И оставль их, влез паки в корабль и иде на онпол. И забыша ученицы Его взяти хлебы, и разве единаго хлеба не имяху с собою в корабли. И прещаше им, глаголя: зрите, блюдитеся от кваса фарисейска, и от кваса Иродова. И помышляху, друг ко другу глаголюще: яко хлебы не имамы. И разумев Иисус, глагола им: что помышляете, яко хлебы не имате? не у ли чувствуете, ниже разумеете? еще ли окаменено сердце ваше имате? очи имуще, не видите? и ушы имуще, не слышите? и не помните ли, егда пять хлебы преломих в пять тысящ, колико кош исполнь укрух приясте? Глаголаша Ему: дванадесять. Егда же седмь в четыре тысящи, колика кошниц исполнения укрух взясте? Они же реша: седмь. И глагола им: како не разумеете? Господь оставляет фарисеев, как людей неисправимых. Ибо медлить должно там, где есть надежда на исправление: а где зло неисправимо, оттуда надлежит бежать. Ученики забыли взять хлебы по особому устроению Божию, чтобы они, после строгого выговора Христова, сделались разумнее и познали силу Христову. Ибо когда Господь сказал, чтобы они остерегались закваски фарисейской, то есть, учения фарисейского, то они подумали, что Господь напоминает им о закваске хлебной. Итак справедливо Он упрекает их, как неразумеющих силы Христовой, которою Господь может сотворить хлебы и из ничего. Учение фарисеев и иродиан называет закваскою по той причине, что оно было терпко и исполнено ветхой злобы. И всякий, кто обветшал во зле и не может говорить ничего духовного, чтобы усладить гортань слышащего, имеет в себе закваску древней злобы, то есть, учение ядовитое и ведущее принявших его только к раскаянию. Но кто были иродиане? это какие-то новоявившиеся учители, кои говорили, что Ирод есть Христос, и что в него должно верить.

И прииде в Вифсаиду: и приведоша к Нему слепа, и моляху Его, да его коснется. И ем за руку слепаго, изведе его вон из веси: и плюнув на очи его, и возложь руце нань, вопрошаше его, аще что видит? И воззрев глаголаше: вижу человеки, яко древие ходящя. Потом же паки возложи руце на очи его, и сотвори его прозрети: и исцеле, и узре светло все. И посла его в дом его, глаголя: ни в весь вниди, ни повеждь кому в веси. Вифсаида и Хоразин, кажется, страдали большим неверием: за что Христос и поносил ее, как говорит (Мф. 11, 21): горе тебе Хоразине, горе тебе Вифсаидо: яко аще в Тире и Сидоне быша силы были бывшыя в вас, древле убо во вретищи и пепеле покаялися быша. По прибытии сюда Господа, приводят к нему слепого. Но вера приведших не была чиста: почему Господь и выводит слепого из селения, и потом уже исцеляет его. Он плюет на очи слепого и возлагает на него руки, дабы мы знали, что Божественное слово и следующее за словом действие может совершать чудеса: ибо рука есть образ действия, а плюновение есть образ слова, поколику оно выходит из уст. Но и сам слепой не имел совершенной веры. Поэтому Господь не вдруг дает ему прозреть, а постепенно, как человеку имеющему веру не всецелую: ибо по мере веры даются и исцеления. Заповедует ему не входить в селение, потому что жители Вифсаиды, как я сказал, были неверные, и человек тот среди них повредил бы своей душе: не велит даже никому и говорить о случившемся с ним, чтоб неверующие не подверглись большому осуждению. И мы часто бываем слепы душою, живя в селении, то есть, в мире сем: но когда выходим из селения, то есть, когда отвергаемся дел мира, Христос исцеляет нас: по исцелении Он говорит нам, чтоб мы не возвращались опять в село, но шли домой: а дом каждого из нас есть небо и тамошние обители.

