А за 10 дней до назначенного срока друг прострелил ему голову. «Мальчики играли». Заряженным пистолетом, который они считали незаряженным. Друг вплотную приставил пистолет к голове Фили и спустил курок.

Был прострелен мозжечок и, как врачи подозревали, ствол мозга.

В больнице его подключили ко всем мыслимым аппаратам – но только потому, что Ефим, друг их семьи, много лет работает там хирургом. Ему сказали: «Вы же понимаете, он не выживет. И подключать его излишне. Мы делаем это только по вашей личной просьбе».

Ефим вернулся домой и, прежде чем сообщить матери Филиппа о случившемся, зачем-то схватил трубку и стал звонить в Питер Инниным подругам. Ефим – убежденный материалист и атеист, и поступок его совершенно необъясним. Но здесь-то Инну и Филю любят все, и не один десяток лет! Подруги бросились к иконам, а наутро по храмам и монастырским подворьям. Я не знаю, как и кого просили другие, но я умоляла о спасении ребенка целителя Пантелеимона.

Инне сказали: «Он не выживет. Не надейтесь. Чудес не бывает».

Потом, спустя неделю-две, сказали: «Он почему-то еще жив, но жить он не будет. В лучшем, самом лучшем случае останется инвалидом, овощем, без проблесков сознания».

Потом, спустя еще сколько-то времени, ей сказали: «Что вы спрашиваете нас о прогнозах? Мы не можем давать никаких прогнозов. Разве вы не понимаете, с вашим мальчиком произошло чудо – он жив, он соображает, у него сохранились остатки речи и возможность слегка двигать руками. Он, может быть, будет даже сам дышать».

Прошло полтора года.

Филипп ходит, хотя и с палочкой, гуляет с собакой, плавает. Учится. Грядущей осенью поступает в университет. Собирается переехать в студенческое общежитие, потому что учиться будет в Тель-Авиве, а живут они в Ашкелоне. Не наездишься.

«У тульской мещанки Марии Ивановой, жительствующей в городе Туле, на Барановской улице, в доме Аксенова, был болен тифом 19-летний сын Александр. Медицинские пособия не помогали. И мать обратилась к св. Пантелеимону с горячей мольбою, прочитала ему акафист перед его иконой. На другой день, в 7 часов вечера болящий, задремав, внезапно вскричал: „Подайте мне свечку! Пришел ко мне угодник Божий Пантелеимон“. Мать подошла к нему со свечкою, и больной стал озираться, ища святого, со слезами просил осмотреть комнату. Ему не верилось, что то было сонное видение, он упрекал родных, что они не хотят поискать – так впечатлительно было видение.

На другой день мать просила отслужить молебен святому, от его образа взяла масла и дала болящему испить и помазала ему голову. Он долго спал, хотя до того продолжительное время совершенно не имел сна, открылась у него обильная испарина, и тиф миновал.

Но вслед за тем он лишился зрения. Через неделю после первого видения, в тот же час, в 7 часов вечера, больной, бывший в забытьи, увидел подошедшего к нему юношу с ящиком и, полагая, что это доктор, спросил: „Как вас зовут?“ Все, что говорил Александр, слышали находившиеся в комнате, ответовже не слыхал никто, кроме него самого. Ответ был: „св. вмч. Пантелеимон“.