Третье следствие жизни, проведенной в грехе, составляющем ее проклятие и мучение, заключается, по словам святителя Григория Богослова, в "голоде неумирающих страстей". Душа человека бессмертна и не подлежит уничтожению. Вместе с нею сохраняются страсти. В загробном состоянии душа сохраняет те же качества, которые приобрела и развила в течение земной жизни. "Состояние души по смерти, за гробом - не самовластное, - говорит один духовный писатель, - то есть душа не может начать свободно нового рода деятельность. Душа не может переменить образ мыслей и чувствований и вообще не может переменить себя и явиться другою, противоположною земной ея жизни, а может в душе только далее раскрываться, начатое здесь на земле... зло станет все более и более развиваться в вечности".

Зародыши страстей, возникших в душе, если не встречают сопротивления в воле человека, растут и развиваются в течение всей жизни, достигая иногда громадной силы. Развитие это, несомненно, продолжается и в загробной вечности, но там, вне условий плотского существования, человек не имеет уже никакой возможности удовлетворить свои страсти, и в этом кроется источник страшных мучений. Если неудовлетворенная страсть даже здесь тяжела и мучительна и нередко деспотически порабощает все сознание человека, распаляя его этой мукой все более и более, доводя иногда до сумасшествия, то тем более тяжел этот гнет за пределами чувственного мира, где страсти, ничем не сдержанные, достигают в течении вечности страшного развития и невероятной силы и где, с другой стороны, нет и не может быть ни малейшей надежды на ее удовлетворение, хотя бы отчасти.

"Как болезнь не врачуемая развивается все более и более, так за гробом страстное состояние души - ее страсти, по закону жизни, будут все более и более развиваться, доходя до ужасающих размеров. Здесь нет исцеления, нет освобождения от страсти, нет уже благодати для грешников и нет удовлетворения страстей, но гнев Божий. Постоянно неудовлетворяемое страстное состояние души приводит ее, наконец, в отчаяние, в ожесточение, а потом и в состояние самых злых духов - богохульства и ненависти к Святым. Вот внутренние мучения грешников в геенне. Ничем не преодолимые страсти, которые безнадежны, бесполезны, никогда не искоренимы, сильное стремление к недостижимому терзают и будут терзать душу во всю вечность, и можно утвердительно заключить, что действие страстей за гробом сильнее, чем на земле" (Митрополит Митрофан. Как живут умершие).

Наконец, если ко всему сказанному прибавить еще угрызение совести, позднее сожаление о загубленной жизни, чувство зависти и досады при виде блаженства праведных и сравнение его с собственною участью, то картина внутренних мучений человека, осужденного в геенну, раскроется перед нами почти во всей полноте.

Что касается внешних мучений человека, то есть геенского огня, червя неусыпащего и т.д., то в святоотеческой литературе по этому вопросу существуют лишь частные мнения. Обязательного и общепринятого церковного учения в данном случае мы не имеем. Некоторые из святых отцов допускают вещественный огонь мучений, другие понимают его лишь в смысле внутренних страданий души, но как бы то ни было, даже независимо от внешних или физических страданий, мучения грешной души настолько будут ужасны, что самая мысль о них невольно заставляет содрогнуться.

"Начни же каяться, - увещевает святитель Иоанн Златоуст, - ты только положи начало, а Бог кающихся будет содействовать тебе и подкреплять тебя; ты получишь от Него изобильную благодать, и она будет для тебя слаще меда и сота. Пути жизни разнообразны, равно как и способов спасения много: каким хочешь способом, тем и воспользуйся, только спасайся".

Глава XIV, ст. 1-11

В данном отрывке Евангелия впервые выступает на освещенное поле евангельской истории зловещая фигура, до сих пор державшаяся в тени и мало замеченная евангелистами, фигура предателя Господа, Иуды Искариота.

О личности Иуды в последнее время много спорят. Вопрос стал почти модным. Даже в изящной литературе вы найдете несколько попыток разрешить загадку этой тем-ной, преступной души (например, в сочинениях Л. Андреева и др.). Спорят о его психологии, сочиняют фантастические теории о мотивах предательства, пытаются даже обелить и облагородить черное злодейство, объясняя его то ревностью любви и Учителю, то нетерпеливым желанием помочь Его делу и ускорить торжественный час Его триумфа и победы над миром. Все напрасно! В мировом сознании Иуда и его предательство остаются по-прежнему самым грязным пятном нравственной истории человечества, возбуждая лишь ужас и отвращение.

Ключ к пониманию личности Иуды и его преступления дается в приведенном евангельском рассказе и очень прост: алчность и корыстолюбие - вот сущность его психологии. По крайней мере, в параллельном повествовании Евангелия от Иоанна (гл. XII, ст. 6) эти черты определенно подчеркиваются. Здесь же приходится искать и объяснения мотивов, побудивших Иуду предать своего Господа и Спасителя.

Евангельское повествование открывается замечанием, что первосвященники и книжники искали, как бы взять Иисуса Христа хитростью и убить.

Приближалась роковая развязка. Тернистый путь Спасителя спускался к закату, и страдальческие дни жизни его готовы были смениться грозной и мрачной ночью смерти. И как с наступлением ночи из своих темных, холодных убежищ вылетают летучие мыши, совы, филины и другие ночные птицы, так и теперь около сияющего правдой и любовью образа Спасителя вырастает мрачная фигура Иуды - первая птица смерти.

Когда преданная, любящая женщина пришла с алавастровым сосудом мира из нарда чистого, драгоценного и, разбив сосуд, возлила Ему на голову. Некоторые вознегодовали и говорили, между собою: к чему сия трата мира? Ибо можно было бы продать его более нежели, за триста динариев и раздать нищим. И роптали на нее (ст. 3-5).

Нам странно слышать эти холодные возгласы меркантильного расчета из уст учеников Спасителя. В них так мало любви к Учителю. Но нам станет понятна эта реплика, если мы обратимся к Евангелию от Иоанна и узнаем, что слова эти сказаны Иудою Искариотом.