Брат! Если ты еще не ощутил соединения ума, души и тела, то занимайся внимательною молитвою, соединяя устную и по временам гласную с умом. Пребывай в евангельских заповедях, с терпением и долготерпением борясь против страстей, не приходя в уныние и безнадежие при побеждении твоем помыслами и ощущениями греховными; впрочем, и не попускай себе произвольно побеждения. Упав, вставай; опять упав, опять вставай, доколе не научишься ходить без преткновения. Чаша немощи имеет свою пользу: до известного времени она попускается Промыслом Божиим подвижнику для очищения от гордости, гнева, памятозлобия, осуждения, высокомудрия и тщеславия. Особенно важно усмотреть в себе действие тщеславия и обуздать его. Доколе оно действует, дотоле человек не способен вступить в страну жительства духовного, вход в которое есть беспристрастие, даруемое пришествием мира Христова.

Если же ты ощутил, что соединился ум твой с душою и телом, что ты уже не рассечен грехом на части, но составляешь нечто единое и целое, что святой мир Христов возвеял в тебе, то храни со всевозможным тщанием дар Божий. Да будет главным твоим делом молитва и чтение святых книг, прочим делам давай второстепенное значение, а к делам земным будь хладен, - если можно, чужд их. Священный мир, как веяние Святого Духа, тонок, немедленно отступает от души, ведущей себя неосторожно в присутствии его, нарушающей благоговение, нарушающей верность послаблением греху, позволяющей себе нерадение. Вместе с миром Христовым отступает от недостойной души благодатная молитва, и вторгаются в душу, как гладные звери, страсти, начинают терзать самопредавшуюся жертву, предоставленную самой себе отступившим от нее Богом [613]. Если ты пресытишься, в особенности упьешься, святой мир перестанет в тебе действовать. Если разгневаешься, - надолго прекратится его действие. Если позволишь себе дерзость, - он перестанет действовать. Если возлюбишь что земное, заразишься пристрастием к вещи, к какому-либо рукоделию или особенным расположением к человеку, - святой мир непременно отступит от тебя. Если попустишь себе услаждение блудными помыслами, он надолго, весьма надолго оставит тебя, как нетерпящий никакого зловония греховного, в особенности блудного и тщеславного. Поищешь его, и не обрящешь. Восплачешь о потере его, но он не обратит никакого внимания на плач твой, чтоб ты научился давать дару Божию должную цену и хранить его с подобающими тщательностию и благоговением.

Возненавидь все, влекущее тебя долу, в развлечение, в грех. Распнись на кресте заповедей евангельских, непрестанно содержи себя пригвожденным к нему. Мужественно и бодренно отвергай все греховные помыслы и пожелания, отсекай попечения земные, заботься об оживлении в себе Евангелия ревностным исполнением всех его заповедей. Во время молитвы снова распинайся, распинайся на кресте молитвы. Отклоняй от себя все воспоминания, самые важнейшие, приходящие тебе во время молитвы, пренебрегай ими. Не богословствуй, не увлекайся в рассматривание мыслей блестящих, новых и сильных, если они начнут внезапно плодиться в тебе. Священное молчание, наводимое на ум во время молитвы ощущением величия Божия, вещает о Боге возвышеннее и сильнее всякого слова. "Если ты истинно молишься, - сказали Отцы, - то ты - Богослов" [614].

Имеешь сокровище! Видят это невидимые тати, угадывают о нем по утрате своего влияния на тебя [615]. Они алчут похитить у тебя дар Божий! Они искусны, богаты и опытностию и изобретательностию злою. Будь внимателен и осторожен. Храни в себе и расти чувство покаяния, не любуйся своим состоянием, взирай на него, как на средство к стяжанию истинного покаяния. Нищета духовная сохранит в тебе дар благодати и оградит от всех вражеских козней и обольщений: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит [616] преданием его во власть врагу и лишением спасения и благодати. Аминь.

Слово о молитве Иисусовой

Начиная говорить о молитве Иисусовой, призываю в помощь скудоумию моему всеблагого и всемогущего Иисуса. Начиная говорить о молитве Иисусовой, воспоминаю изречение о Господе праведного Симеона: Се, лежит Сей на падение и востание многим во Израили и в знамение пререкаемо [618]. Как Господь был и есть истинным знамением, знамением пререкаемым, предметом несогласия и спора между познавшими и не познавшими Его, так и моление всесвятым именем Его, будучи в полном смысле знамением великим и дивным, соделалось, с некоторого времени, предметом несогласия и спора между занимающимися таким молением и не занимающимися им. Справедливо замечает некоторый Отец, что отвергают этот способ моления только те, которые не знают его, отвергают по предубеждению и по ложным понятиям, составленным о нем [619]. Не внимая возгласам предубеждения и неведения, в надежде на милость и помощь Божию, мы предлагаем возлюбленным отцам и братиям наше убогое слово о молитве Иисусовой на основании Священного Писания, на основании Церковного Предания, на основании Отеческих писаний, в которых изложено учение об этой всесвятой и всесильной молитве. Немы да будут устны льстивыя, глаголющия на праведнаго и на великолепное имя его беззаконие, гордынею своею, своим глубоким неведением и соединенным с ними уничижением чуда Божия. Рассмотрев величие имени Иисусова и спасительную силу моления им, мы воскликнем в духовной радости и удивлении: Коль многое множество благости Твоея, Господи, юже скрыл еси боящимся Тебе, соделал еси уповающим на Тя, пред сыны человеческими [620]. Сии на колесницах, и сии на конех - на плотском и суетном умствовании своем, мы же, с простотою и верою младенцев, имя Господа Бога нашего призовем [621].

