Время приобщения определяется не праздником и торжеством, но чистой совестью и безукоризненной жизнью (35, 554).

Не в том состоит дерзость, что часто приступают, но в том, что (приступают) недостойно, хотя бы даже кто-либо один раз во всю жизнь сделал это. Святитель Иоанн Златоуст (45, 656).

Хорошо и полезно каждый день приобщаться и принимать Святые Тело и Кровь. Христос ясно говорит: "ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную" (Ин. 6, 54)... Ибо кто сомневается, что быть непрестанно причастником жизни значит не что иное, как жить многообразно? Впрочем, мы приобщаемся четыре раза каждую седмицу: в день Господень, в среду, пяток и субботу, также и в иные дни, если бывает память какого-либо святого. Святитель Василий Великий (113, 533).

Многие, вижу, не часто причащаются: это дело диавола, он мешает частому принятию Тела Христова. И очевидно, что тот, кто не часто причащается, дает большую власть над собой диаволу, и диавол волю над ним принимает и ведет его на все злое. Святитель Иоанн Златоуст (113, 533).

Причащаться Господа в Таинстве Тела и Крови можно только в определенное время, по возможности и усердию, но не чаще, однако, одного раза в день. Внутренне же, в духе, причащения Ему мы можем удостаиваться каждый час и каждое мгновение, то есть пребывать по благодати Его в непрестанном общении с Ним и, когда благоволит Он, сердцем ощущать это общение. Причастившись Тела и Крови Господа, по обетованию Его мы приемлем Его Самого. И Он вселяется в нас со всей Своей благодатью, давая и сердцу, готовому к тому, ощущать это. Истинные причастники всегда бывают после причастия в осязательно-благодатном состоянии: сердце вкушает тогда Господа духовно. Но так как мы и телом стеснены, и внешними делами, и отношениями связаны, в которых обязаны принимать участие, то духовное вкушение Господа, по раздвоению нашего внимания и чувства, день ото дня ослабевает, заслоняется и скрывается. Скрывается ощущение вкушения Господа, но общение с Господом не прекращается, если, к несчастью, не произойдет какой грех, расстраивающий благодатное состояние. Со сладостью вкушения Господа ничто сравниться не может, поэтому ревнители, ощутив оскудение ее, спешат восстановить его в силе и, когда восстановят, чувствуют, что как бы снова вкушают Господа,-это и есть духовное Причащение Господа. Оно имеет, таким образом, место между одним и другим Причащением Его в Святых Тайнах. Но оно может быть и непрерывно в том, кто всегда хранит сердце свое чистым и имеет непрерывное внимание и чувство к Господу. При всем том, однако, оно есть дар благодати, даруемой труженикам на пути Господнем, усердным и безжалостным к себе. Но если кто и по временам вкушает Господа в духе-это дар благодати. Нам принадлежит только жажда этого дара и алкание, и усердное взыскание. Есть, впрочем, дела, открывающие ему путь и содействующие принятию его, хотя он всегда приходит как бы нечаянно. Дела эти-чистая молитва с детским плачем из сердца и особые акты самоотвержения. В ряду добродетелей, когда нет на душе греха, когда нетерпимы бывают греховные мысли и чувства, то есть когда душа чиста и взывает к Богу, что может воспрепятствовать Господу, присущему, дать душе вкусить Себя, а душе ощутить это вкушение? Так и бывает, если только Господь не видит, что для блага души нужно несколько продлить эту алчбу и жажду неудовлетворенной.

Между актами самоотвержения наиболее сильно в этом отношении: смиренное послушание и повержение себя под ноги всех, освобождение себя от стяжания, благодушное перенесение напраслин-все в духе полного предания себя в волю Божию. Такие деяния наиболее уподобляют человека Господу, и Господь присущий дает вкусить Себя душе его. И усердное и чистое исполнение всех заповедей Божиих имеет своим плодом вселение Господа в сердце с Отцом и Святым Духом (Ин. 14, 23). Духовное вкушение Господа не должно смешивать с мысленным воспоминанием о Причащении Его в Таинствах Тела и Крови, хотя бы это сопровождалось сильными духовными ощущениями и жаждущими порывами к действительному Причастию Его в Святых Тайнах. Не должно также с этим смешивать и того, что дается христианам в храме при совершении Таинства Евхаристии. Они удостаиваются освящения Божия и Божия благоволения как участвующие в принесении Бескровной Жертвы верою, готовностью жертвовать собой во славу Божию, сокрушением и по мере этих состояний, но это не то, что Причастие, хотя оно тут же может совершиться. Преподобный Никодим Святогорец (64, 226).

