себе соединить Божественное и земное

начала; а во-вторых,

найдя путь к Богу, увлечь за собой всю тварь.

Это наше призвание.

Так

ли мы смотрим на окружающий нас мир?

Являемся ли мы вождями этого мира в Царство

Божие? Строим ли мы град человеческий,

который был бы впору, в меру града Божия?

Относимся ли мы к вещам, к природе, к

видимому миру, который нас окружает, с тем

благоговением, которое мы должны к нему

иметь, помня, что все вещество этого мира

стало сродни Богу через воплощение Христа,

через Его плоть?

Вот

все встречи наши. Святой Симеон Новый

Богослов говорил: если ты хочешь научиться

молиться чисто, научиться чистой молитве -

примирись с Богом, примирись с собой,

примирись с ближним, примирись с вещами,

которые ты трогаешь... Задумаемся над тем,

каково наше соотношение: есть ли встреча

между нами и Богом? Жаждем ли мы этой

встречи не для того, чтобы получить от Бога

больше того, что Он уже дал, а для того, чтобы

сродниться с Ним и стать на земле как бы Его

голосом, Его сострадательным взором, Его

руками? Находим ли мы в себе достаточно

мужества, чтобы войти в себя и стать

цельными, а не раздробленными внутренне;

преодолеть не только напряжение, но и войну,

которая идет между умом и сердцем, волей и

желаниями, плотью и правдой в нас? И как мы

смотрим на ближнего? Встречаем ли мы когда-либо

даже самых нам дорогих и близких, и чем

являемся мы для мира, который Бог создал на

блаженство вечное: злом или добром, вождями

или губителями?

Индивидуум и личность.

Прежде

всего я хотел бы дать определение тому "я",