Trud (1995, July 1) reported that "on the territory of Russia, according to statistics, there are about 300,000 folk healers, clairvoyants, magicians and astrologers today." Three hundred thousand "saints" and "prophets"! Only five years after the abolition of state atheism in Russia, there is already one "God-chosen" miracle-worker for every three hundred and fifty people! This, however, is quite close to the standards of the modern "civilized world": according to the American sectologist G. J. Berry, "there are about a thousand active 'contactees' in Los Angeles alone" [4]. And the "information" that comes to all these people "from the depths of space" is basically the same: it is time to put aside the Gospel and move on to the occult, which will be the "Third Testament".

It is possible that on the threshold of the third millennium after the birth of Christ, mankind would be ready to accept the "Third Testament". It is possible that in different religions of the world pieces of a single mosaic are preserved; and, putting them together, it is possible to finally obtain an integral image of the Godhead. One priest I know asked such a "sinner": "You say that she is a sinner in everything? Did you steal motorcycles at night? No? Well, then, repent of what you really did." ^ I am by no means a polyglot myself, but at that moment I was greatly helped by Fr. Oleg Stenyaev, who asked Vissarion a few questions in Hebrew. ^ For example, the Vice-President of the International Roerich Theater L. Shaposhnikova confuses the Gospel and the Apostolic Epistles, quoting the latter as follows: "The Gospel, Epistle to the Galatians, 5, 13-15" (see: L. Shaposhnikova, New Planetary Thinking and Russia // The Fiery World. 1996. № 3 (11). P. 17)... We did not outgrow the Gospel, but fell out of the cradle of the Gospel and, hitting our heads hard, thought that we had outgrown the Gospel. ^ Berry, G.J. What they believe in. Moscow, 1994. P. 158. ^

Part 2

However, it is obvious that on this path of "synthesis" and "evolution" all the best that was acquired and consolidated in the previous religious searches of mankind must be preserved.Probably, there is no need to prove that in all the diversity of religious teachings and practices of mankind, those peoples who came to the knowledge of the One First Principle took a step towards a higher worldview than those peoples who remained with a polytheistic worldview (with polytheism). Wherever religious thought was awakened, i.e. wherever religious life was not reduced to ritualism, people came to the conclusion that all the diversity of existence had a Single Source. And the philosophy of Ancient Greece, as well as the thought of Ancient India, believed that the Deity is One. The Prophets of Ancient Israel fervently preached about the same thing: God is One.This means that the synthesis of all the best that has been developed in the religious evolution of mankind should be built on the basis of monism, i.e. on the assumption of the Divine One, with Whom, as with its First Cause and Basis, everything that exists is connected. There are pantheistic schools and there are theistic schools. The first trend believes that the One Principle is impersonal, the second believes that He can be represented as a Person.The difference between pantheistic theology and personalistic (personal) theology was clearly defined by I. Kant: he called pantheists those who "accept the world whole as a single all-encompassing substance, without recognizing this foundation of reason" [1]. The impersonal Absolute of pantheists is a kind of absolute substance that does not know itself, does not control itself, does not have self-consciousness and will. God is not a Person, but simply an Energy like gravity that permeates the entire universe. This Energy has neither the freedom of its actions, nor their awareness, nor control over its manifestations. Throughout the world there is an unconscious multifaceted embodiment of the Single Energy, which manifests itself in good and evil, in creation and in destruction; Its particular manifestations die, but it always remains itself, sparing no one and loving no one. Such is the pantheistic Deity, preached, for example, by Giordano Bruno: "The Deity does not know Himself and cannot be known" [2]; "God has nothing to do with us." H. P. Blavatsky says of it: "We call Absolute Consciousness 'Unconscious' because it seems to us that it must necessarily be so... The Eternal Breath, which does not know itself" [3]. "The Immovable Infinite and the Absolutely Infinite can neither will, nor think, nor act" [4].But there is an understanding of God as a Person. In such a theology, characteristic, for example, of Christianity and Islam, God is infinite, omnipresent, not limited by matter, time, or space. "God is not in the cloud or in any other place. It is outside of space, not subject to the limitations of time, and is not encompassed by the properties of things. He does not contain a particle of His Being in anything material, nor does He embrace it through the limitation of matter or through the division of Himself. What kind of temple can you build for me, says the Lord (cf. Isaiah 66:1) [5]. But even in the image of the universe He did not build a temple for Himself, because He is boundless" (Clement of Alexandria, Stromata. II, 2). But at the same time, He knows Himself, owns all His manifestations and actions, possesses self-consciousness, and each of His manifestations in the world is the result of His free decision. Are self-awareness and self-control among the perfections? Yes. Therefore, when thinking about the Absolute, it is necessary to be sure that the Absolute knows Itself. Is freedom one of the perfections? It is obvious that of the two states of being, the more perfect is the one that can act freely, proceeding from itself, consciously and with rational goal-setting. Consequently, even in the thinking of the Absolute, it is more worthy to imagine that each of His actions takes place according to His free will, and not according to some unconscious necessity. The understanding of the One as a free and rational Personality is more worthy than the assertion of an impersonal Substance.If we are to engage in religious philosophy and create a hypothesis about a certain "Perfect Being", then the more profound and consistent will be the one that relates self-consciousness and freedom to perfections and therefore sees the Personality in the Absolute. The logic of pantheists is incomprehensible and unnecessary, who believe that with consistent thinking about such a Being it is necessary to deprive Him of the ability to think independently, to act freely and consciously, to love and create.According to the fair judgment of Vladimir Solovyov, "the Divinity should not be conceivable impersonal, weak-willed, unconscious and aimlessly acting... It is impossible to recognize God as impersonal, weak-willed, etc., because this would mean placing Him below man. It is not without reason that we consider certain objects, such as furniture, pavement stones, logs, heaps of sand, to be weak-willed, impersonal and unconscious, we thereby assert the superiority of the personal, conscious and purposeful acting human being over them, and no sophisms can change this axiomatic judgment of ours" [6].Pantheists say that to think of God as a Person means to make Him too anthropomorphic. to lower the Divinity. But the pantheists themselves believe that God is one with all existence. And if the Godhead absorbs into Himself everything that exists, then why can't He, indistinguishably identical, according to pantheists, with any stone, tree, comet, etc., resemble a man? If, according to pantheism (all-God), the Divinity is one with everything and is the only subject of all the world's properties and all world processes, then why should He not also be the bearer of the highest human qualities: consciousness, reason, love and anger, goal-setting? Why, when thinking about the Absolute, is it necessary to multiply by infinity the properties of the unconscious world, i.e. the lower properties, and not to raise to an infinite degree such perfections as freedom, reason and love? But how can they not understand that by denying God the right to think, they themselves equate Him with, for example, the same stone? If, nevertheless, we overcome the hypnosis of occultism and admit that man has qualities that elevate him above the world ("In comparison with man, any impersonal creature seems to be asleep: it simply suffers from its existence. Only in the human person do we find an awakened being who really controls himself, despite his dependence on circumstances" [7]), then the Christian proclamation that God is different from the world will be understandable. When Christian theology asserts that God is a Person, it is in fact doing the work of denying, protecting, and protecting. This is apophatic, mystical-negating theology [8]. This is not the encapsulation of the Incomprehensible in human formulas, but His liberation from them. To say that the Deity is devoid of personality, self-consciousness, freedom, reason, love, and goal-setting is to offer not only a too low, but also a blasphemous idea of the Absolute. Consequently, pantheism is rejected by Christian thought on the same grounds that it rejects the pagan ideas about the gods as corporeal, limited, non-omniscient [9] and sinful beings. The affirmation of the Personality in God is the affirmation of the fullness of the Divine being. The denial of this personhood does not mean an "expansion" but, on the contrary, an impoverishment of our ideas about God. After all, if we consider rational being to be superior to being, devoid of reason, if we consider free being to be more worthy than being enslaved to necessity, then how can we think of God, i.e., Being, Whom we consider superior to ourselves, as devoid of these virtues? If a philosopher recognizes the superiority of consciousness over the unconscious world, then he cannot but agree with the Spanish existentialist philosopher M. de Unamuno: "But let someone tell me whether what we call the law of universal gravitation (or any other law or mathematical principle) is an original and independent reality, such as an angel, for example, whether such a law is something that has the consciousness of oneself and others, in a word, is he a person?.. But what is objectified reason without will and without feeling? For us, it is like nothing; a thousand times more terrible than nothing" [10]. If the "thinking reed" (Blaise Pascal) is more valuable than an oak but brainless forest, than the always just and eternally insensitive laws of arithmetic, and than the impersonal principles of cosmogenesis, then the self-conscious man is immeasurably higher than the unconscious "Deity" of the pantheists. Thus, the Christian critique of pantheism is the negation of negations. "You can't forbid!" You can't "forbid" God to think! Christians agree with the positive assertions of pantheism: the Godhead is unlimited and the world is permeated with the Divine. The only difference is that pantheists say that God in His Essence permeates the world, while Christians say that He permeates the world with His energies. This would be no more than a dispute over words if the pantheistic thesis did not entail some very important negative consequences. It is with these consequences that Christians do not agree. The difference between pantheism and theism can be summarized very simply: can we "recognize the moral being as the primary basis of creation" [11], or do we believe that moral values and goals are present only in the consciousness and activity of man, but they are absent in the life of the Divine. I reject goal-setting awareness in the actions of the Absolute, because the goal is something that must be strived for due to the lack, the absence of what is desired. Achieving a goal enriches the one who strives to achieve it. But the Absolute cannot be enriched with anything, it already has the fullness of existence in Itself, and