не переставало поражать изящество его облика. Само слово "изящный" батюшка произносил с особым ударением (например, при чтении акафиста Преподобному Сергию). И я чувствовал, что оно имело для него не внешнее значение, но было символом ангельской чистоты и гармонии.К. людям, его окружавшим, к их взглядам отец Вениамин был очень внимателен. Он знал, что своим внешним видом, в серой рубашке и сапогах, не вызовет в нас осуждения (этого требовала необходимость инкогнито). Но в среде духовных дочерей не хотел сеять смущение и потому на встречи с ними надевал серый подрясник, который заправлял и закалывал при выходе на улицу. Видя усердие моей матери в желании хоть как-то помочь ему материально, просил в письме делать это незаметно для меня, тогда еще подростка, "чтобы искусительная мысль не пришла к нему и не подумал бы он, что и Божие продажно".Как-то, стоя при закате солнца у окна, он сказал мне: "Какая чудная молитва "Свете Тихий... Пришедше на запад солнца, видевше свет вечерний".., какой чудный и верный образ Христа". Таким доступным, тихим вечерним солнцем был и отец Вениамин — для меня, по крайней мере.Помню, как батюшка советовал креститься: внимательно на оба плеча. Говорил, что это он усвоил от одного простого священника, который даже голову и взгляд поворачивал, сопровождая крестное знамение.Подолгу молиться отец Вениамин не заставлял, приучая к внимательной, тщательной молитве. И всегда акцентировал необходимость чтения слова Божия, подчеркивая, что при нехватке времени прочесть главу Евангелия важнее, чем вычитать все молитвенное правило.Навсегда вошло в душу его отношение к исповеди: он требовал готовиться к каждой исповеди с мыслью, что она может стать последней в жизни, что за нею — смерть и ответ пред Богом.Говоря о силе молитвы, батюшка особо выделял значение церковного поминовения умерших. По этому поводу он однажды привел такой случай. У одного архиерея [8] на приходе был священник-пьяница. Потеряв терпение, архиерей решил его убрать. И вот снится архиерею сон: толпа людей просит слезно не прогонять нерадивого священнослужителя. Сон повторялся несколько раз. Тогда архиерей решил понаблюдать за этим известным своими немощами священником. Выяснилось, что тот каждое утро приходил в храм к началу службы и в алтаре у жертвенника поминал длинный список умерших. Эти-то умершие и просили во сне за своего молитвенника.Однажды ночью, проходя мимо комнатки отца Вениамина, я услышал случайно его ночную молитву. Это было всего лишь многократно повторяемое: "Господи, помилуй! Господи, помилуй!". Но услышанное меня потрясло. Сила, глубина, действенность — реальная действенность — этих коротких, простых обращений к Богу открыли мне тогда, что такое молитва, и приблизили к пониманию, как Спаситель молился в Гефсиманском саду.Вместе с тем, батюшка вовсе не замыкался от мира, интересовался искусством, наукой. Помню, он выразил желание познакомиться с одним видным художником [9] — другом моего отца и отца Павла Флоренского. Встреча состоялась. Но после часовой беседы отец Вениамин вышел из комнаты и попросил мою мать закончить разговор с художником, так как у того "овеществленная душа" и он, батюшка, больше с ним общаться не может. Потом он писал отцу: "Гениальный техник в области художества, X... незаметно для себя весь ушел в передачу видимых образов, так что душа его, пропитавшись навыком художественной работы, при холодности к религии, как бы овеществилась. Отсюда его вывод: "Со мневаюсь в бытии души..." Природная доброта и семейные добродетели спасают его от крайностей религиозного мировоззрения. Если Богу угодно, то может прийти к нему скорбь, или особое промыслительное воздействие, встряхнет его, сломит независимость его воли, и тогда он весь способен раскрыться пред благодатью. Сильные натуры, как его, ставятся на путь спасения лишь могучими потрясениями". После той встречи знаменитый художник перестал у нас бывать, но слова батюшки о его судьбе сбылись.Но были у батюшки и иные воспоминания. Помню, он с улыбкой рассказывал о нечеловеческих условиях в лагере, как ему приходилось чистить в мороз отхожие места и легко одетому бегать вокруг барака, чтобы окончательно не замерзнуть. Читая автобиографию архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) [10], я поражен был сходством методов измывательства над духовенством. "В Красноярске,— пишет архиепископ,— нас посадили в большой подвал двухэтажного дома ГПУ. Подвал был очень грязен и загажен человеческими испражнениями, которые нам пришлось чистить, при этом нам не дали лопат..." [11]. Как все было одинаково, бесовски схоже. И о нарах со спавшими на них в три яруса. Оба иерарха прошли через эти мучения.Упомянув об автобиографии архиепископа Луки, не могу не заметить еще одного совпадения — о предсказании во сне. Архиепископ описывает случай, происшедший с ним во время ссылки в Енисейск. "В один из праздничных дней я вошел в гостиную, чтобы начать литургию, и неожиданно увидел стоявшего у противоположной двери незнакомого старика-монаха. Он точно остолбенел при виде меня и даже не поклонился. Придя в себя, он сказал, что в Красноярске народ не хочет иметь общения с неверными священниками [12] и решил послать его в город Минусинск... где жил православный епископ... Но к нему не поехал монах Христофор, ибо какая-то неведомая сила увлекла его в Енисейск ко мне. "А почему же ты так остолбенел, увидев меня?" — спросил я его. "Как было мне не остолбенеть?! — ответил он. — Десять лет тому назад я видел сон, который, как сейчас, помню. Мне снилось, что я в Божием храме и неведомый мне архиерей рукополагает меня во иеромонаха. Сейчас, когда вы вошли, я увидел этого архиерея!". Монах сделал мне земной поклон, и за литургией я рукоположил его во иеромонаха" [13]. Читая этот эпизод, я невольно вспомнил Евдокию Адриановну и историю ее знакомства с отцом Вениамином.Во Владимире, находясь практически на положении ссыльного, отец Вениамин не имел возможности служить открыто, мог лишь молиться в храме за специально отведенной ему ширмой. Литургию же служил тайно у себя на квартире, всегда готовый к приходу "незваных гостей", — он квартировал у некоей Анны Абрамовны вблизи Золотых ворот. Напряжение сил и нервов было очень велико — батюшка работал тогда над богословской диссертацией "Божественная любовь по учению Библии и Православной Церкви", а условия жизни были весьма далеки от необходимых при такой работе. Мой отец даже сделал для него специальные "глухие" наушники, чтобы хоть как-то оградить от внешнего шума.Длительные поездки в Москву всегда были риском. Батюшка знал, что за ним следят, знал, кто следит. Однажды, находясь у нас, неожиданно сказал: "А во Владимире, наверное, уже архимандрит А". (один из московских архимандритов, периодически навещавший отца Вениамина во Владимире). Помню, у батюшки возникло тогда желание не возвращаться. Он знал, предчувствовал возможность ареста. Но и оставаться было бы слишком опасно — уже для нас всех. Шла осень 1937 года. Отец Вениамин это понял и поехал. Во Владимире его действительно "ожидало" названное лицо. Последовал арест, затем ссылка в Котлас — вплоть до 1946 года (последнее его письмо оттуда к нам означено 17 апреля).