В этом урок для нас. Урок необходимости настойчивой, длительной молитвы, которая не приходит в отчаяние и не прекращается от того, что не сразу бывает услышана, но продолжает добиваться своего, не теряя надежды. Мы видим, что настойчивая просьба женщины в конце концов исполняется. Просите, и дано будет вам, — говррит Господь, — ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят (Мф. VII, 7, 8). Эту же мысль подтверждает Он двумя притчами в Евангелии от Луки. Положим, — поучает одна притча, — что кто-нибудь из вас, имея друга, придет к нему в полночь и скажет ему: друг! дай мне взаймы три хлеба, ибо друг мой с дороги зашел ко мне, и мне нечего предложить ему; а тот изнутри скажет ему в ответ: не беспокой меня, двери уже заперты, и дети мои со мною на постели; не могу встать и дать тебе. Если, говорю вам, он не встанет и не даст ему по дружбе с нцм, то по неотступности его, встав, даст ему, сколько просит. И Я скажу вам: просите и дано будет вам (Лк. XI, 5–9).

Сказал также им притчу о том, что должно всегда молиться и не унывать, говоря: в одном городе был судья, ко торый Бога не боялся и людей не стыдился. В том же городе была одна вдова, и она, приходя к нему, говорила: защити меня от соперника моего. Но он долгое время не хотел. А после сказал сам в себе: хотя я и Бога не боюсь и людей не стыжусь, но, как эта вдова не дает мне покоя, защищу ее, чтобы она не приходила больше докучать мне. И сказал Господь: слышите, что говорит судья неправедный? Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит защищать их? сказываю вам, что подаст им защиту вскоре (Лк. XVIII, 1–8). Поэтому и святая Церковь Православная старается приучить к настойчивой молитве, предлагая свои продолжительные Богослужения, на утомительность которых многие ропщут. Таким образом, как говорит притча, надо вопиять ко Господу день и ночь. Не следует приходить в отчаяние, если Господь медлит исполнить нашу просьбу.

"Прося того, что достойно Бога, — пишет святитель Василий Великий, — не переставай просить, пока не получишь. На сие наводя мысль, Господь сказал притчу о выпросившем в полночь хлебы своею неотступностью. Хотя пройдет месяц и год, и трехлетие; и большое число лет, пока не получишь, не отступай, но проси с верою, непрестанно делая добро".

"Нашим да будет всегдашним делом, — поучает другой великий святитель, Иоанн Златоуст, — прилежать молитвам и не унывать при медленности услышания, но являть терпеливо благодушие. Будем приучать себя к тому, чтобы прилепиться к молитве и молиться днем и ночью, особенно ночью, когда никто не докучает делами, когда улегаются помыслы, когда вокруг все безмолвствует и ум имеет полную свободу возноситься к Врачу душ. Всякое место и всякое время пригодно для такого делания. Если ты имеешь ум очищенный от нечестивых страстей, то будь ты на торжище, будь в дороге, будь дома, будь в судилище, будь в монастыре, будь на море, и где ты ни будь, везде, призвав Бога, можешь получить просимое". Известней когда-то в С.-Петербурге духовник о. А. Колоколов говорил иногда своим духовным детям: "Вы ищете помощи Божией Матери? Так идите в Казанский собор и, стоя как бы воочию перед иконой, говорите: "Владычице, помоги! Я не отступлю, но буду просить, умолять, насколько сил хватит моих. Я приду к Тебе и завтра, и послезавтра и многие годы буду просить и молить, пока не получу просимое!"

Молитва о. Иоанна Кронштадтского, великого молитвенника Русской Церкви, всегда производила впечатление необыкновенной настойчивости. По свидетельству очевидцев, когда он молился, то как будто хватался за ризы Христовы и не выпускал их, добиваясь во что бы то ни стало получить просимое.

Он сам о первых шагах своей пастырской молитвы рассказывал следующее: "Младенцы Павел и Ольга по беспредельному милосердию Владыки и по молитве моего непотребства исцелились от одержавшего их духа немощи. У Павла-малютки немощь разрешилась сном, малютка Ольга получила спокойствие духа, и личико из темного сделалось ясным.

Так и сделал Владыка: не посрамил меня грешника. Прихожу в десятый раз, — младенцы здоровы. Поблагодарил Владыку и Пребыструю Заступницу". Но зачем же нужны длинные, настойчивые молитвы? Разве молитвенный труд и долговременное пребывание на молитве имеет какую-нибудь цену в очах Божиих и разве Господь не слышит кратких, но искренних, горячих молитв? Несомненно, порой и моментальная молитва, приносимая от чистого сердца, бывает услышана Богом. В том же прочитанном евангельском отрывке рассказывается другой случай исцеления глухого, косноязычного, которого привели к Господу и просили возложить на него руки. Нисколько не медля и не дожидаясь повторения просьбы, Господь вложил персты Свои в уши ему и, плюнув, коснулся языка его; и, воззрев на небо, вздохнул и сказал ему: "еффафа", то есть: отверзись. И тотчас, отверзся у него слух и разрешились узы его языка, и стал говорить чисто (ст. 33–35). Здесь молитва просящих услышана немедленно.