therefore it has no need to act and it does not need goal-setting [12]. So what can the Absolute lack so much? What can the Divinity wish to unite to His fullness? God does not want to assimilate us to Himself, but to give Himself to us. And He gave us freedom so that we could receive this Gift freely. God has let us go from Himself so that we may return. God does not need us for Himself, but for us. He created us in time for the purpose of giving us His eternity. The pantheistic chain of reasoning, which denies goal-setting in God, is built on a purely selfish understanding of the goal: the goal of activity is what the direct subject of activity needs. But you can wish the good of another, you can act for the sake of another. This is called love, and since God is love, He desires the increase of good not for Himself (in Him all good is contained from eternity), but for others. It is the understanding of God as love that allows us to see in Him a Person and a goal-setting Mind. And the moral value that the Divinity brings to the world is the desire for the good of the other.Where does the "other" come from next to the boundless and all-encompassing Absolute? From the free decision of God Himself. God willed that there should be a being other than Him, and for this purpose He diminished His presence in this sphere of existence, giving it freedom. After all, God is almighty? Well, He created the greatest miracle: He gave the opportunity for the other to exist in Himself, and the presence and even rebelliousness of this Other does not fragment His own Unity... Without ceasing to be "everywhere Existing and One," He blessed the existence of other wills, other beings. The very existence of the world, and a world so free that the constant omnipresence of God is not exposed in it, is a manifestation of God's love.Thus, the religion that could surpass Christianity would have to preserve the understanding of God as a free and rational Person [13].If there is no love in God, if God is incapable of a personal and loving existence, then man is nothing more than mold in the outskirts of the swamp of the Universe.And here the choice is inevitable: either to accept the Gospel, which proclaims that He through Whom all things were made, and without Him nothing was made that was made (John 1:3), came to Earth and became man, or to accept the thesis that man and his planet are just a dump of "karmic" garbage. Space, according to pantheists, lives on its own and does not even know that somewhere on its outskirts man suffers and hopes for something. This world does not become fuller if a person comes into it, and it does not become poorer if a person leaves it. Two times two always equals four. Two galaxies plus two galaxies – you always get four. Whether earthlings know about it or not – the multiplication table does not care about it. The beauty of the world is not created for man, does not care about man, and therefore is inhuman in its essence [14].Pantheists most of all do not understand the mystery of Divine love in Christianity. When one of Helena Roerich's correspondents timidly remarked that God is love, and only a subject, but not an impersonal law, can love, the Theosophist [15] reminded: "The East has forbidden any discussion of the Ineffable, concentrating all the power of knowledge only on the majestic manifestations of the Mystery" [16]. In another place, however, she explained that "Divine love" is nothing but the forces of cosmic gravity: "Divine love is the principle of attraction, or the same Fohat, in its capacity as Divine love, the electrical power of affinity and sympathy" [17]. Not merely Law, not merely Reason, not merely "gravitation," not merely "cosmic electricity," but a personal and loving Will. And therefore he experiences the unity of God and the world even more vividly than the pantheist. He not only, like a pantheist, experiences the communion of peace with the Heavenly Principle, but he also knows the name of this Principle, knows to Whom he can utter a word of gratitude for today's sunset and for the future dawn. This is the right lost by the pantheists – they cannot exclaim: "Glory to Thee, Who showed us the light!" Now we can continue our experiment to decide how to think more worthily about God. We have already seen that among the many theological concepts, the purest, the most sublime, the most thoughtful is the one that proclaims: "God is love." And that image of the Divine Person turns out to be both deeper and more attractive, in which the manifestations of God are seen not only in will, in power or in reason, but also in love. God is a Person. God is love. These are the three most important conclusions from the religious history of mankind. And "God is love" is not just a formula, for in Christianity there is not just a reflection of this formula, but its unique embodiment. Christ did not just tell people about God's love. He showed it. It is in the Sacrifice of Christ that the Revelation of God is revealed to a greater extent than in any sermons or parables. Love is revealed not in arguments, but in action. And the most important thing in Christ is His action.Occultists will say: we recognize the great significance of the Sacrifice of Christ, we see in it a sign and a lesson of God's love. But this statement will not make them Christians. In the first place, "karma," which is the highest principle of occult philosophy, loves no one. It just acts automatically. Secondly, for Christians in Christ dwells all the fullness of the Godhead bodily (Col. 2:9), while for occultists in Christ there was only a particle of the Godhead. Thirdly, for Christians, the Incarnation of God in man, in Christ, was a free and miraculous act of love. For the occultists, however, the Godhead is simply present in every world phenomenon, including Christ, as well as in the spear with which Christ was pierced and in the cup in which Pilate washed his hands. In their view, the Godhead suffered not because He wanted to absorb the experience of human pain, but because He had nowhere to go. From the point of view of the occultists, there is no God outside the world, and therefore, by breaking any stone, they break a piece of the Deity, Who, in general, did not agree at all (He has "nothing" to agree with, there is no Personality in Him) to any suffering. Such logic means that it cannot be said of God that He is love: it was not God who died on Golgotha, but a lower order... And this means that there is no love in the Divinity – it manifests itself only on the lower, earthly, human "planes of existence." God's great love for people cannot be manifested (for "karma" or "Fohat" will not even think of ascending the Cross for the sake of people, and the "signs of the Zodiac" will not change their usual rut for the sake of helping people). Therefore, from Golgotha the path can only be downward: any herald of some religious "novelty" after Christ, if his preaching undertakes to "expand" or "renew" the Gospel, takes a step down into that magicism and legalism from which the Gospel has freed people. Thus, from the North Pole, any step leads in one direction: to the south. For example, from the top of Mount Everest, a step in any direction means a descent.The categories of "modern", "outdated", "medieval", "progressive", "backward" are simply inappropriate here. Here is a different, supratemporal and timeless scale of values. Love does not become obsolete. Time, according to the New Testament, will cease (Rev. 10:6); Love, on the other hand, will remain even after the disappearance of time. Love will outlive even hope (cf. 1 Corinthians 13:1-13), for hope is conceivable only when the present and the future alternate. And this means that the passage of time has no power over the Gospel of love. Among those realities which can never separate a Christian from the love of God manifested in Christ, Ap. Paul names not only prisons and persecutions, but also the river of time (neither present nor future [Romans 8:38]). The flow of time will not be able to thin out, erase the Covenant of love made with Christ. And this is because it was not people who made this Covenant, it was not people who found Christ, but God found people and God created this Covenant with us. What people have created can become obsolete. All the talk about the "Third Testament", about the "Age of the Spirit" and the "Age of Aquarius" does not take into account one biblical circumstance: we live in the "last time". It is the last not in the sense that the end of the world will come not today, tomorrow. Thousands and thousands of years may pass before the end of history, and yet our time is still the last. It is the "last" for two thousand years. The most important thing has already happened. God has already become man, and He does not intend to "disincarnate." Those who are going to surpass the "last time" of Christianity in the "New Age" have in fact descended into the "penultimate" pre-New Testament eras.There is a certain reality in our world, the improvement of which depends, if I may say so, not on God, but on people. This mysterious reality is the Christian religion. God has already done even the most unthinkable for us, people. It was as if He had crossed the threshold of His eternity and entered the stream of time. He, Who created man with His own hand, agreed to endure the slaps in the face at the hands of men. He Who cloths the heavens with clouds (cf. Psalm 146:8) was Himself clothed in the garment of mockery... By His love, He gave us Himself. It is not from God that we should expect new, "improved" Revelations, but from our lives we should demand greater fullness in accordance with the eternal Gospel of Love. As M. Tareev rightly wrote: "Talk about the development or perfection of Christianity is depressingly ridiculous: the Gospel can never be surpassed. The idea of the "Third Testament" conceals, as the idea of endless progress, the denial of any sense of history, the impenetrable meaninglessness of the world process. The Holy Spirit no longer adds anything new to the work of Christ: He only repeats His work in man. Only man can add to Christianity – not in the sense of perfecting Christianity, but in the sense of repeating or resolving the Christian task by man for himself. Christianity is limited, not in the sense that a more perfect religion is possible, but in the sense that it is too lofty to have the last word, which remains with man precisely because he is crowned with glory and honor. Christianity is half of life, true, the absolute half, but still presupposing the other, relative, half, which man combines with Christianity."[19] Thus, there is no need to try to "paste" new pages into the Gospel, there is no need to wait for another "voice" from Heaven, and there is no need to learn a new meditation technique. And you just need to take the half-forgotten Gospel in your hands and open it with the question: "What do You, Lord, want to tell me? May your eternal word tell me what my duty today is, what my faith, my hope and my love should be!" T. 5. P. 452. ^Cit. From: Bogolyubov N. Theism and Pantheism. Nizhny Novgorod, 1899. P. 302. ^ Blavatsky E.P. Secret Doctrine. Riga, 1937. T. 1. P. 102. ^ Blavatsky E.P. Chapters from the "Secret Doctrine" // Bulletin of Theosophy. 