Подробности этой очень тяжелой ссылки нам были малоизвестны. Могу привести лишь некоторые штрихи из писем. "Я долго молчал и не писал Вам потому, что не было возможности" (это из первого письма, датированного 5 апреля 1943 г.). "Сильно я истомился от разлуки с Вами. Не знаю, когда увижу Вас и увижу ли. Очень уж скоро можно утратить здоровье и отправиться ad patres [14]". "Извините за почерк. Очень нервный я, и нервность невольно просачивается в каллиграфию". "...Хочу высказать одну свою неотложную нужду в связи с зимой. Больше некому высказать. Из-за опухлости ног ничто мне не подходит на ногу из обуви. Так было летом — то же чувствуется с большей остротой зимой. Не будет ли возможности навести справки о приеме посылки вещевой в мой адрес в Александрове или в Ногинске и послать мне какие-либо старенькие ботинки № 44. Вопрос с обувью — дело жизни моей".Но уже в 1944–1945 годах батюшка писал: "Очень желал бы познакомиться с последним академическим изданием в краткой форме научных русских достижений, о которых сообщалось в свое время в "Известиях". Мне это пока недоступно, несмотря на желание все это охватить одним обобщающим восприятием"."Лично я пока могу жить только в области планов на будущее. Планы эти таковы: 1. Подобно П.Я [15]., я хотел бы письменно кристаллизовать и углубить мировоззрение работой где-либо вблизи книжных сокровищ. 2. Для этого считаю необходимым просмотреть и войти в курс всех последних выводов физики, химии, психологии и медицины, в первую очередь. 3. Хочется проникнуть в тайны конечного развития человеческой личности и в познание архитектоники мира"."...У Вас образовалась уже несомненно опытность в деле самых обычных посадок овощей. А я в первый раз натолкнулся на ряд таких задач, которых прежде никогда не решал. ...Просил бы, если не затруднит, помочь мне в этом деле высылкой какого-либо пособия по овощеводству и борьбе с вредителями. У нас в прошлом году много навредили разные личинки на капусте, картофеле и пр. овощах"."У меня жизнь течет пока без перемен, в работе и тоскливом внутреннем одиночестве. Но эту последнюю эпитимию терплю"."Здоровье мое в целом ничего, только чувствую, что как-то к земле тянет. Быстро потом устаю, и сердце плохое"."Весеннее солнышко даже у нас дает себя знать. Как оно хорошо! И свет его и теплота так ласкают и успокаивают нервы. Начинает оно греть и сиять, и хочется смиряться с обстоятельствами личной жизни, напрягаешь охотнее силы к работе и легче переживаешь все грустное и скорбное"."Сейчас пишу Вам эти строки, согреваясь с головы теплой меховой шапкой, которая тоже есть память о Вас. Морозы у нас нынче столь суровые, что прежние годы бледнеют со своими холодами... Ртутный столбик так и скачет к 50 градусам. Отсюда — частые обморожения. В дни морозов бывает как-то жутко от чувства близости стоящей за спиной смерти. Скоро ли протекут эти дни, не знаю. Пока холодно".Вспоминаю рассказ отца Вениамина о происшедшем с ним однажды на этапе. На случай смерти, и если бы дана была возможность к ней приготовиться, он хранил на груди частицу Святых Даров. Но в этот раз арестанты не знали, ни куда их гонят, ни что их ждет. Боясь за судьбу Святых Даров, батюшка обратился к конвоиру с просьбой взять у него сосуд и благочестиво уничтожить. Тот обещал. Отец Вениамин говорил, что до конца дней своих будет молиться об этом человеке, не зная даже его имени.Я понимаю, что батюшка всю жизнь носил в сердце мысль о смерти, помня печальные слова, сказанные о нем когда-то одним соловецким схимником: "Ах, Витя, Витя! Много тебе придется перенести впереди. Помни житие Митрополита Филиппа" [16]. Предсказание об участи Митрополита Филиппа, услышанное и воспринятое отцом Вениамином еще в молодые годы, наложило на его утонченную, впечатлительную натуру неизгладимый след. В молодости страх насильственной смерти был настолько велик, что один старец даже порекомендовал ему сфотографироваться в гробу, чтобы преодолеть этот излишний комплекс. Впоследствии, как я чувствовал, страх сменило смирение перед страшным, неотвратимым. Это создало потребность замаскироваться, стушеваться. В одном из первых писем нашей семье, обсуждая время своего приезда, он писал: "...не лучше ли эти дни мне переждать в своем местожительстве и приехать к Вам уже в шапке. Это не так заметно". Батюшка избегал ходить по городу в рясе. Помню, после войны, когда он жил уже в Лавре, а преподавал в Новодевичьем монастыре на Пастырских курсах [17], то зимой по-прежнему носил короткую куртку и заправлял бороду под воротник. Даже в Лавре при встречах он предупреждал меня: "Глаза... глаза... — говорил,— тут осиное гнездо...." И это была не галлюцинация, а действительно прозорливое видение. Помню произнесенные им слова: "Жатвы много, а делателей мало..." (Мф. 9, 37).В Лавре с особой силой раскрылся проповеднический дар батюшки. Он произносил, как правило, по две проповеди: одну во время ранней обедни, которую служил сам в нижнем храме Успенского собора, а потом совершенно другую — за поздней литургией в Трапезном храме. Проповеди были яркими, образными, сильными, прямо связанными с нуждами послевоенного состояния народа. Многие приходили на них с тетрадками, чтобы записать хотя бы самое главное. Помню, в одной проповеди о силе молитвы он рассказал, как во время всеуничтожающей атаки немцев в одной избе старичок со старушкой усердно молились. Шквал войны прошел через их село, истребив все, но избу старичков немцы не заметили, и она продолжала стоять, как если бы атаки на село и не было. Память сохранила и другую проповедь, показавшуюся тогда неожиданной,— о необходимости доверять государству. Смысл ее вскоре раскрылся. Проповедь была произнесена непосредственно перед девальвацией денег, от которой не пострадали только те, кто спокойно хранил свои средства в сберегательных банках...В 1948 году, когда Московские духовная академия и семинария находились уже в стенах Лавры, отец Вениамин был назначен их инспектором. Зная, что время его коротко, он требовал, чтобы я чаще приезжал в Загорск — каждое воскресенье. И чувствовалась потребность во взаимной встрече не только моя, но и его.Помню последнюю с батюшкой Пасхальную заутреню в Лавре — в 1949 году. Приехав вечером, я пробрался в уже переполненный Трапезный храм и вижу, что служит отец Вениамин. Из алтаря меня позвали, и когда я туда вошел, дали нести крест во время крестного хода. Я взял, впереди несли фонарь, а сзади за мной шел батюшка. Это несение креста было символичное — я вскоре женился [18]. Батюшка же был вновь арестован и сослан в Казахстан.