какой ценой она будет получена, — сесть им по

правую и левую руку Христа в славе Его... Христос

им не отказывает, Он подводит их к самому сердцу

беседы и спрашивает: способны ли вы, готовы ли вы

погрузиться в этот ужас, в который Я буду

погружен, креститься тем крещением, каким Я буду

креститься (по-гречески слово, которое мы

переводим "крещение", значит просто

"погружение с головой")? Другими словами:

готовы ли вы остаться при Мне, когда ночь сойдет и

ужас окутает Меня? Пребудете ли вы со Мной в Моей

оставленности, когда Я буду побежден, поруган,

убит ? Пройдете ли вы через все то, что есть Моя

судьба, пока Я не стану победителем? И ученики

отвечают согласием. Своим утверждением они

свидетельствуют, что они готовы быть Его

друзьями, что бы ни случилось; ибо это-то и делает

человека другом: готовность не уйти, что ни

случись... И вот Христос в этот момент им говорит:

Крещением, которым Я крещусь, вы будете

креститься, чашу, которую Я пью, вы будете пить, а

что касается до седения по правую и левую руку от

Меня — не от Меня зависит дать... Иначе говоря:

Христос им обещает крестный путь, именно путь, но

ничего дальше; только то, что если говорит Бог, то,

конечно, это будет добро: почему вы беспокоитесь

о победном дне? Разве Я забуду тех, кто остался

Мне верным другом в дни испытания?.. — но никакого

земного обещания, никакой "приманки".

В этом, мне кажется,

первое, самое существенное, что можно сказать о

вере: что нет веры, которая основана на

мировоззрении, которая обращена на понятия. То,

что миллионы людей считают христианское

мировоззрение самым убедительным или самым

соответствующим (или не соответствующим) данным

науки, не представляет собой веры, пока нет

встречи с Богом или пока нет такого личного отношения к

Нему. Мировоззрение, в порядке вероучения, в

порядке догматики, за двадцать веков развивалось

и расцветало. Скажем, сейчас мы принимаем

инославных в Православие после долгой