видит в нас способность сразиться со злом и

победить -

конечно, только с Его помощью. Поэтому, хотя

есть этот ужас и боль видения зла в себе,

должно быть одновременно сознание, что это -

знак Божиего доверия. И на это доверие

должно, конечно, отозваться достойно: так,

чтобы это доверие было дано не напрасно.

Третий

род встречи -

встреча с нашим ближним. Причины, почему она

не случается или почему она часто бывает

такая неполная, сложные. В основе, можно

сказать, что безразличие слепо; если

человек, который передо мной, мне до конца

безразличен, если мне никакого дела нет до

его судьбы и до его личности, я никогда не

окажусь способным ни судьбу его прочесть,

ни личность его познать. А безразличие,

холодность, беспечность, наша способность

пройти мимо человека -

неизмеримы. Мы закрываемся от самых близких

людей этим безразличием и остаемся слепы,

бесчувственны; мы улавливаем поверхность

событий и самые очевидные человеческие

реакции, но не понимаем ни событий, ни

реакций. Активная, злая нелюбовь, ненависть,

отвращение имеют другие свойства; они нам

позволяют видеть только дурное, только

безобразное, только уродливое в человеке;

больше того: они превращают в безобразное, в

уродливое то, что на самом деле порой

прекрасно - но

нам не под стать; что прекрасно, но нам

непонятно, потому что эта красота нам чужда.

Видеть по-настоящему

может только любовь. Божественная любовь

видит все; человеческая, ограниченная

любовь способна прозреть во многое -

при условии, что есть хоть какая-то

доля человеческой любви, способной

отрешиться от себялюбия, способной