Вопрос. Преподобный Варсонофий Великий пишет, что когда в уме возникает помысел, его нужно исследовать. Но ведь преподобный Варсонофий был пустынником, подвизался в уединении, поэтому имел возможность исследовать всякий возникающий помысел и затем решать для себя, принимать его или не принимать. Мы же живем в общежительном монастыре, исполняем те или иные послушания, иногда даже суетные; на каких-то ответственных послушаниях порой приходится принимать сразу массу решений. Как возможно для нас исследовать помысел, ведь очень сложно внимать себе, когда увлекаешься работой? Как быть?

Ответ. Бывают какие-то сложные вещи, которые действительно приходится исследовать, но нам, как правило, лучше не самим исследовать свои помыслы, поскольку мы на это не способны (вообще, новоначальные на это не способны), но отдать их на суд старцу или старице. Если же ты самостоятельно начнешь рассуждать, то скорее всего запутаешься. Но в то же время есть и довольно-таки простые вещи. Допустим, пришла тебе мысль ударить о. Л. - здесь ты должен без всякого исследования понять, что это гнев.

Заповеди нужно исполнять везде. Из твоих слов о том, что ты не можешь исследовать помыслы во время работы, можно сделать следующий вывод: во время работы нельзя исполнять заповеди. Так получается? Помыслы исследовать не значит сидеть и внимательно следить за ними, ты должен контролировать себя постоянно, нужно приучиться смотреть внутрь себя. Пришел какой-то помысел - тебе надо его с чем-то отождествить, у тебя должна быть своего рода шкала, по которой ты определял бы, что это, допустим, гнев, это осуждение, это уныние и прочее. Но бывают и сложные вещи. С одной стороны, нужно стараться отвергать их, потому что и дьявол может предложить что-то запутанное, непонятное. Такие вещи нужно отдавать, конечно, на суд старца или посоветоваться с кем-то более опытным. Более совершенные, преуспевшие, действительно, должны уже исследовать помысел длительно, - может быть, молиться, чтобы открылась его внутренняя сущность, подоплека, чтобы он сам себя разоблачил. Но если кто-нибудь из новоначальных начнет об этом молиться, то не думаю, что таким образом он разоблачит внутреннее содержание помысла, скорее наоборот: у него еще и новый помысел появится. Поэтому лучше советоваться, вот и все.

Нужно учитывать, что советы Варсонофия Великого относятся к самым разным людям. Одни даны общежительным монахам, другие - пустынникам; одни - менее преуспевшим, другие - более преуспевшим. Это недостаток всякой духовной литературы, представляющей собой собрание разных письменных ответов. Ведь когда человек пишет какое-то цельное произведение, он адресует его определенному кругу людей. А когда механически собраны советы какого-нибудь великого старца, то они относятся - и это всегда нужно иметь в виду - к разным людям. Такие книги нужно читать с осторожностью: что подходит одному, то не подходит другому. Новоначальным старец дает один ответ, а преуспевшему - противоположный. Кажется: как же так, противоречие? Но никакого противоречия нет: что для одного вполне возможно, то для другого есть проявление гордости.

Вопрос. Святитель Игнатий сравнивает завещание Иосифа (о перенесении его костей в землю обетованную) с тем, что помыслы, рождающиеся в человеке, могут после смерти перенести его в Царствие Божие. Допустимо ли слова Евангелия о признаках конца мира: восстанут чада на родителей и убьют их (Мф.10:21; Мк.13:12) понимать так, что человек может от собственных помыслов и погибнуть?

Ответ. Наверное, допустимо, но таинственное толкование Евангелия и вообще Священного Писания - это очень ответственное занятие. При небольшом навыке дается оно весьма легко, но употреблять его следует с большой осторожностью, не слишком углубляясь, потому что вовсе не обязательно, что именно этот, а не иной смысл заключается в данных словах, скорее наше толкование может оказаться только литературным приемом. Поэтому я и предостерегаю от подобных толкований. В Евангелии же достаточно мест, в которых прямо говорится о том, что препятствует нам войти в Царствие Небесное. Например, в отрывке, где запрещается смотреть на женщину с вожделением, есть и такие слова: И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше тебе с одной рукой войти в Царствие Небесное, чем с двумя быть вверженным в геенну [1] (Мф.5:30). Это - рассуждение, уже непосредственно относящееся к вашему вопросу. Подобное есть и во многих других Евангельских изречениях Спасителя. Поэтому я не советую искать таинственный смысл, давайте сначала разберемся с буквальным.

Вопрос. У меня очень развита страсть осуждения: что ни увижу - сначала оценю, если что не по мне - тут же осужу, и лишь через какое-то время спохватываюсь. Что делать?

