другого. Но самоутверждение индивидуума

есть и отказ от самой способности любить,

потому что любить -

это прежде всего признавать в другом само

его существование, признавать, так сказать,

актуальность другого; признавать, что

другой радикально, полностью, до конца от

меня отличен; признавать его как факт и

воспринимать его не как нечто опасное, а как

реальность благую, как участника в общей

гармонии вселенной и относиться к нему

соответствующим образом, то есть с

уважением, чувством почтительности, я бы

даже сказал поклонения -

в смысле того уважения, которое пробуждает

в нас желание и волю к совершенному и

полному служению. Любить кого-то - это прежде

всего признать за ним право на

существование, дать ему "право

гражданства" и занять по отношению к нему

периферийное место, а затем с этой

периферии устремляться к нему, все более

забывая себя самого.

какой степени нам это кажется нереальным,

особенно в той форме, в какой я об этом

говорю! Но все мы знаем, например, что мы

непрестанно окружены людьми, существования

которых мы почти не замечаем; они для нас -

мебель, причем мебель весьма громоздкая,

потому что она все время оказывается на

нашем пути и мы или наталкиваемся на нее,

или же нам приходится ее обходить. Мы часто

называем человеческими отношениями то, что

в большинстве случаев следовало бы

называть столкновениями. Если мы не успели

разминуться, мы неизбежно сталкиваемся, но

в обоих случаях мы друг друга не замечаем.

Единственное, что мы замечаем, это некий

объем, какую-то

помеху, нечто мешающее мне следовать по

моей траектории; и эта траектория -