Однажды, остановившись во время путешествия в гостинице, он нашел здесь пояс, забытый проезжими купцами, и взял его себе. Напрасно вернувшиеся с дороги купцы искали пояс всюду в гостинице. Григорий утаил свою находку. И что же?.. Вскоре после этого он потерял собственный пояс, вышитый золотом да еще с деньгами, зашитыми в нем. Когда, вразумленный этим происшествием, он скорбел и каялся, явился ему во сне святой Василий с разбитым горшком и, указывая на него, сказал: "Если кто украдет даже это, то потеряет здесь вчетверо... А если нет у него имения, то вчетверо увеличатся его мучения в будущем".

Бесчестность особенно пагубно сказывается в общественной деятельности и в государственной жизни, рождая взаимное недоверие и подозрительность, разлагающие общество. Воровство здесь принимает едва ли не худшую форму - казнокрадства, составляющего, по-видимому, широко распространенный грех среди русского служащего класса. Еще при Петре Великом, когда, раздраженный постоянным взяточничеством и воровством служилых людей, царь грозил им строгим наказанием до смертной казни включительно, один из видных вельмож того времени, Ягужинский, совершенно откровенно заметил:

- Ваше Величество, может быть, один хотите царствовать? Ведь мы все воруем: одни - больше, другие - меньше.

А между тем, эта бесчестность в общественном или государственном деле грозит самыми серьезными последствиями. Это уже своего рода саморазрушение или саморазложение общественного организма. Государство тогда представляет гигантский муравейник, где каждый муравей, стремясь поживиться, растаскивает государственное достояние в свою норку, на свою потребу. Нетрудно видеть результат такого процесса: общее достояние скоро будет разграблено, государство экономически развалится, и наступит рано или поздно такое время, когда и воровать будет нечего и не у кого. Экономическая жизнь упрется в тупик.

Наконец, бесчестность позорит народ, позорит и дискредитирует его верования и идеалы в глазах других народов, даже более низких культурно. Народ теряет тогда право на уважение и не может более исполнять свою христианскую миссию обращения и просвещения других племен, на что давало бы ему право величие исповедуемой им религии.

Как горько читать, например, такие рассказы:

"Молодой миссионер-монах держит речь перед собранием язычников Тибета. С жаром и горячим одушевлением говорит молодой инок о нашем Спасителе, о Его страданиях, искупивших грех человека, о Его великой любви к людям, о Его дивном учении, приносящем в жизнь свет и счастье, о вечном блаженстве и т. д. Внимательно и задумчиво слушают проповедника ламы-жрецы, ни одним звуком не прерывая его речи: восточный этикет строг.

Наконец миссионер кончил. Медленно и величаво из круга слушателей поднимается старый лама. Он низко, по-восточному, кланяется, скрестивши на груди руки, и начинает ответную речь: "Мы с великой любовью выслушали нашего брата, выслушали его прекрасную речь о Христе-Спасителе, учившем любить друг друга и жертвовать собою для других... Да, Христос выше, шире, светлее Будды. Его учение бесконечно лучше и может составить счастье человечества. Надо быть глупым слепцом, чтобы этого не видеть и не понять. Рай был бы на земле, если б исполняли Его учение... Но где исполнители? Мы их не видим и не находим, и ваш народ, обладающий столь великой религией, не стал от этого ни лучше, ни счастливее. Мы со своими скромными верованиями были лучше вас. Мы не знали Христа, но были честны, прямодушны, правдивы, целомудренны, трезвы... Мы не знали замков, и можно было положить на дороге кошелек с золотыми монетами в уверенности, что никто его не тронет. Воровство было не слыхано в нашей земле до тех пор, пока не пришли вы. Вы принесли к нам пьянство, разврат, бесчестность. Вместе с вами появились злоба, ненависть, воровство. Начались преступления всякого рода. Явилось недоверие и замки. Нашего честного, доброго народа узнать нельзя. Наша молодежь гибнет от распутства и пьянства. Вы сделали нас несчастными с вашим Христом..."

Так говорил старый лама.

"Я чувствовал себя оплеванным, - прибавляет миссионер - никогда в жизни не переживал я более глубокой скорби, как тогда, внутренне сознавая, что старый жрец прав и что сияющее знамя Христа втоптано в грязь недостойною жизнью и пороками того народа, которому оно было вверено".

Да, великое счастье быть христианином, но это великое звание налагает и великие обязанности.

Умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы. призваны, - завещает апостол Павел (Еф. IV, 1).

Вы скажете: да ведь мы не воруем и в бесчестности нас нельзя упрекнуть!..

Так ли? Проверьте свою жизнь: нет ли там фактов мелкого хищения? Зачитанная книга, не возвращенная сдача просчитавшегося приказчика, вырубленное в лесу дерево, яблоко, сорванное мимоходом в чужом саду, присвоенная находка и т. п. - ведь это тоже воровство. Пусть это кажется нам мелочью, но от этого развивается постепенно привычка небрежного, легкомысленного отношения к чужой собственности, и на почве этой привычки при случае вырастут и крупные грехи. Мелкая пыль, накапливаясь годами, может засорить и остановить весь механизм духовной жизни.