области, какой-то области, превосходящей весь мой

опыт человеческих,

психологических, общественных отношений.

Анатолий Максимович:

Мне лично этот процесс представляется просто

продолжением первого. Вы сами сказали, что когда

Вам предстоит принять важное решение, трудное

решение, Вы начинаете с того, что Вы его

стремитесь как можно более тщательно или как

можно более честно продумать, а затем

обращаетесь к Богу с молитвой. Эта

мне

представляется просто продолжением первого

процесса, другими словами, Вы продолжаете думать,

но, по-видимому. Вы начинаете думать уже в

каком-то ином состоянии.

Митрополит Антоний: Я

бы сказал, что думать я перестаю, а начинаю слушать

и прислушиваться как можно более внимательно...

Анатолий Максимович: К

чему?

Митрополит Антоний: К тому, что

прозвучит во мне...

Анатолий Максимович: В том-то и дело!

Митрополит Антоний:

Да, разумеется, я не ожидаю какого-то голоса

извне. Видите, тут такой момент, который я не могу

передать, который относится к внутреннему

сознанию: иногда прорываешься до какой-то

глубины и сознаешь, что дошел до новой глубины в

себе самом; а минутами такое явственное, сильное,

яркое чувство, что в тебе заговорил иной, что

тебя направляет некто отличный от тебя; и вот

этого я не могу передать, в том же смысле, в

котором нельзя передать субъективное

переживание иначе как субъективное. Я не могу его

"объективировать", я не могу доказать его

объективность — и однако, эта объективность

порой для меня очень яркая, ясная. Бывает, что я

нахожусь перед какой-нибудь проблемой и ставлю

себе вопрос; но бывают моменты, когда человек

ничего не ищет — и вдруг войдет в это сознание