И изыде Иисус и ученицы Его в веси Кесарии Филипповы: и на пути вопрошаше ученики Своя, глаголя им: кого Мя глаголют человецы быти? Они же отвещаша: Иоанна Крестителя: и инии Илию: друзии же единаго от пророк. И той глагола им: вы же кого Мя глаголете быти? Отвещав же Петр глагола Ему: Ты еси Христос. И запрети им, да никомуже глаголют о Нем. - Спрашивает их о Себе, отведя далеко от иудеев, чтоб им некого было бояться исповедать истину. Они отвечают, что одни принимают Его за Иоанна, другие за Илию: ибо многие думали, что Иоанн воскрес, как полагал и Ирод, что он по воскресении получил и силу чудотворений, тогда как при жизни своей Иоанн не сотворил ни одного знамения. Спросив их таким образом о мнениях других, Господь спрашивает у них потом и собственного их мнения, как бы так говоря: те так думают обо Мне ошибочно: а вы за кого Меня почитаете? Что же Петр? Он исповедует Его Христом, предвозвещенным пророками. Но что сказал Господь на исповедание Петра, и как ублажил его, это Марк опустил, чтобы не показаться пристрастным к Петру, учителю своему. Напротив Матфей сказал обо всем без опущения. Господь не велел им говорить никому, потому что хотел прикрыть славу Свою, дабы многие не соблазнились о Нем и при неверии не сделались повинными большему наказанию.

И начат учити их: яко подобает Сыну человеческому много пострадати, и искушену быти от старец и архиерей и книжник, и убиену быти, и в третий день воскреснути: и не обинуяся слово глаголаше. И прием Его Петр, начат претити Ему. Он же обращся и воззрев на ученики Своя, запрети Петрови, глаголя: иди за Мною сатано: яко не мыслиши, яже (суть) Божия, но яже человеческа. - Приняв от учеников Своих исповедание, что Он есть истинный Христос, Господь открыл им и тайну креста. Но открыл ее еще не вполне: ибо апостолы не понимали того, что Он говорил, и не разумели, что значит воскреснуть, но думали, что лучше Ему вовсе не страдать. Поэтому Петр и начинает возражать, говоря, что напрасно предавать Себя на смерть, когда может и не страдать. Но Господь, показывая, что страдание Его будет во спасение им и многим, и что один сатана не хочет, чтоб Он пострадал и спас людей, называет Петра сатаною за его мысли, свойственные сатане, за то, что он не желал Христу пострадать, но прекословил Ему: сатана значит - противник. Иди за Мною, говорит, то есть следуй Моей воле, не прекословь и не будь противником Моим, но следуй Мне. Петр, по словам Господа, мыслил человеческая: ибо мыслил плотское, хотел, чтоб Господь оставался в покое, не предавал Себя на распятие и не подвергался напасти за спасение мира.

И призвав народы со ученики Своими, рече им: иже хощет по Мне ити, да отвержется себе; и возмет крест свой, и по Мне грядет. Иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю: а иже погубит душу свою Мене ради и Евангелиа, той спасет ю.

Заметь, Господь не сказал: умри и тот, кто не хотел бы умирать, но - иже хощет. Я, говорит, никого не принуждаю. Призываю не на зло, а на добро: а потому, кто не хочет, тот и не достоин сего. Что значит отвергнуться себя? это мы поймем, когда узнаем, что значит отвергнуться другого кого-либо. Кто отвергается другого кого-либо, отца ли, брата ли, или кого-либо из домашних, тот, хотя бы смотрел, как его бьют или убивают, не обращает внимания и не соболезнует, сделавшись чуждым ему. Так и нам повелевает Господь, чтоб и мы ради Его презирали свое тело и не щадили его, хотя бы били или порицали нас. Да возмет крест свой, сказано, то есть, поносную смерть, ибо крест почитался тогда орудием поносной казни. А как многих распинали и разбойников: то присовокупляет, что с распятием должно иметь и другие добродетели: ибо это означают слова: и по Мне грядет. Поелику же повеление предавать себя на смерть показалось бы тяжким и жестоким: то Господь говорит, что оно напротив весьма человеколюбиво: ибо кто погубит душу свою, но ради Меня, а не как разбойник казнимый, или самоубийца (в сем случае смерть будет не ради Меня), тот, говорит, обретет душу свою, между тем как думающий приобресть душу, погубит ее, если во время мучения не устоит. Не говори Мне, что этот последний сбережет себе жизнь: ибо, если бы он даже приобрел целый мир, все бесполезно. Спасения нельзя купить никаким богатством. Иначе, приобретший весь мир, но погубивший душу свою, отдал бы все тогда, когда будет гореть в пламени, и таким образом искупился бы. Но такой выкуп там невозможен. Здесь заграждаются уста и тех, которые вслед за Оригеном говорят, что состояние душ переменится на лучшее, после того, как они накажутся соразмерно грехам своим. Да слышат они, что там никак нельзя дать выкупа за душу, и мучиться только в той мере, сколько нужно будто бы для удовлетворения за грехи.