Молитва Иисусова произносится так: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго. Первоначально произносилась она без прибавки слова грешнаго; слово это присовокуплено к прочим словам молитвы впоследствии. Это слово, заключающее в себе сознание и исповедание падения, замечает преподобный Нил Сорский, нам прилично, благоприятно Богу, заповедавшему воссылать молитвы к Нему из сознания и исповедания своей греховности [622]. Для новоначальных, снисходя их немощи, Отцы позволяют разделять молитву на две половины, иногда говорить: Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешнаго, - а иногда: Сыне Божий, помилуй мя грешнаго. Впрочем, это - только дозволение и снисхождение, а отнюдь не приказание и не установление, требующее непременного исполнения. Гораздо лучше творить постоянно единообразную, цельную молитву, не занимая и не развлекая ума переменой и заботой о переменах. И тот, кто находит необходимость для немощи своей в перемене, не должен допускать ее часто. Примерно: можно одною половиною молитвы молиться до обеда, другою после обеда. Воспрещая частую перемену, преподобный Григорий Синаит говорит: "Не укореняются те деревья, которые пересаживаются часто" [623].

Моление молитвою Иисусовою есть установление Божественное. Установлено оно не чрез посредство Пророка, не чрез посредство Апостола, не чрез посредство Ангела - установлено Самим Сыном Божиим и Богом. После Тайной Вечери, между прочими возвышеннейшими, окончательными заповеданиями и завещаниями, Господь Иисус Христос установил моление Его именем, дал этот способ моления, как новый, необычный дар, дар цены безмерной. Апостолы уже знали отчасти силу имени Иисуса: они исцеляли им неисцелимые недуги, приводили к повиновению себе бесов, побеждали, связывали, прогоняли их. Это могущественнейшее, чудное имя Господь повелевает употреблять в молитвах, обещая от него особенную действительность для молитвы. Еже аще что просите, сказал Он святым Апостолам, от Отца во имя Мое, то сотворю, да прославится Отец в Сыне. И аще чесо просите во имя Мое, Аз сотворю [624]. Аминь, аминь глаголю вам, яко елика аще чесо просите от Отца во имя Мое, даст вам. Доселе не просисте ничесоже во имя Мое: просите и приимете, да радость ваша исполнена будет [625]. О, какой дар; он - залог нескончаемых, безмерных благ! он истек из уст неограниченного Бога, облекшегося в ограниченное человечество, нарекшегося именем человеческим - Спаситель [626]. Имя, по наружности своей ограниченное, но изображающее собой Предмет неограниченный, Бога, заимствующее из Него неограниченное, Божеское достоинство, Божеские свойства и силу. Податель бесценного, нетленного дара! Как нам, ничтожным, бренным, грешным, принять дар? Не способны для этого ни руки наши, ни ум, ни сердце. Ты научи нас познать, по возможности нашей, и величие дара, и значение его, и способ принятия, и способ употребления, чтоб не приступить нам к дару погрешительно, чтоб не подвергнуться казни за безрассудство и дерзость, чтоб, за правильное познание и употребление дара, принять от Тебя другие дары, Тобой обетованные, Тебе единому известные.