1913. № 10. P. 69. ^ In the Synodal translation: Where then will you build a house for Me? ^ Soloviev V.S. Concept of God // Collected Works. St. Petersburg, 1903. T. 7. P. 16. ^ Hildebrand D. von. Teilhard de Chardin: On the Way to a New Religion // Hildebrand D. von. The New Tower of Babel: Selected Philosophical Works. St. Petersburg, 1998. P. 104. ^ Apophatic (negating) is a method of theology that denies the too hasty application of human philosophical, psychological, social, or moralistic categories to God. Apophatic theology emphasizes that God is immeasurably higher than our ideas about Him, it emphasizes that the spiritual experience of the knowledge of God does not fit into too human and therefore understated formulas. It is important to emphasize, however, that apophatics is not agnosticism. An agnostic simply refuses to know God, while a theologian who "works" with the apophatic method works. The agnostic turns away from the sun and says that the very existence of the sun is unprovable and it is absolutely pointless to peer into it. The theologian, seeing the sun, recognized it and to some extent was even burned by it. Of course, each glass darkens, limits the sunshine. But firstly, it would be simply impossible to look at the sun without glass at all. Secondly, it is better to look through darkening glasses at the sun than to live in a dark cave all your life. And thirdly, each new glass (i.e. a human word or formula) still allows us to catch some new shade of the Sun of Truth. And even if it is deliberately unsuitable, this is also a result: we have learned that God cannot be imagined in this way... ^ The famous Greek myth of Athena, born from the head of Zeus, reveals not so much the "impassivity" as the ignorance of the ancient gods. Athena is born from the head of Zeus because Zeus had previously eaten his own wife, the goddess of wisdom Metis, who was already pregnant with Athena, and ate it precisely "so that she might tell him what is evil and what is good" (Hesiod, Theogony, 900). The gods themselves do not know the distinction between good and evil, and must learn it. ^ Unamuno, M. de. About the tragic sense of life among people and nations. The agony of Christianity. Moscow, 1997. Pp. 174 and 180. ^ Kant I. Critique of the ability to judge. P. 492. ^ According to the pantheist Spinoza, the theistic belief that God acts purposefully "destroys the perfection of God; for if God creates for the sake of some end, then He necessarily strives for what He does not have" (Spinoza B. Ethics. Book 1: Addition to Theorem 36 // Selected Works. Moscow, 1957. Vol. 2. P. 397). ^ My book "Christian Philosophy and Pantheism" (Moscow, 1997) is devoted to the comparison of pantheism and Christianity. ^ Twice I have seen the Roerichs stumble over this phrase of mine that "The beauty of the world is not created for man..." (for the first time Natalia Bondarchuk was indignant at it - see: Literaturnaya Gazeta. 1998. 15 July; the second time – Ksenia Myalo in the book "The Star of the Magi, or Christ in the Himalayas" (Moscow, 2000, p.135).Natalia Bondarchuk quotes my phrase and exclaims: "If the great Dostoevsky derived the formula "Beauty will save the world", then Deacon Kuraev refuses us. But perhaps, fortunately for us, it is the deacon himself or his soul that has not yet realized beauty..?" There is a very clear "either-or" here. Either we accept the gospel – or, denying the gospel, we will have to admit that the world is inhuman. It is the anti-evangelical position, i.e. the one with which I obviously cannot agree, that my phrase sets forth (definitely not on behalf of the author), warning the Roerichs that it is into such a soulless and inhuman world that they push themselves, following the dogmas of Theosophy. Let me recall again the words of Madame Blavatsky: "Divine Thought has as little personal interest in them (the Supreme Planetary Spirit-Builders) or in their creations as the Sun has in relation to the sunflower and its seeds." ^ Theosophical is not a derogatory epithet. The Roerichs, who in general were characterized by an amazing insensitivity to the Russian language, used this word (compare: "You, as an old Theosophist..." [Roerich E.I. Letter of V.A. Dukshta-Dukshinskaya of 27.04.1937 // Roerich E.I., Roerich N.K., Aseev A.M. Occultism and Yoga: Chronicle of Cooperation. Moscow, 1996. Vol. 2. P. 303]), not noticing that it sounds rather "name-calling". ^ Letters of Helena Roerich, 1929–1938. P. 439. ^Ibidem. T. 2. P. 12. ^ Madame Blavatsky refuses Christ even this. To her, Jesus is just a man. ^ Tareev M.M. Christian Philosophy. Moscow, 1917. Part 1: New Theology. Pp. 31–32. ^

If Jehovah's Witnesses Are Right

Almost everyone has already met groups of people on the doorstep of their apartment or on the street, distributing The Watchtower magazine along with books such as "You Can Live Forever in Paradise on Earth." These are people from the Jehovah's Witnesses sect. The example of this obsessive sect clearly shows how easy it is, having engaged in a reinterpretation of Christianity, to imperceptibly kill its very soul. They call themselves Christians and recognize the New Testament, but at the same time they deny the Trinity and believe that Christ is a prophet, but not God. I will only try to admit that Christ is simply "a teacher, a prophet, a preacher." But it is not God.Very, very many people who have nothing to do with the sect of Jehovah's Witnesses look at Him with such eyes. I would even say that this is an ordinary and natural point of view. In order to recognize God in Christ, one needs a feat of faith. And in order to see in Him simply a philosophizing Galilean pilgrim – no effort, no special keenness of spiritual gaze is needed; But is it possible to accept the Gospel if one does not accept the divinity of Christ? If you read the Gospel through the eyes of a person who is religious but does not believe in the Trinity, what will be revealed in the pages of the Christian Scriptures? After all, Christianity says: "God is love." And the One Who died on Golgotha, it turns out, is not God at all. What happens? If Christ was not God, then the Heavenly Father whom Jesus begs to pass the cup of suffering past Him turns out to be a strange God. A strange God, Who demands to be called love, but Himself does not accept the supreme service of love, entrusting it to another, Christ.If we follow the Jehovah's Witnesses, if God Himself did not suffer on Golgotha, why and for what should we thank Him at the sight of the crucified Son of Mary? The God of the Old Testament says: "My glory I will not give to another" (Isaiah 48:11). And did He not Himself steal someone else's glory? Did He not appropriate to Himself the human gratitude that we should have offered to the tomb of the Galilean Preacher? To the commander who, out of the safety of his command post, gave permission for a military operation, or to the soldier who, risking his life, snatched me from the hands of terrorists?According to the Scriptures, God proves His love for us by saying that Christ died for us (Romans 5:8). But if Christ is not God, how can the death of another prove God's love? Suppose in our house Ivan, who lives on the third floor, died while rescuing Alexei from the second floor. Does Ivan's sacrificial death prove that Alexander from the fifth floor showed his love for Alexei through it?The Gospel teaches that there is no greater love than to lay down one's life for one's neighbors (John 15:13). But the God who gives this commandment Himself, according to Jehovah's Witnesses, acts differently. He does not sacrifice His life for people, but the lives of people themselves: the best of people for the forgiveness of the worst. By the suffering of others, God washes away the sins of others. Looking at the death of Christ, God decides to change His wrath towards people. The blood of Christ is shed – and God no longer sees other iniquities and forgives everything. If Christ is not God, but only a "teacher" or a "prophet", then for God Jesus is just a creature whose blood people must shed for some reason in order to evoke a merciful attitude towards Him before Whose all-seeing eye the Blood of the Sacrificial Lamb was shed. If Christ is not God, then there is no Book in the world that is more offensive to the moral sense. People sinned for a long time and with taste – and God was angry with them. Finally, people did the most vile thing they could do – they killed the only bright Man on earth. And in response to this crime, the Apostles of Christ for some reason declared that God – after the murder of Christ – is no longer angry with people, that our sins are washed away by the Blood of Jesus... For Jehovah's Witnesses, Christ is nothing more than a creature who suffers for the sins of others and is used by the other two parties to sort out their relationship. God is angry with people because they have broken His commandments. But the people of the Old Testament kill – and God is propitiated. It turns out that in the New Testament, in order to change His attitude towards people, God must allow people to kill some incarnate Angel.The God of Jehovah's Witnesses placed the Cross on the shoulders of creation. The God of Christians who believe in the Trinity Himself took the Cross on His own shoulders.If Christ died for us, if Christ showed a love that cannot be greater, and if Christ was not God, then one of the two. Or a Christian, i.e. one who has truly loved Christ, must become an atheist: he reveres Christ, Whose love he has seen and known, but does not want to know anything about God, Who has not shown His own love for people in any way; or should he honor God precisely because He allowed the best of men to be killed... If Christ died for me, why should I love God for this? If Christ is not God, why should we thank God? Christ delivered us from death, and God only gave Him permission to act out of love. It is not the Father that we should thank, but only Christ. And we are saved by creation, not by the Creator. Thus, according to the logic of Jehovah's Witnesses, Christ, by His feat, threatened the very essence of monotheism. He was so impressed upon the memory of men that he eclipsed Jehovah with Himself. It is only natural that Jehovah's name should be forgotten by the saved people. God could not but foresee this. Why did He propose such a method of deliverance of people, which inevitably led people to the worship of a non-God, i.e. to the power of paganism? God was always always concerned that Israel would not over-reverence their heroes and teachers (the tomb of Moses was hidden from the people) and their shrines (the destruction of the brazen serpent). And suddenly - this... If Jehovah's Witnesses are right, then I can congratulate them on a startling discovery: it turns out that one of the very first atheists in the world was... Up. Paul. It was he who once said: "I determined not to know any thing among you, save Jesus Christ, and Him crucified" (1 Corinthians 2:2). If Christ is not God, then Ap. Paul, who said that he did not want to know anything and no one except Christ, thereby declared that he did not want to know God either. Christ eclipsed Heaven with His Cross. In this case, Christ did not reveal the Father, but as it were overshadowed Him.If we do not recognize in Christ the great mystery of piety: God appeared in the flesh (cf. 1 Tim. 3:16), then the apostolic preaching of Christ turns out to be refined atheistic propaganda. After all, the Apostles preach that there is no salvation in anyone else (Acts 4:11). If Christ is not God, but only a "messenger", a "teacher", only a man, if the Son and the Father are not one and the same, then we have before us the preaching of atheism. God will not save and does not save. Salvation is only in the man Jesus. But the Apostles are clearly not atheists. They believe in the Creator. And they understand perfectly well that a man will not give a ransom for his soul (cf. Matt. 16:26). If salvation is in God and salvation is only in Christ, then these two confessions of faith can be reconciled only with the help of the doctrine of the Trinity.And only in one case can we treat the narrative of the New Testament with religious and moral reverence: if in the emaciated face of the Golgotha Sufferer we recognize the One Who once created the entire universe Himself. demands to recognize in the Crucified Christ the Eternal Son, the True God. And the same reproach applies to the "Jehovah's Witnesses" that was made by St. St. Gregory of Nyssa to the Arians, who also denied the Divinity of Christ: "Why do you deprive the Father of gratitude for our salvation, Who has freed people from death by His Power, which is Christ?" [1] St. Gregory of Nyssa. Against Eunomius. 6, 3 // Creations. Moscow, 1863. Part 6. P. 52. ^

Is the Old Testament cruel?