Местом последней ссылки отца Вениамина стал казахский овцеводческий колхоз в районе Джамбула. Дорога туда лежала через Алма-Ату, и батюшка хотел встретиться с владыкой Гурием, тогда епископом Алма-Атинским, с которым они вместе открывали и поднимали Троице-Сергиеву Лавру. Но епископ Гурий, по понятным причинам, от этой встречи уклонился.В Казахстан к батюшке ездила Настя, близкая его духовная дочь [19]. Прилетев в Джамбул на самолете, она в течение двух дней на двугорбом верблюде по голой бескрайней степи добиралась до места пребывания батюшки. Войдя в юрту, где среди казахов сидел отец Вениамин, со слезами упала ему в ноги.Батюшка квартировал у сосланной в те края немки с Поволжья. Казахи довольно мирно к нему относились, даже, рассказывала Настя, подарили однажды миску, полную вареных бараньих хвостов,— знак расположения, с которым, правда, батюшка не знал, что делать. Но он очень страдал физически от сырости — и климата, и помещения, в котором должен был жить. "Душевно живу, слава Богу, а телесно переживаю много недомоганий. Уже и зубов нет, а флюсы не перестают регулярно мучить. Частенько болит почему-то горло,— думаю, от сырости помещения. И ноги дают себя знать". "Зимой никогда не раздеваюсь на ночь. Вечером натопишь углем печку, а к утру все тепло куда-то исчезает. С земляного пола тянет какой-то сыростью, хотя я застилаю его половиками. Оттого вечно простужаюсь". "От сырости и дождя за последнее время у меня возобновился ишиас. Трудно повернуться, трудно встать с постели и делать что-либо необходимое в личном житейском обиходе. К тому же температура, а в связи с этим бессонница. ...Характерно... что я крайне оберегал спину. Посланную когда-то Вами желтую шерстяную рубашку не спускал с плеч, спал в одежде, завертывался в два одеяла сверху. И, несмотря на предосторожности, неуловимая волна сырости все-таки пробила броню одежды и воспалила нерв".Находясь в ссылке, батюшка изучил казахский язык и составил казахско-русский словарь, как писал, на двадцать тысяч слов. Этот труд, если бы его издали, мог бы стать поворотным в его судьбе. Но он почувствовал, что этого поворота допускать не нужно, и по-прежнему принял свою судьбу как Промысл Божий. Родителям моим он тогда написал: "...в душе явилось колебание: продвигать ли работу, когда, кроме земной критики, я стою пред посмертной ответственностью. Потому решил обождать. Для самолюбия словарный труд кое-что может дать, а для души — минус".Не могу не сказать здесь особо, отвлекаясь от последовательности воспоминаний, об исключительной требовательности отца Вениамина к самому себе — вплоть до того, что, став монахом в достаточно молодом возрасте, он больше не встречался с тогда еще живой горячо любимой матерью (кстати, как и отец Аристоклий). Батюшка был очень строг внутренне, всегда ответственно собран. Он знал настоящую цену духовной жизни. И это знание, естественно, влияло на его отношение к окружающему миру. Так, в иконописи он не терпел "нестеровщину", как сам выражался,— болезненную экзальтацию в изображении святых. Святость в понимании батюшки — всегда скромна, но здорова, а не болезненно-мечтательна. Вот почему он был и против "игры в монашество", подделки, даже совсем невинной, например, мальчиковой обуви у девушек, считавших благочестивым в одежде подражать монашкам. Можно было услышать в таких случаях: "Не рядись!". Помню, после долгой вынужденной разлуки, увидев меня отрастившим бороду, сказал: "Побрейся".К монашеству он тоже не склонял. Показательно, что ни одна из окружавших его духовных дочерей при жизни отца Вениамина монахиней не стала. И лишь после его смерти некоторые из них, Анастасия и Клавдия, приняли тайный постриг. Но, обладая даром прозорливости и очень строгим, внимательным отношением к предощущаемому, батюшка, например, ревностно охранял Федора Воробьева (будущего архимандрита Фео-дорита [20]) от стремления к женитьбе. Помню рассказ Евдокии Адриановны об их последней случайной встрече у отца Вениамина во Владимире. Федор нравился Евдокии, а она — ему. Батюшка, конечно, это знал и ощутимо показывал неудовольствие такой встречей, всячески стараясь — и очень символично — не допустить их совместного ухода от него. Воробьев жил и работал тогда в Петушках по Нижегородской дороге. Выпроваживая Евдокию, отец Вениамин посадил Федора на свое место за столом, начал как-то особенно угощать... Уже на вокзале, сидя в вагоне, Евдокия Адриановна увидела бегущего, опаздывающего на поезд Федора и поняла, что больше с ним не встретится. Не сразу, спустя годы, Федор Иванович Воробьев принял монашество, стал насельником Троице-Сергиевой Лавры, архимандритом. Евдокия же Адриановна так и осталась просто Христовой невестой. Очень легкая, всегда лучезарная по приходе из церкви, сильная горячей, искренней верой, она пламенела сердцем к Богу.Удивительная закономерность: Евдокия Адриановна — сначала у отца Аристоклия, потом у отца Вениамина; Агриппина Николаевна — сначала у отца Павла (Троицкого) [21], потом у отца Всеволода Шпиллера; Ольга Серафимовна (Дефендова, в тайном постриге монахиня Серафима) — сначала у митрополита Макария (Невского), потом у отца Сергия (иеромонаха Серафима) в Отрадном — целая цепочка жен-мироносиц, скромных, самоотверженных женщин, которые всем, чем могли, служили русским праведникам, старцам.Закономерна и взаимопомощь старцев в отношении их духовных чад. Когда регулярно арестовывали и ссылали отца Вениамина, то заботу о нашей семье принимал на себя отец Исаия, бывший келейник отца Аристоклия. Мы с ним ни разу не встречались лично. Но через общих знакомых многократно прибегали в трудные минуты к его помощи. Старец отечески оберегал нашу жизнь, совершая своими молитвами чудеса.Осенью 1954 года, по окончании срока ссылки, отец Вениамин был вызван в Москву. И вновь на него обрушились страдания... Прилетев в Москву из Джамбула на небольшом самолете, который в пути страшно болтало,— а батюшка физически не переносил качки, и любой, даже небольшой, перелет был для него мучителен,— он в тот же день ночью должен был из Внукова лететь в Одессу для встречи с Патриархом Алексием I, который на следующий же день с ним вместе возвращался самолетом в Москву.Зная, что с нашей семьей в домашних условиях он последний раз в жизни может встретиться только сразу по возвращении из Казахстана, между двумя аэродромами, батюшка в тот день в последний раз позвонил в нашу дверь.Предчувствие потери отца Вениамина не оставляло меня. Помню его слово во время хиротонии во епископа 4 февраля 1955 года. Он сказал тогда, что живет одиннадцатый час жизни и что его жизнь и жизнь вообще стремительно идет к своему рубикону [22]. Помню и слова совершавшего хиротонию Патриарха Алексия I: "Что я могу тебе сказать? Ты лучше меня все знаешь". Во время хиротонии батюшка был светящимся.Назначенный епископом в Саратов, владыка столкнулся с большими трудностями. Со слов моей матери, навещавшей его, знаю, что в Саратове тогда было много сектантов, которые держали себя очень дерзко, вызывающе — демонстративно нарушали спокойствие богослужения, устраивали провокации священству и т.