есть свет), окно, нам явленное этим светом, в то же

время и являет нам этот свет. Повторю: то же самое

и в человеческих отношениях: вдруг блеснул

какой-то свет изнутри человека, и человек для нас

уже незабываем, неповторим, единственный. Святой

Мефодий Патарский [7] в одном из своих писаний

говорит: пока юноша не полюбит девушку, он

окружен мужчинами и женщинами; когда он полюбит

кого-нибудь, он видит возлюбленную и — вокруг

себя — людей: уже не мужчин и женщин, а просто

людей, потому что это — единственный человек, а

остальные все "вошли в ряд ", как бы сглажены,

они просто окружение.

Но бывает, бывает

постоянно между нами так — не только в любви

одного человека к другому, но и, например, при

встрече друзей: в какой-то день вдруг почему-то

друг с другом можно так говорить, как никогда не

говаривалось, — до такой глубины, до такой

чуткости, до такого взаимного понимания; и лицо у

человека преобразилось, и голос иной, и весь он

такой, каким никогда его не видал раньше. А на

следующий день встретишь его — как будто

обыкновенный, как будто потух этот свет, как

будто солнце отошло немножко, и витраж,

красочное, сиятельное окно снова стало серым,

незаметным.

И тут можно подойти к

вопросу двояко — можно подойти с верой или без

веры. С верой — это значит, что, видя тусклое это

окно, видя потухшее лицо, видя человека, который

снова стал "как все", мы можем улыбнуться в

душе и сказать: это обман, я знаю, какой он на

самом деле, он был мне явлен, хоть на одно

мгновение, в неповторимой глубине и красоте... Или

можно, наоборот, посмотреть, пожать плечами и

сказать: как жалко, я обманулся, я думал, что этот

человек — нечто особенное, на самом деле — нет,

это было просто мое настроение... И тут от нас

зависит сохранить в себе уверенность в вещах

невидимых иди ради видимого отвергнуть то