Almost everyone has already met groups of people on the doorstep of their apartment or on the street, distributing The Watchtower magazine along with books such as "You Can Live Forever in Paradise on Earth." These are people from the Jehovah's Witnesses sect. The example of this obsessive sect clearly shows how easy it is, having engaged in a reinterpretation of Christianity, to imperceptibly kill its very soul. They call themselves Christians and recognize the New Testament, but at the same time they deny the Trinity and believe that Christ is a prophet, but not God. I will only try to admit that Christ is simply "a teacher, a prophet, a preacher." But it is not God.Very, very many people who have nothing to do with the sect of Jehovah's Witnesses look at Him with such eyes. I would even say that this is an ordinary and natural point of view. In order to recognize God in Christ, one needs a feat of faith. And in order to see in Him simply a philosophizing Galilean pilgrim – no effort, no special keenness of spiritual gaze is needed; But is it possible to accept the Gospel if one does not accept the divinity of Christ? If you read the Gospel through the eyes of a person who is religious but does not believe in the Trinity, what will be revealed in the pages of the Christian Scriptures? After all, Christianity says: "God is love." And the One Who died on Golgotha, it turns out, is not God at all. What happens? If Christ was not God, then the Heavenly Father whom Jesus begs to pass the cup of suffering past Him turns out to be a strange God. A strange God, Who demands to be called love, but Himself does not accept the supreme service of love, entrusting it to another, Christ.If we follow the Jehovah's Witnesses, if God Himself did not suffer on Golgotha, why and for what should we thank Him at the sight of the crucified Son of Mary? The God of the Old Testament says: "My glory I will not give to another" (Isaiah 48:11). And did He not Himself steal someone else's glory? Did He not appropriate to Himself the human gratitude that we should have offered to the tomb of the Galilean Preacher? To the commander who, out of the safety of his command post, gave permission for a military operation, or to the soldier who, risking his life, snatched me from the hands of terrorists?According to the Scriptures, God proves His love for us by saying that Christ died for us (Romans 5:8). But if Christ is not God, how can the death of another prove God's love? Suppose in our house Ivan, who lives on the third floor, died while rescuing Alexei from the second floor. Does Ivan's sacrificial death prove that Alexander from the fifth floor showed his love for Alexei through it?The Gospel teaches that there is no greater love than to lay down one's life for one's neighbors (John 15:13). But the God who gives this commandment Himself, according to Jehovah's Witnesses, acts differently. He does not sacrifice His life for people, but the lives of people themselves: the best of people for the forgiveness of the worst. By the suffering of others, God washes away the sins of others. Looking at the death of Christ, God decides to change His wrath towards people. The blood of Christ is shed – and God no longer sees other iniquities and forgives everything. If Christ is not God, but only a "teacher" or a "prophet", then for God Jesus is just a creature whose blood people must shed for some reason in order to evoke a merciful attitude towards Him before Whose all-seeing eye the Blood of the Sacrificial Lamb was shed. If Christ is not God, then there is no Book in the world that is more offensive to the moral sense. People sinned for a long time and with taste – and God was angry with them. Finally, people did the most vile thing they could do – they killed the only bright Man on earth. And in response to this crime, the Apostles of Christ for some reason declared that God – after the murder of Christ – is no longer angry with people, that our sins are washed away by the Blood of Jesus... For Jehovah's Witnesses, Christ is nothing more than a creature who suffers for the sins of others and is used by the other two parties to sort out their relationship. God is angry with people because they have broken His commandments. But the people of the Old Testament kill – and God is propitiated. It turns out that in the New Testament, in order to change His attitude towards people, God must allow people to kill some incarnate Angel.The God of Jehovah's Witnesses placed the Cross on the shoulders of creation. The God of Christians who believe in the Trinity Himself took the Cross on His own shoulders.If Christ died for us, if Christ showed a love that cannot be greater, and if Christ was not God, then one of the two. Or a Christian, i.e. one who has truly loved Christ, must become an atheist: he reveres Christ, Whose love he has seen and known, but does not want to know anything about God, Who has not shown His own love for people in any way; or should he honor God precisely because He allowed the best of men to be killed... If Christ died for me, why should I love God for this? If Christ is not God, why should we thank God? Christ delivered us from death, and God only gave Him permission to act out of love. It is not the Father that we should thank, but only Christ. And we are saved by creation, not by the Creator. Thus, according to the logic of Jehovah's Witnesses, Christ, by His feat, threatened the very essence of monotheism. He was so impressed upon the memory of men that he eclipsed Jehovah with Himself. It is only natural that Jehovah's name should be forgotten by the saved people. God could not but foresee this. Why did He propose such a method of deliverance of people, which inevitably led people to the worship of a non-God, i.e. to the power of paganism? God was always always concerned that Israel would not over-reverence their heroes and teachers (the tomb of Moses was hidden from the people) and their shrines (the destruction of the brazen serpent). And suddenly - this... If Jehovah's Witnesses are right, then I can congratulate them on a startling discovery: it turns out that one of the very first atheists in the world was... Up. Paul. It was he who once said: "I determined not to know any thing among you, save Jesus Christ, and Him crucified" (1 Corinthians 2:2). If Christ is not God, then Ap. Paul, who said that he did not want to know anything and no one except Christ, thereby declared that he did not want to know God either. Christ eclipsed Heaven with His Cross. In this case, Christ did not reveal the Father, but as it were overshadowed Him.If we do not recognize in Christ the great mystery of piety: God appeared in the flesh (cf. 1 Tim. 3:16), then the apostolic preaching of Christ turns out to be refined atheistic propaganda. After all, the Apostles preach that there is no salvation in anyone else (Acts 4:11). If Christ is not God, but only a "messenger", a "teacher", only a man, if the Son and the Father are not one and the same, then we have before us the preaching of atheism. God will not save and does not save. Salvation is only in the man Jesus. But the Apostles are clearly not atheists. They believe in the Creator. And they understand perfectly well that a man will not give a ransom for his soul (cf. Matt. 16:26). If salvation is in God and salvation is only in Christ, then these two confessions of faith can be reconciled only with the help of the doctrine of the Trinity.And only in one case can we treat the narrative of the New Testament with religious and moral reverence: if in the emaciated face of the Golgotha Sufferer we recognize the One Who once created the entire universe Himself. demands to recognize in the Crucified Christ the Eternal Son, the True God. And the same reproach applies to the "Jehovah's Witnesses" that was made by St. St. Gregory of Nyssa to the Arians, who also denied the Divinity of Christ: "Why do you deprive the Father of gratitude for our salvation, Who has freed people from death by His Power, which is Christ?" [1] St. Gregory of Nyssa. Against Eunomius. 6, 3 // Creations. Moscow, 1863. Part 6. P. 52. ^

Part 1

