"Как представлю взорам твоим страдания бедного? - говорит он, обращаясь к богатым. - Осмотрев внутренность дома, видит он, что золота у него нет и никогда не будет; домашние приборы и одежда точно таковы, как и у всякого нищего; все они стоят не многих оболов. Что ж еще? Обращает, наконец, взор на детей, чтоб, отведя их на торг, в этом найти пособие против голодной смерти. Представь при этом борьбу неминуемого голода и отеческой любви. Голод угрожает самою бедственною смертью, а природа влечет к противному, убеждая умереть вместе с детьми. Много раз собирается он идти, много раз останавливается; наконец препобежден, вынужденный необходимостью и неумолимою нуждою. И над чем еще задумывается этот отец? "Которого прежде продать мне? На которого приятнее взглянет хлебопродавец? Пойти ли к самому старшему? Но уважаю его старшинство. Или к младшему? Но жаль его возраста, который не чувствует еще несчастий. Этот сохраняет в себе ясные черты родителей; а этот способен к учению. Увы, какое затруднение! Что со мною будет? На которого из них напасть мне? У какого зверя занять мне душу? Как забыть природу? Если всех удержу при себе, то увижу, как все будут истаевать от голода, если продам одного, то какими; глазами буду смотреть на остальных, сделавшись уже для них подозрительным, так что перестанут мне верить? Как буду жить в доме, сам доведя себя до бесчадия? Как пойду за стол, на котором обилие произведено такими средствами?"

И он после слез идет продавать любезнейшего сына!"

А богатые изощряются в выдумке излишеств, которой остается только дивиться. "У них тысячи колесниц; на одних возят всякую рухлядь, другие покрыты медью и серебром; и на них ездят сами. У них множество коней, и им как людям, ведут родословные, уважая за благородство отцов; одни возят этих сластолюбцев по городу, другие участвуют с ними на охоте, иные объезжены для дороги. Узды, подпруги, хомуты - все серебряные, все осыпаны золотом; попоны из багряницы украшают коней, как женихов. У них множество мулов, разделенных по цвету; возничие их сменяют друг друга, одни впереди, другие сзади. У них неисчетное множество других домашних слуг, чтобы стало для пышности всякого рода: управители, ключники, землепашцы, обученные всякому ремеслу, и необходимому и изобретенному для наслаждения и роскоши; повара, хлебники, виночерпии, охотники, ваятели, живописцы, учредители удовольствий всякого рода. У них стада верблюдов, то перевозящих тяжести, то пасущихся, табуны лошадей, гурты быков, овец и свиней; при них свои пастухи; у них своя земля, достаточная для прокормления, и еще приумножающая богатство получаемыми с нее доходами. У них бани в городе, бани по деревням. Дома сияют мраморами всякого рода, - один из фригийского камня, другой из лакедемонской или фессалийской плиты; и одни домы согревают зимой, другие прохлаждают летом; полы испещрены разноцветными камнями, потолки вызолочены; где нет по стенам мрамора, там украшено живописными цветами. А когда, по разделе на бесчисленные траты, богатство: остается еще в избытке, его кладут в землю, берегут в тайных местах, потому что будущее не известно и опасно, чтоб не постигли нас какие-нибудь неожиданные нужды.

Точно не известно, воспользуешься ли и нужде зарытым золотом, - но не неизвестно наказание за бесчеловечные нравы. Когда при бесчисленных выдумках не мог ты расточить богатства, тогда скрыл его в землю. Страшное же безумие - копаться в земле, пока золото еще в рудокопне; а когда оттуда вынуто, опять прятать в земле! А потом, думаю, бывает и то, что, зарывая богатство, зарываешь с ним вместе и сердце. Ибо сказано: идеже бо есть сокровище ваше, ту будет и сердце ваше (Мф. VI, 21).

А если и сожительница твоя - женщина богатолюбивая, то двойная болезнь. И прихоти она воспламеняет, и сластолюбие увеличивает, и раздражает суетные пожелания, придумывая какие-то драгоценные камни, - жемчуги, изумруды, яхонты, употребляя золото, то кованое, то тканое, и усиливая болезнь глупостями всякого рода: потому что не по временам только занимаются этим женщины, но дни и ночи проводят в заботах о сем.

