- Нет, я этого ничего не знаю и совсем не знаю, за что вы так рассердились, - незлобиво и почти простодушно ответил гость. - Я имею только передать вам нечто и за тем пришел, главное не желая терять времени. У вас станок, вам не принадлежащий и в котором вы обязаны отчетом, как знаете сами. Мне велено потребовать от вас передать его завтра же, ровно в семь часов пополудни, Липутину. Кроме того, велено сообщить, что более от вас ничего никогда не потребуется.

- Ничего?

- Совершенно ничего. Ваша просьба исполняется, и вы навсегда устранены. Это положительно мне велено вам сообщить.

- Кто велел сообщить?

- Те, которые передали мне знак.

- Вы из-за границы?

- Это... это, я думаю, для вас безразлично.

- Э, черт! А почему вы раньше не приходили, если вам велено?

- Я следовал некоторым инструкциям и был не один.

- Понимаю, понимаю, что были не один. Э... черт! А зачем Липутин сам не пришел?

- Итак, я явлюсь за вами завтра ровно в шесть часов вечера, и пойдем туда пешком. Кроме нас троих, никого не будет.

- Верховенский будет?

- Нет, его не будет. Верховенский уезжает завтра поутру из города, в одиннадцать часов.

- Так я и думал, - бешено прошептал Шатов и стукнул себя кулаком по бедру, - бежал, каналья!

Он взволнованно задумался. Эркель пристально смотрел на него, молчал и ждал.

- Как же вы возьмете? Ведь это нельзя зараз взять в руки и унести.

- Да и не нужно будет. Вы только укажете место, а мы только удостоверимся, что действительно тут зарыто. Мы ведь знаем только, где это место, самого места не знаем. А вы разве указывали еще кому-нибудь место?

Шатов посмотрел на него.

- Вы-то, вы-то, такой мальчишка, - такой глупенький мальчишка, - вы тоже туда влезли с головой, как баран? Э, да им и надо этакого соку! Ну, ступайте! Э-эх! Тот подлец вас всех надул и бежал.

Эркель смотрел ясно и спокойно, но как будто не понимал.

- Верховенский бежал, Верховенский! - яростно проскрежетал Шатов.

- Да ведь он еще здесь, не уехал. Он только завтра уедет, - мягко и убедительно заметил Эркель. - Я его особенно приглашал присутствовать в качестве свидетеля; к нему моя вся инструкция была (соткровенничал он как молоденький неопытный мальчик). Но он, к сожалению, не согласился, под предлогом отъезда; да и в самом деле что-то спешит.

Шатов еще раз сожалительно вскинул глазами на простачка, но вдруг махнул рукой, как бы подумав: "Стоит жалеть-то".

- Хорошо, приду, - оборвал он вдруг, - а теперь убирайтесь, марш!

- Итак, я ровно в шесть часов, - вежливо поклонился Эркель и не спеша пошел с лестницы.

- Дурачок! - не утерпел крикнуть ему вслед с верху лестницы Шатов.

- Что-с? - отозвался тот уже снизу.

- Ничего, ступайте.