Сегодня легче понять тайну Израиля, нежели сто лет назад, потому что для ее понимания надо представить себе мир, в котором живут только язычники. Надо вообразить мир, в котором Евангелие еще не проповедано, а вокруг кишмя кишат маги, колдуны, шаманы, духи и «боги». Сегодня это сделать проще. Снова обыватели пугают друг друга порчами и сглазами, снова бродячие шаманы предлагают свои услуги по «привороту» и «отвороту». Снова вокруг ярмарочное изобилие имен и масок различных духов и божеств, оккультных словечек, обозначающих всевозможные «планы», «эоны» и «энергии». Люди забыли, что можно просто встать перед Богом и без всяких сложных ритуалов, заклинаний и велеречивых именований сказать: «Господи!»И сколь редко сегодня на книжных развалах можно встретить книгу о Православии, столь же редко три тысячи лет назад можно было на земле услышать слово о Едином Боге.Религия Израиля появилась на арене мировой истории поздно и на очень ограниченном участке земли. Уже не одно тысячелетие культурной истории человечества было за спиной. Уже были построены египетские пирамиды. Уже были сложены шумерские сказания. Уже финикийские корабли бороздили Средиземное море… На Крите уже был построен лабиринт…Уже много раз у самых разных племен были рассказаны странные мифы о том, что Бог был свергнут или убит, а на Его место воссели нынешние небесные «владыки» – ваалы. Так верили родственники евреев – жители Ханаана. Они были убеждены, что высший Бог был свергнут своим правнуком по имени Ваал. Этот миф из ближневосточных, скорее всего хеттских, преданий перешел к грекам [1] (с переменой имен он теперь рассказывался о Зевсе и Кроносе). В Шумере верили, что нынешний их владыка – Мардук – пришел к власти, убив первичную богиню по имени Тиамат…Люди кланялись духам, о которых и сами знали, что те не являются Богом, т.е. Изначальным творческим Бытием. Религия была неотрывна от магии и колдовства. И не только слабость человеческого духа была причиной забвения о Боге в религиях народов Земли. Те духи, к которым они разноименно взывали, были достаточно реальны. Они могли оказывать некоторую помощь – но при условии, что человеческое почитание будет замыкаться на них и не искать Бога.У человечества была уже долгая и не слишком успешная религиозная история ко времени Моисея (время его жизни датируют обычно XVI в. до Р. Х.). То, что произошло с Моисеем, не понять, если смотреть на него лишь из нашего времени и по нашим меркам. Когда светит солнце – лучинка кажется ненужной и производящей скорее копоть, нежели свет. Но представим, что солнце еще не взошло. И тогда найдется повод сказать доброе слово и о лучинке.Жестокости Ветхого Завета – прежде всего по отношению к жителям покоряемого евреями Ханаана – кажутся ужасающими. Но во-первых, если у нас создается о нем именно такое впечатление, – значит, он все-таки привел к той цели, ради которой был некогда дан. Мы и наш мир действительно стали лучше. Нравственное чувство обострилось. Мы стали способны возмущаться тем, что в иные времена казалось само собой разумеющимся.Ненависть Израиля к жителям Ханаана станет хотя бы понятной, если мы осознаем, с чем именно евреи там встретились. В Ханаане, Финикии и Карфагене (Карфаген был североафриканской провинцией Финикии) почитался Ваал (отсюда – известные всем имена: Ганнибал («милостив ко мне Ваал») и Гасдрубал (Азрубаал) [«Ваал помогает»]) [2]. Это был бог солнца (Ваал-Хаммон – «владыка жара») и одновременно плодородия. Но жертвы этому солнечному божеству приносились по ночам. Эти жертвы сжигались в так называемых тофетах (букв. «место сожжения людей» [см.: 4 Цар. 23, 10; Иер. 7, 31]). Останки хоронили в этом же «месте» в специальных урнах, над которыми ставились стелы… Какие жертвы? Дети…«Антропологические исследования останков таких жертв показали, что 85 % жертв были моложе шести месяцев… Правда, жертву не сжигали живой; ребенка сначала умертвляли, а уже мертвого сжигали на бронзовых руках статуи бога, причем совершалось это ночью при звуках флейт, тамбуринов и лир. Такое жертвоприношение называлось «молк» или «молек». Неправильно понятое, оно послужило поводом для сконструирования у финикийцев бога Молоха, пожирающего человеческие жизни… В жертву приносили главным образом детей аристократов. Это совпадало со старинными представлениями о долге тех, кто возглавлял общину, перед богами… При осаде города Агафоклом было сожжено более 500 детей – из них 200 были определены властями, а 300 пожертвованы добровольно… Детские жертвоприношения совершались ежегодно» [3].Божий Промысл привел евреев в землю, обладатели которой (и их ближайшие родственники!) практиковали религию, составлявшую контраст с их собственной. Даже язычники возмущались религией Ханаана. Персидский царь Дарий, привлекая финикийцев в качестве союзников в походе на Грецию, ставил им условием союза – отказ от человеческих жертвоприношений [4]. Не вызывала пуническая «духовность» восторга и у греко-римских авторов.Как справедливо заметил Г.К. Честертон, «очень разные, несовместимые вещи любили консулы Рима и Пророки Израиля. Но ненавидели они одно и то же» [5]. Пунические войны Рима, призыв Катона Старшего: «Карфаген должен быть разрушен», заклятие, наложенное римлянами на само место города, до основания разрушенного армией Сципиона [6], имеют общие нравственные корни с приказами Иисуса Навина, выжигавшего землю Ханаана [7] от людей, чей религиозный разум помутился настолько, что они в жертву своему богу приносили своих же первенцев, а своей богине воздавали почести священной проституцией (предоставляя иностранцам право входа в свои храмы – ради того, чтобы те смогли там лишить невинности ханаанских девиц)…Бывает необходимо очистить зараженную среду, чтобы сохранить здоровье. Фанатизм в Библии попускается – перед лицом языческих крайностей он бывает меньшим злом, чем равнодушие. Армагеддон – слово, ставшее синонимом священной войны, происходит от имени ханаанского местечка Мегиддо, при раскопках которого «нашли в фундаменте стены сосуд с останками ребенка, очевидно, жертвы, принесенной при закладке» [8]…Совсем не светлый фон предшествует появлению Израиля и окружает Израиль в ходе его странствий. Мир заражен язычеством и смертью. Вот люди строят Вавилонскую башню. Зачем? Не для того, чтобы припасть к коленям Божиим [9], а для того, чтобы похвастаться и перед Небом, и перед другим людьми достижениями своей «передовой технологии» [10] и «сделать себе имя».В этом проблема: если человек потерял Бога, найти Его человеку уже не под силу. Как однажды сказал свт. Иоанн Златоуст, как кто-либо сможет исправить то, что разрушил Сам Бог? [11] Если Бог отвратил Свое лицо – никак человек не сможет обежать Бога «вокруг», чтобы снова предстать Ему «пред очи». Если правы греческие философы, именовавшие Бога «беглецом», – под силу ли человеку догнать Бога?Впрочем, человек не так уж и гнался за потерянным Богом. Очень важный символ встречает нас на пороге библейской истории: Адам, согрешив, прячется от Бога под кустом…И еще один очень важный урок встречает нас на первых страницах библейской истории. Библейский рассказ о создании мира в шесть дней характеризует прежде всего Бога Библии, и характеризует Его очень важной чертой: оказывается, это – Бог терпения. Бог умеет терпеть несовершенство мира. То, что земля первого дня оказывается «безвидной и пустой», Бог не использует как повод для уничтожения как будто неудавшегося первого творческого акта. Шумерский бог Апсу хотел уничтожить свои первые порождения. По Гесиоду, также «дети, рожденные Геей-Землею и Небом-Ураном, были ужасны и стали отцу своему ненавистны с первого взгляда» (Гесиод. Теогония. 155). Но хотя Бог Библии не творит мир в одно мгновение сразу совершенным и наполненным благодарными созданиями, Он доволен и таким, несовершенным, миром: И увидел Бог, что это хорошо (Быт. 1, 12). Он разворачивает Свой замысел во времени. И благословляет даже промежуточные дни, т.е. состояния Вселенной.И затем, после первой ошибки людей, Бог терпения не отвернулся от них. Он стал дальше от их частной жизни – но не отвратился от них, не «разочаровался» в них. Однажды, впрочем, по мере накопления человеческих мерзостей, и библейскому писателю представляется, что чаша терпения Бога оказалась переполнена, и он записывает: И раскаялся Господь, что создал человека на земле (Быт. 6, 6). Но все же Бог верен Своим неверным детям: Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя (Ис. 49, 15).Библия – это Откровение Божия терпения. Свт. Иоанн Златоуст обращает внимание на то, что Бог, столь скорый в созидании, Бог, создавший весь мир всего за шесть дней, говорит воинам Израиля: «Семь дней обходите Иерихон» (см.: Нав. 6, 1–3). «Как, – восклицает Златоуст, – Ты созидаешь мир в шесть дней и один город разрушаешь в семь дней?» [12]Еще у Златоуста есть сравнение Бога с земледельцем. «Что скажет незнающий человек, увидев земледельца, бросающего зерна на землю? Он бросает готовые вещи, с таким трудом собранные, да еще и молится, чтобы пошел дождь и все это быстрее сгнило!» [13] Когда сеятель раздаст зерна – он может лишь терпеливо ждать урожая. Христос запрещает Апостолам прежде времени производить жатву. Даже ереси нельзя выпалывать серпом.Труд земледельца учит терпению. «Не получали ли мы иногда детьми семян, чтобы их посеять? Не бегали ли мы потом через каждый час посмотреть, не показались ли из земли ростки? В конце концов мы часто раскапывали землю, чтобы убедиться в том, что семена прорастают, и добивались того, что семена не всходили. Не случалось ли нам жать или даже раскрывать руками бутон, чтобы он скорее расцвел, и не бывали ли мы очень огорчены, когда он потом увядал, испорченный нами? Мы не знали, как нужно обходиться с живым. У нас не было терпения. То, что Бог хотел создать жизнь на земле, – это Откровение Его терпения» [14].Бог – земледелец, а не тиран. «Что сделали бы мы, если бы мы строили мир, вызвали к жизни великое бытие и увидели, что здесь что-то не удалось, там только наполовину в порядке, а тут то и другое стоит не на своем месте? Сейчас же вмешались бы, вырвали, уничтожили, не так ли? Мы бы не заметили ценности, заключающейся даже в несовершенном, искры истинного света в неудавшемся – мы бы забыли, как важно оно для всего прекрасного» [15].Итак, Бог не отворачивается от мира – даже от мира, забывшего Его, от мира, отрезанного от Творца всевозможными духовными самозванцами. Бог выходит на поиски человека.