Из Евангелия, Деяний и Посланий Апостольских мы видим неограниченную веру во имя Господа Иисуса и неограниченное благоговение к этому имени святых Апостолов. Именем Господа Иисуса они совершали поразительнейшие знамения. Нет случая, из которого можно бы было научиться, каким образом они молились именем Господа, но они молились им непременно. Как могли они не молиться им, когда это моление было преподано и заповедано Самим Господом, когда заповедание укреплено двукратным повторением и подтверждением его? Если умалчивает о сем Писание, то умалчивает единственно потому, что моление это было в общем употреблении, не нуждаясь в особенном внесении в Писание по известности своей и общеупотребительности. Общеупотребительность и общеизвестность молитвы Иисусовой явствует со всей очевидностию из постановления Церкви, которым повелевается неграмотным заменять для себя все молитвословия молитвою Иисусовою [627]. Древность этого постановления несомненна. Впоследствии оно пополнялось по мере появления новых молитвословий в Церкви. Святой Василий Великий изложил молитвенное правило на письме для своей паствы, потому некоторые приписывают ему самое учреждение правила. Оно - отнюдь не изобретение и не учреждение Великого Святителя; Святитель лишь заменил устное предание письменным, точно так же, как написал чин Литургии, чин, который существовал в Кесарии от времен Апостольских, не был изложен письменно, а передавался по преемству устно, чтоб великое священнодействие охранить от кощунства язычников. Правило монашеское заключается наиболее в молитве Иисусовой. В таком виде преподается это правило вообще для всех монахов Православной Церкви [628]; в таком виде преподано оно Ангелом преподобному Пахомию Великому для его общежительных монахов. Преподобный жил в IV веке; в правиле говорится о молитве Иисусовой точно так, как о молитве Господней, о пятидесятом Псалме и о Символе Веры - как об общеизвестных и общепринятых. Преподобный Антоний Великий, Отец III и IV веков, завещает ученикам своим тщательнейшее упражнение молитвою Иисусовою, говоря о ней, как о предмете, не нуждающемся в каком-либо объяснении. Объяснение этой молитвы начало появляться впоследствии, по мере оскудения живого познания о ней. Подробнее учение о молитве Иисусовой изложено Отцами XIV и XV столетий, когда упражнение в ней начало почти забываться даже между монахами.

В дошедших до нас исторических памятниках первых времен христианства не говорится о молении именем Господа отдельно, но лишь упоминается о нем при изложении других обстоятельств. В жизнеописании святого Игнатия Богоносца, епископа Антиохийского, увенчавшегося в Риме мученическою кончиною при императоре Траяне, повествуется следующее: "Когда его вели на съедение зверям, и он непрестанно имел в устах имя Иисуса Христа, то спросили его нечестивые: для чего он непрестанно воспоминает это имя? Святой отвечал, что он, имея в сердце своем имя Иисуса Христа написанным, устами исповедует Того, Кого в сердце всегда носит. После того, как Святой съеден был зверями, при оставшихся его костях, по изволению Божию, сохранилось целым сердце. Неверные, нашедши его и вспомнив слова святого Игнатия, разрезали это сердце на две половины, желая узнать, справедливо ли сказанное святым. Они нашли внутри, на обеих половинах разрезанного сердца, надпись золотыми буквами: Иисус Христос. Таким образом, священномученик Игнатий был именем и делом Богоносец, всегда нося в сердце своем Христа Бога, написанного Богомыслием ума, как бы тростию". Богоносец был учеником святого апостола Евангелиста Иоанна Богослова и сподобился в детстве своем видеть Самого Господа Иисуса Христа. Это тот блаженный отрок, о котором сказано в Евангелии, что Господь поставил его среди Апостолов, препиравшихся о первенстве, обнял и сказал: аминь, глаголю вам, аще не обратитеся и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное. Иже убо смирится яко отроча сие, той есть болий в Царствии Небеснем [629]. Конечно, святой Игнатий научен был молитве Иисусовой святым Евангелистом и занимался ею в эти цветущие времена христианства подобно всем прочим христианам. Тогда молитве Иисусовой обучали всех христиан, во-первых, по великому значению этой молитвы, потом, по редкости и дороговизне рукописных священных книг, по редкости грамотности (большая часть Апостолов были неграмотные), по удобству, удовлетворительности, по особеннейшим действию и силе Иисусовой молитвы. "Имя Сына Божия, - сказал Ангел святому Гермию, непосредственному ученику Апостолов, - велико и неизмеримо: оно держит весь мир". Услышав это учение, Гермий спросил Ангела: "Если все творение держится Сыном Божиим, то поддерживает ли Он тех, которые призваны Им, носят имя Его и ходят в заповедях Его?" Ангел отвечал: "Он поддерживает тех, которые от всего сердца носят имя Его. Он Сам служит для них основанием, и с любовию держит их, потому что они не стыдятся носить имя Его" [630]. В Церковной истории читаем следующее повествование: "Воин, по имени Неокора, уроженец Карфагенский, находился в римском отряде, охранявшем Иерусалим, в то время, как Господь наш Иисус Христос претерпел вольные страдания и смерть для искупления рода человеческого. Видя чудеса, совершившиеся при смерти и воскресении Господа, Неокора уверовал в Господа и был крещен Апостолами. По окончании срока службы, Неокора возвратился в Карфаген и сокровище веры сообщил всему семейству своему. В числе принявших христианство находился Каллистрат, внук Неокоры. Каллистрат, достигши надлежащего возраста, вступил в войско. Отряд воинов, в который он был помещен, состоял из идолопоклонников. Они присматривали за Каллистратом, заметив, что он не поклоняется кумирам, а по ночам, в уединении, совершает продолжительные молитвы. Однажды они подслушивали его при молитве его и, услышав, что он непрестанно повторяет имя Господа Иисуса Христа, донесли об этом воеводе. Святой Каллистрат, исповедовавший Иисуса наедине и при темноте ночи, исповедал Его и при свете дня, всенародно - исповедание запечатлел кровью" [631]. Писатель V века, преподобный Исихий Иерусалимский, уже жалуется, что упражнение в этой молитве очень оскудело среди монахов [632]. Оскудение это с течением времени более и более усиливалось, потому святые Отцы писаниями своими старались поддержать его. Последний писатель об этой молитве был блаженный старец иеромонах Серафим Саровский. Не сам старец написал наставления, украшенные его именем; они были записаны со слов его одним из наставлявшихся у него иноков; они отмечены благодатным помазанием [633]. Ныне упражнение молитвою Иисусовою почти оставлено монашествующими. Преподобный Исихий приводит в причину оставления - нерадение; надо сознаться, что обвинение справедливо.