д. Гражданские власти, по понятным причинам, смотрели на эти безобразия снисходительно.Но знаю я и другое. За несколько месяцев своего епископства владыка Вениамин снискал настолько сильную любовь паствы, что в Саратове до сих пор живет память о нем как о милости Божией, явленной городу.На епископской кафедре владыка оказался в сложном для себя окружении. Контролировался, видимо, каждый шаг. Мы это чувствовали по письмам, которые стали очень редкими и скупыми,— ничего личного, сокровенного, только сжатая информация о епархиальных заботах и самые неотложные бытовые нужды. Может показаться странным, что в преддверии близкого конца, который он предвидел и к которому готовился, владыка хлопотал об удобных очках (!). Но при его огромной близорукости (— 11) это было действительно неотложно — в первую очередь для осуществления круга епископских обязанностей, которые он ревностно и ответственно выполнял до самого последнего дня своей жизни.1 августа владыка служил торжественную панихиду о новопреставленном епископе Андрее (Комарове) [23]. Это богослужение оказалось последним.2 августа 1955 года, в день пророка Божия Илии, владыка Вениамин скоропостижно скончался. Оправдались слова, сказанные им во время хиротонии об одиннадцатом часе жизни. Перед смертью, как рассказывали, владыка просил хоронить его на лошадке... Еще рассказывали, что он просил о встрече с близким ему священником, но того к владыке не допустили.Известие о внезапной болезни и скоропостижной смерти владыки отозвалось в его пастве острой сердечной болью. Трогательным памятником остались передаваемые тогда в списках любительские стихи одной прихожанки саратовского кафедрального собора, излившей в них свое и общее потрясение.Так замкнулось кольцо: некогда в Саратове владыка получил благословение на монашеский подвиг, в Саратове же он и почил в Бозе... А на его место тут же был назначен другой архиерей — митрополит Вениамин (Федченков).Похоронили владыку Вениамина на городском кладбище в Саратове. На его могиле теперь стоит большой крест, всегда теплится лампада и происходят чудеса.Закончить свои воспоминания о владыке Вениамине мне хотелось бы выдержками общего характера из его писем нашей семье с 1935 по 1937 год."У Бога ответом на молитву людей вместо слов служит направление жизненных обстоятельств. Так и в отношении моего более близкого знакомства с Вами...""... Мне важна одна сторона души в каждом человеке: это нахождение возможностей душевного обращения к Богу. Обычно человеческая воля своими поворотами и привычками ставит себя на проторенный большинством и всегда повторяемый путь приискания обеспечения. Здесь совмещается часто приятное с полезным, служение любимому делу с получением гонорара за это. Но здесь — крупнейший пробел. Земное-то дело, конечно, должно идти своим чередом, а выше его, знаете, что должно идти? Воспитание воли для молитвы, доброты и воздержания от страстей и раскрытие религиозного чувства, возможно, более полное и могучее"."Я сам хотя и в духовной среде жил и прошел все Духовные школы, но до 32 лет мало имел понятия о том, как можно ощутить весь божественный мир, сродниться с ним и спокойно готовиться перейти в него с наступлением смерти. Теория — одно, а практика — другое. И вот многое горе, ряд великих испытаний под руководством тайного водительства Промысла Божия наконец привели меня к тому, что в идеях христианства милосердие Божие дало мне счастье найти жизнь. Теперь по мизерному, крошечному опыту своему я, по крайней мере, удостоился понять "чуждое" [24], что оно — реальнейшая и единственно истинная ценность. В письме дальше этих общих фраз я не могу пойти в обозрении тайн Царства Божия. Ограничусь сейчас лишь приведением одного замечания, какое мне пришлось слышать как-то в проповеди какого-то архиерея, который говорил: "Чего мы не знаем, того и не ценим. А чего не ценим, то не любим и того не ищем "."Знаете, меня за последнее время поражает своим удивительным устройством человеческая природа. В ней самое чудное — открытие и погашение чувства Божества, воспламенение и охлаждение веры. Один и тот же человек в данном отношении может быть совершенно непохож на себя в разные моменты жизни своей. Как совершается внутри нас ряд духовных перемен, знает один Бог, но перемены эти есть и представляют постоянное явление внутренней жизни. Поэтому, хотя бы в ином из нас и закрылось ощущение Бога явное и живое, при всем том возможен мгновенный переход от нечувствительности к яснейшему переживанию богообщения. У благоразумного разбойника названное чувство разверзлось в последние минуты его жизни — незадолго до смерти на кресте. А у нас чувство Божества то бывает сначала явлениями периодическими, то установившимися и неотступными. При оживлении богоощущения вера необыкновенно остра и умиление проницает все человеческое существо.Такую прелюдию к письму я осмеливаюсь начертать ради того, чтобы себе и вам привести ободрение на память — ободрение весьма необходимое, когда мы впадаем в бесчувствие по отношению к Богу. Все духовное часто кажется нам каким-то чуждым, вкуса к нему нет. Самая молитва наша идет среди большого подневольного напряжения. Но это — явление временного порядка и плод нашей греховности. Оживление, безусловно, возможно. Только нужно не оставлять молитвы по вере одной, добрых дел и напряжений к доброте и покаянию в постоянно допускаемых ошибках. Без ошибок никак не обойтись, но каяться в них непременно нужно непрерывно"."Дорогие о Господе..!Пишу, как говорят, "с плеча", то есть все, что думаю и чувствую, ничего от вас не скрываю.Вы знаете, как бывает в общении людей на духовнической почве. Вдруг Господь, на основании чтения ли Слова Божия или во время молитвы, посылает духовнику мысли, что сказать духовным чадам. Я себя никогда не дерзаю мнить каким-то руководителем, потому что ниже ученика по практике. Я — на "безрыбье рак — рыбка" или верстовой столб и то подгнивший. Говорить что бы то ни было вам движут меня какие-то внутренние побуждения. Думаю, что в них, ради вашей веры, чрез мою злую нищету и недостоинство простирается все-таки не моя самость, а зов благодати Божией, обращенной к вам. Бог о вас печется. Выслушайте же, что создалось внутри меня касательно вас.Последнее время я не переставал болезновать о том, что не вижу для себя способов восстать от бездны греховной. Читал ряд книг епископа Феофана. Много раз я их читал прежде. А теперь как-то вдруг содержание их в некоторых пунктах стало ложиться в сердце и притом с практическими выводами не только для меня, но и для вас. С болью я увидел и личные промахи, и ваши нужды. Не знаю, сумею ли в письме хоть конспективно о всем сказать. Вот вы говели прежде, сделали, что могли тогда сделать. Но все это только, заметьте, "приступ к началу спасения", но еще не начало. И этот приступ несовершенный. Что поправить надо? А то, что в прежней жизни воспитанием было опущено из нашего духовного опыта.