Но – попробуйте почитать Евангелие закоренелому оккультисту. Он найдет в нем лишь подтверждение своим языческим взглядам. Его новизны он даже не заметит, всё перетолкует – по своим привычкам – в плоско «эзотерическом» духе. Так же было и в древности: Слово Божие не нашло Себе собеседника среди народов земли…Да, еще одно обстоятельство важно помнить: это было в те времена, когда люди еще не вполне осознали свою самостоятельность и личностную уникальность. Человек мыслил себя только частью какого-то целого. Субъектом мысли, веры, исторического действия был не отдельный человек, а народ или город («полис»). В ту пору религия еще не была личным делом, делом совести. Она воспринималась как дело публичное, общественное, государственное. Поэтому невозможно было находить отдельных людей среди разных народов и через них возвещать Истину. Чтобы люди могли расслышать слово Бога, принять Его Закон и действительно их исполнять – нужно было обратиться не к одному, отдельному, человеку, но к целостной общине таких людей, т.е. – к народу. Поэтому Слово Божие ищет Своего собеседника среди народов. И не находит. Все народы уже привыкли слушать ночные шорохи. И тогда Слово решает создать Себе собеседника.Мы привыкли к выражению: «Израиль – богоизбранный народ». Но у этого выражения есть один оттенок, и небиблейский, и просто неприятный. Сразу возникает ассоциация с магазином: Бог присматривается к представленным пред Его ликом народам и из множества лиц выбирает еврейское – чем-то именно евреи Ему понравились больше. За некие предшествующие заслуги евреям даруется теперь привилегия считаться народом богоизбранным…Но при внимательном чтении Библии история получается совсем иная: Израиль не богоизбранный народ, а богосозданный. Этот народ Я образовал для Себя (Ис. 43, 21). У Израиля не было истории, которая бы предшествовала его вступлению в Завет с Богом. У Авраама, родоначальника еврейского народа, не было детей. Бог пожелал вступить в Завет с потомством бездетного старца – и для этого дал ему потомство. Более того – чтобы Израиль навсегда понял, что нет у него естественного «права на жизнь», что всё его существование есть Божий дар, что он держится в бытии на волоске милости Божией, а не на граните «естественного права», Аврааму повелевается принести в жертву своего единственного сына – Исаака. Принести в жертву означает – отказаться от владения, отречься от прав собственности. Пожертвованное – уже не мое. Исаак, приносимый в жертву, – это разрыв естественного преемства от отца к сыну. Исаак оказывается уже не столько сыном Авраама, сколько сыном Божиим, Его «первенцем».Это народ, созданный для слышания, для отклика на Слово Божие. Народ, который своим возникновением обязан Завету. Однако то, что он расслышит, он должен будет рассказать остальным. Израиль создан для того, чтобы то, чем он живет, постепенно смогло наполнить собою весь мир, очистив его от язычества.Но сначала он сам не должен превратиться в очередного поставщика языческих мифов. Что такое язычество? Языческий – значит народный. Язычество – религия «языков», народов. Это плод человеческого религиозного творчества. Христианское богословие не отрицает существования тех механизмов мифотворчества, которые описываются современным научным религиоведением, философией и психологией религии. Мы только считаем, что эти человеческие механизмы действуют вполне и исчерпывающе в языческих религиях, но они недостаточны для объяснения христианства. Помимо механизмов «архетипа», «проекции», «сублимации», «вытеснения» и т. п., для объяснения христианства нужен еще Сам Христос. Может быть, поражение Спартака и в самом деле облегчило победу христианства. Но для этой победы все-таки необходим был Сам Христос.С точки зрения библейского богословия язычество – это плод религиозных исканий людей, а Завет – это результат того, что Бог Сам открыл Себя людям. Библейская религия не есть религия Израиля. Это не есть некая система верований, выработанная еврейским народом в древности. Библия дана Израилю, а не создана им.Моисей силой уводит свой народ из Египта (Моисей сказал Господу… Ты силою Твоею вывел народ сей [Чис. 14, 13]), и цель его сорокалетнего странствия… смерть его же собственного народа: Все, которые видели славу Мою и знамения Мои, сделанные Мною в Египте и в пустыне, и искушали Меня уже десять раз, и не слушали гласа Моего, не увидят земли, которую Я с клятвою обещал отцам их; [только детям их, которые здесь со Мною, которые не знают, что добро, что зло, всем малолетним, ничего не смыслящим, им дам землю, а] все, раздражавшие Меня, не увидят ее (Чис. 14, 22–23). Те, кто родились в рабстве, те, кто слишком пропитан египетским магизмом и язычеством [16], не могут войти в Святую Землю. Эти сорок лет – непрестанная чреда бунтов Израиля против Моисея и его Бога.Евреям не нравится их новая религия (Доколе злому обществу сему роптать на Меня? [Чис. 14, 27]). И Моисей не в восторге от своего народа. Вот –

Я один не могу нести всего народа сего, потому что он тяжел для меня; когда Ты так поступаешь со мною, то лучше умертви меня (Чис. 11, 11–15).После Моисея уже судьи и Пророки вступают в борьбу с языческими настроениями своего народа. Изготовление идолов и спиритизм, магия и астрология, увлечение языческими доктринами и практиками соседних племен – вот то, к чему вечно уклоняется народ, и от чего его вновь и вновь пытаются отучить посланцы Бога [17]. Пророки и судьи и силой Божией, и мечом убивают бунтовщиков; бунтари (выражающие народные чаяния, т.е. мечту о магии, приносящей богатство) убивают и изгоняют Пророков… Иные же замучены были, не приняв освобождения… другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли (Евр. 11, 35–38). См.: Доддс Э.Р. Греки и иррациональное. С. 76–77. ^ См.: Циркин Ю.Б. Карфаген и его культура. С. 132. ^ Циркин Ю.Б. Карфаген и его культура. С. 180–182. ^ Тураев Б.А. История древнего Востока. Т. 2. С. 132. ^ Честертон Г.К. Вечный человек. С. 162. ^ Разрушенный в 146 г. до Р.Х., Карфаген был вновь заселен при Цезаре – в 44 г., но уже римскими колонистами. Религиозный культ был романизирован. ^ Ханаан – самоназвание жителей той страны, что греки нарекли Финикией. Латиняне называли их пунийцами. В Септуагинте (греческом переводе книг Ветхого Завета) Карфаген поименован как Кархедон; в масоретском тексте (и, соответственно, в русском синодальном переводе) это – Фарсис (см.: Ис. 23, 1, 6, 10, 14). ^ Тураев Б.А. История древнего Востока. Т. 1. С. 162. Подробнее см.: Там же. Т. 2. С. 17–18. О знакомстве библейских авторов с этим финикийским обычаем свидетельствует Иисус Навин: В то время Иисус поклялся и сказал: проклят пред Господом тот, кто восставит и построит город сей Иерихон; на первенце своем он положит основание его и на младшем своем поставит врата его (Нав. 6, 25). Ср.: И поставил он Ваалу жертвенник в капище Ваала, который построил в Самарии. И сделал Ахав дубраву, и более всех царей Израильских, которые были прежде него, Ахав делал то, что раздражает Господа Бога Израилева, [и погубил душу свою]. В его дни Ахиил Вефилянин построил Иерихон: на первенце своем Авираме он положил основание его и на младшем своем сыне Сегубе поставил ворота его, по слову Господа, которое Он изрек чрез Иисуса, сына Навина (3 Цар. 16, 32–34). ^ И цветы, и шмели, и трава, и колосья,И лазурь, и полуденный зной… Срок настанет – Господь сына блудного спросит: «Был ли счастлив ты в жизни земной?» И забуду я все – вспомню только вот эти Полевые пути меж колосьев и трав – И от сладостных слез не успею ответить, К милосердным коленям припав. Иван Бунин ^ Поскольку первые книги Ветхого Завета появляются уже после того, как шумерские мифы сложились и были занесены на глиняные таблички, в них содержится неизбежная и очевидная полемика с предшествовавшей традицией, т.е. с этими самыми шумерскими мифами, – порой весьма саркастическая. Вот пример такой библейской иронии: в вавилонском эпосе «Энума Элиш» повествуется, что была построена «башня высотою с Апсу», т.е. с бога неба. В Библии также упоминается «башня высотою до небес». Вроде бы – сказано то же самое. Однако башня, высотой с верховного вавилонского бога, при всей ее огромности для Бога Библии, Ягве, оказалась столь незначительна, что Ему пришлось «сойти», чтобы ее рассмотреть (см.: Быт. 11, 5). Хоть башня и «высотою с Апсу» – супруга Тиамат и первобога вавилонской теогонии, но Ягве неизмеримо выше. Люди продолжают штурмовать небеса, но, только если Господь сходит, – они встречаются лицом к лицу. ^ «В Пасху Господь сокруши врата медная (Пс. 106, 16). Не сказано: Отверз, но: Сокруши, чтобы темница сделалась негодною. Итак, когда Христос сокрушил, кто другой будет в состоянии исправить? Что Бог разрушит, то кто потом восстановит?» (Свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 2. Кн. 1. С. 433). ^ Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о покаянии. 7 // Творения. Т. 2. Кн. 1. С. 365. ^ Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о статуях. 4 // Творения. Т. 2. Кн. 1. С. 58. ^ Гвардини Р. Познание веры. Брюссель, 1955. С. 16. ^ Гвардини Р. Познание веры. С. 17. ^ «Евреи были обучены в египетской школе идолопоклонства», – говорит Дидим Слепец (цит. по: Didyme l’Aveugle. Sur La Genese. Paris, 1976. V. 1. Р. 33). ^ «Одна из излюбленных тем Иезекииля – «аморальная история» народа, общее прошлое которого он представляет в виде сплошной цепочки предательств, отречений от веры с неизбежно плачевным концом» (Боттеро Ж. Рождение Бога… С. 116). ^