Благодатная сила молитвы Иисусовой заключается в самом Божественном имени Богочеловека, Господа нашего, Иисуса Христа.

Сей есть камень, укореный от вас зиждущих, бывый во главу угла, и несть ни о единем же инем спасения: несть бо иного имене под небесем, данного в человецех, о немже подобает спастися нам [634]. Это свидетельство - свидетельство Святого Духа: уста, язык, голос Апостола были только орудиями Духа. И другой орган Святого Духа, Апостол языков, издает подобное провещание. Всяк, говорит он, иже аще призовет имя Господне, спасется [635]. Христос Иисус смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя. Темже и Бог Его превознесе и дарова Ему имя, еже паче всякого имени, да о имени Иисусове всяко колено поклонится небесных и земных и преисподних [636].

Воспел предвидевший дальнее будущее Давид, праотец Иисуса по плоти, воспел величие имени Иисуса, живописно изобразил действие этого имени, борьбу при посредстве его с началами греха, силу его при освобождении молящегося им из плена страстей и бесов, благодатное торжество одержавших победу именем Иисуса. Послушаем, послушаем Боговдохновенного Давида!

С необыкновенною ясностию, описывая долженствующее совершиться чрез тысячу лет установление духовного царства Христова на земле, Царь-Пророк говорит, что владычество Богочеловека будет распростираться от моря и до моря, и от рек до конец вселенныя. Поклонятся Ему вси царие земстии, вси языцы поработают Ему. Честно имя Его перед ними. И помолятся о Нем выну, весь день благословят Его. Будет имя Его благословенно во веки; прежде солнца пребывает имя Его: и благословятся в Нем вся колена земная, вси языцы ублажат Его. Благословенно имя славы Его во век и в век века: и исполнится славы Его вся земля [637]. Великое служение молитвы, вводящей человеков в ближайшее общение с Богом, появилось на земле, в обширнейшем размере, со времени примирения человеков с Богом при посредстве Богочеловека. Служение это объяло вселенную. Оно водворилось в городах и селениях; оно процвело в диких, необитаемых дотоле пустынях; оно воссияло в темных вертепах, в ущельях, в пропастях и на вершинах гор, в глуши лесов дремучих. Имя Богочеловека получило в служении молитвенном важнейшее значение, будучи именем Спасителя человеков, Творца человеков и Ангелов, будучи именем вочеловечившегося Бога, Победителя возмутившихся рабов и созданий - демонов. Пред Ним - Господом и Искупителем нашим - припадут ефиопляне, бесы, и врази Его, падшие духи, персть полижут [638]. Господи Господь наш, яко чудно имя Твое по всей земли: яко взятся великолепие Твое превыше небес. Из уст младенец и ссущих совершил еси хвалу, враг Твоих ради, еже разрушити врага и местника [639]. Точно! величие имени Иисуса превыше постижения разумных тварей земли и неба: постижение его непостижимо приемлется младенческою простотою и верою. С таким же бескорыстным настроением должно приступать к молению именем Иисуса и пребывать в этом молении; постоянство и тщательность в молении должны быть подобны непрестанному стремлению младенца к сосцам матери: тогда моление именем Иисуса может увенчаться полным успехом, невидимые враги могут быть попраны, окончательно может быть сокрушен враг и местник (отмститель). Враг назван местником, потому что у молящихся, особенно по временам, а не постоянно, он старается отнять после молитвы то, что приобретено ими во время молитвы [640]. Для решительной победы необходима непрестанная молитва и непрерывающаяся бдительность над собою. По такому значению моления именем Иисуса Давид приглашает всех христиан к этому молению. Хвалите отроцы Господа, хвалите имя Господне. Буди имя Господне благословено от ныне и до века. От восток солнца до запад хвально имя Его [641].