Ответ. Зная свою слабость, нужно постоянно за собой следить, себя контролировать, приучиться не оценивать людей, а думать только о себе. Вспомните великопостную молитву Ефрема Сирина: "Ей, Господи Царю, даруй мне зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего". Когда внимание человека устремлено на его собственные грехи, он следит за собой, чтобы не согрешить, тогда у него нет даже физической возможности следить за другими. Вот, допустим, я общаюсь с сестрой, которая любит поговорить. Я могу либо осуждать ее за это, либо следить, чтобы самому не поддаться осуждению, раздражению или многословию. И тогда мне уже до этой сестры дела не будет, потому что все силы уйдут на внимание к себе, на внутреннюю борьбу.

Вопрос. Если человек согрешил делом или принятием греховного помысла и молится Господу о прощении, то как узнать, прощен ли он?

Ответ. Наверное, такими признаками могут служить умиротворение души и возвращение благодати, хотя в точности знать о прощении мы не можем. Лучше не гадать об этом, не искать ясного откровения о прощении нам Господом малых или великих грехов. Это не православный, а сектантский подход: согрешил в чем-то, потом помолился - и уже уверен, что Господь тебя простил. Мы обязаны всегда каяться, всегда иметь сердечное сокрушение, всегда надеяться только на милость Божию, а не на какие-то свои подвиги или усиленные молитвы.

Вопрос. В Евангелии сказано: Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи Церкви; а если и Церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь (Мф.18:15-17). Значит ли это, что, несмотря на то, что главная заповедь Господа - о любви, любить нужно все же с рассуждением?

Ответ. Это правильно, человека нужно любить с рассуждением, потому что иногда любовь бывает опасна для нас самих - привязываясь к человеку, мы следуем и его грехам и заблуждениям. Поэтому в данном случае имеется в виду, что необходимо отделять себя от общества людей, которые могут увлечь нас к погибели. Этот отрывок является оправданием того, что святые отцы отлучали от Церкви и предавали анафеме различных еретиков, иначе эти люди, волки в овечьей шкуре, погубили бы стадо Христово - Церковь. Но в данной евангельской главе нужно обратить внимание и на следующее: сначала Спаситель говорит: "Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих", затем идет притча о девяноста девяти овцах, оставленных в горах ради одной заблудившейся, и уже после этого следуют слова Господа "Если же согрешит против тебя брат твой" (Мф.18:10-14). Значит обличение надо понимать как проявление любви: не нужно впадать из-за презрения к человеку в безразличие, но необходимо делать все от тебя зависящее, чтобы привести его к покаянию. Речь идет о бережном, любовном отношении к ближнему. А как у нас бывает обычно? Когда мы "вышли из себя", нам уже все равно, находится ли рядом, кроме оскорбившего нас, кто-то еще. Господь же предлагает обличить человека вначале наедине, потом в присутствии одного или двух свидетелей, авторитетных в глазах согрешившего, которые могут помочь в деле его спасения. Если и после этого человек не послушается, тогда нужно поведать о его грехе Церкви, то есть всему обществу верующих, единодушных с нами людей, чтобы оно постаралось обличением привести этого человека к покаянию. Все это, даже слова: да будет он тебе, как язычник и мытарь, - есть проявление любви, не нужно понимать это в таком смысле, будто Спаситель учит какой-то ненависти, ведь и совершая отсечение больного члена от тела Церкви, мы тем самым не только спасаем Церковь, но через такую строгость даем возможность опомниться, покаяться и спастись и самому человеку. Апостол Павел, например, также говорит, что нераскаянного грешника нужно предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа (см. 1Кор.5:1-5).

Вопрос. Как поступать, если тебя пугает какая-либо брань, ты сомневаешься, сможешь ли преодолеть это состояние, и поддаешься малодушию?

Ответ. Подумаешь, малодушие подступает. Вот представь - тебе нужно пройти из пункта А в пункт Б: что бы по дороге ни происходило, какие бы чувства к тебе ни подступали, пугает тебя дорога или нет - все равно тебе нужно попасть в пункт Б. Допустим, в пути захотелось тебе вдруг поплакать - ты сел, поплакал. А время-то идет, и надо двигаться дальше. К тому же смотришь: никто тебя почему-то не поддерживает, не помогает. Что делать? Приходится двигаться дальше - встал и снова пошел. Потом по пути тебе что-то взгрустнулось, ты вновь сел. Но опять никто не бежит тебя успокаивать - и ничего не остается, как встать и идти дальше. В конце концов человек приходит к выводу, что лучше и не тратить время попусту, вот и все, и о малодушии уже не думает.