But nevertheless, prolonged prayer is necessary; is needed first of all, as Fr. John of Kronstadt says, "in order to warm up our cold hearts, tempered in prolonged vanity, by the duration of fervent prayer. For it is strange to think, much less to demand, that a heart hardened in the vanity of life could soon be imbued with the warmth of faith and love for God during prayer. No, it takes work and work, time and time. The Kingdom of Heaven is taken by force, and those who use force take it away (Matt. 11:12). The kingdom of God does not come soon to the heart, when people run away from it so zealously. The Lord Himself declares His will, that we should not pray briefly, when He presents as an example the widow who went to the judge and troubled him with her requests. The Lord, our Heavenly Father, knows before our petition what we require, what we need, but we do not know Him, as we should, we are very devoted to the vanity of the world, and not to the Heavenly Father; behold, in His wisdom and mercy, He turns our needs into a pretext for turning us to Him. "Turn, ye my erring children, though now unto me your Father, with all your heart, if you were formerly far from me, though now warm your hearts to me, which were formerly cold, with faith and love."

"Prolonged prayer," writes one of our theologians, Archbishop Anthony (Khrapovitsky), "is needed not for God, but for ourselves, scattered and inert – it warms the heart of a person and influences the gradual emergence of a religious mood in him. It is not suddenly that a religious feeling is kindled in a person who is busy with worldly affairs, but this requires a prolonged concentration on prayerful thoughts and some other means. Whoever is ready for prayerful heartfelt sighs and the shedding of tender tears, there is no need to pray for a long time for the warming of the heart, but only for greater and greater spiritual Perfection. The unrighteous judge and the miserly friend yielded only to prolonged supplications, but the Heavenly Father will hear "those who cry to Him day and night." — "Watch and pray, that ye may not enter into the attack." The Lord Himself "prayed again." The Apostle Paul also commanded us to pray without ceasing, and said of ourselves: "Pray with all earnestness, day and night" (1 Thess. III, 10). Cornelius pleased God by giving alms and "praying continually."

Prolonged prayer is useful even in that it accustoms us to constant remembrance of God. The center of our inner life, as we know, must be God, and psychologically this is expressed in the fact that the thought of God is constantly and inseparably linked with our consciousness. This is achieved by first forcing man to dwell on the thought of God as long as possible. Continuous; prayer, during which the thought is constantly raised to God and to Heaven, is one of these spiritual exercises. Little by little it turns into constant prayer, and in the hearts of experienced and hard-working ascetics it becomes an inexhaustible and unceasing spring of prayerful feelings and sighs, beating involuntarily even in the hours of sleep. The heart itself begins to exude prayer, according to the testimony of ascetic writers.

Finally, there is no better means for strengthening the will in spiritual work than prolonged prayer. Never does Satan attack a person so fiercely as during prayer. "When we pray," testifies St. John Chrysostom, "then the evil devil attacks us most of all. He sees the greatest benefit for us from prayer, which is why he contrives in every possible way to make us depart from prayer empty-handed. He knows, knows well, that if those who come to church approach God with sober prayer, express their sins and grieve warmly in their souls, then they will depart from here, having received complete forgiveness: for God is a lover of mankind. Why does He warn them to lead them away from prayer in some way, so that they do not receive anything? And this he does, not by force, but by pleasant dreams entertaining the mind and thereby leading laziness to prayer. It is our own fault that we willingly give ourselves over to its snares, that we deprive ourselves of the blessings of prayer, and we have no excuse for this. Fervent prayer is the light of the mind and heart, an unquenchable, unceasing light. Why does the enemy whip innumerable thoughts, like clouds of dust, into our minds, and even of such things as we are talking about! We have never thought that it gathers and pours into our souls during prayer. Just as sometimes a gust of wind, attacking the light of a lamp that is kindled, extinguishes it, so the devil, seeing the flame of prayer kindled in the soul, hastens to blow from here and there innumerable caring thoughts, and does not leave behind this until he has time to extinguish the light that has been engaged. In this case, let us act as those who light lamps do. Those who do? Noticing that a strong breath of wind is approaching, they block the opening of the lamp with their finger, and thus do not allow the wind to enter, because if it bursts inside, it will immediately extinguish the fire. It is the same in us. As long as thoughts are attached, we can still resist them; the enemy, having extinguished in us all good memory and holy thought, makes of us a smoking lamp: then in prayer only the lips utter empty words."

What the great saint so figuratively describes was undoubtedly experienced by each of the Christians who follow the spiritual path. The fiercest struggle with thoughts has to be endured precisely during prayer, much work is required in order to drive away obsessive unnecessary thoughts and concentrate prayerfully in God. But it is this struggle with thoughts, like any struggle, that strengthens the will, if it is conducted seriously, persistently, and therefore successfully. The ability to fix or concentrate attention on one object, which is developed by this struggle in prolonged prayer, is a sign of a spiritually strong will, and the longer the duration of such concentration can be achieved, the stronger is the person spiritually. In the language of mystical concepts, the more often and resolutely a Christian defeats the spirits of darkness that seek to distract him from prayer, the more he is strengthened.

In prolonged prayer, a religious feeling also develops, especially a feeling of gratitude to God. We usually do not appreciate much what we receive too easily, and for what we have from the Lord without any effort on our part, we rarely give thanks. But what has been achieved through hard, hard work, we keep and cherish as the greatest value. That is why we especially value all the gifts and blessings of God, which we ask for in persistent long prayer, and do not treat them with the usual disdainful frivolity, as things received for free. And such a reverent and attentive attitude to the gifts of God, especially to spiritual gifts, is necessary for their fruitful use in life. On the other hand, the more vividly we realize the great value of what the Lord gives us, the more grateful our heart is filled with.

But speaking of the benefits and even the necessity of prolonged prayer, three extremely important reservations should be made here. There are certain obligatory conditions that make such a prayer fruitful, and if violated, it does more harm than good.