Иже бо аще постыдится Мене, и Моих словес в роде сем прелюбодейнем и грешнем, и сын человеческий постыдится его, егда приидет во славе Отца Своего со ангелы святыми. И глаголаше им: аминь глаголю вам: яко суть нецыи от зде стоящих, иже не имут вкусити смерти, дондеже видят царствие Божие пришедшее в силе. Не довольно одной внутренней веры: требуется и исповедание уст. Ибо как человек двойствен, то двоякое должно быть и освящение, то есть, освящение души посредством веры, и освещение тела посредством исповедания. Итак, кто постыдится исповедать распятого Богом своим, того и Он постыдится, признает недостойным рабом Своим, когда приидет уже не в смиренном виде, не в уничижении, в котором являлся здесь прежде и за которое некоторые стыдятся Его, но в славе и с воинством ангельским. Сказав о славе Своей и желая научить, что Он не напрасно упоминает об ней, Господь говорит затем, что суть нецыи от зде стоящих, то есть, Петр, Иаков и Иоанн, кои не умрут, пока Я не покажу им в Своем преображении того, с какою славою явлюсь во время пришествия. Ибо преображение есть не что иное, как предзнаменование второго пришествия. Так просияет в то время Он Сам: так просияют и праведники.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.

И по шести днех поят Иисус Петра и Иакова и Иоанна: и возведе их на гору высоку особь едины: и преобразися пред ними. И ризы Его быша блещащяся, белы зело яко снег, яцех же не может белилник убелити на земли. Евангелист Лука говорит, что это было спустя восемь дней. Впрочем он не противоречит Марку, но совершенно согласен с ним. Речь его обнимает и тот день, в который Господь возвестил (о предстоявшем преображении Своем), и тот, в который Он возвел (учеников на гору): тогда как Марк говорит об одних промежуточных днях. Господь поемлет и возводит на высокую гору только трех верховных апостолов, - Петра, как исповедавшего и возлюбившего, Иоанна, как любимого, и Иакова, как великого проповедника и богослова, который был столь тяжек для иудеев, что Ирод, желая угодить иудеям, убил его. Возводит их на гору высокую, дабы чудо было тем славнее. А особь (наедине) возводит потому, что хотел явить тайну. Самое преображение разумей не как существенное изменение вида Христова, но как озарение его неизреченным светом, при чем естественный вид его оставался тот же, как и прежде.

И явися им Илиа с Моисеем: и беша со Иисусом глаголюще. И отвещав Петр глагола Иисусови: Равви, добро есть нам зде быти: и сотворим кровы три, Тебе един, и Моисееви един, и Илии един. Не ведяху бо что рещи: бяху бо пристрашни. И бысть облак осеняя их: и прииде глас из облака, глаголя: Сей есть Сын Мой возлюбленный, Того послушайте. И внезапу воззревше, ктому никогоже видеша, токмо Иисуса единаго с собою. По многим причинам Илия и Моисей являются беседующими со Христом. Но достаточно упомянуть о двух. Так, поелику ученики радовались, чти в народе одни принимали Его за Илию, а другие за одного из пророков: то Он являет им величайших пророков, дабы ученики по крайней мере таким образом познали различие между рабами и Владыкою. Вот первая причина. Вторая: так как многие почитали Христа богопротивником, разоряющим будто бы субботу и преступающим закон: то Он показывает на горе таких пророков, из коих один был законодатель, а другой ревнитель: а такие пророки не стали бы беседовать с Ним, если бы Он разорял закон и не исполнял того, что они проповедали. Петр же боялся сойти с горы (ибо страшился распятия Господня), и потому сказал: добро есть нам зде быти, и не сходить в среду иудеев; ибо, если враги твои сюда и придут, мы имеем Моисея, поразившего египтян, имеем Илию, низведшего с неба огонь и истребившего пятьдесятоначальников. О чем же беседовали с Ним пророки? Она говорили о распятии и смерти Его. А что говорил Петр, он сам не знал, что говорит, потому что все они (ученики) были в страхе от неизреченного света и славы (Христовой). Он не хотел, чтоб Иисус сходил с горы на распятие, ради нашего спасения, а желал оставаться всегда на горе. Но обратим наш ум и к (таинственному) созерцанию. По кончине мира сего, созданного в шесть дней, возведет нас Иисус, если мы (истинные) Его ученики, на гору высокую, то есть, на небо, и явит себя нам в светлейшем виде. Ныне Он является нам в бесславном виде, как распятый и сын древоделателя, а тогда увидим славу Его, как Единородного: увидим также и закон и пророков, беседующих с Ним, то есть изреченное о Нем Моисеем и пророками тогда уразумеем и найдем совершенное исполнение их вещаний. Тогда услышим мы и Отеческий глас, ибо Отец откроет нам Сына и возвестит: Сей есть Сын Мой. Как же Он возвестит нам это? При осенении облака, то есть, Святого Духа: ибо Он есть источник жизни.

