Здесь нам надлежит сделать небольшое отступление и коснуться одного серьезного искажения христологии, допускаемого адвентистами, а вслед за ними и иеговистами[146]. По их мнению, основанному на лжепророчестве Елены Уайт, «Библия не подтверждает мнения о том, что мать Иисуса Христа, по своей непорочности и святости, будто бы не унаследовала от своих предков человеческую греховность. Об этом ложном учении хорошо сказал Фредерик Фаррар: «Вопрос о том, способен ли Христос грешить или нет… никогда не закрадется в простое и искреннее сердце истинно верующего. Мы веруем, что наш Господь Иисус Христос был безгрешным Агнцем Божиим без пятна и порока. Однако же не стоит усердствовать в этом случае и заходить за пределы. Если борьба Его была всего лишь обманчивой фантасмагорией, то какую могла принести она пользу? Если нам приходится вести отчаянную битву в этой жизни… то какое же для нас утешение видеть своего Вождя, Который выходит из битвы победителем только потому, что никакой опасности для него не существует, что он не только не ранен, но и не уязвим вообще?.. Мы сами тогда отвергли бы высказанные апостолом великие истины… зная, что Его невозможно искусить»[147]. Это учение тождественно ереси Феодора Мопсуэстийского, учившего о том, что страсти действовали внутри человеческой природы Христа, но Он им не поддался и потому вышел Победителем из этой битвы. Ересь эта осуждена 12 анафематизмом V Вселенского Собора[148]. Главное заблуждение, содержащееся в этом рассуждении, заключается в том, что предполагается, будто Господь Иисус — просто наш образец, которому мы должны подражать, а не наш Спаситель, Который пришел укрепить немощное Своей силой.

Но это рассуждение также связано с извращением антропологии данными сектантами. Они, с одной стороны, предполагают полную поврежденность грехом человека, а с другой — парадоксально утверждают, что человек может победить грех собственными силами. Православные христиане утверждают, что бессмертная душа Господа была обожена его божественной славой и от нее, в силу ипостасного единения Его человечества с Его Божеством, была неподвижна ко греху и потому не могла пасть, и в этом началось исцеление человеческой природы и уврачевание нашей воли. И поэтому мы, соединяясь со Христом в священных таинствах и покоряя в творении добродетелей свою волю Ему, можем достичь подобного же состояния неподвластности греху. Но этого мы добиваемся не своими силами, а могуществом силы Бога Искупителя. Адвентисты же исходят в своих рассуждениях не от факта Боговоплощения, а от реальностей падшего мира. И это не удивительно. Ведь они ограничили божественную природу Христа во время воплощения, лишив ее, например, вездесущия. С этим же уменьшением значения Искупления связана и их привязанность к ветхозаветным законам (пищевым и обрядовым), и их субботничество. Подобным образом мы увидим, что отказ иеговистов от Боговоплощения привел их к практически безбожной, утопической эсхатологии, в которой нет места реальному усыновлению людей Богу.

5.2. Душа Господа Иисуса Христа и Ее свойства

После того, как мы рассмотрели изначальные посылки сектантской христологии, необходимо коснуться и вопроса, вынесенного в заглавие этой главы. Он очень важен, ибо благодаря ему мы можем посмотреть, правильно ли понимается данное слово в отношении к другим людям. Если правы сектанты, то Евангелие должно говорить безразлично о душе Христа или о нем самом (ведь для них «душа» — это просто «живой человек»), а если правы христиане, тогда должно найти в Писании примеры того, как отличается душа Христа от Его плоти. И такие примеры в Писании есть. В Гефсиманском саду Иисус Христос, убеждая Своих учеников молиться с Ним, говорит: «Дух бодр, плоть же немощна» (Мф. 26, 41), показывая этим не стресс апостолов, как думают иеговисты[149], а сущностную разницу между духом человека и его смертной плотью. Об этом же говорил Христос после беседы о Небесном Хлебе (Ин. 6. 63).