И тысячи каких-то ласкателей, угождая их пожеланиям, приводят красильщиков, серебряников, мироваров, ткачей, набойщиков. Ни на минуту не дают вздохнуть мужу, муча его непрестанными своими приказами. На удовлетворение женских пожеланий не станет никакого богатства, хотя бы оно текло реками, когда им захочется иметь у себя привозимое от варваров миро, как масло с рынка, морские цветы, раковины, морское перо, и в большем еще количестве, нежели овечью шерсть. А золото, служа оправой драгоценным камням, составляет у них убор то на челе, то на шее, то в поясах, или оковывает собою руки и ноги. Ибо златолюби-вым женщинам приятно носить на руках оковы, только бы оковывало их золото. Поэтому когда позаботиться о душе человеку, который услуживает женским пожеланиям? Как от бурь и непогод тонут непрочные корабли, так от худых наклонностей жен гибнут немощные души их сожителей. А богатство, расточаемое на столько предметов мужем и женою, которые превосходят друг друга в изобретении суетных трат, естественным образом не имеет уже никакого случая перейти к посторонним". Но на что же обратить богатство? "Облечешь ли себя в многоценную одежду? Для тебя достаточно будет хитона в два локтя; прикрытие себя одной одеждой удовлетворит всем нуждам в одеянии. Но ты станешь употреблять богатство на роскошный стол? Одного хлеба довольно, чтоб наполнить чрево... Скажи мне, к какому выгоднейшему употреблению служат серебряные ложа и серебряные столы, постели и седалища из слоновой кости, между тем как ради их богатство не переходит к бедным, хотя они тысячами стоят у дверей и оглашают их всяким жалобным голосом?

А тебя не трогает страдание; ты не хочешь взойти в чувствования природы! Этого несчастного угнетает голод, а ты медлишь и смеешься, способствуя к тому, чтоб продлилось его бедствие! Он утробу свою предлагает тебе ценою за пищу, а у тебя не только не цепенеет рука, собирающая подать с таких несчастий, но даже ты еще домогаешься большего и стараешься, как бы, взяв больше, дать меньше,'чтоб для этого бедняка несчастье его сделать во всех отношениях более тягостным! Ни слезы не возбуждают в тебе жалости, ни воздыхания не смягчают сердца; ты непреклонен и неприступен! Во всем видишь золото, везде представляешь золото; о нем грезишь и во сне, о нем думаешь и во время бодрствования. Как сумасшедшие, в припадке бешенства, не действительные видят вещи, но представляют, что производит в них болезнь, так и у тебя душа, одержимая сребролюбием, во всем видит золото, во всем видит серебро. Приятнее тебе смотреть на золото, нежели на солнце. Ты желал бы, чтобы все превратилось в золотой состав, и, как только можно, придумываешь к тому способы. Чего не приводишь в движение ради золота? Хлеб у тебя делается золотом, вино сседается в золото, и шерсть обращается у тебя в золото; всякий торговый оборот, всякая выдумка приносят тебе золото. Золото само себя рождает, размножаясь чрез рост; в тебе нет сытости, не видно конца пожеланию. Детям, когда они жадны, нередко позволяем без меры есть, что они особенно любят, чтоб излишним пресыщением произвести отвращение; но не таков корыстолюбец: чем более он пресыщен, тем большего желает... К десяти талантам стараешься приложить другие десять, а когда стало двадцать, домогаешься еще двадцати; и непрестанно прилагаемое не останавливает стремления, а только разжигает желание. Как для упивающихся прибавление вина служит побуждением к тому, чтобы пить, так вновь разбогатевшие, приобретя много, желают еще большего, постоянным приращением богатства питая свою болезнь. И эта ревность не приводит их к цели, потому что не столько веселит то, что в руках, как оно ни велико, сколько печалит то, что еще не у них, и чего, по их мнению, не достает им; оттого душа их всегда снедается заботами, домогаясь большего и большего. Им надлежало бы радоваться и благодарить, что они достаточнее многих, а они недовольны и мучаются, потому что не сравнялись с тем или другим, которые их богатее... Ад не скажет: довлеет (Притч. 30, 16), и любостяжательный никогда не говорит "довольно".