Телесно мы не научены господству духа над мерой и качеством питания. Душевно из-за отсутствия (на протяжении всей жизни) борьбы с собой и из-за неведения своих недостатков (зрение открывается в борьбе) мы не были озарены благодатию Божией к восчувствованию своей греховности применительно к существу Божию. Говоря ясно, мы еще не сопоставили любовь к нам Божию с осознанием всей крупности личных немощей, не закричали к Спасителю от всей души с мольбой о спасении и отчасти лишь познавали себя и то интеллектуально.Крупный наш минус вырос в немалой мере и вследствие небрежения о молитве и познании веры.Теперь, когда мы хватились и устремились к Господу, мы сделали этот сдвиг без построения ясного плана будущей своей жизни и без труда молитвы. Припомнилось мне, что и для самопознания у вас имеется пособием требник (чин исповеди) и письма епископа Феофана ("Что есть духовная жизнь"). Отсюда, перемена наша произошла лишь в области сознания, не тронув ни сердца, ни воли. Мы не предали себя врачующему Спасителю сердечно и волевым образом, а только умственно. Плодом такой неполноты подготовки было то, что благодать Святых Таинств до сих пор касалась именно лишь нашего сознания, а не возбуждала нас вседушевно, потому что корни нашего духа пока еще все обращены ко греху. Между тем действие Божие, заметьте, идет вслед наших свободных склонений, укрепляя их и запечатлевая.У нас до сих пор нет важнейшего: благодатного возбуждения сердца, этой жажды Бога, о которой применительно к святым Церковь говорит в стихирах: "Егда Божественное рачение найде на тя, святче, ты последовал еси Христу".Как же теперь быть? Восполните недостающее без уныния: 1) сознавайте подробнее свое устроение; 2) молиться учитесь сердцем и чаще. В средину книжных молитв вставляйте свои молитвы, кровные. Молитесь о посланий вам дара зрения грехов и особенно о том, чтобы Бог удостоил вас Своей близости, коснулся сердец ваших Своим огнем и зажег их. До момента воспламенения жизнь ваша должна протекать в возможной самособранности. Более всего попекитесь о сердечности молитвы. Молитесь не только утром и вечером, но и днем много раз припадайте к Спасителю, соприсущему невидимо вам как крещеным и христианам и при этом соприсущему чрезвычайно близко. Но в сердце ваше Господь не входил явно из-за того, что вы сердце не предавали Ему как нужно, с подвигом, чуждым саможаления. Момент возбуждения должен у вас опять непременно совершиться, ибо это начало спасения, отправная точка его; 3) дела свои продолжайте делать обычно, но перевивайте их молитвой. Отныне мните себя рабами Господа, действующими пред Его лицом, в угождение Ему. Посвящайте деятельность свою Господу и просите у Него отдельно на всякое дело помощи, очищения и освящения.Вот на это только я теперь обращу ваше внимание. Еще многое-многое сказал бы вам, да не время. Нельзя взваливать пятипудовый мешок на человека, способного нести небольшую котомочку.По поводу ваших мыслей о личной безопасности вот какие соображения встают. Если бы даже захотели вы "на такси" убежать от горя, не скроетесь своими силами, своим предусмотрением якобы нужного для вас. Но Господь силен и среди тысячи возможностей беды сохранить от беды. Молитесь всегда искренно, смиренно, слезно Богу, живя в Москве,— и Бог силен сделать вас цветами, в огне цветущими и не сгорающими"."Если бы простоту чьей-либо веры можно было осязательно брать, влагать в чью-нибудь личность и тем последнюю духовно ободрить и вдохновить, то на вас первом и хотелось бы осуществить этот замысл утешения и привлекания к высшим внутренним состояниям в Боге. Направить прежде надо свое внутреннее, а внешнее все приложится. При массе влияний на вас среды и нажитых влияниях прежней вашей жизни вам нелегко выйти из состояния "душевности", "земности". Между тем в вашу задачу должно войти восприятие своей обстановки жизненной, своих интересов и планов по-иному. Простите, что рискую здесь стать надоедливым напоминателем и тяжеловесным. Но к такой форме речи понуждает ваша нужда и желание мое, чтобы вы все-таки еще на земле стали в ощутительное отношение к Богу. Если останетесь на полдороге, так и умрете ищущим Бога, но не вкусившим Его силы. У нас в жизни принято дальше элементарных внутренних сдвигов, которые стали вашим уделом, не идти. Но этого мало. Можно достичь живого единения с Богом и приблизиться к Нему сыновне....Все таинство искупления человека Спасителем заключается в том, чтобы [дать ему возможность] освободиться от рабства страстным влечениям телесным и духовным и вне этой связи умереть. Представьте, что вы умерли и помещены Спасителем в сонм святых. Сродни ли будет вашему сердцу та святая среда? Чего вам недостанет против настроения святых? Допустите, что завтра вас не стало на земле и вы переселены в тот мир. С точки зрения переселенца в Отечество Небесное, оцените свои нужды и потребности и их восполните. Между тем Господь для того и оставил вас на земле, чтобы вы успели проявить искренность в познании Его воли, в сроднении с нею глубиной своей воли, чтобы взыскали господства духа над душою и телом и от всего существа своего полюбили имеющее встретиться с вами в вечности"."Всякий раз, как что бы то ни было скорбное ни посетило вас, укорите себя за саможаление... превратите свои думы в молитву о помощи свыше... Короче, от самоукорения чрез молитву порывом воли устремляйтесь к делу"."Помните лично и детям напоминайте об этом, что сначала все Божие мы должны совершать без всякого утешения, по одному чувству долга, но с напряжением к тщательности совершения молитвы, с напряжением к самообузданию, когда нервы рвутся, с наклоном к хранению взаимного мира. Долго из наших трудов ничего не будет выходить. Ходить станем по-прежнему сухими, мертвыми для Бога. Старое будет у нас повторяться, невзирая на жажду быть новыми, Христовыми"."Знайте, что счастье наше вот в чем: когда к человеку приходит сила Божия и напоит его, как губу, живой своей водой, тогда он, упоенный, насыщенный, ничего уже не желает: ни телесных удовольствий, ни сладкой пищи, ни земных удобств, ни зрелищ, ни сладких чувственных впечатлений вообще. Эта сила благодати Божией в художественном творчестве дает способность осуществлять идею творчества, пожалуй, и самую идею подсказывает.Вот этого-то упоения действием Божиим я и желаю вам. Для силы благодати мы, пока не отрешились от греховных расположений, представляем закопченное стекло. Протирается это стекло понуждением себя к молитве, чистой исповедью, слезами сокрушения и действием Святых Даров. Пока нет у нас отказа от привычных расположений, до тех пор лишь в меру нашей решимости приходит к нам и действие Божие. Только в искренно совершаемых добрых делах всегда безусловно-ощутительно мы причащаемся радости Богоединения. Не знаю отчего, а при добрых делах всегда испытываешь приятное настроение свежести, мира, всех готов бываешь еще и еще радовать, принимать в свое сердце. Отчего подобные переживания? Да оттого, что Божие действие коснулось нас.