Если мы обратимся к описаниям души (и духа) Христовой, то мы увидим, что Ей приписываются свойства, отличающие ее от просто «жизненной силы», «дыхания» или «крови». Господь говорит во время молитвы в саду: «душа Моя скорбит смертельно» (Мф. 26, 38). Давайте подставим в это выражение вместо слова «душа» любое из приведенных выше сектантских определений и мы увидим, что все они совершенно не совпадают с тем значением, которое требуется этим текстом. Так же ясно, что слова Евангелия «возрадовался духом Иисус» (Лк. 10, 21) не укладываются в понимание духа как жизненной силы или дыхания. Не даром иеговисты просто обходят слово «дух» в этом тексте. «Иисус, — пишут они, — очень счастлив и открыто прославляет Своего Отца»[150]. Из этих примеров (а список их можно продолжать) становится ясным, что Иисус Христос по своей человеческой природе обладал не только живым телом, но и разумной душой. Она, как мы увидим ниже, не вкусила смерти, хотя и была отдана для искупления многих, столь же бессмертных душ.

5.3. Смерть Господа Иисуса Христа

Что произошло тогда, когда Христос, воскликнув «совершилось!» предал дух Свой в руки Отца? От ответа на этот ключевой вопрос зависит вся и христология, и антропология. По учению адвентистов, «умерший человек попадает в шеол полностью. Когда умер Христос, Он сошел в могилу (гадес), а в воскресении Его душа покинула могилу (гадес, Деян. 2:27,31, или шеол Пс. 15:10). Когда Давид благодарил Бога за исцеление, он засвидетельствовал, что его душа была спасена «из ада» (из «шеол» Пс. 29:4).

Могила — это не место сознательного бытия. Так как смерть — это сон, то умерший будет находиться в бессознательном состоянии в могиле вплоть до воскресения, когда ад (гадес) отдаст своих мертвых (Откр. 20:13)»[151].

Подобным образом говорят и Свидетели Иеговы: «Ясно, что даже человек Иисус Христос был смертен. Не было у Него бессмертной души. Иисус, душа человеческая, умер»[152]. «Иисус спал смертным сном три неполных дня, и затем Иегова Бог воскресил его как могущественную духовную личность»[153]. На интернет-форуме о. Андрея Кураева приходилось видеть, как адвентисты прямо утверждают, что в течение этих трех дней Христа как личности не существовало (мы помним, что божественная его природа, согласно мнению этих еретиков, была полностью заключена в Его тело). Конечно, так же считают и иеговисты, которые вообще отрицают факт соединения во Христе двух природ (даже двух тварных природ!). Очевидно, что при учении о полной смертности человека и при отвержении существования не подверженной смерти божественной природы Христа нельзя говорить о каком-то личном существовании Его в эти три дня и тем более утверждать, что Он Сам воскресил Себя. Но давайте посмотрим, соответствует ли это Священному Писанию.

Итак, вопрос первый: «кто воскресил Христа?» — «Иегова Бог», утверждают иеговисты[154]. Более того, они на этом основании смеют утверждать, что Иисус сотворен. «После смерти Иисус три неполных дня был в гробнице. Если бы он был Богом, тогда были бы неправильны слова из Аввакума 1:12: «Ты Святой мой Бог, никогда не умирающий!» Но в Библии говорится, что Иисус умер и находился без сознания в гробнице. Кто же воскресил Иисуса из мертвых? Если бы он был по-настоящему мертв, то не мог воскресить сам себя. С другой стороны, если он не был бы мертв, то его мнимой смертью было бы невозможно заплатить выкуп за грех Адама. Но Иисус полностью заплатил этот выкуп, потому что действительно умер. Значит… Вышестоящий Бог Всемогущий воскресил нижестоящего своего служителя Иисуса из мертвых»[155]. Это рассуждение является классическим примером порочного круга. В слова вкладывается то значение, которого они не имеют, а затем из этих ошибочных посылок выводят подтверждение ошибочных тезисов. Но вернемся к поставленному выше вопросу.