Часть 2

Народ приказывал Пророкам: Не пророчествуй во имя Господа, чтобы не умереть тебе от рук наших (Иер. 11, 21). Пророки же умоляли Господа: Боже… вступись в тяжбу мою с народом недобрым (Пс. 42, 1). И Бог откликался на их призыв. Вот как в Его глазах выглядела история Израиля: При рождении твоем… пупа твоего не отрезали, и водою ты не была омыта… и пеленами не повита. Ничей глаз не сжалился над тобою… но ты выброшена была на поле, по презрению к жизни твоей, в день рождения твоего. И проходил Я мимо тебя, и увидел тебя, брошенную на попрание в кровях твоих, и сказал тебе: «…живи!»… ты выросла и стала большая… И проходил Я мимо тебя, и увидел тебя, и вот, это было время твое, время любви; и простер Я воскрилия риз Моих на тебя, и покрыл наготу твою… и ты стала Моею. Омыл Я тебя водою и смыл с тебя кровь твою и помазал тебя елеем… И нарядил тебя в наряды… украшалась ты золотом и серебром… и была чрезвычайно красива… Но ты понадеялась на красоту твою, и, пользуясь славою твоею, стала блудить и расточала блудодейство твое на всякого мимоходящего, отдаваясь ему… позорила красоту твою и раскидывала ноги твои для всякого мимоходящего… Как истомлено должно быть сердце твое… когда ты все это делала, как необузданная блудница… Всем блудницам дают подарки, а ты сама давала подарки всем любовникам твоим и подкупала их… Посему выслушай, блудница, слово Господне… Я соберу всех любовников твоих… предам тебя в руки их и они разорят блудилища твои… и разрубят тебя мечами своими… Я поступлю с тобою, как поступила ты, презрев клятву нарушением союза. Но Я вспомню союз Мой с тобою… и восстановлю с тобою вечный союз. И ты вспомнишь о путях твоих, и будет стыдно тебе… Я прощу тебе все, что ты делала… Я не хочу смерти умирающего… но обратитесь, и живите! (Иез. 16, 4–9, 11, 13, 15, 25, 30, 33, 35, 37, 39–40, 59–61, 63; 18, 32).Можно вспомнить и слова Христа, обращенные к Израилю: Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст (Мф. 23, 37–38).Итак, религия Завета дана Израилю, а не творится им. Это видно не только из того, что говорят те или иные библейские тексты. Еще более это заметно из их умолчаний. Для народно-языческой религии две темы важнее всего: рассказы о звездах и повествования о посмертной жизни. Но на месте этих сюжетов в Библии – зияющие лакуны…«Об астрономии так мало говорится в Библии, что даже ни разу не названы все планеты», – подметил еще Галилей [1]. Совершенно сознательно в Шестодневе Моисея Солнце и Луна не именуются. Зная языческую традицию («боги – это те самые Солнце, и Луна, и планеты, и неподвижные звезды» [Цицерон. О природе богов. 2, 80]), Моисей просто говорит про светило большее и светило меньшее (ср.: Быт. 1, 16), избегая слов «Солнце» и «Луна». Тем самым он профанирует языческие святыни. Солнце отныне просто солнце, а не Ра, и Луна есть просто луна, а не Селена-Диана-Танит-Сома [2]. На современном языке он мог бы сказать: «А еще Бог создал две системы освещения: одну основную, а вторую аварийную». И результат был бы тот же: кланяться лампочкам, подвешенным над нашими головами, – как гласит инструкция, ради помощи нам, уже нет желания.Светила уже не планетарные боги. Они поставлены на службу земле. Дабы ты, взглянув на небо и увидев солнце, луну и звезды [и] все воинство небесное, не прельстился и не поклонился им и не служил им (Втор. 4, 19). Оттого в Библии отсутствуют звездные мифы.Библия дарует миру свободу, освобождает человека от астролатрии, пленения звездами. «Ахуру чтим и Мазду, Луне и звездам молимся», – бормотали язычники [3]. А Пророки возражали: Солнце и луна и звезды, будучи светлы и посылаемы ради потребности, благопослушны… Почему же можно подумать или сказать, что они боги, когда они несильны ни суда рассудить, ни добра делать людям? Итак зная, что они не боги, не бойтесь их (Посл. Иер. 59, 63–64) [4].Еще более показательна вторая библейская лакуна.Повсюду религии, которые обрели нравственное измерение (а к числу таковых даже с самой что ни на есть «объективно-религиоведческой» точки зрения принадлежит и религия Древнего Израиля, религия Пророков), говорят о том, что человека за пределами этой жизни ждет воздаяние: злом за содеянное им зло и добром за сотворенное благо. Религии весьма по-разному определяют, что хорошо и что плохо для последующей судьбы души. У разных религий вполне разные ответы на вопрос, что именно в человеке может войти в будущее. Весьма различны и представления о том, какой будет эта грядущая, подлинная реальность. Религии могут вообще по-разному представлять себе эту Будущую Жизнь (растворение в Абсолюте, вхождение в «нирвану», лучшее перевоплощение, жизнь в мире богов и предков, телесное воскресение и т.п.). Но все они считают, что то, что ты начал на земле, продолжится в будущем.Так говорят все наиболее известные религии, но не религия Ветхого Завета. Эта религия ничего не говорит своим адептам о судьбе человека (его души) после смерти тела.Ветхозаветные книги не содержат обещания посмертной награды, не говорят о рае. Вспомни, что жизнь моя дуновение, что око мое не возвратится видеть доброе. Не увидит меня око видевшего меня; очи Твои на меня, – и нет меня. Редеет облако и уходит; так нисшедший в преисподнюю не выйдет, не возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его. Не буду же я удерживать уст моих; буду говорить в стеснении духа моего; буду жаловаться в горести души моей (Иов. 7, 7–11). Смерть в восприятии ветхозаветных авторов – не освобождение от тела и не шаг к воссоединению с Божественным Духом. Здесь, на земле, можно говорить с Богом. Смерть представляется здесь как бы некой бездной, в которую даже взгляд Бога не опускается, и тем пространством, которое не охватывается Божией памятью и Божиим Промыслом. Бог не может заботиться о том, чего нет…Человеческое религиозное мышление естественно творит свои представления о грядущей судьбе человека. Цель любой религии – преодоление смерти. Именно это, а не вопрос о происхождении мироздания – главное, что более всего интересует любого человека в религии: «Господи, как мне умирать будет?»Здесь же – средоточие египетской мудрости. Таинство погребения и мистерия «отверзения уст» усопшему, секреты бальзамирования и пирамид, советы по оправданию на загробных судах и преодолению мытарств – вот где билось сердце египетской религии. Израиль в минуту своего исторического рождения выходит из Египта, выносит оттуда египетские богатства… Сам Моисей был научен всей мудрости Египетской (Деян. 7, 22). Но именно из этой, танатологической [5], египетской сокровищницы евреи не взяли ничего. Ни одного погребального обряда, ни одной заупокойной молитвы нет на страницах Ветхого Завета. Только очень жесткая цензура смогла свести на нет вековое влияние Египта на мысль и верования евреев. Этот разрыв с чужими традициями, несомненно, состоялся. Значит, и цензура была жест-кой, а перевоспитание суровым и систематическим. Народу не позволили создать свою мифологию.Интерес к «космографии» и к посмертной жизни, столь естественный и столь страстный у оккультистов всех времен, не был поощрен Библией. Естественные, слишком естественные порывы мифотворчества сдерживаются уздой Закона и огнем пророческих речей.Молчание Слова Божия о посмертной жизни страшит людей Ветхого Завета. Им хотелось бы иначе думать о смерти – но Откровение, получаемое ими, не согласно с чаяниями человеческого сердца и молчит о том, что хотелось бы услышать человеку [6]…Я не случайно упомянул об Откровении. В том религиоведческом факте, что Ветхий Завет не отвечает на самые естественные вопросы человеческого разума и сердца, я вижу подтверждение его нечеловеческого, сверхъестественного происхождения.Наконец, третий аргумент в пользу сверхъестественного происхождения религии Израиля дает история еврейского народа. Слишком уж поразительная разница между тем, во что и как верили евреи во времена Пророков, и тем, во что превратился иудаизм после отвержения им Нового Завета. Все то, что было запрещено Ветхим Заветом, есть в каббале – магия и оккультизм, астрология и отрицание Единого Личного Бога Творца [7]. Даже языческая доктрина переселения душ в опустевшем доме Израиля прописалась одной из первых. Когда Израиль не принял Новый Завет и остался в пустом доме, когда «старшие ушли» (ушли Пророки и ушла благодать Божия) – он наконец вполне предался желаниям своего сердца и создал себе ту религию, которую мешали ему сотворить Пророки. Он создал религию самообожествления [8]. Он создал каббалу.В том, что Израиль увлекся магией, – в этом нет ничего странного. «Побыстрее, покрупнее и подешевле» – с этими привычными базарными требованиями любой народ переступает границу мира духов. С точки зрения истории религии странно было, что в истории Израиля это увлечение проявилось так поздно, а до того более тысячи лет Древний Израиль смог прожить с религией, которая – в отличие от язычествующих соседей – ничего не знала о «божественных браках» [9], не слагала мифов о происхождении созвездий и планет [10], не поклонялась звездам и духам, не свершала культ предков, не молилась богине богатства и божествам загробного мира.