If there is no forbidden fruit before my eyes, this fruit is suddenly pictured in my imagination, pictured, as if by the hand of enchantment.

The feelings of the heart are drawn to a seductive picture, like a harlot. Her appearance is captivating, temptation breathes from her; it is adorned with precious, shining utensils; its deadly effects are carefully concealed. He seeks the sin of sacrifice from the heart, when the body cannot offer this sacrifice, in the absence of the object itself.

Sin acts in me with sinful thoughts, acts with sinful sensations, with the sensation of the heart, and with the sensation of the body; acts through the bodily senses, acts through the imagination.

To what conclusion does such a view of myself lead me? To the conclusion that in me, in my whole being, there lives a sinful injury, which sympathizes with and helps the sin that attacks me from without. I am like a prisoner bound with heavy chains: whoever is allowed to do so seizes the prisoner, draws him whither he will, because the prisoner, being bound in chains, has no opportunity to offer resistance.

Sin once penetrated into the lofty paradise. There he offered to my forefathers the partaking of the forbidden fruit. There he deceived, there he smote the deceived with eternal death. And to me, their descendant, he constantly repeats the same sentence; and I, their descendant, is constantly trying to deceive and destroy.

Adam and Eve were immediately expelled from paradise after their sin and cast out into the land of sorrows [266]; I was born in this land of weeping and affliction! But this does not justify me: paradise has been brought to me here by the Redeemer, planted in my heart. I have driven paradise out of my heart by sin. Now there is a mixture of good and evil, there is a fierce struggle between good and evil, there is a clash of innumerable passions, there is torment, a foretaste of eternal hellish torment.

I see in myself the proof that I am the son of Adam: I retain his inclination to evil; I agree with the proposals of the seducer, although I know for sure [without a doubt. - Ed.] that a deception is being offered to me, a murder is being prepared.

It would be in vain for me to accuse my forefathers for the sin they have communicated to me: I have been freed from the captivity of sin by the Redeemer, and I no longer fall into sin from violence, but arbitrarily.

The forefathers once committed a transgression of one of God's commandments in paradise, and I, being in the bosom of the Church of Christ, unceasingly violate all the Divine commandments of Christ, my God and Savior.

То волнуется душа моя гневом и памятозлобием! в воображении моем сверкает кинжал над главою врага и сердце упивается удовлетворенным мщением, совершенным мечтою. То представляются мне рассыпанные кучи золота! вслед за ними рисуются великолепные палаты, сады, все предметы роскоши, сладострастия, гордости, которые доставляются золотом и за которые грехолюбивый человек поклоняется этому идолу - средству осуществления всех тленных пожеланий. То прельщаюсь почестями и властию! влекусь, занимаюсь мечтаниями об управлении людьми и странами, о доставлении им приобретений тленных, а себе - тленной славы. То, как бы воочию, предстоят мне столы с дымящимися и благоухающими яствами! смешно и вместе жалостно услаждаюсь я представляющимися предо мною обольщениями. То внезапно вижу себя праведным, или, правильнее, сердце мое лицемерствует, усиливается присвоить себе праведность, льстит само себе, заботится о похвале человеческой, как бы привлечь ее себе!

Страсти оспаривают меня одна у другой, непрерывно передают одна другой, возмущают, тревожат. И не вижу своего горестного состояния! на уме моем непроницаемая завеса мрака; на сердце лежит тяжелый камень нечувствия.

Опомнится ли ум мой, захочет ли направиться к добру? противится ему сердце, привыкшее к наслаждениям греховным, противится ему тело мое, стяжавшее пожелания скотские. Утратилось даже во мне понятие, что тело мое, как сотворенное для вечности, способно к желаниям и движениям Божественным, что стремления скотоподобные - его недуг, внесенный в него падением.

Разнородные части, составляющие существо мое - ум, сердце и тело - рассечены, разъединены, действуют разногласно, противодействуют одна другой; тогда только действуют в минутном богопротивном согласии, когда работают греху.

Таково мое состояние! Оно смерть души при жизни тела. Но я доволен своим состоянием! доволен не по причине смирения - по причине слепоты моей, по причине ожесточения моего. Не чувствует душа своего умерщвления, как не чувствует его и тело, разлученное от души смертью.