Правда, времени облагодатствования никто из нас не имеет права назначать себе. Ведь это милость Божия. Но я этого счастья желаю вам, как себе, когда бы оно ни пришло к вам. Лично Бог благословил мне посредством ежедневного служения литургии понять, что значит дивный талант [25] Божия влияния. Ввиду этого я и вам хотел бы послужить, по крайней мере, словом о том, что Божие действие есть, что оно недалеко и иногда посещает нас помимо нашего достоинства, — просто ради того, чтобы показать себя, показать, что оно есть и что в нем — Бог. Случается, придешь в храм деревянным. Вдруг под конец службы ум проясняется, проницает в слова молитв, сердце охватывает трепет, и все существо вдруг стоит пред Богом. Вы знаете, что и слово "спаси" на языке Церкви равносильно "озари благодатию". Вот с этой точки зрения [надо] смотреть и на предстоящий пост"."Конечно, не всякому сразу душа может открыться, да и без помощи Божией не может сокрушаться. Сокрушение — дар Святого Духа, а чистосердечие исповеди зависит от нас. Суть исповеди — это попрать гордость, которая сжимает душу и мешает ей быть откровенной. Что касается перемены на лучшее после исповеди, то она вытекает из меры нашего смирения. Когда смирения нет и нет приверженности к Богу, то никак сам не изменишься. Дальше дряблого сентиментализма не уйдешь. Вот и я плачу и скорблю о себе, всегда молю, чтобы Господь Сам изменил меня, но до сих пор все так плохо у меня, что ручьев слез недостаточно для оплакивания своей греховности. В таком же положении, думаю, и вы находитесь. Хотим мы с вами исправиться, а наступает час испытания — и все наши добрые намерения разбиваются вдребезги. Отчего? Да оттого, что мы еще не приобрели в воле центра, устойчивости через силу благодати. Исправление вот когда настанет у нас — как только натерпимся мы своей нищетности для добра, исстрадаемся в своем бессилии измениться и как только беззвучно, но пронзительно для Неба закричим: "Боже! Нет мне от дел моих спасения. Я без Тебя погиб. Чуда жду. Оживи меня Твоею силою! Спаси по милости Твоей!" — тогда-то приходит неизвестно откуда Божия благодать и переплавляет всю нашу греховность. Начало же спасения, безусловно, в чистой исповеди. Надо тщательно все пересмотреть в себе в присутствии духовника, все осудить сознательно (ведь прошлая наша жизнь зачеркнута для Бога) — и тогда половина дела сделана. Дальше должна быть борьба с собой. Без борьбы механически ничего не приходит. Благодать Божия идет лишь по пятам наших усилий к добру и их укрепляет в душе. Без усилий и помощь не приходит. Из-за того и люди, часто неплохие, гибнут"."У нас многое неизбежно потому, что воля наша в Боге бывает лишь минутами, а после все одна. А по своей падшей в прародителях природе мы можем духовно лишь терзаться. Но покой придет, когда молиться научимся, смиряться, а главное, с верою при искушениях повергать себя пред Богом. Знаете, какой признак того, что Бог с нами и мы в силе Божией? Это умиление сердца. Когда умиление свяжет сердце, тогда прекращаются и раздражительность, и сухость к людям, и внутренние муки"."Оживлять нашу потребность в Боге должно вот что. По Апостолу, в нас три части: тело, душа и дух [26]. Две части существа в нас развиты до высшей культуры, а третьей почти не видно — разумею дух. Вы знаете, что значит жить духом? Это то же, что посредством молитвы и хранения чистыми помыслов и чувств ходить под живым чувством страха Божия, под ярким чувством своих грехов, ожидающих нас смерти, Суда Божия и с радующей нас совестью. Замечательно, что трепетное благоговение пред Богом в нашем духе соединяется с радостью ощущения того, что мы примирены с Богом и опять дети Божий. Все в мире дух воспринимает чрез очищенное благодатью чувство. На совесть, разум и жаждущее Бога сокрушенное сердце и нисходит благодать Божия". Настоящие воспоминания написаны в декабре 1996 года одним из немногих духовных чад владыки — потомственным художником П.П. По желанию автора редакция не раскрывает его инициалов. Фрагменты писем владыки Вениамина, адресованных этой семье, даются в подборке автора воспоминаний. Примечания выполнены отчасти автором, отчасти редакцией. ^ Сипягин Дмитрий Сергеевич (1853–1902) — министр внутренних дел России (с 1900 г.). Убит террористом. ^ Надежда Ламонова — известный московский модельер. ^ Иеросхимонах Аристоклий был одним из тех старцев, которым Господь открывал судьбы России. См. о нем кн.: "Житие иеросхимонаха Аристоклия. Подвиги и чудеса". (М.: "Красный звон", 1995.) ^ Популярность могилы отца Аристоклия тревожила ГПУ. Однажды ночью к ней подъехал грузовик, гроб выкопали и отвезли на Даниловское кладбище, где перезахоронили, что почитателям старца удалось проследить. Спустя годы рядом с могилкой отца Аристоклия была похоронена Евдокия Адриановна. Таким образом, слова старца сбылись.— П.П. ^ См. прим. к с. 265. ^ К музыке, к музыкальному звуку у батюшки было отношение благоговейное и строгое, как к высшему дару. Помню, как в трудные минуты, когда требовалась его особая молитвенная помощь, он садился за инструмент и вместо произнесения молитв играл их — играл так, что присутствующие плакали. Но поверхностную, вульгарную музыку (например, оперетту) не терпел, считая это кощунством, и просил, чтобы в доме — даже по радио — такая музыка не звучала.— П.П. ^ Случай связан со святителем Филаретом, митрополитом Московским.— Ред. ^ Фамилия опускается ввиду деликатности обстоятельств.— Ред. ^ Святитель Лука (Валентин Войно-Ясенецкий; 1877–1961), знаменитый хирург, принявший после смерти жены монашеский постриг (1923 г.) и тайно рукоположенный во епископа. 20 лет провел в ссылках и тюрьмах. С 1942 г. — архиепископ Красноярский, с 1944 г. — Тамбовский. Скончался на Симферопольской кафедре. В 1996 г. Украинским Экзархатом Русской Православной Церкви причислен к лику святых.— Ред. ^ Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). "Я полюбил страдание...": Автобиография. М., 1996. С. 44. ^ Т.е. с духовенством, перешедшим в так называемую "Живую Церковь".— Ред. ^ Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). Указ. соч. С. 45. ^ Ad patres (латин.) — к отцам, т.е. в загробный мир.— Ред. ^ П.Я. — отец автора настоящих воспоминаний.— Ред. ^ См. прим. к "Дневнику инока", с. 60. ^ Пастырские курсы были открыты Московской Патриархией 1944 г. по разрешению И. В. Сталина. В 1946 г. на их основе в Троице-Сергиевой Лавре были воссозданы Духовные семинария и академия. ^ Брак у автора воспоминаний был исключительно счастливым.