Скажешь: кому делаю обиду, удерживая свою собственность? - Скажи же мне, что у тебя собственного? Откуда ты взял и принес с собою в жизнь? Положим, что иной, заняв место на зрелище, стал бы потом выгонять входящих, почитая своею собственностью представляемое для общего всем употребления; таковы точно и богатые. Захватив всем общее, обращают в свою собственность, потому что овладели сим прежде других. Если б каждый, взяв потребное к удовлетворению своей нужды, излишнее предоставлял нуждающемуся, никто бы не был богат, никто бы не был (я скуден... А ты, захватив все в ненаполнимые недра любостяжательности, думаешь, что никого не обижаешь, лишая сего столь многих? Кто любостяжателен? Не удерживающийся в пределах умеренности. А кто хищник? Отнимающий у всякого, что ему принадлежит. Как же ты не любостяжателен, как же ты не хищник, когда обращаешь в собственность, что получил только в распоряжение. Кто обнажает одетого, того назовут грабителем, а кто не одевает нагого, хотя может это сделать, тот достоин ли другого какого названия? Алчущему принадлежит хлеб, который ты у себя удерживаешь; обнаженному - одежда, которую сохраняешь в своих кладовых; необутому - обувь, которая гниет у тебя; нуждающемуся - серебро, которое зарыто у тебя. Поэтому всем тем делаешь ты обиду, кого мог бы снабдить.

Всмотрись, человек, в природу богатства, Что тебя удивляет так в золоте? Золото - камень, серебро - камень, жемчуг - камень, камень и всякий из камней: хризолит, аквамарин, агат, яхонт, аметист, яшма. Это цветы богатства, и часть их кладешь ты в скрытность, а :часть носишь на себе, тщеславясь блеском сих драгоценностей. Скажи: какая тебе польза вертеть руку блещущую камнями?.. Какой любитель нарядов мог прибавить хотя один день своей жизни? Щадила ли кого смерть ради богатства? Миновала ли кого болезнь ради денег? Долго ли золоту быть силками для души, удою смерти, приманкою греха? Долго ли богатству служить предлогом к войнам, ковать оружие, изощрять мечи? Ради его родные не знают естественных уз, братья смотрят друг на друга убийством. Ради богатства пустыни питают в себе убийц, море - разбойников, города - ябедников. Кто отец лжи? Кто виновник ложных подписей? Кто породил клятвопреступление? Не богатство ли?.. Что с вами делается, люди?.. Имение дано вам в пособие жизни, а не в напутие к злу, на искупление души, а не в повод к погибели...

Желал бы я, чтоб отдохнул ты немного от дел неправды, дал время своему рассудку размыслить, к какому концу стремится попечение об этом. Есть у тебя такое-то число десятин обработанной земли, и еще такое же число земли, заросшей лесом, горы, равнины, овраги, реки, луга? Что ж после этого? Не всего ли три локтя земли самого ожидают тебя? Не достаточно ли, будет тяжести немногих камней, чтоб охранять жалкую плоть? Для чего трудишься? Для чего поступаешь беззаконно?.. Отрезвишься ли когда-нибудь от сего упоения? Будешь ли иметь здравый рассудок? Придешь ли в себя самого? Представишь ли пред своими очами Христово судилище? Чем оправдишься, когда обиженные станут вокруг тебя и возопиют на тебя Праведному Судии? Что тогда будешь делать? Каких наймешь себе ходатаев? Каких представишь свидетелей? Как уверишь Судию, не поддающегося никакому обману?.. Предстанешь один без друзей, один без помощников, не защищаемый, не оправдываемый, постыжденный, печальный, унылый, всеми оставленный, не смеющий отверсть уст... Все восстанет против тебя; лукавый сонм злых твоих деяний окружит тебя. Ибо как за телом тень, так за душою следуют грехи, явственно изображающие ее дела".

В этих своих заключениях великий святитель совершенно верно отметил ту громадную роль, которую играет богатство и погоня за ним во всех отрицательных, бурных явлениях нашей жизни. Если присмотришься внимательно к жизни человечества, не только современной, но и к жизни прошлых веков, то нетрудно убедиться, что алчность, преклонение перед золотым тельцом, страсть к наживе являются в громадном большинстве случаев основной причиной наших бедствий и зол как в частной, так, особенно, в общественной жизни. Грабежи, разбои, убийства, воровство, обман и плутовство всякого рода, бесчестность и эксплуатация человека человеком и т. п. - разве все это не есть результат основного мотива современной жизни - устроить свое материальное благополучие какими бы то ни было средствами? Невольно приходится согласиться с апостолом, что корень всех зол есть сребролюбие (1 Тим. VI, 10).

В заключение припомним одну из дивных притчей Спасителя, говорящую о тщете богатства и о том, как неразумно и недостойно человека стремление к нему делать единственной целью своей жизни.

У одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих? И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и все добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет (Лк. XII, 16-21).

Смотрите, берегитесь любостяжания, - сказал Господь, - ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения (Лк. XII, 15).