Сходящым же им с горы, запрети им, да никому же поведят, яже видеша, токмо егда Сын человеческий из мертвых воскреснет. И слово удержаша в себе, стязающеся, что есть, еже из мертвых воскреснути. Для чего Иисус заповедывает ученикам не говорить никому о преображении? Для того, чтобы люди, слыша о такой славе Христа, впоследствии не соблазнились, когда увидят Его распинаемым. После же воскресения из мертвых, удобно будет сказать о столь славном событии, бывшем до распятия Христова. Итак апостолы удержаша слово в себе (соблюли в тайне это событие), стязающеся, что есть из мертвых воскреснути: ибо они еще не разумели слов Его, что Ему должно воскреснуть из мертвых.

И вопрошаху Его, глаголюще: како глаголют книжницы, яко Илии подобает приити прежде? Он же отвещав рече им: Илиа убо пришед прежде, устроит вся: и како есть писано о Сыне человечестем, да много постраждет и уничижен будет. Но глаголю вам, яко и Илиа прииде, и сотвориша ему, елика хотеша, якоже есть писано о нем. Между иудеями держалась молва, что пред пришествием Христа придет Илия. Впрочем фарисеи не так, как должно, толковали писанное об Илии, но злонамеренно превращали (смысл Писаний), скрывая истину. Ибо пришествий Христовых два, одно первое (которое уже было), а другое еще имеет быть. Предтечею первого был Иоанн, предтечею второго будет Илия. Но Христос называет Илиею Иоанна, как обличителя, ревнителя и пустынника. Таким образом Господь опровергает мнение фарисеев, которые думали, что предтечею первого Христова пришествия должен быть Илия. Как же опровергает? Он говорит: Илиа убо пришед устроит вся: и како писано о Сыне человечестем, да много постраждет. Это значит вот что: когда придет Илия Фесвитянин, он умирит непокорных иудеев и приведет их к вере, и таким образом соделается предтечею второго пришествия Христова. А если бы Фесвитянин, долженствующий устроить все, был предтечею первого пришествия: то как же написано, что Сын человеческий должен пострадать.

Опровергая таким образом превратное мнение фарисеев, Господь сказал, что Илия, то есть, Иоанн, уже прииде, и сотвориша ему, елика хотеша: поелику не поверили ему, и он приял кончину отсечением (главы), сделавшись жертвою забавы (Иродовой).

И пришед ко учеником, виде народ мног от них, и книжники стязающяся с ними. И абие весь народ видев Его ужасеся, и пририщуще целоваху Его. И вопроси книжники: что стязаетеся к себе? И отвещав един от народа, рече: учителю, приведох сына моего к тебе, имуща духа нема: И идеже колиждо имет его, разбивает его, и пены тещит, и скрежещет зубы своими, и оцепеневает: и рех учеником твоим, да изженут его, и не возмогоша. Иисус, пришедши к ученикам, к тем девяти, которые не восходили с Ним на гору, нашел их в состязании с фарисеями. Ибо в отсутствие Иисуса фарисеи, приступив к ученикам Его, покушались привлечь их в свою сторону. Между тем народ, лишь только увидел Его, тотчас приветствовал. Народ смотрел на Него и приветствовал, как бы возвратившегося издалека. А по мнению некоторых, и самый вид Его, от света преображения сделавшись прекраснее, привлекал к Нему народ с приветствиями. И отвещав един от народа рече. Этот человек был немощен в вере, как свидетельствует Господь, сказав: О роде неверный, и еще: вся возможна верующему: да и тот сам говорит: помози моему неверию. Он и учеников (Иисуса) оговаривает, как бы все они были неверующие. А надлежало ему не пред всеми обвинять их, но особо наедине.