— Ред. ^ Настя — Акимова Анастасия Михайловна (монахиня Анастасия; 28 дек. 1904 – 28 апр. 1977 г.). Род. в Тверской обл., Турыгинский р-н, дер. Артемово. С 7 лет — сирота. В Москву приехала 11-ти лет. Жила у знакомых на положении работницы — помогала по хозяйству, в булочной, смотрела за детьми. С 1927 по 1959 г. работала на трикотажной фабрике "Красный Восток". Монашество приняла в 1972 г. в Курске, постриг совершал игумен Герасим. Владыку Вениамина знала еще до его пострига (видимо, по Данилову монастырю). Настя была человеком деятельной любви, всегда благодушной, всем довольной, ко всем радушной, очень легкой в общении, жертвенной. Воспитывала детей сестры, помогала им материально и духовно. Владыке Вениамину была предана беззаветно.— П.П. ^ Архимандрит Феодорит (Федор Иванович Воробьев; 1899–1973) был насельником Лавры 17 лет (с 1956 г.), в том числе 11 лет — благочинным. До сих пор многие прихожане помнят его замечательные проповеди.— Ред. ^ Иеромонах Павел (Троицкий; 1991 г.) — бывший насельник Данилова монастыря, арестовывался в конце 20-х г. и в 1939 г. Провел в лагерях более 15-ти лет. После освобождения в 1955 г. жил затворником в д. Кувшиново Тверской обл.— Ред. ^ Рубикон — река, разделяющая северную и центральную Италию, ставшая символом трудного и окончательного выбора, рубежа, благодаря Юлию Цезарю, который, перейдя эту реку со словами: "Жребий брошен", повел свои войска на Рим. ^ Архиепископ Днепропетровский и Запорожский Андрей (Комаров Анатолий Андреевич; 1879–1955) несколько раз занимал Саратовскую кафедру. Известен мудростью в управлении, строгостью в канонических вопросах, подвижнической жизнью. ^ Этот фрагмент — ответ на реплику одного лица о чуждости ему мировоззрения батюшки.— П.П. ^ Талант — здесь: дар. ^ См.: Есть тело душевное, есть тело и духовное (1 Кор. 15, 44).— Ред. ^

Воспоминания Елизаветы Нестеровны Р.о посещении могилы старца епископа Вениамина (Милова)

Как-то в один из праздников я и моя сестра Нина Нестеровна были в гостях у Александры Иосифовны — одной из духовных чад епископа Вениамина (Милова). При воспоминании о батюшке, о его священнослужении в Покровском монастыре, а также по ее совету мы решили обязательно побывать в г. Саратове и посетить его могилу. Александра Иосифовна дала нам примерный ориентир о расположении его могилы на кладбище и, как бы подтверждая наше желание, сказала: "Поезжайте, найдете, Господь вам в этом поможет".Это было весной. Выходные майские дни совпали с пасхальными днями, и мы решили их использовать для поездки в Саратов. По приезде мы решили в тот же день взять обратные билеты на Москву, так как в этом городе знакомых у нас не было и задерживаться нам здесь не следовало.Входим в вокзал и слышим, объявляют по радио, что все билеты на Москву проданы. Мы стоим у закрытого окошка кассы и думаем, что нам делать.Первое искушение и первое чудо в этом путешествии по молитве к батюшке о помощи произошло тут же, на вокзале. Вдруг открывается окошко кассы и кассир спрашивает нас: "Вам до какого города нужны билеты?" Отвечаем: "До Москвы". — "Вот два купейных билета". — "Нам бы два плацкартных". Кассир смотрит на нас с удивлением и говорит: "Да вы что! Все билеты на Москву проданы, эти два только что случайно сданы". Берем их и думаем: "Да нам их Сам Господь послал по молитве батюшки, а мы еще возражаем!".Приходим на остановку трамвая, спрашиваем, на каком трамвае можно доехать до кладбища. Одна из женщин, которая назвала номер трамвая, подходит к нам с вопросом: "Вы из Москвы? Вы спрашивали, как доехать до кладбища, а как же вы найдете могилу? Да притом в городе два кладбища!". Мы не знаем, что ответить.Приехали на кладбище. Ворота открыты, а на кладбище ни одного живого человека. Майские праздничные дни мы совсем не учли. Походили, поискали — все напрасно. Что делать? Вдруг появляется дворник. Подходим к нему и спрашиваем: "Скажите, пожалуйста, где находится могила владыки Вениамина (Милова)?" Отвечает, что он такой могилы не знает. В отчаянии мы призываем на помощь батюшку: "Батюшка, приехали к тебе на могилочку, помоги нам ее найти!"И опять чудо. Нам навстречу идет женщина в одежде черного цвета, одетая, как монахиня. Спрашиваем ее, она, не рассуждая, только лишь сказала: "Идемте". Привела к могиле, а куда и как исчезла, не можем понять до сих пор.Сидим у могилочки, радуемся и благодарим Господа, что Он по молитве старца не посрамил наше желание. Поставили на могилу свежие цветы, которые привезли из Москвы, положили красное яичко, пропели пасхальные тропари. Сидим и разговариваем с батюшкой, как с живым, и беседуем между собой. И вот вспоминает Нина, как она в возрасте пяти лет, гуляя со своей крестной, Евдокией Адриановной, по территории Покровского монастыря (они тогда недалеко от него жили), случайно, в небогослужебное время, зашла в храм и увидела, что батюшка выходит из алтаря и идет им навстречу. Нина оставляет крестную, бежит к нему и вдруг неожиданно падает, растянувшись прямо у ног батюшки. Затем встает, протягивает свои ручонки для благословения и говорит ему: "Батюшка, благословите меня в монастырь!" Батюшка строго смотрит на крестную и спрашивает: "Кто научил?". Евдокия Адриановна с трепетом отвечает: "Никто, батюшка". Тогда он, с кроткой, радостной, свойственной ему одному улыбкой, благословляет и говорит: "Господь благословит"."Какая была для меня тогда необыкновенная радость!" — вспоминала она уже в зрелом возрасте, пройдя жизненные испытания.Любовь батюшки к деткам была настолько велика, что они не могли ее не чувствовать, и поэтому дети тянулись к нему с ответной искренней детской любовью. Как Нина и Алеша любили посещать его келлию с крестной, когда батюшка приглашал их к себе! А полученная от него просфора была для них лучше всякого лакомства. Вспоминала также, как они с крестной, да и со всей семьей были за вечерним богослужением в Покровском монастыре в Прощеное воскресенье; как народ непрерывным потоком шел к батюшке получить прощение и благословение на предстоящий Великий пост.Батюшка, прежде чем преподать благословение, первый делал земной поклон не только инокам Покровской обители, но и всем подходящим к нему для благословения людям.Этот обряд прощения она вспоминала с пятилетнего возраста на протяжении всей своей жизни. Вспоминала и благодарила здесь, у могилы, за его благословение и за святые молитвы пред Богом, которыми она жила и спасалась, работая в поле.В 1948 году она окончила Московский институт геодезии и картографии и должна была ехать по распределению в город Алма-Ату, сроком на три года.Батюшка тогда находился в Троице-Сергиевой Лавре. Чудесным образом смогла она подойти к нему, чтобы получить благословение. Он уже тогда избегал тесного общения с людьми и молвы о нем.Нина подошла к нему и спросила, ехать ей или нет в назначенный город для работы: "Если я поеду, то хочу взять с собой и Лизу". Батюшка посмотрел на нее строго и сказал: "А она зачем?". И, не дожидаясь ответа, кротко и ласково благословил ее и сказал: "Поезжай, поезжай, Нина. Все, все будет хорошо".И вот здесь, сидя у его могилы, она вспоминала его слова, сказанные ей при благословении,и рассказывала ему, как и при каких тяжелых условиях ей пришлось работать в поле.