В общем, пока Промысл Божий хранил и направлял религиозную жизнь Израиля, она сильно отличалась от религиозной жизни соседей.Но было бы наивно ожидать, что народы, не слышавшие прямого гласа Божия, вдруг воспримут эту странную религию невесть откуда совсем недавно взявшихся кочевников-евреев. Нет, не к миссионерству был призван Израиль. Да и сам он еще не вполне понимает, кто он и зачем Бог так требовательно разговаривает с ним. Он еще не знает того будущего, ради которого он создан, того будущего, ниточки которого рукой Промысла ткутся в истории еврейских патриархов. «Первенцу» еще надо расти. И ему самому еще не вполне ясно – что именно он должен подарить миру. Так что сначала Израиль должен просто выжить.А чтобы болезней роста у него было поменьше – ему дается строгий «дядька». Ап. Павел говорит, что еврейский ветхозаветный Закон – это детоводитель ко Христу (ср.: Гал. 3, 24). Это странное слово, присутствующее далеко не в каждом словаре русского языка, становится понятнее, если вспомнить его греческую основу. В греческом тексте Ап. Павла стоит слово paidagwg`oz. Но было бы ошибочно перевести его современным русским словом «педагог». Если в современном русском языке педагог означает «учитель», то в античном мире это было не совсем так. Педагогом назывался раб, служение которого состояло в том, чтобы отвести мальчика от дома до гимназии, следя при этом, чтобы отрок не шалил, не тратил силы и внимание попусту. Педагог смотрит за тем, чтобы ребенок дошел до класса в таком состоянии, чтобы смог слушать и слышать рассказ учителя. Сам же педагог – не учитель. Он – поводырь, именно дядька, смотрящий за мальцом и замолкающий, когда в классную комнату наконец-то входит господин учитель.Так вот, еврейский Закон – не столько учит, сколько предостерегает. Не случайно среди 613 заповедей Пятикнижия (Торы) 365 запретов и 248 повелений. Число негативных повелений, предостережений гораздо больше, чем число позитивных заповедей, предписаний. Учитель придет потом. Учитель уже знает, что яркая мишура колдовства и магизма отвлекает детей, прельщает их и не позволяет им сосредоточиться на том, что говорится Учителем. Знает Учитель и о том, что дети доверительнее слушают рассказы детей же. Поэтому Он берет одного ребенка на воспитание. Берет подкидыша, найденыша (см.: Иез. 16, 4–6).Израиль, некогда созданный Богом чрез Авраама, оказавшись затем в египетском рабстве, забыл себя, забыл и о своем назначении, и о Боге. Но Бог снова находит его. И чрез Моисея поясняет, что делает это уже не в первый раз. Впервые Бог вышел на поиски человека еще тогда, когда человек был только один, и звали его – Адам (см.: Быт. 3, 9).Но – педагогом быть опасно. Ведь желания воспитанника и задачи, поставленные перед педагогом, могут расходиться. А значит, педагог вынужден бывать строгим: Мы заключены были под стражею закона до того времени, как надлежало открыться вере… по пришествии же веры, мы уже не под руководством детоводителя (Гал. 3, 23, 25). «Педагоги, по свидетельству одного современника, заботились обо всем, что касается жизненных нужд воспитанника, но они пеклись и о деле еще более важном – о целомудрии; педагоги, стражи и охранители, стена цветущего возраста, они охраняли питомцев от злых искусителей, как лающие собаки от волков» [11]. Педагоги следили за приготовлением уроков учениками вечером и чуть свет поднимали их с постели. Преподанное от учителя репетировалось при помощи педагога, причем он, поощряя ученика, «кричал на него, показывая розгу, и свистал ремнем – и чрез эту работу приводил на память забытое учеником» [12]. Галилей Г. Письмо Б. Кастелли от 14.10 1613 г. // Гурев Г.А. Учение Коперника и религия: Из истории борьбы за научную истину в астрономии. М., 1961. С. 108. ^ «Сому, бога луны, Брахма сделал властителем над планетами и звездами… Сома похитил у владыки планеты, Брихаспати, его жену, красавицу Тару, звезду… И началась война между богами и асурами… Тара родила сына необычайной красоты… Сома возрадовался и нарек его Будха, что значит мудрый. Брахма сделал его владыкой планеты Будха … Но Тара осталась с Брихаспати, а царь Сома взял себе в жены 27 дочерей Дакши – 27 созвездий лунного неба. Самой прелестной из них была Рохини, и она стала любимой супругой. Он постоянно оказывал ей предпочтение, а остальных жен совсем забросил… обиженные пренебрежением супруга, они пошли и пожаловались на него отцу… Разгневанный Дакша проклял повелителя звезд и наслал на него недуг. И Сома стал чахнуть изо дня в день. Он все худел и худел; все бледней становилось сияние луны и ночи становились все мрачнее… Боги пошли к Дакше и стали просить его… Дакша внял речам богов и сказал: “Я пощажу его, но отныне он будет худеть каждый месяц в течение одной его половины и снова полнеть в течение другой”» (Темкин Э.Н., Эрман В.Г. Мифы древней Индии. М., 1985. С. 30–32). ^ Яшт. Михр-яшт. 25 (145) // Авеста в русских переводах. СПб., 1997. С. 310. ^ Чтобы понять, какой страх отклоняет Пророк, приведу хеттский гимн Солнцу: «Средь богов минувшего один ты, царственный герой, благое Солнце, совершаешь для богов обряд. Для богов минувшего один ты долю их определяешь верно. Снова выходишь из небесной башни, открывающейся только для тебя, выезжаешь из ворот небесных, о сверкающий, лишь ты один. Боги неба пред тобой склонились и склоняются земные боги, если с ними говоришь ты, Солнце. Боги молятся тебе, склонившись… Слева от тебя летят по небу Страхи, справа от тебя несется Ужас» (Гимны Солнцу // Поэзия и проза Древнего Востока. С. 232–234). ^ Танатология – учение о смерти. ^ Ветхозаветное восприятие смерти излагается в главе «Смерть в религии Израиля» в моей книге «Раннее христианство и переселение душ» (М., 1998). ^ Приведу только одну выписку, из которой для любого человека, имеющего духовный вкус и читавшего Библию, станет понятна противоположность древнего и современного «эзотерического» иудаизма: «Так мы учили. В час, когда вышний могучий Змей бывает разбужен грехами мира, и соединяется с женщиной, и вводит в нее скверну, – тогда Мужчина отделяется от нее из-за того, что нечиста она и зовется нечистой. И нельзя Мужчине приближаться к ней: горе, если он осквернится ею в то время, когда она нечиста!.. 24 вида нечистоты ввел Змей в Женское, когда соединился с ним, в соответствии с численным значением вражды. 24 вида пробудились сверху и 24 – снизу. И отросли волосы, и увеличились ногти, и тогда суды пробудились во всем. И преподано. Когда женщина хочет очиститься, должна она срезать все волосы, которые отросли в дни ее нечистоты и остричь ногти вместе со всей грязью, которая в них. Ибо преподано… Скверна, которая в ногтях, пробуждает иную скверну.И поэтому их следует надежно укрыть. Ибо учили мы, что 1455 видов зла держится за ту скверну, которую ввел могучий Змей, и все они пробуждаются от скверны ногтей. И, используя то, что связано с ними, всякий, кто захочет, может наводить порчу на сынов человеческих. И тот, кто уничтожает их, тот как бы увеличивает Милость во вселенной… Если остатки от остатков высшей нечистоты таковы, то тем более – женщина, сочетавшаяся со Змеем и получившая от него скверну, которую он ввел в нее. Горе вселенной, воспринявшей от нее эту скверну! Поэтому: “И к жене во время истечения нечистоты ее не приближайся”» (Тайна нечистоты // Раби Шимон. Фрагменты из книги «Зогар». М., 1994. С. 163–164). ^ Й. Гордон, член директората раввинских судов Израиля, пишет так: «Мы, евреи, и есть мозг, голова мира, его совесть и рассудок… Душа еврея похожа на тлеющий уголек – стоит подуть на него, как он ярко вспыхнет. И это не просто метафора – мы ведь уже говорили, что душа еврея содержит искры Божественного света… Приложив усилия, еврей может достигнуть более высокого духовного уровня, чем нееврей» (Гордон Й. Райский сад. М., 1996. С. 30, 47–48). ^ «Замечательно, что евреи, народ монотеизма, не имеют в своем языке слова для обозначения богини» (Трубецкой С.Н. Мнимое язычество или ложное христианство? С. 164). ^ от два примера позднеиудейской звездной мифологии: «Когда создал Бог два светила великие, Луна сказала: «Господи, невозможно двум царям один венец носить». – «Иди, – сказал Всевышний, – и сама умали себя». – «За то ли, Господи, что правдивое слово я молвила, Ты умалить себя повелеваешь мне?» – взмолилась Луна. Отвечал Всемилосердный: “Звезды да будут спутниками тебе”». Второй пример из того же источника связан с толкованием действительно загадочного стиха книги Бытие, повествующего об исполинах, родившихся от общения сынов Божиих с дочерьми человеческими (см.: Быт. 6, 4).Когда один из Ангелов пленился женщиной, говорится в мидраше, та оказалась мудрее его. «“Я соглашусь на твою любовь, – ответила Истеарь, – если ты откроешь мне «Шем-Гамфорош» , произнося которое ты возносишься на Небо, когда этого пожелаешь”. Ангел исполнил ее требование. Тогда Истеарь произнесла Святое Имя и вознеслась на небо, сохранив беспорочность свою. В воздаяние за ее добродетель Всевышний обратил Истеарь в звезду и поместил ее в плеядах» (Агада: Сказания, притчи, изречения Талмуда и мидрашей. М., 1993. С. 10 и 18–19). ^ Лебедев А.П. Духовенство древней Вселенской Церкви от времен апостольских до Х в. СПб., 1997. С. 257. ^ Там же. ^

Часть 3