Если душа неколеблющимся и немечтательным движением воспламенится к любви Божией, влеча в глубину сей неизреченной любви и самое тело, в бодрствовании ли то или при погружении в сон воздействуемого святою благодатию подвижника, между тем как душа совершенно ни о чем другом не помышляет кроме того одного, к чему возбуждена, то ведать надлежит, что это есть действо Святого Духа. Будучи вся преисполнена приятными чувствами от неизреченной оной Божественной сладости, она и не может в ту пору помышлять ни о чем другом, а только чувствует себя обрадованною неистощимою некою радостию. Если же при таком возбуждении ум восприимет колебание некое сомнительное или нечистое какое помышление и если при сем Святым Господним именем будет пользоваться для отвращения зла, а не паче по одной любви к Богу, то ведать надлежит, что обещание то от прельстителя и есть только призрак радости.

Св. Василий Великий

Неизреченны всецело и неописанны молниеносные блистания Божественной красоты; ни слово не может выразить сего, ни слух вместить. Наименуем ли блеск денницы или светом луны, или сиянием солнца все это недостойно к уподоблению славы и в сравнении с истинным светом далее отстоит от него, нежели глубокая ночь и ужаснейшая тьма от полуденной ясности. Если красота сия, незримая телесными очами, а постижимая только душою и мыслию, озаряла кого-либо из святых и оставляла в них невыносимое уязвление желанием, то, возмущенные здешнею жизнью, говорили они: увы мне, яко пришельствие мое продолжися (Пс. 119,5) разрешитися и со Христом быти (Фил. 1, 23) много паче лучше; тяготясь сею жизнью, как узилищем, сколько были неудержимы в стремлениях к Богу те, у коих коснулось души Божественное желаниеы. По причине ненасытимого желания созерцать Божественную красоту, они молились о том, чтобы зрение красоты Божией простиралось на всю вечную жизнь.

БОГОСЛОВСТВОВАНИЕ (СОСТОЯНИЕ СОЗЕРЦАНИЯ)

Преп. Симеон Новый Богослов

Ни к тому, кто богословствует, не идет покаяние, ни к тому, кто кается, не идет богословствование. Ибо сколько отстоит восток от запада, столько богословие (созерцание) выше покаяния. Кто находится в состоянии покаяния, тот себя имеет, как человек больной, день за днем проживающий среди разнемоганий, или как бедный, одетый в рубище и просящий милостыню. А кто богословствует (созерцает духовный мир и Бога), тот походит на человека, который проводит время в царских палатах в светлом царском уборе, всегда находится близ царя, беседует с ним и от него самого слышит ясно повеления его, и все, чего он хочет.

Блаж. Диадох

Все дары Бога нашего добры вельми и всеблагоподательны, но ни один из них так не восполняет и не подвигает сердца к возлюблению Его благости, как богословствование (не научное, а состояние созерцания). Ибо оно, будучи первейшим порождением благости Божией, первейшие и дары подает душе. Во-первых, оно располагает нас с радостию презирать всякие приятные утехи житейские, так как в нем мы имеем вместо преходящих утех неизреченное богатство словес Божиих. А потом, оно огненным некиим изменением ум наш озаряет и чрез то делает его общником служебных духов. Достодолжно убо приготовившись, потечем к сей добродетели благолепной, всезрительной, всякое попечение земное посекающей, в озарении света неизреченного ум питающей словесами Божиими и, чтоб не говорить много, словесную разумную душу к нераздельному обещанию с Богом Словом благоустрояющей чрез святых пророков. Да и в душах человеков о, дивное чудо, устроив богогласные песни, сия Божественная невестоводительница поет громко величия Божий.

Ум богословский, самими словесами Божиими услаждаемый в душе и палимый достигает своих мер бесстрастия в достаточной широте. Ибо словеса Господня словеса чиста, сребро разжжено, искушено земли (Пс. 11, 7). А ум звательный, утверждаясь на испытании благодатным воздействием, бывает выше страстей. Вкушает и богослов опыта знательного, если смиреннейшие водворит в себе расположения, причащается и знатель в некоей мере созерцательной добродетели, если не погрешительною имеет рассудительную часть души. Ибо оба сии дарования не случается каждому стяжать в совершенстве, чтобы каждый из имеющих одно из них, дивясь тому, чем превосходит его другой, преуспевал в смиренномудрии с ревностию оправданной жизни. Апостол и говорит: овому бо Духом дается слово премудрости, иному же слово разума, о том же Дусе (1 Кор. 12, 8).

О необходимости мира со всеми желающему богословствовать

Действо святого ведения, по свойству своему, немало скорбеть заставляет нас, когда, по некоему раздражению, досадив кому-либо, соделываем его врагом себе. За это оно никогда не перестает уязвлять совесть нашу, пока посредством объяснений и извинений не успеем возвести оскорбленного в прежнее к нам благорасположение. Ибо тем, которые желают иметь ведение о Боге, должно и лица неправо гневающихся представлять в уме с безгневным помыслом. Когда же это будет, тогда ум не только в области богословия станет непогрешительно вращаться, но и в деле любви с полным дерзновением возвысится, как бы восходя со второй степени на первую.

Преп. Максим Исповедник

Желая богословствовать, не ищи, что есть Бог в Себе Самом; ибо этого не найдет не только человеческий ум, но ни ум кого-либо другого из сущих после Бога. Но рассматривай, по возможности, облекающие Его свойства, как то: присносущность, беспредельность, неописанность, благость, премудрость и силу всесо деятельную, всепромыслительную и судящую все сущее. Ибо между людьми тот великий богослов, кто хотя несколько раскрывает сии свойства Божий.

Тот бывает с Богом, кто знает Святую Троицу, Ее творение и промышление и кто страстоприемную часть души содержит бесстрастною.