В Алма-Ате зарегистрировали ее приезд и направили в город Павлодар. При сильном морозе и снежных заносах, непривычных для нее, молитва батюшки охраняла от болезни.Весной надо было выезжать в поле, то есть в степь, проводить нивелирование местности первого класса. 23-летняя девушка, одна в степи, и под ее началом семь рабочих мужчин и одна женщина-повар. Рабочие — все бывшие заключенные, без паспорта, со справкой об освобождении от ареста. Рваные, грязные, голодные и вдобавок с насекомыми. Помыться негде, постирать также негде, да еще опасность от зверей: степные волки, лисы, змеи, а вокруг расположились лагеря с заключенными. Провизию подвозили не всегда аккуратно, приходилось по нескольку дней питаться пресными лепешками. Жили в палатках. Однажды под осень по окончании работы подул сильный ветер с дождем и снегом, за ночь палатки обледенели, лошади тоже; люди думали, что и сами замерзнут в степи. Наблюдение местности производили по нескольку километров в день. Передвигались пешком, лошадь использовали только для перевозки геодезических инструментов, бочки с водой, палаток и др. На следующий год лошадь заменили машиной, при этом шофер оказался бандитом, который отсидел 10 лет за убийство. Подозревали, что он убил и начальницу ОТК, которая не послушала совета Нины и поехала с ним одна в поле принимать работу, взяв с собой ружье для охоты на диких коз. Искали ее в степи неделю и нашли одни кости — труп растерзали степные волки и лисы. Нина же с этим шофером работала все лето. Она была строгим и справедливым начальником, питалась за одним столом с рабочими и за ее доброе отношение к ним пользовалась их уважением.Не раз вспоминала она в поле слова старца Вениамина: "Поезжай, все, все будет хорошо". Верила им и его молитве, да и сама молилась Казанской иконе Божией Матери, которая была зашита в ее подушку. Начальники других партий, которые шли параллельно с Ниной за несколько километров, потерпели тяжелые бедствия: у одного степные волки загрызли лошадь, у другого произошел степной пожар от грозы.Были и отрадные дни пребывания ее в Казахстане. Закончив работу в поле, она возвращалась в Павлодар и в зимнее время обрабатывала полевой материал. Жила в частном доме у хозяйки, которая сдавала ей угол для жилья, а большую комнату — священнику с семьей.Праздник Рождества Господня всегда справляли все вместе, с батюшкой. Он всегда старался побеседовать на духовные темы, снабжал Нину духовной литературой.Вдруг неожиданный приход женщины прервал наши воспоминания.Подойдя к могиле владыки Вениамина, она начала снимать с креста и с ограды бумажные цветы и при этом приговаривала: "Как не любил владыченька искусственные цветы! Он любил свежие, белые цветы!". Мы невольно приняли участие в ее огорчении. Когда она узнала, что мы из Москвы и давно знаем владыку, начала рассказывать нам о нем с любовью и восхищением, непрестанно называя его "наш владыченька",— какой он был кроткий, смиренный, умный, ласковый, какими дивными были его архиерейские службы и проповеди, с какой искренней любовью тянулся к нему народ, и в заключение сказала, что он за шесть месяцев на архиерейской кафедре в Саратове показал пример, каким должен быть архиерей. С первого дня встречи со своим новым архипастырем саратовская паства всей душой полюбила его, и эта любовь и привязанность возрастали с каждым днем. Епископ Вениамин служил не только во все праздничные дни, но и среди недели, и храмы, где он совершал богослужения, всегда были переполнены. И всюду, где бы он ни служил, верующие люди со слезами провожали своего дорогого архипастыря, умоляя его почаще посещать их.Вспомнили мы тогда слова батюшки из одной его проповеди, что человек никогда не окажет помощь другим, если не внушит ему Господь. Так и нам в наших обстоятельствах были посланы два человека: одна привела к батюшкиной могиле, а другая оказалась для нас экскурсоводом по всем тем местам, которые были посещаемы владыкой. Она рассказывала, как он подъезжал к службе, скромно останавливаясь на некотором расстоянии от храма, и шел к нему для богослужения пешком; как он всегда преподавал всем людям, присутствующим в храме за богослужением, личное благословение и скромно уезжал в свои архиерейские покои.Рассказывала, как неожиданная утрата и великая скорбная весть о внезапной кончине Преосвященного Вениамина быстро охватила весь Саратов. 2 августа 1955 года, в день святого славного пророка Божия Илии, в 14 часов 30 минут епископ Вениамин отошел в вечность. На следующий день Святейший Патриарх Алексий прислал телеграмму, в которой выразил свою крайнюю печаль о постигшей утрате.В течение ночи собор не закрывался. Непрерывным потоком шел народ отдать последнее целование своему дорогому архипастырю, наставнику и отцу.На погребение Преосвященного Вениамина прибыло два иерарха: архиепископ Казанский и Чистопольский Иов [2] и епископ Астраханский и Сталинградский Сергий [3]. Накануне погребения, вечером, в кафедральном соборе, куда был перенесен гроб с телом почившего, Преосвященный Сергий в сослужении местного духовенства и при огромном стечении народа совершил парастас. Во время канона настоятель Духо-Сошествен-ской церкви Саратова архимандрит Иоанн произнес слово, посвященное жизни почившего Преосвященного Вениамина. Утром 4 августа Преосвященный Сергий совершил заупокойную Божественную литургию. Во время запричастного стиха инспектор семинарии иеромонах Антоний (Мельников) произнес слово в память почившего святителя. После окончания литургии, перед отпеванием, Преосвященный Сергий в своем слове отметил заслуги усопшего и любовь к нему пастырей и пасомых. Он сказал, что дела владыки Вениамина пойдут вслед за ним и там, за гробом, послужат ему венцом славы в селениях Божиих.После отпевания гроб с телом Преосвященного Вениамина был обнесен по галерее вокруг собора. С великой скорбью и плачем провожали пасомые своего наставника и отца. Траурное шествие при многочисленном стечении верующего народа от собора до могилы шло за гробом своего любимого архипастыря. На кладбище гроб был встречен архиепископом Иовом и после совершения литии и предания земле опущен в могилу. Вечная память верному сыну и служителю Церкви Христовой!Поблагодарив Бога и старца владыку Вениамина за милость к нам побывать у него на могиле и побеседовать с ним, как с живым, мы взяли у него благословение в путь и, взаимно сожалея о нашей короткой встрече, поехали домой. Эта поездка в Саратов осталась для нас незабываемой. Фамилию, по желанию автора, редакция не раскрывает. ^ Архиепископ Иов (Кресович; 1898–1978) — потомственный священник; овдовев, принял монашество, с 1942 г. — архиереи, с 1953 г. — епископ Казанский. Славился даром красноречия. ^ Архиепископ Сергий (Ларин; 1908–1967), в монашестве с 1933 с марта по август 1944 г. — священник Ильинской Церкви г. Загорска, затем — епископ Кировоградский. С февраля 1954 г. — епископ Астраханский и Сталинградский. ^

Приложение