Мы должны считать себя недостойными Причащения Святого Тела Христова. Во-первых, потому, что величие этой небесной манны таково, что никто, обложенный бренной плотью, не принимает эту Святую Пищу по своей заслуге, а по незаслуженной милости Господней, Во-вторых, потому, что никто в брани с этим миром не может быть так осмотрителен, чтобы не уязвляли его хоть редкие и легкие стрелы грехов, ибо невозможно, чтобы человек не согрешил или по неведению, или по нерадению, или по легкомыслию, или по увлечению, или по рассеянности помыслов, или по какой-либо нужде, или по забвению (53, 574).

Мы не должны устраняться от Причащения Господня из-за того, что сознаем себя грешниками. Но с еще большей и большей жаждой надо спешить к нему для исцеления души и очищения духа. Однако причащаться надо с таким смирением духа и верой, чтобы, считая себя недостойными принятия такой благодати, мы еще более желали излечения наших ран. А иначе и раз в год нельзя достойно принимать Причащение. Так некоторые и делают: живя в монастырях, они так высоко оценивают достоинство, освящение и благотворность небесных Таинств, что думают, что принимать их должны только святые, непорочные. А лучше бы Думать, что эти Таинства сообщением благодати делают нас чистыми и святыми. Они подлинно больше проявляют гордости, чем смирения, как им кажется, потому что когда все-таки принимают их раз в год, то считают себя достойными принятия. А гораздо правильнее было бы, чтобы мы с тем смирением сердца, по которому веруем и исповедуем, что мы никогда не можем Достойно прикасаться Святых Таин, в каждый день Господень принимали их для уврачевания наших недугов, чем, превознес Господень день-в реческом и латинском языках название воскресного шись суетным убеждением сердца, верить, что мы после годичного срока бываем достойны их. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (авва Феона 53, 605).

"Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни" (Ин. 6, 53). Христианин! Вот жертвенник открыт перед тобой, бессмертная пища на нем предложена, как порфирой, обагряется он священной Кровию, слава небесная его осияла. Из этого святилища сладчайший глас взывает к тебе: "Со страхом Божиим и верою приступи... Приди, приблизься, отверзи уста, насладись Божественной Пищей, вкуси от Чаши жизни: ее подает тебе благодетельная десница Небесного Отца".

...Но что видим? С ужасом видим... что некоторые или ожесточенные, или ослепленные, или расслабленные, или не знаю, как их и назвать, при всем том не только часто, но и однажды в год не приступают. О греховность наша, о несчастье Церкви!

Где благодарные Христовы дети? Где общая Трапеза? Где Хлеб, съедаемый вместе, где Чаша, выпитая совместно? Где апостольское единодушное пребывание в Преломлении Хлеба? Здесь я вижу столько неисправности, как нигде больше. Смерть Христову немногие поминают; некоторые и не знают, зачем это Таинство установлено. Таким образом, первый признак христианства уничтожается; так в забвение приходит у нас Христос:

едва-едва единожды в год соберемся вспомнить Его, да и то не знаю как. Вижу горячность, удивляюсь благочестию, да видишь и ты, Христе! Проливалась некогда Твоя Кровь, но и ныне едва не презирается нами. Христос в глубоком молчании у нас сокровен:

Трапеза, им установленная, за одни обряды считается у нас; смотрим на нее, но не вкушаем. Почему же не приступаем? "Вкусите, и увидите, как благ Господь!" (Пс. 33, 9). Или недостойны вы? Но для того тем более и должно приступать: раз недостойны-чтобы сделаться достойными и, своих дел не имея, прибегнуть к заслугам Христовым. Тот человек ест и пьет в осуждение, который не рассуждает о себе. Я рассуждаю о себе, и когда нахожу себя недостойным, грешным и осужденным, тем более прихожу к Тому, Который грешников принимает и, призы-вая, успокаивает обремененных грехами.

Бог преклонил Небеса, чтобы меня, падшего, восстановить. Он унизил Свое величие до принятия образа раба, чтобы меня вознести. Он претерпел мучительные страдания, чтобы меня исцелить. Он принял позорную смерть, чтобы меня оживить. Это доказательство Его любви ко мне, какой под солнцем никогда не бывало. Пойду в святилище Твое вместе с учениками Твоими, с братией моей. Исчислю с ними все Твои благодеяния; воспоминанием о них утешу и освящу себя; воспою Тебе песнь благодарности; буду наслаждаться Твоим бесценным, при смерти Твоей оставленным мне наследием. Приму Священный Хлеб, как самое Пречистое Тело Твое... Приму Божественную Кровь... Этим великим действием я одновременно и благодеяния Твои воспоминаю, и изъявляю мою возможную благодарность, и неизреченно исцеляю себя во оставление моих грехов и в Жизнь Вечную. Платон, митрополит Московский (106, 87-93).