Но Библия говорит не совсем так. Да, Писание говорит, что Господа Иисуса воскресил Бог Отец (Деян. 2, 24; 2, 32; 3, 15; 3, 26; 4, 10; 5, 30; 10, 40; 13, 30; 13, 34; 17, 31; 1 Петр. 1, 21; Рим. 4, 24; 8, 11; 10, 9; 1 Кор. 6, 14; 15, 15; Кол. 2, 12; Еф. 2, 6) и воскресение совершилось действием Святого Духа (Рим. 8, 11), но также сказано, что Он воскрес из мертвых (Мф. 28, 6; Мк. 16, 6; Лк. 24, 34; Рим. 6, 9; 1 Кор. 15, 4; 15, 12; 15, 20; 1 Фес. 4, 14). Как справедливо пишет свят. Григорий Богослов, «говорится, что Он воскрешен Отцом и вознесен; но написано также, что Он Сам себя воскресил и восшел опять на небо — первое по благоволению, второе по власти»[156]. Эти слова святителя основаны на учении Самого Господа: «Я отдаю жизнь (букв. Душу) Мою, чтобы снова принять ее. Никто не отнимает ее у Меня; но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее, и власть имею опять принять ее» (Ин. 10, 17–18). Но очевидно, для того, чтобы воскресить себя, нужно хотя бы самому существовать, а вот это как раз и запрещает доктрина и адвентистов, и иеговистов. Тут можно привести старый антиарианский аргумент. Вот, вы говорите, что Иисус воскрес не Сам (хотя так утверждает Библия), а Его воскресил Отец. Хорошо. Но чем Он Его воскресил? — Вы ответите: «Своей Силой». Но ведь Его Сила — это Христос (1 Кор. 1, 24). Двух видов сил у Бога Откровение не знает, и если вы утверждаете, что Иисус не имел существования в эти три дня, то мы вынуждены признать, что Отец все это время оставался бессильным и потому просто не мог Его воскресить. Но это конечно абсурд. Таким образом, мы приходим к выводу, что хотя бы Божественная Его природа имела сознательное существование.

Но что Он делал эти три дня и только ли Его Божество имело сознательное существование? И если Его Божественная природа вездесуща (а если мы признаем слова ап. Павла, то это, конечно, так. Ведь без непрестанного действия силы Божией, т. е. Христа, не может существовать ничего), то в чем заключалась смерть Христа как не в отделении Его бессмертной души от тела? Иначе его смерть была действительно фальшивой и не имела бы искупительного значения.

5.4. Сошествие во ад

Но, кроме этих рассуждений, Библия прямо говорит о том, что после смерти Христа Его душа не исчезла. И эти слова забивают последний гвоздь в крышку гроба ереси. Перед Своей смертью Иисус Христос возгласил: «Отче! В руки Твои предаю дух Мой» (Лк. 23, 46). Из этих слов иеговисты выводят мысль, будто Христос не Бог: «Если бы Иисус был Богом, то зачем Ему нужно было предавать Свой дух Отцу?»[157] Это возражение просто бессвязно и потому мы не будем его разбирать, но сами толкования этого места у иеговистов просто бессмысленны. «Этим Иисус вверяет Свою жизненную силу Богу в уверенности, что Бог вернет ее Ему»[158]. Аналогично мнение и адвентистов, которые понимают эти слова как передачу полностью своей жизни в руки Божии»[159]. Первый вопрос, который возникает при анализе данного толкования: «Зачем Иисус Христос употребил слово «Мой» (τό πνεΰμά μου), если речь здесь шла о той человеческой жизни, которая общая у Него с нами?» Употребление этого слова возможно только при условии признания того, что речь здесь идет о личном человеческом Духе Христа, который Он испустил из Своего тела в момент смерти (Мф. 27, 50). Но и весь контекст Новозаветного текста совершенно не укладывается в их схему. Христос говорит: «Дух животворит, плоть же не пользует нимало» (Ин. 6, 63). Если правы сектанты, то фраза имеет значение «жизнь животворит, плоть же не пользует нимало», что является просто тавтологией. Также теряют смысл слова Христа в Гефсиманском саду: «Дух бодр, плоть же немощна» (Мк. 14, 38), что в переводе на сектантский язык звучало бы как «жизнь бодра, плоть же немощна», что полностью бессмысленно. Понимают это и сектанты, которые говорят, что последними словами Он признал стресс, в котором были ученики, и поздний час[160]! Таким образом, Библия прямо говорит, что в момент смерти дух (или душа) Христа покинула Его тело, сохранив при этом Свое сознательное существование.