Итак, смысл религии в том, что человек ищет единения с Богом. Человек чувствует себя малым, слабым и несовершенным; и видит Бога великим, сильным и совершенным. Из этого могут возникнуть два противоположные настроения.

Первое - отрицательное: собственная малость и слабость уязвляют человека; чувство собственного несовершенства - унижает я оскорбляет его. Отсюда может возникнуть некая метафизическая обида (глубочайшая и острейшая из обид!), зависть к Божией силе, ненависть к Божьему величию, отвращение от Божьего совершенства. Начнется бунт и восстание. Обиженный - не прощает, ненавидящий - мечтает "совлечь", завистник - посягает, бунтовщик - начинает борьбу.

Это путь демона (во всех его обличиях). Демон не нашел в себе смирения перед величием и благостью. Он не нашел в себе радости совершенству. Он не нашел в себе свободы дм предметного созерцания - и стал пленником своего метафизически уязвленного "Я". Демон первый "аутист" (От греческого "сотое?", что значит "сам". Аутистом называется человек, не видящий предмета "из-за' самого себя.) и "эгоцентрист", сам себя отлучивший от Бога. Он превратил величайшую радость мира в неисцелимую рану и встретил откровение - злобой. И любовь стала в нем ненавистью; свет отбросил его во тьму; правда стала для него невыносимой; и ложь сделалась его стихией. Узрев Бога, он не спасся, а погиб, ибо почувствовал одно: что он сам - не Боги что примириться с этим он не может. Он ответил на откровение - посягательством и, утвердившись в уязвленной гордыне, потерял путь, ведущий к единению с Богом. В этом трагедия демона.

Человек, едущий по пути демона, усвоивший себе демонический акт, - не будет искать единения и не найдет его, пока не обновит своего злосчастного акта. Он останется пленником своей духовной разъедающей язвы, перебирав все ее видоизменения и переходя - от бесплодного сомнения к опустошительному отрицанию, от бесстыдства к кощунству, от скуки к низости, от лживого злословия в клеветы к ожесточенной слепоте, от гложущей зависти к нелепой мести, от аффектированного презрения к своей единственной утехе - поруганию совершенства и погублению всего лучшего и благороднейшего на земле ( Срв. у Ницше упоенную формулу этой низости: "Lust an der Vernichtung des Edelsten und am Anblick, wie er Shrittweise ins Verderben gerat". Wille zur Macht. 1 5.129. ). На этом пути нет религиозности и не будет ни религиозного опыта, ни религии; будет одно ожесточенное "Нет", все мнимое "величие" которого состоит в его последовательном и законченном ничтожестве.

На этот путь "просвещенное" человечество вступило за последние два века. "Удалив" сатану из религии (См. мою книгу "Blick in die Ferne", главу 7 о демонизме и сатанизме.), оно объявило его несуществующим и освободило ему тем почетное место в искусстве, в философии, в морали и в политике. Оно стало культивировать демона, т.е. врабатывать его в культуру, и культивировало "демонизм" до тех пор, пока не обрело зрелого сатанизма я не предалось ему с последовательностью "тотального" злодея.

Совсем иной путь религиозного обращения.

Религиозно настроенный человек, видя себя малым, слабым и несовершенным, а Господа - великим, сильным и совершенным, забывает о себе, пленяется совершенством и сосредоточивается на Боге. Он находит в себе духовную свободу (См. главу вторую "О духовности религиозного опыта".) для предметного созерцания; и чем более он пленяется Предметом, тем более он освобождается духовно от самого себя. Это дает ему дар смирения перед Божиим величием и силой; и позволяет ему беззаветно и искренно радоваться Совершенству. Величие Божие не унижает и не оскорбляет его, но вызывает в нем жажду единения. Свобода и радость дают ему любовь. Ему необходима правда о Боге, которого он полюбил "сердцем", умом и "помышлением", созерцанием, волей и жизненными делами. Он воспринимает от Бога свет и не влечется к тьме и лжи. И вследствие этого вся его жизненная судьба определяется единением с Богом. Он совершает "приятие сердцем" (См. главу пятую.) и "око его отверзается" (См. главу одиннадцатую.См. главу пятнадцатую.), идет по "огням жизни" (См. главу шестнадцатую.), утверждает в себе искренний (См. главу девятнадцатую.) и дельный (См. главу восемнадцатую.) религиозный акт и научается настоящей "молитве единения" (См. главу двадцать первую.)

Однако на этом пути ему предстоит встретиться с целым рядом религиозных соблазнов.

Дело в том, что человечной душе присуща потребность преодолевать свое одиночество (См. главу первую и вторую.) всеми возможными путями. Ей присуща также от природы способность - вчувствоваться в те предметы, которые она воспринимает. Однако эта способность остается у подавляющего большинства людей - бессознательной и духовно не руководимой: она приходит в движение самочинно, безответственно, "случайно", и притом в самых разнообразных и неожиданных, нередко недуховных и противодуховных формах. Это "вчувствование", осуществляясь в бессознательной сфере души, сопровождается самозабвением: человек не замечает, что он "вчувствовался", т. е. что он настолько воспринял эмоциональным воображением содержание своего предмета, что "ушел" в него, как бы повторил его существование, до известной степени "стал им". Если этот акт эмоциональною воображения является "легко-подвижным" и интенсивным, то возникает своеобразное художественное отождествление с предметом, которое может овладевать душой, поглощая ее, приводить ее в восторг или в буйство и создавать дурную, прогиводуховную одержимость. Чем темпераментнее, непосредственнее, бессознательнее и наивнее натура человека, тем сильнее может оказаться эта больная одержимость, тем нужнее и драгоценнее станет духовное руководство ей, и, обратно, тем опаснее будет отсутствие этого духовного руководства.

Такое художественное отождествление мы применяем уже к повседневно окружающим нас чувственным вещам; ребенок "засматривается" на стрекоз (См. стихотворению графа А. К. Толстого "Где гнутся над омутом лозы".) или на облака; художник-пейзажист вчувствуется силой воображения в жизнь внешнего мира; ученый-естествоиспытатель "всматривается" или "вживается" в изучаемые им явления природы; а невропатолога знают у истерических женщин симптомы и недуги, возникающие из такого "неконтролируемого" отождествления. - В отношении к людям это "вчувствование" и это "отождествление"

А в философии этот акт "вчувствования до отождествления" составляет настоящий ключ для создания и воссоздания всех великих учений.

Так, философский акт Гераклита раскрыл ему естество вечноменя- кодегося разумного огня; этот акт должен быть воспроизведен его истолкователем. Философский акт Пармеинда увел его к неподвижности "совершенного шара"; этот акт историк философии должен повторить. Акт Платона открыл ему трансцендентную образную идею - творческую силу. Акт Аристотеля привел его к имманентной энтелехии, восходящей к покою высшего Самомышления. и тот, кто хочет верно понять такую философему, должен повторить первоначальный акт самого философа, усвоив его при помощи художественного отождествления. Чтобы увидеть "Бога" Спинозы, надоосуществить его статический акт атрибутивного миромышления. Без анализа, формы, достоверности и аскеза - Кант останется непостижимым. А Гегель раскроется только тому, кто усвоит его самозабвенно-созерцающее мышление образного смысла.